«Ты ранен?» – Нет, – ответил он. – Но где же ты был, ради Бога? – Только не на земле, – сказал он
Да, они растопчут меня, числа пройдут, раз-два-три, четыреста миллионов пятьсот шесть, разотрут меня в частицы безгласной пыли, а после, в свое время, растопчут и моего сына, который мне не сын, и его сына, который не будет сыном ему, и сына его сына, который тоже не будет сыном, и так до тысяча первого колена, покуда тысяча и одна полночь не поднесет чудовищные дары и не умрет тысяча и одно дитя, ибо преимущество и проклятие детей полуночи – быть владыками и жертвами своих времен, оставить свой маленький мир, быть поглощенными гибельным водоворотом толп, жить в раздорах и умереть в непокое.
Мы - нация забывающих.
Какой стыд, какой унизительный стыд, когда болван снисходит к тебе!
Когда человеку неинтересно слушать, что вокруг происходит нового, он открывает дверь Чёрному Ангелу.
Когда исчезает прелесть новизны, за ней неизбежно следует скука, а потом разлад.