В этом сборнике «живут» под одной обложкой, словно под общей крышей, сразу три повести Анатолия Алексина: «Под чужим именем», «„Тайный Сигнал Барабанщика“, или Как я вел дневник» и «Сева Котлов за Полярным кругом». Все три повести — весёлые, полные увлекательных приключений… и объединены одним героем — школьником Севой Котловым. Однако, прочитав их, вы не только весело посмеётесь, но и всерьёз задумаетесь о многом.
Незнайка за Полярным кругом
В детстве я читал сборник Алексина, где все было печально и нескладно. Любопытно видеть, что к такому состоянию души автор пришел далеко не сразу, пройдя в конце 50-х – начале 60-х через аккуратно-официальный период.
В первой повести о прикарманенном паспорте старшего брата Сева Котлов мало чем отличается от Вити Малеева и других деревянных, как бы развязных, а вместе с тем милых мальчишек Носова. Все его девиации – это попытка накинуть несколько годков и попасть в кино, читальный зал и протащить с собой друга. Тут интереснее, как часто бывает, смотреть на детали советского быта середины 50-х, от оправы очков до священной тишины в библиотеке, от пиетета перед директором школы до присылаемых домой штрафов за переход в неположенном месте. И цвет паспорта – зеленый!
Вторая повесть уже живее, тут тебе и Спутник-2, и милый пафос его поиска в небе, и легкая сатира на коммуналку. Автор несколько безуспешно пытается придать шарм общественному труду в виде расчистки новопостроенного дома силами школьников, но делает он это лишь в силу так понятого им общественного договора. Коллизия же с дневником и старшим братом хороша, хоть и детектив не слишком загадочен.
Третья же часть внезапно срывает героев из относительно комфортной Москвы и забрасывает семью Котловых в Заполярье. На дворе внезапно вместо 1957-го как минимум 1961 (судя по упоминанию и Гагарина, и Титова), а герои не слишком-то выросли за 4 года, такая вот авторская условность (так часто в циклах делают, их герои взрослеют куда медленнее реального времени). Тут любопытно многое, от того, что отец героя вдруг оказывается специалистом по вечной мерзлоте (чего он в Москве-то делал), что едут они в Заполярск (по Енисею от Красноярска), который, как догадается почти любой читатель, на самом деле Норильск.
Странная это, на мой взгляд, традиция. Почему было принято переиначивать названия городов? Энск вместо Пскова у Каверина, Севастополь без названия у Крапивина. Думаю, множить примеры можно долго.
Добираются герои в Красноярск из Москвы на Ту-104, мир тогда менялся на глазах (герои все сетуют, что летят не на Ту-114). Заполярск-Норильск показан в повести как новый, молодой город, построенный буквально только что москвичами, ленинградцами и киевлянами. Про Норильлаг, конечно же, упоминания нет.
Если я позволил себе начать со сравнения с героями Носова, то можно тем же и закончить. Первая и вторая повести о Севе Котлове находятся на уровне «Приключений Незнайки», третья почти дотягивает до «Незнайки в Солнечном городе» (Севу мы видим в Норильске только во время полярного дня). Судя по всему, автор исчерпал возможности темы, так что аналога «Незнайки на Луне» не появилось.
Незнайка за Полярным кругом
В детстве я читал сборник Алексина, где все было печально и нескладно. Любопытно видеть, что к такому состоянию души автор пришел далеко не сразу, пройдя в конце 50-х – начале 60-х через аккуратно-официальный период.
В первой повести о прикарманенном паспорте старшего брата Сева Котлов мало чем отличается от Вити Малеева и других деревянных, как бы развязных, а вместе с тем милых мальчишек Носова. Все его девиации – это попытка накинуть несколько годков и попасть в кино, читальный зал и протащить с собой друга. Тут интереснее, как часто бывает, смотреть на детали советского быта середины 50-х, от оправы очков до священной тишины в библиотеке, от пиетета перед директором школы до присылаемых домой штрафов за переход в неположенном месте. И цвет паспорта – зеленый!
Вторая повесть уже живее, тут тебе и Спутник-2, и милый пафос его поиска в небе, и легкая сатира на коммуналку. Автор несколько безуспешно пытается придать шарм общественному труду в виде расчистки новопостроенного дома силами школьников, но делает он это лишь в силу так понятого им общественного договора. Коллизия же с дневником и старшим братом хороша, хоть и детектив не слишком загадочен.
Третья же часть внезапно срывает героев из относительно комфортной Москвы и забрасывает семью Котловых в Заполярье. На дворе внезапно вместо 1957-го как минимум 1961 (судя по упоминанию и Гагарина, и Титова), а герои не слишком-то выросли за 4 года, такая вот авторская условность (так часто в циклах делают, их герои взрослеют куда медленнее реального времени). Тут любопытно многое, от того, что отец героя вдруг оказывается специалистом по вечной мерзлоте (чего он в Москве-то делал), что едут они в Заполярск (по Енисею от Красноярска), который, как догадается почти любой читатель, на самом деле Норильск.
Странная это, на мой взгляд, традиция. Почему было принято переиначивать названия городов? Энск вместо Пскова у Каверина, Севастополь без названия у Крапивина. Думаю, множить примеры можно долго.
Добираются герои в Красноярск из Москвы на Ту-104, мир тогда менялся на глазах (герои все сетуют, что летят не на Ту-114). Заполярск-Норильск показан в повести как новый, молодой город, построенный буквально только что москвичами, ленинградцами и киевлянами. Про Норильлаг, конечно же, упоминания нет.
Если я позволил себе начать со сравнения с героями Носова, то можно тем же и закончить. Первая и вторая повести о Севе Котлове находятся на уровне «Приключений Незнайки», третья почти дотягивает до «Незнайки в Солнечном городе» (Севу мы видим в Норильске только во время полярного дня). Судя по всему, автор исчерпал возможности темы, так что аналога «Незнайки на Луне» не появилось.
Есть у меня такая слабость - люблю "детские советские" книжки. Написанные от лица ребенка, с детской логикой и непосредственностью, с простыми жизненными ситуациями и всякими глупостями, совершаемыми в компании лучших друзей. Люблю и все им прощаю: и советскую пропаганду (как-то она особенно органично и искренне выглядит в таких книжках), и излишнюю мораль, и четкое разделение на "хороших" и "плохих" с перевоспитанием последних в конце.
"Необычайные похождения Севы Котлова" - типичный представитель своего жанра. Но не самый лучший, на мой вкус. Все-таки все вышеперечисленное должно быть упаковано в интересный сюжет, чтобы ребенку, для которого книга и предназначена, было не скучно читать, а еще она должна быть... ну, душевной, что ли. Вот как раз этой душевности мне в книге и не хватило.
Она состоит из трех повестей, и впечатление от них у меня осталось неровное, причем шло оно по нарастающей. Если первую повесть я бы оценила на троечку, то последнюю - на пять с минусом, так что в среднем вышла четверка.
Повествование идет от лица пятиклассника Севы Котлова, которого прозвали "великим комбинатором" за способность генерировать оригинальные идеи. Но применяет он эту свою способность, естественно, не всегда на благо общества, из-за чего с ним происходят разные курьезные и не очень случаи. И все бы хорошо, только меня не покидало ощущение, что из-под маски пятиклассника Севы то и дело прорывается взрослый дяденька-писатель, которому очень уж хочется вставить свои три копейки, а персонаж не позволяет. Потому иногда Сева вдруг становится страшно взрослым и рассудительным, а в следующей главе снова начинает вести себя как ребенок.
Первая повесть выстроена очень уж канонично: замысел (читай: нехороший поступок) - реализация - урок жизни №1 - урок №2 - урок №3 - мораль. Все точно, как в аптеке. Получите, распишитесь. Потому эта повесть понравилась мне меньше всего. Зато две другие показались мне куда интереснее, позволили немного привязаться к персонажам, познакомиться с семьей Котловых и повеселиться. История с Кирой даже вызвала сочувствие: какими иногда жестокими могут быть дети, причем из самых лучших побуждений! Понравилось, как показано зарождение новой дружбы, взаимоотношения в семье.
Но все-таки чего-то мне не хватило, не стала эта книга одной из тех добрых, теплых, искренних историй, к которым хочется вернуться спустя какое-то время. Но один раз прочитать можно с удовольствием.
Нестареющая классика
Анатолий Георгиевич Алексин (1924—2017) был одним из любимых писателей моего детства. Причем мне в равной степени нравились и душевно-психологические его вещи, типа «А тем временем где-то», «Третий в пятом ряду», «Поздний ребенок»... и более задорные, остросюжетные, приключенческие — как «Очень страшная история» про Алика Деткина и стоящая особняком, зачитанная до дыр трилогия про Севу Котлова. У меня был вот такой оранжевый томик 63-го года, доставшийся в наследство видимо от мамы (которой тогда было десять), а скорее всего еще и с переходом через старшую двоюродную сестру. В СССР хорошую детскую книгу достать было не так-то просто, так что их бережно передавали в семье из рук в руки.
Три замечательные повести, составляющие цикл, идут по нарастающей в плане глубины и сложности. Первая история довольно простая: шалопай-пятиклассник стащил у брата паспорт, чтобы попользоваться недоступными «детям до шестнадцати» благами (правда, почему к этому разряду относится не только «взрослый» фильм, но и посещение библиотеки и прочтение «Двенадцати стульев» — это уже для нас загадка). Вторая посложнее: тут и интрига с таинственными событиями, и задачи перед мальчиком ставятся посерьезнее. И Сева не подводит. Он, конечно, и ежа однокласснице в парту не прочь подсунуть, но помогать полуслепому соседу читать газеты берется с радостью. И порадовать будущих жильцов нового дома стремится от души. А уж с каким энтузиазмом ребята наблюдают в полевой бинокль за вторым искусственным спутником Земли в 1957 году — прямо завидно становится.
А в третьей уже несколько сюжетных линий: помимо путешествия самого Севы Котлова с семьей в молодой далекий город за полярным кругом (да, такая чисто советская романтика, наивная, но в чем-то очаровательная), перед нами разворачивается и личная жизнь его старшего брата, и драматическая история в семье Севиного нового друга.
Герой — не такой уж и положительный, обычный мальчишка, проказник и непоседа с богатой фантазией, «великий комбинатор», как прозвал его умный и рассудительный старший брат, но ужасно обаятельный. И на самом деле — он отличный парень, честный и добрый.
Это очень хорошее, занимательное и полезное, чтение для ребят дотинейджерского возраста – лет 10-13. И не стоит думать, что повести эти «несовременны» и «неактуальны» — д’Артаньян и Том Сойер тоже не имели ни мобильников, ни интернета, однако, надеюсь, о них будут читать наши внуки.
Где мораль?
В финале советских детских книг всегда есть мораль. Я прочитала только первую историю. В ней долго рассказывается про приключения ГГ, но вот чем закончилась его выходка не написано. По факту лишь одна директриса в курсе произошедшего, а вот брат и родители нет. Наказали ли ГГ или просто все взрослые попугали его обещаниями прислать штраф, позвонить в школу? Где мораль-то?
Оригинально и увлекательно, но...
Вторая часть этой книжки оригинальная и необычная по форме, что не часто встречается в литературе для младших школьников. Но Алексин допускает интересный сюжетный ляп. В самом деле, почему читатель чаще всего до самого конца не догадывается, кто скрывается за таинственной аббревиатурой ТСБ? Ведь разгадка, казалось бы, совсем проста. А все дело в том, что дневниковые записи Севы воспринимаются читателями просто как речь от первого лица, и им не приходит в голову, что у этих записей есть материальный носитель- блокнот или тетрадочка, которую Сева где-то хранит и в которую можно подсмотреть. Но если взглянуть на это с точки зрения самого Севы, то ситуация меняется: он автор, а не читатель этих записей, поэтому в его сознании эти тексты и тетрадочка, куда они занесены, тесно увязаны. И Сева, увидев ежа в своем портфеле, сразу подумал бы, что в его дневник подсмотрели, и немедленно обо всем бы догадался. Но тогда бы и книжки не было.
Но простим Алексину это ляп, скорее психологический, чем логический. Все же книжечка оригинальная и увлекательная.
И вдруг сердце у меня забилось так сильно, что я даже придержал его локтем: я видел, как по темному небу мчится красная звездочка. Наша! Красная!
— Ур-ра! — завопил я на весь бульвар. И маленький замерзший старичок тоже вдруг разгорячился и подхватил хриплым голоском:
— Ур-ра! Ура, друзья мои!.. Второй спутник в истории человечества. И опять наш!
А когда мы шли с Витькой обратно домой, мы уже твердо решили, что полетим на Марс и куда-нибудь еще подальше. Мы знали: так и будет! Мы знали это совершенно твердо!А это сочинение — «О чем я мечтаю» — мне было особенно трудно писать. Ведь я мечтаю об очень многом: и о полете на Марс, и о новых беговых «норвежках», и об альбоме с марками (особенно с треуголками!); и о том, чтобы наш Димка хоть раз в жизни получил двойку или хотя бы троечку с минусом и перестал быть для меня, как говорит мама, «живым укором»; и о том, чтобы меня приняли в нашу общешкольную футбольную команду хоть когда-нибудь, пусть даже через десять лет (хотя я ведь тогда уже не буду школьником!); и о том, чтобы мою фамилию как-нибудь случайно пропустили в классном журнале — и тогда бы целую четверть не вызывали меня к доске; и о том, чтобы разгадать все таинственные случаи, которые произошли со мной в последнее время.
Я любил зачитанные книжки с пожелтевшими страницами и зубчатыми, потрепанными краями. У таких книг даже запах какой-то особенный: понюхаешь — и сразу читать захочется.
И неужели это правда, что взрослые люди, особенно женщины, хотят выглядеть помоложе? - думал я - Не верю! Только сумасшедший может убавлять себе года. Ведь для взрослых - все на свете удовольствия.