Фриш Макс - Штиллер

Штиллер

1 прочитал и 1 хочет прочитать 10 рецензий
примерно 453 стр., прочитаете за 46 дней (10 стр./день)
Чтобы добавить книгу в свою библиотеку либо оставить отзыв, нужно сначала войти на сайт.

Его называют – Штиллером.

Ему навязывают – снова и снова – чужую роль. Роль скульптора средней руки. Издерганного, усталого мужа. Неудачливого, смехотворного любовника. Ему навязывают – снова и снова – чужую жизнь...

Он – не Штиллер. Или – все-таки Штиллер? Этого, в сущности, уже не понимает даже он сам. Человек, из последних сил хватающийся за остатки собственного «я», собственной личности, собственного бытия, – но постепенно, против своей воли, надевающий на себя «я» иное. Фальшивое – или подлинное?

Лучшая рецензияпоказать все
Medulla написал(а) рецензию на книгу
Оценка:

...то, с чем ты не справился в жизни, нельзя похоронить, и, пока я пытаюсь это делать, мне не уйти от поражения, бегства нет!
(Макс Фриш ''Штиллер'')

Для небольшой, комфортной, буржуазной и почти райской Швейцарии Макс Фриш — явление. Явление чрезвычайное по мощи таланта и глубине психологических исследований человека, как личности — ассоциальной и, наоборот, абсолютно социальной, находящейся в самом обыденном болоте каждодневной жизни. Никто кроме Фриша не проникал в такие глубины психологии отношений между мужчиной и женщиной, никто так остро и болезненно не рассказывал об отношениях в браке, пожалуй, только Стриндберг да Лоуренс погружались в такие глубины. Но Фриш камернее, у него нет истерии и рефлексии в исследованиях, в попытках разобраться в гендерных отношениях. Фриш создает удивительные картины-пазлы из которых складывается повествование, мир героев, внутреннее состояние героя — это тоже картинка из пазлов: пока подберешь нужный кусочек и совместишь с другим кусочком души, эмоций, может пройти вся жизнь, а можешь и вовсе не подобрать. Когда внутренний и внешний мир распадаются на реальность, сны ( которые Фриш считал линзой, возвращающей отражение в реальность), галлюцинации, полёт воображения. Как те самые полудневниковые записи Штиллера: эдакая полифония из стран, материков, образов, событий, мнений, встреч, которые напоминают то полусон, то реальность. Как картинки из воспоминаний, рассказанные со слов других персонажей.

История Штиллера — история человека, который, отказывается признавать себя Штиллером, с упорством отстаивая своё право быть Уайттом, он отрицает в себе Штиллера, там внутри, отказываясь играть ту роль, которую ему навязывает общество, социум, а новая роль, новый человек ещё не найден, не пройден путь от умирания внутри себя к новому возрождению. Штиллер — бесцелен, Уайтт — аморфен, а новый Штиллер пока ещё не найден. Фриш здорово вплел в записки Штиллера довольно большое количество историй-метафор: история Рипа Ван Винкля, как иллюстрация сна наяву — когда живешь в этом мире, словно спишь, одурманенный обыденностью, убаюканный однообразием существования, предначертаной ролью, своими страхами перед реальностью, а когда внезапно просыпаешься, вдруг, обнаруживаешь, что мир вокруг неузнаваемо изменился; история с кошкой Litlle Gray, как потрясающая иллюстрация отношений с Юликой ( удивительно точно описал Фриш это болезненно-навязчивое состояние возвращений, постоянно выбрасываемой на улицу, кошки); и в заключение история о погребении мертвецов в Мексике — женщины ждут когда дух мертвеца вернется в их лоно...для нового рождения.
Долгий, мучительный путь высвобождения себя из себя, попытки поиска себя настоящего, попытки выскользнуть из привычной роли и найти свою, только свою роль. Жизнь на самом деле это не отрицание какой-либо роли, а сопротивление той, что навязывают другие люди и наши собственные страхи, которые мешают нам открыться и принять мир таким, какой он есть, принять себя таким, как есть. Полное разрушение себя как личности в социуме приводит к аморфности и придуманному существованию, ибо если у тебя нет своей собственной роли, тебе приходится придумывать другие, как Уайту приходилось придумывать яркие и незабываемые рассказы о Мексике и Диком Западе — своеобразный уход от действительности, в которой в тугой узел завязались отношения с женой, любовницей и собственной неуверенностью...

''Штиллер'' — это удивительное по глубине исследование отношений мужчины и женщины, смелое и откровенное, в какие -то моменты словно впрыскивание противоядия от замыкания в собственном ''я'', в тот момент, когда двое партнеров, находясь в состоянии фрустрации, углубляют и расширяют пролегшую между ними пропасть молчанием, недомолвками, погружением и концентрацией только на себе и своих желаниях, неразбуженными чувственными желаниями, игнорированием фригидности и мужской неуверенности. Когда двое, находясь на разных берегах, мучительно хотят прикоснуться друг к другу, но не смеют, не знают как и в каком месте перебросить для другого тот мостик, что соединит их. Прикосновения же друг к другу подобны ожогам, измучивающим и испепеляющим. В тот момент, когда происходит внутреннее превращение одного, то превращение другого может и вовсе не состояться.

Человек понимает, что виновен перед другим, впрочем, и перед собой тоже, и в один прекрасный день решает все исправить — при одном условии, что и другой претерпит превращение.



Это очень важно понимать, в противном случае рано или поздно произойдёт катастрофа...

Удивительно то, как Фриш описывает Швейцарию, её стремление к внешней чистоте, когда даже решетки в тюрьме моются с мылом — внешняя чистота в противовес внутренним прблемам; сопротивление прогрессу в попытках законсервировать старые добрые времена, об абсолютно мумифицированном консерватизме...

В Цюрихе есть и свои таланты, но признания они добиваются в чужих краях, и только тогда их слава льстит родной стране, которая сама не способна создать им славу, потому что она провинциальна, иными словами, не имеет истории.



Читать Фриша необходимо, чтобы что-то понять и о себе. Удивительная проза.

2 читателей
0 отзывов




Medulla написал(а) рецензию на книгу
Оценка:

...то, с чем ты не справился в жизни, нельзя похоронить, и, пока я пытаюсь это делать, мне не уйти от поражения, бегства нет!
(Макс Фриш ''Штиллер'')

Для небольшой, комфортной, буржуазной и почти райской Швейцарии Макс Фриш — явление. Явление чрезвычайное по мощи таланта и глубине психологических исследований человека, как личности — ассоциальной и, наоборот, абсолютно социальной, находящейся в самом обыденном болоте каждодневной жизни. Никто кроме Фриша не проникал в такие глубины психологии отношений между мужчиной и женщиной, никто так остро и болезненно не рассказывал об отношениях в браке, пожалуй, только Стриндберг да Лоуренс погружались в такие глубины. Но Фриш камернее, у него нет истерии и рефлексии в исследованиях, в попытках разобраться в гендерных отношениях. Фриш создает удивительные картины-пазлы из которых складывается повествование, мир героев, внутреннее состояние героя — это тоже картинка из пазлов: пока подберешь нужный кусочек и совместишь с другим кусочком души, эмоций, может пройти вся жизнь, а можешь и вовсе не подобрать. Когда внутренний и внешний мир распадаются на реальность, сны ( которые Фриш считал линзой, возвращающей отражение в реальность), галлюцинации, полёт воображения. Как те самые полудневниковые записи Штиллера: эдакая полифония из стран, материков, образов, событий, мнений, встреч, которые напоминают то полусон, то реальность. Как картинки из воспоминаний, рассказанные со слов других персонажей.

История Штиллера — история человека, который, отказывается признавать себя Штиллером, с упорством отстаивая своё право быть Уайттом, он отрицает в себе Штиллера, там внутри, отказываясь играть ту роль, которую ему навязывает общество, социум, а новая роль, новый человек ещё не найден, не пройден путь от умирания внутри себя к новому возрождению. Штиллер — бесцелен, Уайтт — аморфен, а новый Штиллер пока ещё не найден. Фриш здорово вплел в записки Штиллера довольно большое количество историй-метафор: история Рипа Ван Винкля, как иллюстрация сна наяву — когда живешь в этом мире, словно спишь, одурманенный обыденностью, убаюканный однообразием существования, предначертаной ролью, своими страхами перед реальностью, а когда внезапно просыпаешься, вдруг, обнаруживаешь, что мир вокруг неузнаваемо изменился; история с кошкой Litlle Gray, как потрясающая иллюстрация отношений с Юликой ( удивительно точно описал Фриш это болезненно-навязчивое состояние возвращений, постоянно выбрасываемой на улицу, кошки); и в заключение история о погребении мертвецов в Мексике — женщины ждут когда дух мертвеца вернется в их лоно...для нового рождения.
Долгий, мучительный путь высвобождения себя из себя, попытки поиска себя настоящего, попытки выскользнуть из привычной роли и найти свою, только свою роль. Жизнь на самом деле это не отрицание какой-либо роли, а сопротивление той, что навязывают другие люди и наши собственные страхи, которые мешают нам открыться и принять мир таким, какой он есть, принять себя таким, как есть. Полное разрушение себя как личности в социуме приводит к аморфности и придуманному существованию, ибо если у тебя нет своей собственной роли, тебе приходится придумывать другие, как Уайту приходилось придумывать яркие и незабываемые рассказы о Мексике и Диком Западе — своеобразный уход от действительности, в которой в тугой узел завязались отношения с женой, любовницей и собственной неуверенностью...

''Штиллер'' — это удивительное по глубине исследование отношений мужчины и женщины, смелое и откровенное, в какие -то моменты словно впрыскивание противоядия от замыкания в собственном ''я'', в тот момент, когда двое партнеров, находясь в состоянии фрустрации, углубляют и расширяют пролегшую между ними пропасть молчанием, недомолвками, погружением и концентрацией только на себе и своих желаниях, неразбуженными чувственными желаниями, игнорированием фригидности и мужской неуверенности. Когда двое, находясь на разных берегах, мучительно хотят прикоснуться друг к другу, но не смеют, не знают как и в каком месте перебросить для другого тот мостик, что соединит их. Прикосновения же друг к другу подобны ожогам, измучивающим и испепеляющим. В тот момент, когда происходит внутреннее превращение одного, то превращение другого может и вовсе не состояться.

Человек понимает, что виновен перед другим, впрочем, и перед собой тоже, и в один прекрасный день решает все исправить — при одном условии, что и другой претерпит превращение.



Это очень важно понимать, в противном случае рано или поздно произойдёт катастрофа...

Удивительно то, как Фриш описывает Швейцарию, её стремление к внешней чистоте, когда даже решетки в тюрьме моются с мылом — внешняя чистота в противовес внутренним прблемам; сопротивление прогрессу в попытках законсервировать старые добрые времена, об абсолютно мумифицированном консерватизме...

В Цюрихе есть и свои таланты, но признания они добиваются в чужих краях, и только тогда их слава льстит родной стране, которая сама не способна создать им славу, потому что она провинциальна, иными словами, не имеет истории.



Читать Фриша необходимо, чтобы что-то понять и о себе. Удивительная проза.

NeoSonus написал(а) рецензию на книгу
Оценка:

Однажды некий господин на поезде пересек границу Швейцарии. Его спутник подозрительно внимательно всматривался в его лицо, а потом неожиданно господина задержал таможенный служащий для удостоверения личности. Дело в том, что по свидетельствам очевидцев этот господин не кто иной, как Штиллер – архитектор, исчезнувший 6 лет назад. Но господин категорически отказывается признать, что он какой-то там Штиллер. И вот, главный герой оказывается задержанным в стерильной Швейцарии, где даже камера – «мала, как все в этой стране, чиста, гигиенична до того, что не продохнешь, и угнетает именно тем, что все здесь правильно, в самую меру». НеШтиллер восклицает – «В этой стране все правильно до отвращения!» и как-то замечает между делом – «В этой стране как видно, болезненно относятся к грязи». И в самом деле, представьте, «здесь пыль стирают даже с прутьев решетки». Увы, он вынужден, находиться в камере, пока его личность не будет установлена. Кто он? Штиллер или нет? И если да, то почему исчез? Почему отрицает свою личность? Вообще-то нельзя столько лет безнаказанно не уплачивать налоги, и, между прочим, он может быть русским шпионом. Штиллер, вы знаете русский язык? Как вы относитесь к России? Упрямый господин молчит, терпеливо ждет, когда его отпустят, смотрит в окно, гуляет с заключенными по кругу, моется в общем душе, но в большинстве случаев ничего не делает. «Иной раз мне кажется, что я единственный бездельник в этом городишке».

Роман Фриша это полное отсутствие статики. Что-то ускользает от меня. И речь идет не о динамике сюжета, а об общем впечатлении. Методы автора таковы, что читатель находится в постоянной погоне за НеШтиллером. Он спешит за ним в дебри фантастических историй и притч. Кажется, вот-вот догонит при описании очных ставок с друзьями, врагами, родителями и женой. Кажется вот-вот, еще немного, и можно будет схватить «птицу за хвост» - понять героя, его протест, его стремления, его суть-перерождение. Но он действительно как птица – в Штиллере столько свободы, столько скрытых от чужих глаз горизонтов, столько веры и надежды, он настолько сложная и многозначная фигура, что читатель не способен постичь природу главного героя. Не способен удержать его и запереть в клетку обыденности, стандартных представлений о счастливой жизни. Просто потому что сам читатель находится в таком количестве рамок и ограничений, что почти невозможно увидеть что-то «кроме», заглянуть «дальше» и понять «больше», как это дано Штиллеру.


И хочется писать отдельную рецензию только об аллюзиях Фриша. О зашифрованных посланиях Штиллера в его сказках и байках, о том, какова связь между Юликой и серой кошкой, между его бегством и седой бородой Рипа, который пропал на целые годы в горах. Экзотические картины Мексики и болезненные воспоминания о Швейцарии переплелись, слились воедино в уме и сердце главного героя, поэтому он запросто рассказывает, как убил жену и своего врага, как спускался в самую глубокую пещеру и бежал по горящей земле. Фриш рассказал нам все о главном герое, и если мы разгадаем эту головоломку, мы поймем кто такой Штиллер. Точнее НеШтиллер. И даже ответ, почему он сбежал, лежит на поверхности, осталось поднять – «У меня прелестная жена, каждый раз, бывая с нею, я не нарадуюсь, но каждый раз чувствую себя потным, грязным, вонючим рыбаком, поймавшим хрустальную фею….». И вот в тот самый момент, когда кажется, что ты «поймал» героя, понял его, безусловно, и до конца, Фриш бросает вскользь случайную фразу, после которой начинаешь свою погоню за главным героем заново – «То, с чем ты не справился в жизни, нельзя похоронить, и пока я пытаюсь это сделать, мне не уйти от поражения, бегства нет!».

Когда я читала роман Фриша, меня терзало чувство дежа вю, природу которого я поняла только сейчас. Неизбывная, безграничная тоска Штиллера напомнила мне трясины русской провинции в «Обломове» Гончарова. И хотя герои швейцарского и русского писателей абсолютно разные, атмосфера болота, тоски по чему-то большему, великому, яркому объединяют эти два романа. Штиллер пытается вырваться из замкнутого круга обыденности, но вновь и вновь оказывается запертым в нем. И вот он решает, что раз он не в состоянии изменить мир мир, можно изменить себя… Наивный максималист. «Я бежал, чтобы не стать убийцей, и убедился, что именно моя попытка бежать и была убийством». Задумайтесь, какой страшный смысл у этого высказывания… Штиллер, понимал, что он убивает жену, любовницу – своим хладнокровием, своей непонятливостью, ревностью, жестокостью. Но одновременно именно он больше всех страдает от непонятности и одиночества, именно по отношению к нему мир несправедливо жесток. И если бы он остался, если бы он проглотил все свои принципы, он бы убил себя. И двух дорогих ему женщин. И он сбежал, а оказалось, что это не помогло… Во всяком случае, ему. В конечном счете, он ведь не смог убежать от себя, а значит, убивает то главное, что составляет его суть…  Не забывайте, что «убить человека или хотя бы его душу можно разными способами, и этого не обнаружит ни одна полиция в мире».

Недостижимое. Мне кажется, эта борьба за недостижимое больше всего привлекает в герое. Ведь если посмотреть невооруженным взглядом, главный герой отнюдь не герой. «Несчастный, пустой, ничтожный человек, у меня нет прошлой жизни, вообще нет никакой жизни». «Он женственная натура. Ему кажется, что у него нет воли, но она у него есть, иной раз даже в избытке, и он пользуется ею, чтобы не быть самим собой…».  Есть много причин испытывать к нему неприязнь, начиная с упорного нежелания говорить серьезно, его раздражающая манера выражаться иносказательно, и заканчивая его закрытостью и замкнутостью ото всех, и от читателя в том числе. Странное сочетание замкнутости при показном добродушии и приветливости.  Герой Фриша отталкивает и притягивает одновременно. Он словно Дон Кихот борется с ветряными мельницами. Он идеалист и романтик, который верит, что можно убежать от себя, и вызывает тем самым сочувствие. Ведь, очевидно, что эта попытка бегства обречена на провал.

Перед современным читателем разворачивается фантастическая панорама литературной карты Европы. Любая страна готова возложить к нашим ногам свои сокровища слова и мысли. Но как ни странно, даже в наш век вседоступности информации, когда мы если не читали, то хотя бы слышали о той или иной книге, на этой карте остаются «белые пятна». Я никогда не читала швейцарских писателей, не видела взгляда изнутри на нее, не погружалась в размышления и критику о менталитете Швейцарии, и уж точно не подозревала о том надломе, сколе, трещине, которые образовались в этом маленьком, чистеньком, правильном государстве. Это всего лишь одно произведение, всего лишь один писатель. Но для меня это большой шаг, в том числе того, что касается заполнения белых пятен на литературной карте мира.

TibetanFox написал(а) рецензию на книгу
Оценка:

Что делает человека человеком? Что делать, если вы сами себя не устраиваете? Пытаться измениться? Но вот, допустим, вы изменились, а все остальные по-прежнему думают, что вы такой же, как и раньше. И ничего на самом деле не изменилось. Так кто же дает человека — он сам или его окружающие? «Можно рассказать обо всём, только не о своей доподлинной жизни, — эта невозможность обрекает нас оставаться такими, какими видят и воспринимают нас окружающие — те, что утверждают, будто знают меня, те, что зовутся моими друзьями. Они никогда не позволят мне перевоплотиться…» Штиллера не устраивает его неуютное, угловатое, запутавшееся «я», Фриша не устраивает его существование в мире сытых и довольных бюргеров. Не знаю, что бы сделал с собой Фриш, но Штиллер решает проблему весьма радикально — берёт да и становится другим человеком. Новое имя, новая биография, новые привычки. Только вот, что тут поделать, прошлое всё равно налипло к нему на спину тонкими липкими паутинками, сам не увидишь, а оно тебя обматывает и потихоньку тянет назад. Лепятся друг на друга детали, громоздятся подробности, кокон неправды и правды разворачивается в запутанную сеть… А толку? «Настоящая жизнь — жизнь, оставившая отзвук в чём-нибудь живом, не только в пожелтевших фотографиях, — ей-богу, не всегда должна быть великолепной, исторически значительной; настоящей может быть и жизнь простой женщины-матери, и жизнь мыслителя, оставившего по себе память в мировой истории, но дело тут не в нашей значительности. Трудно определить, отчего жизнь бывает настоящей». Вот ваша жизнь — настоящая? Как вы это сами без помощи третьих лиц докажете?

Я несчастный, пустой, ничтожный человек, у меня нет прошлой жизни, вообще нет никакой жизни. Зачем я им лгу? Всё равно останусь в своей пустоте, в своём ничтожестве, в своей действительности, ибо бегства нет и не может быть, а то, что они мне предлагают, — бегство; не свобода, а бегство в роль.

Отношения собственной личности и маски — весьма интересная тема. По Фришу — маска человека и делает. С ней можно бороться, пытаться натянуть другую, изменить старую, но всё равно в современном обществе одни картонные маски разговарвиают с другими, а то, что за ними скрыто, мало кого волнует. Штиллер с собственной маской ведёт отчаянную войну, но выигрывает ли? А попутно — другая война, сражение с обществом, которое не то что навязывает, но едва ли не предписывает носить эти лицемерные добропорядочные маски. Может, Штиллер и не столько от себя хотел убежать, сколько от себя в этом болоте.

«Моя камера — я только что измерил её своим башмаком, а в нём около тридцати сантиметров — мала, как всё в этой стране, чиста, гигиенична до того, что не продохнёшь, и угнетает именно тем, что всё здесь правильно, в самую меру. Не больше и не меньше! В этой стране всё правильно до отвращения!»
«В Цюрихе есть и свои таланты, но признания они добиваются в чужих краях, и только тогда их слава льстит родной стране, которая сама не способна создать им славу, потому что она провинциальна, иными словами, не имеет истории».
«Со швейцарцами нельзя говорить о свободе, они попросту не выносят, если их свободу подвергают сомнению и считают не швейцарской монополией, а самостоятельной проблемой. Их страшит каждый прямой вопрос, они мыслят лишь до того места, где ответ уже лежит наготове, так сказать, у них в кармане, — и, конечно, ответ, идущий им на пользу».

И на фоне истории этих метаний, поиска, сражений — страшная в своей правдоподобности история одиночества двух любящих друг друга людей. Они действительно друг друга любят, хотят понять, но их создали в разной кодировке, а шанса найти посредника для общения нет — какой же возможен посредник в романтической истории? И вот между ними зреет драма, они говорят, но песня горька, стара и знакома: не диалог, а два чередующихся монолога. «Между её отчаянием и остальным миром стояла непроницаемая стена — не героической сдержанности, а скорее, полной уверенности в том, что всё равно её не услышат; она была проникнута неопровержимым убеждением, что и самый близкий ей человек слышит только себя».

Все рушится, ломается, тлеет. Внешне всё прекрасно, а внутри — дымящиеся останки, Фриш не оставляет надежды своим героям. Сколько не изобретай реальностей с чудесными приключениями, сокровищами, жарким солнцем, сколько не суй в холодильник ненавистную кошку — ты же всё равно помнишь и понимаешь, что это была вовсе не кошка. Бывают случаи, когда память после пережитой трагедии заставляет организм искусственно её забыть или сконструировать псевдовоспоминание о том, что якобы случилось. Но если вся твоя жизнь — трагедия, нечего надеяться, что добрая старушка-память расстарается и поможет. Ни нового не построишь, ни старое не убережёшь. «Крошево сухой глины, каркас из ржавого железа, изогнутые проволоки — вот и всё, что осталось от этих мумий и от вашего без вести пропавшего Штиллера». Даже ни в какого Гантенбайна не нырнёшь после этого.

— Штиллер, — улыбается он. — Искренне, дружески говорю вам: избавьте нас в следующую пятницу от необходимости публично приговорить вас к тому, что вы — есть вы…

У меня мурашки от этих строк. Вы приговорены быть собой. Всегда. Пожизненно и посмертно. Постарайтесь сделать этот свой приговор хотя бы чуть более удобоваримым, попробуйте быть лучше и счастливее. Я не очень надеюсь, но вдруг повезёт?

Morra написал(а) рецензию на книгу
Оценка:

- Это и есть последний рубеж: что делать с пониманием? Как с ним жить? Жить-то ведь все равно надо!
А. и Б. Стругацкие, "Град обреченный"

Вопрос "кто я такой?" не из легких. Но нахождение ответа на него - только половина пути, дальше начинается новый уровень - "и что мне с этим делать?". Самоприятие может быть на редкость болезненной штукой. Хорошо окружающим - они терпят тебя такого со всеми странностями и недостатками по нескольку часов в месяц/неделю/день; сам себя терпишь всю жизнь, каждое отдельно взятое мгновение...

В тихой и мирной буржуазной Швейцарии скандал - пропавший несколько лет назад человек отказывается признаться в том, что он - это он, несмотря на все явные улики и свидетельства знакомых. Не просто булочника с соседней улицы или подслеповатого соседа, нет. Свидетельства друзей, брата, жены - тех, кто знал его, знает его, узнает в каждом жесте. Неужели все эти люди могут ошибаются? Или же подсудимый водит их всех за нос, выдумывая истории, одну нелепее другой? Кто он? Пропавший Штиллер? Или Не_Штиллер, в чем он старается убедить всех вокруг? Вот она, главная интрига, главная сюжетная нить романа, отразившаяся в названии и его переводах. Любопытно, что английская версия называется как раз "I'm Not Stiller" и, как по мне, гораздо лучше отражает суть, чем ничего не говорящая фамилия. Потому что отрицание себя - это и есть самая больная тема романа. Но разлад в самом себе редко проходит бесследно, за ним тянется длинный шлейф комплексов и проблем, отражающихся на отношениях с самыми близкими. И эту тему Фриш исследует не менее подробно, выуживая мельчайшие детали неудачного брака и внимательно рассматривая их под увеличительным стеклом.

Если бы книга не читалась так медленно - поставила бы высший балл.

Godefrua написал(а) рецензию на книгу
Оценка:

Сотворили ли вы себе кумира? Нет? Это значит, что вы никого не любите. Все эти ваши доводы, мол, люблю, но без кумирства - хитрые приемчики. Скучные, к тому же. Любовь это когда выберешь себе жертву и давай ей приписывать то, чего нет. Приписывать мало, это еще ничего, когда сам себе приписываешь и любуешься втихую, а вот когда требуешь от жертвы соответствовать тому, что сам придумал, это уже страстью считается.

А вы для кого-нибудь кумир? Нет? Как скучно вы живете... Это же так волнительно знать, что кто-то облек свои самые смелые мечты в оболочку вашего образа. Это же такая честь быть оболочкой! Неважно, что иногда из нее предательски вытарчивает что-то свое, назло чужим ожиданиям и вам за это мстят и немедленно требуют привести в соответствие. Главное, быть кому-то нужным и интересным. Быть оболочкой это уже очень много.

А может быть, вы сами для себя кумир? Самый главный человек на земле, которому все остальные, второстепенные должны соответствовать. Все должно быть по-вашему. Не только люди, но и город, страна. Мир. Прочь глупые условности! Навязанные, буржуазные необходимости жить как положено. Ну тогда вы скоро устанете. Требовать принятия и снисхождения к собственному кумирству это вам не шутки. Когда невмоготу, есть замечательный выход - нет, не пересматривать что-то в себе, это же не солидно, тем более со склонностью к кумирству, можно всем сказать что вы это не вы, а совершенно другой человек. Нет человека - нет проблем. Были и сплыли.

Но от кумирства так просто не отделаешься, если есть к нему тяга. Все равно возникнут новые проблемы, в смысле, суть те же самые, но в новых декорациях. Ведь от себя же не убежишь. Куда бы не бежал, всегда берешь себя с собой! Особенно, если у вас есть такое замечательное качество как настойчивость. И тогда если вам повезло быть гражданином назойливой в опеке собственных граждан - страны Швейцарии, как у героя этой книги, у вас будет шанс за государственный счет написать тысячу страниц о том, как вы ищете себе кумира, нашли, обиделись, что он сопротивляется, и что из вас не делает кумира в ответном порядке, приходиться быть самому себе кумиром и про то что жить по правилам в правовом государстве с кумирскими замашками тоска смертная. Не развернуться душе!

Вся эта духовная распущенность происходит в Швейцарии. В тексте масса метких высказываний, которые хочется запомнить. Одного не пойму - что за тяга у авторов, пишущих на немецком языке, заниматься национальным самобичеванием? За что они так себя? От тоски смертной, наверное. И от чувства вины, что мир вокруг них идеален, а у них чувства все те же, как у пещерного человека. Вот что делает с людьми отсутствие необходимости бороться за свое выживание и не придавание значения страстям, бушующим в душе отдельно взятого человека, даже если он степенный швейцарец! Никто не застрахован от страстей. Даже люди с "усовершенствованным" мировоззрением, какими они себя считают. Даже те, кто возвел в кумирство благопристойность. Возводи не возводи, а оно это человечье, примитивное, так и прет... Еще и любовью зовется.

admin добавил цитату 4 года назад
Как доказать моему защитнику, что инстинкты убийцы я знаю не по К.-Г. Юнгу, ревность не по Марселю Прусту, Испанию не по Хемингуэю, Париж не по Эрнсту Юнгеру, Швейцарию не по Марку Твену, Мексику не по Грэму Грину, страх смерти не по Бернаносу, блуждание в пустоте не по Кафке и все остальное не по Томасу Манну; как, черт возьми, ему это доказать?
admin добавил цитату 4 года назад
С собаками ведь так и обстоит: либо их любят без памяти, либо обходятся без них.
admin добавил цитату 4 года назад
Кто из нас хоть однажды не мечтал стать монахом!
admin добавил цитату 4 года назад
Не впервые возникает у меня жуткое чувство: в человеческих отношениях есть что-то механическое. Даже в так называемой дружбе.
admin добавил цитату 4 года назад
Любовь без крыши над головой, любовь без пристанища, ограниченная краткими часами экстаза, это каждому ясно, — рано или поздно заходит в тупик.