Книга Антона Деникина — автобиография легендарного русского генерала, одного из руководителей Белого движения. Это издание полностью (включая вступительную статью) соответствует книге, вышедшей в США в 1953 году.
Прекрасная книга. Изумительные мемуары. Потрясающие воспоминания. Какие еще нужны эпитеты?
Деникин как личность - очень привлекательная персона. Незаурядный полководец, пусть и много ошибавшийся на политическом поприще, но кто из офицеров того времени мог похвастать подкованностью в вопросах политики? Выдающийся патриот, так и не сумевший объединить под своими знаменами всех и вся, но при всем при этом ответивший категоричным отказом на предложение фашистов о сотрудничестве. Деникин как литератор тоже очень интересен. Его мемуары при всей своей субъективности очень занятное и любопытное чтение, притиягивающее своей искренностью и, я бы сказал, трогательностью. Именно трогательностью, ведь Антон Иванович очень трепетно относился к своему творчеству. "Путь русского офицера" поражает своей литературностью повествования: здесь и описания, и портреты, и рассуждения и философствования, и оценки событиям, свидетелем коих был Деникин.
Книгу рекомендовал бы всем, не только интересующимся белым движением. Ведь Деникин - большой патриот своей страны, России, "единой и неделимой" , навсегда сохранивший любовь в своем сердце.
Прекрасная книга. Изумительные мемуары. Потрясающие воспоминания. Какие еще нужны эпитеты?
Деникин как личность - очень привлекательная персона. Незаурядный полководец, пусть и много ошибавшийся на политическом поприще, но кто из офицеров того времени мог похвастать подкованностью в вопросах политики? Выдающийся патриот, так и не сумевший объединить под своими знаменами всех и вся, но при всем при этом ответивший категоричным отказом на предложение фашистов о сотрудничестве. Деникин как литератор тоже очень интересен. Его мемуары при всей своей субъективности очень занятное и любопытное чтение, притиягивающее своей искренностью и, я бы сказал, трогательностью. Именно трогательностью, ведь Антон Иванович очень трепетно относился к своему творчеству. "Путь русского офицера" поражает своей литературностью повествования: здесь и описания, и портреты, и рассуждения и философствования, и оценки событиям, свидетелем коих был Деникин.
Книгу рекомендовал бы всем, не только интересующимся белым движением. Ведь Деникин - большой патриот своей страны, России, "единой и неделимой" , навсегда сохранивший любовь в своем сердце.
Антон Иванович Деникин - фигура в российской истории заметная и неоднозначная. Бесстрашный и несомненно талантливый офицер, он являлся участником нескольких войн, имел множество наград. Особенно отличился на Восточном фронте Первой Мировой, где командовал Железной бригадой, проявлявшей чудеса храбрости и смекалки. Побывал даже командующим Западным фронтом уже после свержения монархии, но после разгона Временного правительства его пути с большевиками разошлись, и Деникин стал одним из основных и наиболее ярких руководителей Белого движения. Кроме того, в дополнение ко всем своим многочисленным военным талантам автор имел и талант рассказчика, и его перу принадлежат многие военные очерки, исторические произведения, воспоминания.
"Путь русского офицера" - книга автобиграфическая. В ней прославленный генерал начинает рассказывать нам историю своей жизни. О своем детстве, учебе в училище, юнкерских проказах Деникин пишет с невероятной теплотой. В книге содержится множество интересных фактов и подробностей о жизни и быте военных того времени (и надо сказать, эти воспоминания очень схожи с произведениями другого талантливого военного писателя - Куприна). Примерно треть книги посвящена русско-японской войне, но она оказалась для меня наименее интересна, потому что, во-первых, география тех мест давно поменялась и ни о чем мне не говорит, а во-вторых, там воистину царила такая неразбериха, что сам черт ногу сломит.
К сожалению, книга не окончена. Деникин скончался от сердечного приступа, когда книга оказалась дописана всего лишь до 1916 года, т.е. до разгара Первой Мировой. Но кое-что генерал все же успел рассказать о сражениях на Восточном фронте и внести ясность в некоторые детали.
Книга мне понравилась. Понравился и стиль автора - спокойно и искренне анализирует он нашу историю, а свою современность, не навешивая ярлыков и редко давая ярко отрицательные оценки, не трясясь в злобе и ненависти, хотя несправедливости повидал на своем веку немало. После прочтения "Пути русского фицера" очень захотелось познакомиться с наиболее фундаментальным его произведением, посвящещенному Гражданской войне в России. Вообще, "Путь" и задумывался автором изначально как предыстория к "Очеркам русской смуты", и это позволило бы полностью воссоздать картину жизни в России на переломе веков 19 и 20. Но, увы, не сложилось, и тем не менее, искренняя благодарность автору за его труды и за его военные подвиги на благо своей страны.
Я отношусь к тому типу людей, что пропускают батальные сцены, читая «Войну и мир», в связи с этим данная книга оказалась тяжеловата – она изобилует военными подробностями, тактическими маневрами. Но если рассматривать данные мемуары как исторический источник – то здесь можно обнаружить и интересные факты, и новую информацию.
До этого момента имя Деникина ассоциировалось у меня исключительно с белым движением и гражданской войной. Поэтому ждала от книги «горячих жареных фактов», рассказа от первого лица на эту тему – хотелось увидеть «изнутри» что и как происходило внутри белой армии. Но, к сожалению, Антон Иванович не успел дописать мемуары до этого момента – книга описывает события Русско-японской и Первой мировой войн – где-то честно и объективно, где-то субъективно – ссылаясь на достаточно запутанные межличностные отношения офицеров царской армии.
При чтении некоторых моментов у меня появлялось зудящее неприятное впечатление – прошло сто лет, а так мало изменилось в плане неэффективного государственного управления и ответственности за откровенное вредительство. Здесь и генерал Куропаткин, отдающий приказы к отступлению, когда нужно наступать. Так же меня удивило мнение, что мы могли выиграть Русско-японскую войну – японцы были вымотаны и их запасы были истощены, но «Петербург устал от войны» - в результате чего военные действия были прекращены в неподходящий с тактической точки зрения момент.
Вот например, автор говорит о Цусимской трагедии:
«Кто именно являлся прямым виновником безрассудного предприятия – посылки на убой заведомо слабейших сил, не имевших ни одной базы на своем пути 12 тыс.миль – до сих пор не ясно. А все прикосновенные к делу лица ссылались больше всего на «давление общественного мнения».
Вот Деникин говорит о причинах неподготовленности русской армии к первой мировой войне:
«..правление военного министра Сухомлинова – человека крайне легкомысленного и совершенно невежественного в военном деле. Достаточно сказать, что перед войной не подымался вовсе вопрос о способах усиленного военного снабжения после истощения запасов мирного времени и о мобилизации военной промышленности! Невольно ставишь себе недоуменный вопрос, как мог продержаться у власти 6 лет этот человек, действия и бездействие которого вели неуклонно и методично ко вреду государства!»
Так же открытием стало отсутствие у Деникина сакрального отношения к Николаю II , какое приписывается «белым» в советской историографии.
«Государь, без всякого сомнения человек застенчивый, вне привычной среды, видимо, затруднялся в выборе тем для разговоров…Около него образовались небольшие группы офицеров, к которым подходил и я. Все чего-то ждали, всем хотелось что-то запомнить. Но я слышал все такие же шаблонные, незначащие разговоры… Мертвящий этикет, окружающие его натянутые придворные и собственная застенчивость мешали царю подойти ближе к военной среде, узнать, чем она дышит, сказать такое слово, которое запало бы в душу…»
Затрагивает Деникин и тему внешней политики. И снова невольно удивляешься – насколько мало она отличается от сегодняшнего дня. Описывая в деталях нагнетание обстановки перед началом Первой мировой войны, Деникин говорит (в отношении Австрии, Германии, Англии, Франции):
«Вспомнив факты, которые я привел выше, поневоле возвращаешься к сакраментальной фразе: «невыносимое лицемерие...»
Мне кажется, весьма точная фраза для описания сегодняшних событий..
Только написав рецензию, я поняла насколько эта небольшая на первый взгляд, книга насыщена фактами и событиями. Для всех кто любит историю – очень рекомендую.
Эта книга по истине самая трудная за весь этот год и за весь Флешмоб. Я почти уверена, что более трудные мне не попадутся. Оценку ставить не буду принципиально. Потому что я не могу оценивать мемуары русского офицера, которые еще и не окончены. Которые, наверняка, другой читатель оценит больше чем я. А я... просто не люблю военные мемуары, военную тематику и подобное. Ну не понимаю я в этом ничего! И да, мне это не интересно. Я не спорю, что это очень важная литература для истории, что интересующиеся той эпохой люди найдут для себя много интересного в этих мемуарах. Но для меня чтение было скучным, похожим на пытку. Я еще раз убедилась насколько я далека от военной тематики. Но из уважения к офицеру Деникину я не буду оценивать эту книгу, потому что я попросту некомпетентна в этой теме.
В рамках игры Флешмоб 2015. За совет спасибо MUMBRILLO
«Путь русского офицера» - последняя, неоконченная автобиографическая книга воспоминаний известного военачальника Русско-японской (1904-1905) и Первой мировой войны (1914-1918), одного из руководителей белого движения в России Антона Ивановича Деникина (1872-1947).
В мемуарах он рассказывает о своем детстве, учебе, военной службе, участии в баталиях Русско-японской и Первой мировой войны. На мой взгляд, это хотя и субъективный, а в чем-то и лукавый рассказ, но рассказ честного русского человека и храброго воина, попавшего, как и многие другие, в сложную политическую и жизненную ситуацию времен Февральской и Октябрьской революций 1917 года и сделавшего выбор своего дальнейшего пути.
Жизнь Деникина была тернистой, непростой. В его характере я бы отметил настойчивость в преодолении препятствий, упорство в достижении поставленной цели. Сколько трудов ему стоило в школе, чтобы успевать в учебе, когда его, пропустившего по болезни несколько месяцев, оставили на второй год в одном классе. Или когда из-за субъективного подхода преподавателей, его отчислили из Академии Генерального штаба, когда после повторного поступления и окончания Академии, его из-за «пролетарского происхождения», задвинули на второй план и не причислили к офицерам Генерального штаба. Но в дальнейшем, своим трудом он добился высокого положения в армии и обществе.
Ему нравились церемонии, балы с участием «высшего света», его причастность к вельможной жизни. Ему подспудно нравилось, что он имеет причастность к обстановке в высших сферах Российской империи, имеет возможность прикоснуться к «благам цивилизации», к которым ни его родители, ни большая часть общества, не имели даже никакого представления. Благоговел перед членами императорского дома, высшими сановниками государства и не понимал, что эти самые сановные родовитые господа, его, «холопа от сохи», достигшего определенного положения в государстве, используют «в темную», а может быть и «в светлую», в борьбе за удержание собственной власти и сохранения прежнего режима.
Человек, привыкший к нужде, тяжелому, почти нищенскому, существованию, добившийся своим трудом высокого положения в российской армии и, на мой взгляд, имевший возможность объективно оценивать действительность, в начале XX века не захотел менять не свои убеждения, нет, я думаю, что не захотел терять свои привилегии и оказался в одном строю с одиозными родоначальниками белого движения Алексеевым, Корниловым, Красновым и др., развязавшими Гражданскую войну (1918-1922) в России.
В дальнейшем, всю свою эмигрантскую жизнь Деникину не давало покоя то, что он ошибся в своем выборе, оказался чужим на земле, на которой родился и вырос. Пытаясь оправдаться и обосновать свой выбор, он в мемуарах, опираясь на ошибки революционного движения в России, а в дальнейшем и Советской власти, обличает это движение в неприятии существовавшего царского и буржуазного строя, в разложении армии, хаосе и смуте в государстве.
И если не учитывать главного, причин и сущности перемен в России начала XX века, то всё в его книгах, в общем-то, правильно. Но, я думаю, что Деникин как умный человек сознавал, что его ошибка в главном – он пошел против воли собственного народа и был им отвергнут.
В целом, на мой взгляд, книга написана блестяще. Она понятна и будет полезна, в купе с другой исторической литературой, правильному осмыслению читателем непростого пути развития нашего государства конца XIX, начала XX столетия.
Глядим в будущее с тревогой и недоумением. Ибо нет свободы в революционном застенке! Нет правды в подделке народного голоса! Нет равенства в травле классов, и нет силы в той бездумной вакханалии, где кругом стремятся урвать все.., где тысячи народных рук тянутся к власти, расшатывая ее устои.
Отношения между китайским населением и нашими войсками были удовлетворительными. <...> русский человек общителен и не заносчив. К китайцам солдаты относились добродушно и отнюдь не как к низшей расе. Так как часто населенные пункты переходили из рук в руки, то можно было сравнить два "режима". Аккуратные японцы, отступая, оставляли обыкновенно постройки в порядке, тогда как наши солдаты <...> приводили их в нежилой вид. Чтобы заставить людей бережнее относиться к жилью, Ранненкампф приказывал про повторном занятии селений размещать роты и сотни в тех же самых строениях, которые они занимали раньше. Во всех прочих отношениях японский "режим" был без сравнения тяжелее. Презрительное отношение японцев к китайцам, буквально как к неодушевленным предметам, и жестокость реквизиций угнетали население. В особенности возмутительны были реквизиции... женщин, которые производились не самочинно, а по установленному порядку... Даже на аванпостах, когда наши войска захватывали неожиданно японскую заставу, они находили там среди японских солдат несколько запуганных и замученных "реквизицией" женщин.
Я не закрываю глаза на недочеты нашей тогдашней армии, и в особенности на недостаточную подготовку командного состава и войск. Но, переживая в памяти эти страдные дни, я остаюсь при глубоком убеждении, что ни в организации, ни в обучении и воспитании наших войск, ни тем более в вооружении и снаряжении их не было таких глубоких органических изъянов, которыми можно было бы объяснить беспримерную в русской истории мукденскую катастрофу. Никогда еще судьба сражения не зависела в такой фатальной степени от причин не общих, органических, а ч а с т н ы х. Я убежден, что стоило лишь заменить заранее несколько лиц, стоявших на различных ступенях командной лестницы, и вся операция приняла бы другой оборот, быть может, даже гибельный для зарвавшегося противника...
<...> уже в конце 1914 года обнаружился острый недостаток снарядов и патронов, но беспечный и невежественный военный министр Сухомлинов умел убеждать государя, Думу и общество, что "все обстоит благополучно". И к весне 1915 г. окончательно назрел страшный кризис вооружения и особенно боевых припасов.