Знаменитый автор «Денег» и «Успеха», «Лондонских полей» и «Стрелы времени» снова вступает на набоковскую территорию: «Информация» — это комедия ошибок, скрещенная с трагедией мстителя; это, по мнению критиков, лучший роман о литературной зависти после «Бледного огня».
Писатель-неудачник Ричард Талл мучительно завидует своему давнему приятелю Гвину Барри, чей роман «Амелиор» вдруг протаранил списки бестселлеров и превратил имя Гвина в международный бренд. По мере того как «Амелиор» завоевывает все новые рынки, а Гвин — почет и славу, зависть Ричарда переплавляется в качественно иное чувство. Теперь он готов поставить на карту все, чтобы уничтожить автора «Амелиора» в том или ином смысле…
Ни один человек, достаточно взрослый, чтобы управлять трехколесным велосипедом, не может быть совершенно беззаботным.
Перенеситесь на космолёте своих рыданий в Лондон. Там, в крыле одной из галактик, в небольшой системе звезды среднего возраста, на крохотном островке третьей от звезды планеты среди людей, мнящих себя сверхновыми, но на поверку оказывающихся если и звёздами, то морскими, ну или жёлтыми карликами - среди литературных критиков и бандитов, среди мужчин и женщин, среди индейцев, наряжающихся ковбоями, и писателей, притворяющихся плотниками, среди логопедическких недоносков, среди модернистов и постмодернистов - протекает жизнь Ричарда Талла, угнетаемого лысиной, ничтожной работой, неопубликованными романами, завистью к такому же сорокалетнему, но успешному Гвину, а особенно - чудовищным русским переводом, автор которого, видимо, мстит Мартину Эмису за вездесущую "клюкву".
Они рождаются. Они болеют, выздоравливают, маются возле чернильницы. Уходят из дома и увозят вещи во взятом напрокат фургоне. Учатся водить машину. (Этим они отличаются от поэтов — поэты не водят машину. Никогда не доверяйте поэту, который умеет водить машину. Никогда не доверяйте поэту за рулем. А если он правда умеет водить, не доверяйте его стихам.) Писатели женятся — они расписываются в загсах. Их дети появляются на свет в роддомах — обыкновенное чудо. Их родители умирают — обыкновенное несчастье. Они разводятся или не разводятся. Их дети покидают родительский дом, учатся водить машину, женятся, заводят детей. Они стареют. Словом, с ними никогда ничего не происходит, кроме того, что происходит со всеми.
Не сумев отыскать себя в огромном мире, он пытается отыскать в литературе жанр своей жизни, своего похмелья, своих детей, хотя бы времени года - но даже и литература оказывается для него слишком велика.
"Информация" - это трагикомедия (или, в терминологии автора, антикомедия) не о маленьком, а о микроскопическом человеке. В науке такого назвали бы "ничтожно малой величиной", а в школьном учебнике и вовсе написали бы: "можно пренебречь" - как силой трения. Читать этот памфлет, обличающий положение дел в литературных кругах, этот гимн авторской мизантропии, конечно же, бесконечно увлекательно, но вот беда - этим роман и ограничивается. Меняя жанры, жонглируя персонажами, перенося действие в США и обратно, помещая персонажей в контекст бесконечной Вселенной и выдёргивая их оттуда, автор лишь меняет декорации, не пытаясь сообщить ничего нового, кроме того, что все мы так малы и нелепы, а наши страсти и чаяния - и того меньше. Да и о том уже давно спели Питоны - и куда остроумнее.
Ни один человек, достаточно взрослый, чтобы управлять трехколесным велосипедом, не может быть совершенно беззаботным.
Перенеситесь на космолёте своих рыданий в Лондон. Там, в крыле одной из галактик, в небольшой системе звезды среднего возраста, на крохотном островке третьей от звезды планеты среди людей, мнящих себя сверхновыми, но на поверку оказывающихся если и звёздами, то морскими, ну или жёлтыми карликами - среди литературных критиков и бандитов, среди мужчин и женщин, среди индейцев, наряжающихся ковбоями, и писателей, притворяющихся плотниками, среди логопедическких недоносков, среди модернистов и постмодернистов - протекает жизнь Ричарда Талла, угнетаемого лысиной, ничтожной работой, неопубликованными романами, завистью к такому же сорокалетнему, но успешному Гвину, а особенно - чудовищным русским переводом, автор которого, видимо, мстит Мартину Эмису за вездесущую "клюкву".
Они рождаются. Они болеют, выздоравливают, маются возле чернильницы. Уходят из дома и увозят вещи во взятом напрокат фургоне. Учатся водить машину. (Этим они отличаются от поэтов — поэты не водят машину. Никогда не доверяйте поэту, который умеет водить машину. Никогда не доверяйте поэту за рулем. А если он правда умеет водить, не доверяйте его стихам.) Писатели женятся — они расписываются в загсах. Их дети появляются на свет в роддомах — обыкновенное чудо. Их родители умирают — обыкновенное несчастье. Они разводятся или не разводятся. Их дети покидают родительский дом, учатся водить машину, женятся, заводят детей. Они стареют. Словом, с ними никогда ничего не происходит, кроме того, что происходит со всеми.
Не сумев отыскать себя в огромном мире, он пытается отыскать в литературе жанр своей жизни, своего похмелья, своих детей, хотя бы времени года - но даже и литература оказывается для него слишком велика.
"Информация" - это трагикомедия (или, в терминологии автора, антикомедия) не о маленьком, а о микроскопическом человеке. В науке такого назвали бы "ничтожно малой величиной", а в школьном учебнике и вовсе написали бы: "можно пренебречь" - как силой трения. Читать этот памфлет, обличающий положение дел в литературных кругах, этот гимн авторской мизантропии, конечно же, бесконечно увлекательно, но вот беда - этим роман и ограничивается. Меняя жанры, жонглируя персонажами, перенося действие в США и обратно, помещая персонажей в контекст бесконечной Вселенной и выдёргивая их оттуда, автор лишь меняет декорации, не пытаясь сообщить ничего нового, кроме того, что все мы так малы и нелепы, а наши страсти и чаяния - и того меньше. Да и о том уже давно спели Питоны - и куда остроумнее.
Главным героем этой книги является отец двоих детей, литературный критик и неудачливый писатель Ричард Талл. Ему 40, и это его угнетает. Ему не нравится его внешности, но больше всего ему не нравится тот факт, что его работы до сих пор не оценены по достоинству. Первые его романы еще издавали, но они остались непонятыми широкой публикой, или какой-либо вообще публикой, вовсе не по причине их гениальности.
Ричард неряшлив, смешон и нелеп. Он пытается казаться остроумным, разить собеседников сарказмом, сыпать глубокомысленными высказываниями. Но такое впечатление, что на пути от мысли к слову у него стоит некое искажающее устройство – понимания он не находит, и от того кажется еще более жалким. Он пьет, курит, употребляет наркотики, и практически ничего не зарабатывает. Ему не симпатизируешь, не сочувствуешь. Он так же неприятен, как и прочие герои вокруг него.
Антиподом ему выведен его друг и однокашник по Оксфорду Гвин Барри, крепкий середнячок в учебе, которая нашему горе-писателю давалась легко, сегодня он известный и превозносимый публикой автор. Ричард считает, что тот просто попал в струю, романы его бездарны, а сам он глуп, как пробка. И в какой-то момент он осознает, что вот, вот причина всех его несчастий и неудач, надо разоблачить, уничтожить Гвина, и тогда, может быть, все осознают, что настоящий писатель – это такой, как Ричард. Это Ричард и есть.
В целом, скажу честно, подглядывать в замочную скважину на жизнь Ричарда Талли было грустно, и скучно, и не особенно интересно. Конечно, написано жизненно, такое случается сплошь и рядом, но почему-то совсем не хочется об этом читать. Может быть, потому, что все уже это где-то, как-то звучало. И еще, не знаю, вина ли в том переводчика, но до чего же нудно, с таким трудом приходилось продираться сквозь текст.
Леди и джентльмены, а вот и он - Мистер Разочарование с книгой, которая меня не просто ужаснула (в плане серости), но и повергла в уныние!
Ощущение такое, что книгу написал бездарный человек. К тому же, как будто бесполый.
Я вообще грубо авторов не критикую, пытаясь соблюдать этику и нейтралитет даже к тому, что мне заведомо не нравится.
Но здесь же я буквально взбешена тем, насколько всё...убого.
Надеешься с книгой в руках оказаться на пышном, искусно устроенном литературном пиру, а вместо него получаешь постные, бедно украшенные блюда, в которых ни соли, ни сахару, ни упаси боже, перцу!
Мартин Эмис пытался со мной разговаривать посредством авторских отступлений, и временами я даже ловила его мужской (спасибо, что хотя бы здесь был половой признак) сарказм.
Однако "Информация" - это полная дезинформация.
Мало того, что я ничего не узнала, так я ещё сравнила с тем, что знала до этого и опять взбесилась!
. Всё время хотелось бросить чтение. Роман, скорее, напоминает сценарий фильма, т.к. психологические особенности героев должны передать своей игрой актёры. Иначе читателю непонятны многие мотивы в поведении Ричарда (он главный герой). Списать всё на элементарную зависть не получается, т.к. не ясно, когда и с чего она возникла. Перед нами в полный рост подлый человек.
Совсем непонятно, почему вдруг к Ричарду прилепился бандит Скузи? Скузи гадал, с кого начать избиение, или на чью сторону стать. Более благосклонным он оказался к Ричарду. Но какую цель Скузи преследовал, не понятно. В конце романа он почему-то решил и Ричарда «добить», но этому мешает, как вы сами догадываетесь, случайное вмешательство охранников Гвина.
Все рекламные сведения не соответствуют качеству книги. Никакой это ни Набоков. Скорее, крепкий середнячок, который ещё не совсем освоился в литературном процессе.
Хотя, разумеется, нет такого человека — если он достаточно взрослый, чтобы водить машину, — у которого не было бы забот.
Он вращался в таких кругах и читал такие книги, что ему часто казалось, что в Англии лейбористы все, кроме членов правительства.
В течении часа ... он работал над своим последним романом, намеренно, хотя и условно озаглавленным "Без названия". ... В ящиках письменного стола, на нижних полках книжных шкафов со страницами, переложенными счетами и судебными повестками, в машине на полу ... вперемешку с картонками из-под сока и отслужившими свой срок теннисными мячами лежали другие его романы, все решительно озаглавленные "Неопубликованное". И он знал -- в будущем его ожидали кипы новых романов, озаглавленных в такой последовательности: "Неоконченное", "Ненаписанное", "Неначатое" и наконец "Незадуманное".
В зоопарке люди могут посмотреть на самых разных животных. А у животных выбор не так велик: они могут посмотреть на людей всего лишь двух типов. На детей. И на разведенных взрослых.
В нашем подлунном мире ваш литературный вкус - это как ваш вкус в сексе , с этим ничего нельзя поделать.