Работая летом 1945 года в Мексике над сценарием для кинофильма «Жемчужина», Стейнбек задумал написать новый роман, что то вроде мексиканского «Дон Кихота». Роман этот писался трудно и долго и вышел в свет в феврале 1947 года только благодаря настоятельным требованиям издателей. Новый роман назывался «Заблудившийся автобус» и отражал размышления его автора о дальнейших путях развития Соединенных Штатов Америки. Рецензии на новый роман были весьма противоречивыми. Рецензент еженедельника «Геральд...
Целесообразность не признаёт законов. Закон выживания – прежде всего.
Одна – что честность так или иначе вознаграждается. Он думал, что, если человек честен, он как-нибудь выдюжит, и думал, что, если человек хорошо трудится и откладывает, он может накопить немного денег и не страшиться завтрашнего дня. Нефтяной скандал двадцать второго года и прочие такие дела просветили его насчет первого, а тысяча девятьсот тридцатый просветил насчет второго. Он уяснил, что самые почитаемые люди совсем не честные. И умер в недоумении – страшноватом, между прочим, недоумении: во что он верил – в честность и усердие, – они себя не оправдали. А я вдруг смекнул, что вместо них-то ничего другого не придумано.
Хуже, чем насквозь, не промокнешь.
Только я лучше налечу на гнездо гремучих змей, чем на вашу жену, если она меня невзлюбит.
Хуже, чем насквозь, не промокнешь.
Если ты прочел это в газете, значит, это неправда, – процитировал он Чарли Джонсона. – Вот вам, пожалуйста. Два дня назад я жил в номере люкс гостиницы «Окленд», а сейчас мы в пещере. Вот чего стоят наши планы.
Весь его организм и душа были полем жестокой битвы, которая зовется юностью.
Целесообразность не признает законов. Закон выживания - прежде всего. Кто потребует, чтобы я позволил вам голодать.
Хуже всего человека портит – это когда его не поощряют.
Он никогда не забывал имя человека более богатого и влиятельного, чем он, и никогда не знал имени человека менее влиятельного.
Старый мост еще не снесло, а вам уже новый не нравится, который еще не построили.
Эрнест сидел на газетах, и, когда подошел мистер Причард, он вытащил из-под себя двойной лист и протянул ему.
– Самая нужная вещь на свете, – сказал он. – Годится для чего угодно, кроме чтения.
– Выпью я, вот что. – До завтрака? – До всего.
Он отказался от свободы, а потом и забыл, что это такое.
Хуан заслонял собой весь мир, а она - она знала это - ничего ему не заслоняла.
Иногда просто надоедает. Катаешь на этом проклятом автобусе взад и вперед, взад и вперед. Иногда кажется, плюнул бы и уехал в холмы. Я читал про капитана парома в Нью-Йорке – как-то раз он взял курс в открытое море, и с тех пор о нем не слышали. Может быть, утонул, а может, причалил к какому-нибудь острову. Я его понимаю.
Дурацкая западня. Привыкаешь к чему-то, а потом начинаешь думать, что тебе нравится.
Не нажив добра и мебели, они притащили с востока что имели - свои предрассудки и свою политику.
Каждой случается в жизни быть проституткой. Каждой. И худшие проститутки – те, кто называет это иначе.
Каждый рано или поздно обнаруживает, что мужчин на свете не так уж много.
Не странно ли, что женщины соперничают из-за мужчин, которые им даже не нужны?
Обделенная восприятиями, она жила правилами. Образование полезно. Самообладание необходимо. Всему свое время и свое место. Путешествия расширяют кругозор.
“Налоги подтачивают усердие, - сказал он. - Было время, когда человек мог сколотить состоятие, теперь - не может. Все отбирают налоги. Просто работаешь на правительство. Я вам говорю: они под корень режут инициативу. Никто ни к чему не стремится.”
Придется тебе принять это на веру, пока сама не убедишься, – каждой случается в жизни быть проституткой. Каждой. И худшие проститутки – те, кто называет это иначе.