Жизнь Охотников по-своему проста и понятна: ходить по городам и весям да ловить тъёрнов – пришельцев из другого мира, пьющих человеческую кровь. Но все становится куда сложнее, когда выясняется, что один тъёрн поселился не где-нибудь, а в королевском дворце, и затесался в общество аристократов! А во дворце, как назло, проводится конкурс красоты, и каждая конкурсантка – потенциальная жертва. Сумеют ли вычислить тъёрна Охотники? И кому из них придется хуже? Охотнику, полюбившему невесту самого...
- В жизни иногда складываются такие обстоятельства, при которых принципам приходится изменять.
Оказывается, быть любовницей - это жутко сложное и ответственное дело. Особенно когда готовишься к тому, чтобы тебя застукали в самый пикантный момент. И это мы ещё репетировали в одежде.
Не зря говорят, что воспоминания - это и есть наша суть.
- Вот интересно, - хмыкнул Ирвин, - чёрт знает что напридумывала ты, а совестно должно быть мне? Вот она - женская логика во всей красе!
Раз уж имела наглость заявиться в дом к человеку посреди ночи, имей мужество изложить своё дело и наглей до конца.
- Большинство людей возненавидели бы себя, если бы осознали, на что они в действительности способны, - озвучила свою точку зрения я. Хотя спор с Искусительницей, конечно же, не имел смысла. - Какой в этом прок? Разве так будет лучше хоть для кого-то?
- Зачем же ненавидеть? - откликнулась ведьма. - Себя надо любить. Но человек должен научиться любить себя таким, какой он есть, а не идеализированный образ, порождённый его собственным воображением. Или, того хуже, воображением его близких.
Отсутствие виноватого - это вообще такая вещь, смириться с которой порой труднее, чем с бедой самой по себе.
- Настоящий мужчина всегда лучше придуманного, - заметила ведьма. - Правда, у него обязательно будут недостатки. Но их компенсирует одно большое достоинство: он - настоящий.
– Ну, и очень хорошо, – улыбнулась я. – Потому что я специально весь день ничего не ела. Чтобы прийти сюда голодной и не дать вам возможности сэкономить на еде.
– Можете быть спокойны на этот счёт. Если салата не хватит, я отправлю своего человека, чтобы оборвал все листья в саду, – щедро пообещал Торендо.
- Хороший командир - это как
раз тот, кто не обязан каждые полчаса самолично проверять посты. Хороший командир умеет
натаскать своих подчиненных так, чтобы система прекрасно держалась даже в его отсутствие.
Так что на вверенной мне территории все в порядке. А в политические игры пускай играют те,
кто в этом заинтересован.
- Послушай! - До меня с опозданием дошло то, что следовало бы понять уже давно. - То есть
позавчера вечером ты сбежал от меня только из-за этого?!
Я осторожно коснулась его груди.
- Что значит "сбежал"?! - возмутился Ирвин.
- То и значит! - не менее возмущенно воскликнула я. - И тебе не совестно? Я успела
напридумывать себе черт знает что!
- Вот интересно, - хмыкнул Ирвин, - черт знает что напридумывала ты, а совестно должно
быть мне? Вот она - женская логика во всей красе!
- Ага, перекладывать ответственность на женские плечи - это очень по-мужски! - не сдалась я.
Ее смутило это. - Он небрежно указал рукой туда, где под рубашкой скрывались старые
шрамы. - Она пыталась смириться - это ее собственные слова, - но не смогла. В ее
представлении об идеале мужчина с обнаженным торсом должен выглядеть более
привлекательно.
Я сглотнула. В сущности, девочку можно понять. Она, наверное, была совсем молоденькая. А
раны Ирвина действительно выглядят довольно пугающе. Любить погибшего героя, наверное,
было бы проще. Вполне вероятно, что она даже продолжала бы его любить всю жизнь. А вот
столкновения с такой прозой жизни, как уродующий тело след от битвы, юношеская
романтичность не выдержала... Понять можно. Простить - навряд ли. Особенно если именно
ради той девушки он и отправился в сражение.
Что тут было сказать? Неодобрительно покачать головой, восклицая: "Да как она могла?!" Но
к чему? Мужчины не любят, когда их женщины уничижительно отзываются о своих
предшественницах. И в общем-то правильно делают, что не любят.
- Ну, как ты себя чувствуешь? - осведомился Торендо, пододвигая мне стул.
- Хорошо, - тут же ответил Диего.
Я фыркнула. Так быстро говорят только идеально зазубренную ложь. И то лишь в том случае,
если не умеют - или не считают нужным - маскировать оную под правду.
- Но если не секрет, хоть расскажите, где вам
удалось раздобыть такую экзотику?
- Свистнула в королевской оранжерее, - не задумываясь, откликнулась я. - А что? Возьмете
меня теперь под арест?
- Какая тюрьма вас выдержит? - фыркнул Ирвин. И неодобрительно покачал головой. - Фи,
как некрасиво.
- Что - воровать? - осведомилась я.
Вот уж чего от него не ожидала, так это банального формулирования прописных истин.
- Да при чем тут воровать? - отмахнулся Ирвин. - Вот это слово - "свистнуть". Разве юные
леди так выражаются?
- Спасибо за юную, - не замедлила с ответом я. - Но вообще-то, чтоб вы знали, в наше время
юные леди выражаются похлеще. Есть, например, такое слово, тоже со значением "воровать"...
- Спасибо, я в курсе, - перебил меня Торендо.
- Неужели?! - всплеснула руками я. - Как жаль. Выходит, филологической дискуссии у нас с
вами не получится.
- Что будете есть? - галантно осведомился Торендо. - Полагаю, салат?
- Обязательно. - Я протянула ему тарелку, предоставляя возможность поухаживать за дамой. -
А заодно устрицы, паштет и жаркое.
- Вот как? - Ирвин определенно развеселился. Еду, во всяком случае, накладывал вполне
охотно. - Не боитесь за свою фигуру? Вы же, как-никак, конкурсантка?
- Не боюсь, - заверила я, принимая тарелку. - Я сначала поем мяса с картошкой, а потом
перейду на салат. Тогда организм запомнит только последнее блюдо и никакого вреда фигуре
не будет.
- Господин барон, - радостно произнесла я, не менее интенсивно стреляя глазками, - скажите,
на какие жертвы вы готовы пойти ради женской красоты?
Барон проявил себя как истинный рыцарь.
- Практически на любые, - заявил он, не задумываясь.
Такой ответ меня более чем устраивал.
- В таком случае, - лукаво улыбнулась я, - вы готовы повторить подвиг, совершать который
нам, участницам конкурса, приходится ежедневно?
- С удовольствием. - Барон выглядел заинтригованным. - Если только мне не придется ходить
на высоких каблуках, - поспешил внести поправку он. - Понятия не имею, как вам, леди,
удается это делать.
"А вы раскиньте крылья, это поможет вам сохранить равновесие", - хотелось сказать мне, дабы
посмотреть на его реакцию. Но упоминать физиологические особенности тъёрнов я все же не
стала.
Многие власть имущие выказывают пренебрежительное отношение к церемониям
- до тех пор, пока оные соблюдаются. Но стоит окружающим и вправду отступить от этикета -
и те же самые власть имущие оказываются куда как менее демократично настроены.
Отсутствие виноватого - это вообще такая вещь, смириться с которой порой труднее, чем с
бедой самой по себе.
Винсент с Диланом, со своей стороны, деликатности не проявили.
Они сверлили Эмерико совсем недружелюбными взглядами. Глаза каждого говорили: попробуй
только обидеть мою подругу - и от тебя мокрого места не останется. Давно замечала:
мужчинам свойственно переводить любую женщину из их окружения в ранг опекаемой, будь то
жена, кузина или просто приятельница. И опекают они ее в первую очередь от других мужчин,
зачастую не спрашивая ее собственное мнение на этот счет. Дескать, уж они-то, как мужчины,
прекрасно знают, что на уме у тех, других. При этом их собственные стремления и порывы
считаются вполне нормальными, но вот всех остальных точно такие же намерения делают
мерзавцами, развратниками и сексуальными маньяками.
- Охотники выполняют важную миссию для этого мира, - задумчиво ответила она. - Но быть
Охотником нельзя слишком долго.
Преследуя тени, можно забыть про свет.
А если всю жизнь защищаешь мир, врагов будешь знать в лицо,
но рискуешь рано или поздно позабыть, что именно защищаешь.
- Зачем же ненавидеть? - откликнулась ведьма. - Себя надо любить. Но человек должен
научиться любить себя таким, какой он есть, а не идеализированный образ, порожденный его
собственным воображением. Или, того хуже, воображением его близких.