Двое заключенных — бывший мент и матерый рецидивист — вынуждены вместе бежать из зоны, чтобы остаться в живых. Охотники дышат им в спины. Спрятаться негде.
Кругом — тайга, но в тайге не выжить. Продержаться надо три месяца. Когда положение становится совсем отчаянным, беглецы узнают, что поблизости — детский лагерь отдыха, в который требуются воспитатели…
Кольцов в дискуссию не вступал- полемика могла опять перерасти в потасовку.
Видимо, этот ухарь и вправду контуженный. Ничего, вылечим. Есть верное лекарство – кулакаин.
Ножей и вилок в ресторане не имелось, колбасу пришлось откусывать на глазок.
Вот так всегда: считают как деньги, охраняют как золото, обращаются как с дерьмом.
Подход к вопросам педагогики, несмотря на дружбу, был у женщин различным. Первая слыла человеком добрым, предпочитающим в мягкой форме указывать ученикам на их ошибки в учебе и поведении. Вторая же сломала не одну указку о деревянные головы нерадивых оболтусов, стараясь вбить им (в прямом смысле слова) знания и хорошие манеры.
...Здесь тебе не "Лав-радио". Здесь радио "Шансон". Блатная романтика.
Руководство, прекрасно зная про «особенности» педагогического стиля учителя-словесника, в ее работу дипломатично не вмешивалось – показатели успеваемости в классах Образцовой были действительно образцовыми. (А может, боялись вмешиваться: сделаешь замечание – и получишь указкой по лысине!)
Луна тоже пошла навстречу беглецам, деликатно спрятавшись за облачко, чтобы не пойти по делу в качестве свидетеля.
– ...с детьми надо по-доброму, – заметил вожатый, – а если за шиворот таскать и березы ногами ломать, они не только змею подложат, но и поджечь могут.
- Тёма, в связи с этой травмой я вспоминаю твою маму.
- А вы её знаете?
- Теперь знаю.
- Тюрьмой детей пугать нельзя. Иначе никто не захочет туда садиться, и они опустеют. Тюрьмы, в смысле. Шутка.
Стражники, как требует строгая инструкция, осмотрели содержимое пакетов и изъяли запрещенные и подозрительные продукты: французский коньяк (запрещено!), английский чай (строго запрещено!), колбасу копченую отечественную (подозрительно!), нарезку рыбную норвежскую (сомнительно!), прибалтийские консервы (взрывоопасно!), бразильский растворимый кофе (перебьется!).
«Здравствуйте, разрешите представиться – заслуженный педагог России, четырежды судимый Сумароков Виктор Сергеевич. Пришел воспитывать».
Я к вам как к радио отношусь. Вас можно слушать, но нельзя с вас спросить.
Чего-то я от свободы устаю больше, чем от неволи.
Лучше здесь говно убирать, чем в красивом гробу бездельничать.
Стоило ли рвать когти из одного лагеря, чтобы оказаться в другом?..
А за ужином Зинаида Андреевна, заметив опухшие лица пионеров, спросила: «Что это?!» – «Дети не хотели есть кашу, – мрачно ответил педагог, – пришлось заставить».
Перед штабом стоял жестяной рекламный щит. Он рекламировал распорядок дня. «Подъем, зарядка, помывка, заправка постели, завтрак, уборка территории… Вечерняя поверка, отбой». Судя по сильно облупившейся краске на щите, распорядок не менялся веками.
— Присаживайся… Как дела?
— Как на Марсе. — Смотрящий за карантином сел. — Следы есть, а жизни никакой.
С лица воды не пить!
— Как вы?
— Лучше, чем в карцере, но хуже, чем в Турции, — ответил Кольцов, в Турции, к слову, ни разу не бывавший.
«Коллектив у нас прекрасный, правда, люди — дерьмо».
невыспавшийся человек — злой человек.
в любом человеке природой заложено желание передавать кому-то накопленный опыт, направлять и воспитывать по своему образу и подобию.