Кто он — палач, убивший декабрьским днем 1981 года народную любимицу, замечательную актрису Зою Федорову? Спустя годы после рокового выстрела полковник Костенко выходит на его след. Палач «вычислен», и, как это часто бывает, правосудие оказалось бессильно. Но не таков Костенко, чтобы оставить преступника безнаказанным…
Поскольку на эту книгу еще нет рецензий, то пройдемся слегка по сюжету. Так, чтобы без сильных спойлеров, но чтобы потенциальный читатель представлял, с чем ему придется столкнуться.
По сути дела это не обычный типовой детектив, хотя и эта линия в сюжете не заброшена, а превалирует. Но посредством него автор решил приподнять страшный занавес. Книга вышла в 90-ом, но события, описанные в ней, разворачиваются в 80-х.
В 1981 году была убита народная артистка Зоя Федорова (пишу по сюжету книги, в вики еще не заглядывала, хотя планирую). Убита у себя дома, выстрелом в затылок. Вести расследование назначили двух крупных чинов, полковников, в том числе и нашего героя. Но сверху уже спустили версию - ограбление. С учетом наличия в доме нетронутых ценностей она представлялась весьма сомнительной, но дальше копать не дали, дело закрыли, следователей постарались перевести с повышениями куда-нибудь подальше от Москвы. Это еще даже не начало, а так, интерлюдия.
Начинается книга с того, что наш Костенко выходит на пенсию, но старается держать себя в тонусе, читает прессу, изучает разные материалы, и постепенно разбирается в таких политических тонкостях, до которых раньше руки просто не доходили. Встречается с одним старым знакомым, и вновь бросается в следственную авантюру. Хотя он и отставник, все же его назначают вспомогательным консультантом, помощником к действующему следователю.
На этом закончим наше вступление, как они начнут разматывать клубок - интереснее читать. Я же помечу, что основная тема книги будет касаться арестов при Сталине, и не только арестованных, н ои тех следователей, которые их допрашивали. Как известно, судьба их была разная. Кого не успели тогда расстрелять, уцелели. Кто-то был посажен, но выжил и вышел, кто-то и вовсе смог избежать посадки. И теперь они заслуженные и уважаемые люди. Сталина ругают за произвол, политика партии и КГБ в этом направлении изменилась? Отлично. Это учли все преступники. Теперь первое слово любой мелкой сошки: показания давать не буду, сначала вы мне докажите, что я виноват, а я вообще без адвоката с вами разговаривать не хочу.
Но место власти пусто не бывает. Если не правит глава, то ее берут в руки серые кардиналы. О Хрущеве мы слышали немного. Зато куда больше о Брежневе, Суслове, Черненко, Андропове, мелькнул даже Горбачев. Назывались и другие, не столь известные фамилии, уже позабытые за давностью времен. Впрочем, материала для размышлений, чтобы покопаться как минимум в википедии, этот роман дал достаточно. Он из тех, на осмысления которых нужно время. Интересно в нем отразилось, кстати, и мнение народа, его надежда на Андропова. Ведь тогда многие говорили, жаль, что мало прожил, уж он бы ...
Поскольку на эту книгу еще нет рецензий, то пройдемся слегка по сюжету. Так, чтобы без сильных спойлеров, но чтобы потенциальный читатель представлял, с чем ему придется столкнуться.
По сути дела это не обычный типовой детектив, хотя и эта линия в сюжете не заброшена, а превалирует. Но посредством него автор решил приподнять страшный занавес. Книга вышла в 90-ом, но события, описанные в ней, разворачиваются в 80-х.
В 1981 году была убита народная артистка Зоя Федорова (пишу по сюжету книги, в вики еще не заглядывала, хотя планирую). Убита у себя дома, выстрелом в затылок. Вести расследование назначили двух крупных чинов, полковников, в том числе и нашего героя. Но сверху уже спустили версию - ограбление. С учетом наличия в доме нетронутых ценностей она представлялась весьма сомнительной, но дальше копать не дали, дело закрыли, следователей постарались перевести с повышениями куда-нибудь подальше от Москвы. Это еще даже не начало, а так, интерлюдия.
Начинается книга с того, что наш Костенко выходит на пенсию, но старается держать себя в тонусе, читает прессу, изучает разные материалы, и постепенно разбирается в таких политических тонкостях, до которых раньше руки просто не доходили. Встречается с одним старым знакомым, и вновь бросается в следственную авантюру. Хотя он и отставник, все же его назначают вспомогательным консультантом, помощником к действующему следователю.
На этом закончим наше вступление, как они начнут разматывать клубок - интереснее читать. Я же помечу, что основная тема книги будет касаться арестов при Сталине, и не только арестованных, н ои тех следователей, которые их допрашивали. Как известно, судьба их была разная. Кого не успели тогда расстрелять, уцелели. Кто-то был посажен, но выжил и вышел, кто-то и вовсе смог избежать посадки. И теперь они заслуженные и уважаемые люди. Сталина ругают за произвол, политика партии и КГБ в этом направлении изменилась? Отлично. Это учли все преступники. Теперь первое слово любой мелкой сошки: показания давать не буду, сначала вы мне докажите, что я виноват, а я вообще без адвоката с вами разговаривать не хочу.
Но место власти пусто не бывает. Если не правит глава, то ее берут в руки серые кардиналы. О Хрущеве мы слышали немного. Зато куда больше о Брежневе, Суслове, Черненко, Андропове, мелькнул даже Горбачев. Назывались и другие, не столь известные фамилии, уже позабытые за давностью времен. Впрочем, материала для размышлений, чтобы покопаться как минимум в википедии, этот роман дал достаточно. Он из тех, на осмысления которых нужно время. Интересно в нем отразилось, кстати, и мнение народа, его надежда на Андропова. Ведь тогда многие говорили, жаль, что мало прожил, уж он бы ...
Разрешение - к добру, запрет - к гибели. Какой плод сладок-то? В том и штука, что запретный...
Все вещи в труде. Когда слишком бережешься, начинается распад...
Мы ж нация мифотворцев, живем иллюзиями и преданиями, подгоняем факты под то, что нам угодно, а не следуем за ними.
... а вообще кони - хорошие люди, с ними можно идти в дело...
Хватит чикаться с писаками, продыху нет от этих сратых «интеллектулов».
— Интеллектуалов, — поправил Суслов. — Но смысл, конечно, не меняется