Рональд Дэвид Лэйнг (1927–1989) – один из самых известных деятелей эпохи 1960-х гг. и самый популярный психиатр столетия после 3. Фрейда и К. Г. Юнга. Его взгляд на природу безумия и революционная деятельность навсегда изменили облик психиатрии, его книги, выходившие миллионными тиражами и переведенные более чем на двадцать языков, читаются, словно романы и манифесты, а его яркая индивидуальность до сих пор вызывает споры в среде биографов и критиков. Первая русскоязычная биография Лэйнга, построенная на оригинальных источниках, воссоздает канву его жизни и творчества, основные идеи его работ и проектов, представляя его фигуру в единстве множества образов – психиатра и антипсихиатра, философа и социального критика, гуру и революционера.
Работа выполнена в рамках проекта «Социальная теория и социальная практика антипсихиатрии» при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (№ 10-06-00078а).
Рецензия памяти Рональда Дэвида Лэйнга
Эта книжка, как и много других, – попытка балансировать, причем балансировать, изначально зная, что все равно упадешь.
Из книги
"С ума поодиночке сходят, это только гриппом все вместе болеют" - сказал один из героев "Простоквашино". Вряд ли Рональд Лэйнг согласился бы с такой формулировкой. Безумие - оно, конечно, не насморк, как сам Лэйнг и замечал, но все несколько сложнее.
Р. Д. Лэйнг, оказывается, один из величайших психиатров прошлого века. Где-то рядом с Фрейдом и Юнгом. Готов спорить, что для русского человека, который проблемами психиатрии специально не интересуется, это стало новостью. Да даже его имя многие услышат впервые. То есть, конечно, в мировом масштабе Лэйнг в этом ряду не стоит (к огромному сожалению), но персона крайне любопытная.
На русский язык переведено несколько его книг, из которых самая известная, пожалуй, "Расколотое Я". Лэйнгу посвятили выпуск передачи "Архетип. Невроз. Либидо". Есть мутная история о том, как Лэйнг начинал с эксперимента в клинике, в которой работал. И есть Кингсли Холл - место, где люди путешествовали в шизофрению и возвращались. После этого Лэйнг потерял популярность, начал пить и умер от сердечного приступа. Это все, что можно было отыскать до выхода этой книги. Лэйнг в таких поистине шизофреничных обрывках выглядит настоящим героем, который совершал чудеса, но так и не был почему-то услышан и понят.
Не хватало очень многого. Многих книг, многих статей, многих концепций. Не переведены ни "Разум и насилие", ни "Межличностное восприятие", ни много чего еще. Очень мало известно о той среде, в которой Лэйнг работал: если имя Дэвида Купера еще как-то и может попасться на глаза в связи с движением антипсихиатрии (его книги не переведены), то Аарона Эстерсона встретить очень маловероятно.
То, что есть тоже не сильно обнадеживает. Две ранние работы, пара поздних, популярная книжка. Эта книга, пожалуй, самое полное описание работы Лэйнга, его жизни и идей на русском языке. И здесь он предстает в большей степени человеком из плоти и крови, чем легендой, широко известной в узких кругах (хотя и легендой тоже). Здесь сохраняется налет героизма, но примешивается к нему налет человечности - главным образом недостатков и неясностей. Первый эксперимент, который назывался "Шумная комната", показал, видимо, хорошие, но не фантастические результаты, о которых обычно говорят. То, что из 12 человек с диагнозом "шизофрения" большинство выписались из клиники можно поставить под сомнение. Пил Лэйнг и на пике карьеры в 60-е и на закате, в 80-е, разве что в конце чуть больше.
Отдельно стоит остановиться на Кингсли Холле. Именно этот проект стал своеобразным символом работы Лэйнга. Именно Кингсли Холл стал центром выпуска "Архетип. Невроз. Либидо". Если верить мифу, этот проект являлся революционным по форме и фантастическим по эффективности. Почему же он закрылся? Банально кончились деньги - именно это помешало дальнейшему существованию проекта. Если верить этой биографии, картина окажется не настолько красочной, но более правдоподобной. Согласно этой версии, "путешествия" оказались эффективными, но без фантастики, и проект стал разочарованием для Лэйнга. Кингсли Холл просуществовал 5 лет, из которых Лэйнг жил там 1, а позже появлялся раз в неделю оценить обстановку. Само существование Кингсли Холла не было уникальным для того времени явлением: терапевтические коммуны существовали и до и после него. Людям становилось лучше, но говорить о чудесных исцелениях не приходилось. Денег действительно было мало, здание предписали освободить, но спустя 5 лет проект подошел к логическому завершению, оставив после себя разочарование с нотками удовлетворения. Прелесть Кингсли Холла - чем был доволен сам Лэйнг - в том, что этот проект показал шизофреников тоже людьми: группа сумасшедших собралась вместе и никто никого не убил, не покончил с собой и не совершил никаких жестоких преступлений. Терапевтическая ценность тоже признавалась, но не оправдала тех высоких ожиданий, которые были вначале.
Однако несмотря на все взлеты и падения, всю безвестность и легендарность, окружающую Лэйнга, ценны его идеи. По сути, шизофрения была объявлена социальной конструкцией. Вместо того, чтобы считать шизофреника "больным", его стали считать "другим". Шизофрения - это способ выжить, стратегия, выработанная человеком в безвыходной ситуации сложных мистифицированных семейных отношений. Таким образом, из жертвы болезни шизофреник превращается в жертву разрушительной коммуникации, которая часто маскируется под любовь и заботу. Именно поэтому с ума сходят не поодиночке, это функция коммуникации. Здесь не только объяснение шизофрении, но и теория коммуникации. Люди переживают себя, друг друга и свои переживания по принципу "что я думаю о тебе, что я думаю о том, что ты думаешь обо мне, что я думаю о том, что ты думаешь о том, что я думаю о тебе и т.д.". В результате такого механизма со стороны всех участников коммуникации одновременно, создается некая "сетка" коммуникации. Заканчивается все групповой фантазией, которую отдельные участники принимают в разной степени, из которой крайне сложно выйти, и созданием общности, которая интернализуется "внутрь" каждого участника.
Кроме этого есть идеи метанойи, близости психотических переживаний религиозным, важности переживания рождения, сартровской тотализации в семейной системе и много других. И о них стоит почитать. В сущности, Рональд Лэйнг, этот умный и смелый экзистенциальный психиатр, высказавший и, что важнее, вполне успешно опробовавший на практике многие идеи, был пережеван массовой культурой и после 60-х выплюнут. Но влияние оказал. Хотя бы указанием на социальный аспект безумия и человечным отношением к сумасшедшим. Знать об этом человеке стоит.
Рецензия памяти Рональда Дэвида Лэйнга
Эта книжка, как и много других, – попытка балансировать, причем балансировать, изначально зная, что все равно упадешь.
Из книги
"С ума поодиночке сходят, это только гриппом все вместе болеют" - сказал один из героев "Простоквашино". Вряд ли Рональд Лэйнг согласился бы с такой формулировкой. Безумие - оно, конечно, не насморк, как сам Лэйнг и замечал, но все несколько сложнее.
Р. Д. Лэйнг, оказывается, один из величайших психиатров прошлого века. Где-то рядом с Фрейдом и Юнгом. Готов спорить, что для русского человека, который проблемами психиатрии специально не интересуется, это стало новостью. Да даже его имя многие услышат впервые. То есть, конечно, в мировом масштабе Лэйнг в этом ряду не стоит (к огромному сожалению), но персона крайне любопытная.
На русский язык переведено несколько его книг, из которых самая известная, пожалуй, "Расколотое Я". Лэйнгу посвятили выпуск передачи "Архетип. Невроз. Либидо". Есть мутная история о том, как Лэйнг начинал с эксперимента в клинике, в которой работал. И есть Кингсли Холл - место, где люди путешествовали в шизофрению и возвращались. После этого Лэйнг потерял популярность, начал пить и умер от сердечного приступа. Это все, что можно было отыскать до выхода этой книги. Лэйнг в таких поистине шизофреничных обрывках выглядит настоящим героем, который совершал чудеса, но так и не был почему-то услышан и понят.
Не хватало очень многого. Многих книг, многих статей, многих концепций. Не переведены ни "Разум и насилие", ни "Межличностное восприятие", ни много чего еще. Очень мало известно о той среде, в которой Лэйнг работал: если имя Дэвида Купера еще как-то и может попасться на глаза в связи с движением антипсихиатрии (его книги не переведены), то Аарона Эстерсона встретить очень маловероятно.
То, что есть тоже не сильно обнадеживает. Две ранние работы, пара поздних, популярная книжка. Эта книга, пожалуй, самое полное описание работы Лэйнга, его жизни и идей на русском языке. И здесь он предстает в большей степени человеком из плоти и крови, чем легендой, широко известной в узких кругах (хотя и легендой тоже). Здесь сохраняется налет героизма, но примешивается к нему налет человечности - главным образом недостатков и неясностей. Первый эксперимент, который назывался "Шумная комната", показал, видимо, хорошие, но не фантастические результаты, о которых обычно говорят. То, что из 12 человек с диагнозом "шизофрения" большинство выписались из клиники можно поставить под сомнение. Пил Лэйнг и на пике карьеры в 60-е и на закате, в 80-е, разве что в конце чуть больше.
Отдельно стоит остановиться на Кингсли Холле. Именно этот проект стал своеобразным символом работы Лэйнга. Именно Кингсли Холл стал центром выпуска "Архетип. Невроз. Либидо". Если верить мифу, этот проект являлся революционным по форме и фантастическим по эффективности. Почему же он закрылся? Банально кончились деньги - именно это помешало дальнейшему существованию проекта. Если верить этой биографии, картина окажется не настолько красочной, но более правдоподобной. Согласно этой версии, "путешествия" оказались эффективными, но без фантастики, и проект стал разочарованием для Лэйнга. Кингсли Холл просуществовал 5 лет, из которых Лэйнг жил там 1, а позже появлялся раз в неделю оценить обстановку. Само существование Кингсли Холла не было уникальным для того времени явлением: терапевтические коммуны существовали и до и после него. Людям становилось лучше, но говорить о чудесных исцелениях не приходилось. Денег действительно было мало, здание предписали освободить, но спустя 5 лет проект подошел к логическому завершению, оставив после себя разочарование с нотками удовлетворения. Прелесть Кингсли Холла - чем был доволен сам Лэйнг - в том, что этот проект показал шизофреников тоже людьми: группа сумасшедших собралась вместе и никто никого не убил, не покончил с собой и не совершил никаких жестоких преступлений. Терапевтическая ценность тоже признавалась, но не оправдала тех высоких ожиданий, которые были вначале.
Однако несмотря на все взлеты и падения, всю безвестность и легендарность, окружающую Лэйнга, ценны его идеи. По сути, шизофрения была объявлена социальной конструкцией. Вместо того, чтобы считать шизофреника "больным", его стали считать "другим". Шизофрения - это способ выжить, стратегия, выработанная человеком в безвыходной ситуации сложных мистифицированных семейных отношений. Таким образом, из жертвы болезни шизофреник превращается в жертву разрушительной коммуникации, которая часто маскируется под любовь и заботу. Именно поэтому с ума сходят не поодиночке, это функция коммуникации. Здесь не только объяснение шизофрении, но и теория коммуникации. Люди переживают себя, друг друга и свои переживания по принципу "что я думаю о тебе, что я думаю о том, что ты думаешь обо мне, что я думаю о том, что ты думаешь о том, что я думаю о тебе и т.д.". В результате такого механизма со стороны всех участников коммуникации одновременно, создается некая "сетка" коммуникации. Заканчивается все групповой фантазией, которую отдельные участники принимают в разной степени, из которой крайне сложно выйти, и созданием общности, которая интернализуется "внутрь" каждого участника.
Кроме этого есть идеи метанойи, близости психотических переживаний религиозным, важности переживания рождения, сартровской тотализации в семейной системе и много других. И о них стоит почитать. В сущности, Рональд Лэйнг, этот умный и смелый экзистенциальный психиатр, высказавший и, что важнее, вполне успешно опробовавший на практике многие идеи, был пережеван массовой культурой и после 60-х выплюнут. Но влияние оказал. Хотя бы указанием на социальный аспект безумия и человечным отношением к сумасшедшим. Знать об этом человеке стоит.
Если окинуть одним взглядом этих четырех психиатров, которых традиционно объединяют, когда говорят об антипсихиатрии в узком смысле этого слова, то, разумеется, мы увидим явные различия. Лэйнг больше экзистенциалист и и мистик, Купер - революционер и активист, Сас - либертарианец и правозащитник, Базалья - реформатор и практик. Все они выдвигали идеи со своей точки, со своего места. Место Лэйнга при этом в палате-одиночек для шизофреников, место Купера - на площади, посреди ревущей толпы, место Саса - в зале судебных слушаний, место Базалья - в колонне демонстрантов.
„Нормальность“ – это жесткость и тоталитаризм. Это смерть души и конец свободы. В противовес этой оправдывающей себя тавтологии, этой непобедимой и неизбежной незыблемости возникает романтический протест.
Стабильность общества поддерживается на основании того, что большинство его членов разделяет реальность общепринятой фантазии: они отказываются от собственного восприятия, собственных оценок и собственного опыта и занимают выгодную обществу и поддерживаемую им ложную позицию. Эта ложная позиция, как и все, что одобряется обществом, хотя и задним числом, начинает восприниматься как реальность. Человек, являясь членом какой-либо социальной группы или, еще шире, общества в целом, занимает отчужденную ложную позицию и разделяет общепринятую социальную систему фантазии. Он переживает, проживает мир так же, как и остальные, и ничем не отличается от них, утрачивая свою приватную сферу, определяющую его уникальность и самостоятельность.
Свет, озаряющий безумца, – это свет неземной. Это не всегда преломленное отражение его земной жизненной ситуации. Человек может быть озарен светом иных миров. И этот свет может испепелить его.
Мелодию нельзя исследовать и на основании этого исследования получить опыт ее проживания, ее, прослушав, можно лишь пережить заново.