Рецензии на книгу «Людское клеймо» Филип Рот

Как можно избежать судьбы, нам предначертанной богами?

Скольким людям сплетни сломали жизнь? Погубили карьеры, развалили семьи... Довели до нервного истощения, сгубили самооценку. На первый взгляд кажется, что именно об этом и роман, но не все так просто. Ведь за заслонками проставленного клейма таиться нечто большее, чем человеческая молва, здесь спрятана трагедия целой судьбы. И не внешняя сила одолела главного героя профессора Коулмена, он сам вступил на тернистый путь саморазрушения, отрекшийся от корней, навсегда потеряв себя.
Эта история не началась тогда, когда его заподозрили в расизме - биче американского общества. Надуманное глупое обвинение, которое все подхватили, потому что хотели подхватить. Чем же не угодил коллегам обаятельный декан-революционер? Своим напором, острым умом? Или все-таки ощущалась в нем некая червоточина - незримая, но осязаемая?

И не началась история со смертью его жены... И даже отношения с неграмотной уборщицей - не отправная точка.
У Фарли свое - наболевшее, но принятое. Устала ли она от жизни? Узнал ли Коулмен в ней родственную душу? Она же единственная, кому он решился открыть свою правду.
С ней и погиб...
Так ли страшно было в то время признать себя чернокожим? Думаю, что все же легче, чем отречься от семьи и жить в постоянном страхе быть раскрытым.
История начинается там - в прошлом, зачеркнутом и забытом, но которое настигнет рано или поздно...

В романе автор играет персонажами, заставляет их раскрыться - и главных, и второстепенных. Порой между откровениями не делая даже паузы. Просто препарирует чувства, вываливает их - читайте, делайте с ними, что хотите. А они болят. И герои хотят выговориться - и ты жадно вбираешь в себя это повествование. Оно накатывает волнами, безжалостно и неотвратимо.
Здесь у каждого - трагедия. У Леса - Вьетнам, посттравматическое расстройство, горе от потери детей. А, может, все, что ему нужно - это душевное тепло и любовь? И тогда бы все закончилось совсем иначе...

Переплетенные трагедии...
И Дельфина Рут - молодая, амбициозная. Не перестаралась ли она доказывать самой себе, что на что-то способна? Ей не хватило сил. Надуманность и самокопание. Слишком много мыслей, за потоком которых скрывается слабость и истеричность. Чуть-чуть - и надломиться. Прорвется плотина, снесет все и всех. Без логики. Без здравого смысла.
Здесь все одиноки. Погрязли в болоте собственный ошибок и неверных решений. Никак не найдут покоя. Несчастные потерянные души...

Эта книга - открытие. Невероятной глубины, с несколькими слоями. Удивительно приятный гладкий язык. Живые уникальные персонажи.
Здесь подняты очень важные вопросы: расизм; травля, личностные трагедии, которые нужно пережить; адаптация ветеранов Вьетнамской войны.
Причем, некоторые вещи описаны буквально несколькими штрихами, но так четко, так ясно, что видишь всю картину целиком.
Талантливо! И хочется посоветовать всем. Единственное, чего мне не хватило - завершенности некоторых моментов. Хотя... настоящая жизнь со всеми ее проблемами - такая и есть... мы встречаемся с кем-то, он пропадает из нашего поля зрения, и мы понятия не умеем, что с ним дальше стало.

Ирония судьбы, или будьте здоровы

Кто бы что ни утверждал, но жить в обществе и быть свободным от него невозможно в принципе. Как бы мы не открещивались от него, его влияния на нас, оно так или иначе порой обрушивает всю мощь своего пагубного воздействия на отдельного человека, обнажая зависимость от мнения окружающих, их оценки наших поступков и действий, когда ничто не ускользает от всевидящего и всезнающего ока.

— Вот что получается, когда растешь у людей, — сказала Фауни. — Вот чем оно заканчивается, когда всю жизнь крутишься в нашей компании. Людское клеймо.
Она произнесла это без отвращения, презрения или осуждения. Без грусти даже. Вот как обстоят дела. Это и только это сказала она в своей сухой манере девушке, кормившей змею: мы оставляем клеймо, след, отпечаток. Грязь, жестокость, надругательство, небрежение, экскременты, сперма — по-другому нам и не прожить.

И дело в том, что каждый из нас в той или иной мере причастен к этому процессу. Мы с удовольствием, интересом, порой со злорадством (эмоции и чувства напрямую зависят от выбранного объекта и наших с ним взаимоотношений) принимаем участие в обсуждениях, осуждениях, ставим оценки, развешиваем ярлыки и сами получаем их от других. C'est La Vie

Даже если бы только этому был посвящен один из романов Филипа Рота все равно было бы интересно. Но он идет дальше и поднимает здесь одну из основных , несмотря на всю толерантность и демократию, проблем американского общества XX века ( речь в романе о нем)- расового неравества.

В совокупности с этим на страницах романа устами героев он полемизирует о многом другом. На дворе 90-е годы. Скандал в Белом Доме, обсуждаемый всей страной и даже миром. На фоне этого учебный процесс в школе, эротика, Вьетнам и его последствия для тех граждан США, которые там воевали и вернувшись на Родину, остались один на один со своими проблемами и пошатнувшейся психикой. Но в целом, за этим вырисовывается проблема и других государств, чьи граждане, выполняя интернациональный долг в конечном итоге остаются никому не нужны и в первую очередь самому государству, пославшему их туда.

Главный герой Коулмен Силк, профессор, преподаватель античной литературы, в свое время совершивший предательство по отношению к своей семье, отрекшийся от своих корней и всего, что с ними связано, в конце жизненного пути оказался настигнутым своим прошлым. Нежданно, негаданно и неотвратимо. Всю жизнь бежать, носить в себе тайну, боясь открыть ее даже жене, даже детям. Никому. И поплатиться за это. Вот до чего может довести человека общественная догма, социальное неравенство. Настигнуть свою жертву рано или поздно и поставить то клеймо, от которого уже никуда не деться. Сама ситуация, сложившаяся в стенах колледжа тоже показательна и характеризует общественную тенденцию, когда ученики и их слово может быть выше заслуг уважаемого преподавателя.

Конечно, наряду с проблемами целого общества , здесь есть место и любви, семье, отношениям. Но все это через призму общественного влияния, когда человек вынужден юлить, изворачиваться, пресмыкаться в надежде на лучшую жизнь. Но приговор общества может быть приведен в исполнение в любое время.

Достойный роман, интересный автор и если вы не прочь подумать о судьбах общества и человека в нем -рекомендую.

То было лето, когда у всех на уме был президентский член и когда жизнь, во всем ее бесстыжем несовершенстве, опять сбила Америку с панталыку.

Наконец-то я познакомилась с автором, который неоднократно попадался мне на глаза с высокими оценками друзей. Ну что могу сказать, впечатления несколько двойственные по исключительно субъективным причинам. Книга в целом понравилась: хороший не прилизанный живой язык, колоритные персонажи с отлично прописанными характерами, серьезные актуальные проблемы, которые поднимает автор. Но вот в руки мне она попала несколько невовремя, в чем, собственно, сама виновата, оставив советы новогоднего моба на конец года, когда уже было не до ожидания подходящего настроения, успеть бы в срок. А настроения в декабре подходящего совсем не было, из-за чего была предпринята очередная ... цатая попытка освоить аудиокниги и снова не могу сказать, что она оказалась особо успешной: дочитывала глазками, так как ну не могу я подолгу слушать: либо отвлекаюсь, либо засыпаю - и в итоге прослушка затянулась на несколько недель, а потом я плюнула и дочитала по старинке за день. Но все это лирика, не имеющая особого отношения к истории, рассказанной в книге.

Самый конец 20 века, американский колледж обвиняет своего бывшего декана, заслуженного профессора в расизме по отношению к двум студенткам. Обвинение, мягко говоря, высосано из пальца, тот случай, когда толерантность переросла в толерастию и всякие слишком ушлые или, наоборот, слишком тупые, но зато зацикленные, умело этим пользуются, истеря на ровном месте. Но не все так просто. Дальше мы узнаем историю того самого обвиненного профессора Силка с самого начала и я сперва даже немного зависла, не понимая что происходит. Потом дошло, я подобрала челюсть и продолжила читать дальше. Все-таки, если есть какие-то высшие силы над нами, какая-то судьба или еще что-то или кто-то, у него или нее очень своеобразное чувство юмора...

Но история о расизме, настоящем и выдуманном, здесь не единственная важная и серьезная тема. На старости лет, овдовев, Силк вступает в любовную связь с женщиной более чем в два раза его моложе, да еще к тому же и стоящей на социальной лестнице гораздо ниже его. И тут снова поднимается общественный хай: всем же все надо. Домыслы, сплетни, общественное порицание, сочувствие соблазненной жертве и презрение к старому сластолюбцу. В этот кипучий котел страстей для полного счастья еще примешивается его давний конфликт с одной молоденькой преподавательницей Дельфиной Ру, которая, имхо, слишком много о себе думает и слишком много на себя берет, и бывший муж Фауни, той самой любовницы, контуженный после войны на всю голову.

Как вы видите, рассматриваемых и поднятых тем здесь более чем достаточно. О той же судьбе Фауни можно говорить и говорить. Кто виноват что ее жизнь, едва начавшись, пошла наперекосяк? Сцука-мать, поставившая нового мужа выше своего ребенка? Тряпка-отец, не рискнувший забрать в свою новую семью дочь от прежнего брака? Общество, которое оставило ее беззащитной? Для себя я все решила, но подумать все равно есть о чем. Еще тут и ветераны Вьетнамской войны и их жалкое послевоенное существование, но эту тему я, если честно, очень не люблю, так что порадовалась, что места она занимает немного.

Если вас интересует хоть одна из упомянутых мной тем, советую обратить внимание на книгу, автор действительно интересно и неоднобоко подает материал, позволяя читателю самому принимать решения. Например, я так по итогу и не определилась со своим отношением к профессору Силку, построившему свою блестящую жизнь на одной огромной лжи...

Нет, судьба не злодейка, она шутница.

"Тебя что-то возвращает к жизни,
а потом оно же тебя и убьет."

О чем можно подумать, увидев на открытой террасе частного дома двух мужчин, мерно покачивающихся в медленном танце под звуки приглушенной музыки. Сначала надо приглядеться – они немолоды, у одного мокрое пятно на штанах, другой с голым торсом… крепкий мужчина, симпатичный. Ах да, Америка, 90-ые года, все газеты пишут о скандале Моники и Билла. А они танцуют.
Дальше можно долго рассуждать о временах и нравах, дать волю фантазии.
Но не надо спешить, развешивая ярлыки и помечать штампиками.
Это уважаемы в свое время люди, мужчины в очень солидном возрасте.
В таком возрасте, как правило, уже трудно найти свободное место, не помеченное людским клеймом.
А книга совсем не о том, о чём вы скорей всего подумали, представив этот танец. Книга о том, насколько, при всем нашем не желании, человек шаблонно мыслит и оценивает, критикует, осуждает, дает определения.

Между прочим, одного из них я уже знаю – Натан Цукерман теперь мой хороший знакомый. Это писатель, которому небезразличны судьбы людей, он может выслушать и даже донести до других историю чей-то замысловатой жизни, заставить задуматься, сопереживать, удивляться и стыдиться, стыдиться… стыдиться?!
Ладно, это совсем не обязательно, лучше понять… гораздо полезней.
Людское клеймо - книга в книге, точнее в книги Филипа Рота отражена работу по подготовки книги, собранные сведения, беседы и наблюдения Натана Цукермана.
Такой прием использован авторам не в первый раз. Он оставляет больше простора для фантазии, размышлений и личных выводов. Автор не давит своим авторитетом, а просто показывает – «вот так это было, решай сам, что правда, а что нет, что надо было сделать по-другому, быть может, я сам пытаюсь кого-то заклеймить… незаслуженно и предвзято.»

Если вернуться ко второму танцующему на террасе мужчины, то это семидесятилетний Коулмен Силк, еврей, профессор университета. Он попал в очень неприятную ситуацию. Выразившись о двух студентках применяя слово «духи», он имел в виду прямое значение и охарактеризовал их как несуществующих. Но другие увидели в его словах совсем иной контекст. Девочки, никогда не присутствующие на его занятиях оказались негритянками, а это слово было расценено как ругательство, личное оскорбление, расовое предубеждение. В общем, Силка обвинили в расизме. Смешно… если знать об этом человеке чуть больше, чем то, что он профессор.
Для Америки подобный конфликт не редкость, как я думаю. В любом случае, если окружающее что-то очень сильно хотят услышать, они это обязательно услышать.
Но эта банальная проблема выливается в очень серозные и отнюдь не банальные последствия.
Цукерману посчастливиться узнать большую тайну о жизни Силка, чтобы в полном объеме оценить сюрпризы и шуточки судьбы.

Для меня это гениальное произведение. Я не знаю, можно ли лучше показать как легко и не задумываясь, даже особо не изгаляясь, общество, государство, система могут крушить чужие жизни, принимать судьбоносные решения, одним словом выносит приговор, после которого трудно доказать, что ты совсем не похож на верблюда.

Скольким людям, ради будущего приходиться открещиваться от прошлого, скольким в настоящем не дают забыть прошлое, скольким пытаются стереть память, что бы они могли существовать?! Главное, никогда не спрашивают, действительно ли это ему надо.
Всё решаем мы… как бы думая, что вправе, считая, что мы должны судить, помогать, соучаствовать.
В этой книги не одна изломанная судьба и ошибки героев. Их бегство от правды, от проблем ничего не даёт.
В финале книги происходит трагедия и трудно сказать, кто в ней виноват. Натан делает свой вывод, но мы смотри своими глазами на ситуацию со многих сторон.
Если начать анализировать. Разбирать на грехи и заслуги… имеет ли это значение.
Смысла нет, только вопросы.
Зачем 34 летняя женщина спит со стариком?!
Зачем профессору нужна неграмотная уборщица?!
Зачем молодая красивая женщина связывает свою жизнь с ветераном вьетнамской войны?!
Зачем женщина рожает детей человеку, который каждую ночь ее душит?!
Зачем человеку писать обличающие анонимки?!
Зачем ему…
Зачем ей…
Зачем нам?!

Просто жизнь и иногда она, мягко говоря, фиговая. Так может просто порадоваться, что хотя бы сейчас в этот момент кто-то счастлив.

P.S.
Есть фильм Роберта Бентона «Запятнанная репутация», пишут, что идея реализована не самым лучшим образом, но все равно любопытно.

А книга сильная, правда… так много всего хочется сказать, а мозги опять набекрень.

— Вот что получается, когда растешь у людей, — сказала Фауни. — Вот чем оно заканчивается, когда всю жизнь крутишься в нашей компании. Людское клеймо.
Она произнесла это без отвращения, презрения или осуждения. Без грусти даже. Вот как обстоят дела. Это и только это сказала она в своей сухой манере девушке, кормившей змею: мы оставляем клеймо, след, отпечаток. Грязь, жестокость, надругательство, небрежение, экскременты, сперма — по-другому нам и не прожить. И не в том дело, что мы отказываемся чему-то повиноваться. И милость Божья, спасение, искупление тут ни при чем. Это в каждом из нас. Неотъемлемое. Врожденное. Определяющее. Клеймо, которое тут как тут до любых внешних отметин. Которое существует даже и без зримого знака. Клеймо, до того единосущное нам, что может и не проявляться в виде отметин. Клеймо, которое предшествует неповиновению, которое включает в себя неповиновение и не поддается никаким объяснениям, никакому пониманию.

Это мое первое знакомство с Филипом Ротом, и вышло оно, несмотря на такое извилистое путешествие по людским жизням и характерам, что голова кружилась, а сколько-нибудь четкой истины на поверхности так и не показалось – так вот, несмотря на все это, знакомство вышло очень приятным. Насколько я могу судить по этому роману, Филип Рот из тех авторов, которые способны увлечь читателя в глубины рассказываемой истории одним на диво складным, разносторонним повествованием, и этому увлечению не могут помешать ни длительность рассуждений, ни отсутствие сколько-нибудь значимых событий на протяжении довольно долгого времени. Даже напротив. Все элементы романа мастерски сплавлены в эдакую большую реку, неспешно катящую свои волны – вот какое впечатление у меня, прежде всего, осталось от этой книги. Но это не все.

Главный герой романа – профессор Коулмен Силк, которому уже перевалило за семьдесят. В таком вот почтенном возрасте он попадает в совершенно абсурдную ситуацию: пара студенток-истеричек объявляет его в расистском высказывании в их адрес. Бесполезно Коулмен потрясал словарем (ну, образно говоря) перед руководством, доказывая, что его слова не содержали ни единого намека на оскорбление – и так оно и было. Но бой неравен, война проиграна, и цена этой глупой войны высока. Впрочем, Коулмену достало сил вернуться к жизни и даже завести молодую любовницу с незавидным жизненным багажом за плечами – отец-педофил, муж-психопат и двое мертвых детей. И ведь этого враги Коулмена тоже не пережили и усердно принялись за распространение злобных сплетен по всей округе.
Натан Цукерман, друг Коулмена, по совместительству рассказчик всей этой истории, подробно описывает жизнь Коулмена, его родственников и знакомых на основе более или менее складных свидетельств, обрывочных фактов и огромного количества собственных догадок.

К худу или к добру, я могу заниматься лишь тем, чем занимается всякий, кому кажется, что он знает. Я воображаю. Я вынужден воображать — такая у меня профессия.

- Говорит он, и во время своих изысканий узнает тайну своего друга – тайну, обрушивающую на источник всех неприятностей Коулмена Силка – злосчастную фразу, брошенную в аудитории, - мощный оттенок горькой иронии, уводящий читателей этой истории куда-то в глубины человеческой души, человеческого разума, человеческих представлений и отношений… Но сколько бы рассказчик ни блуждал по этим бесконечным лабиринтам, он неизменно приходит к позорному людскому клейму, от которого никак не отвертеться.

Кстати о лабиринтах – в дополнение к моему впечатлению о книге, озвученному в самом начале. Натан Цукерман настолько полагается на свои догадки и часто не может остановиться на чем-то конкретном, что в общем и целом картина получается довольно размытой – это вполне нормально, когда говоришь о человеческой жизни, особенно не близкого человека, но все-таки хотелось бы меньше блужданий и больше определенности. И еще одно маленькое замечание: подобные сюжеты, когда человек вдруг становится всецело поглощен чьей-то жизнью, вплоть до маниакальности, причем не совсем понятно, по каким причинам, вызывают у меня сомнение и усмешку. Это придает рассказу какую-то глупую лиричность и мыльную, совершенно ненужную трогательность. Ну, никто не разубедит меня в том, что Коулмену, видь он это, было бы плевать на Натана, который окунулся в его жизнь с таким теплом, тревогой и рвением, а лиц других, не заинтересованных лично (то есть знакомых Натана из, скажем, Австралии, и, собственно, читателей романа), эта беспочвенная маниакальность, сдобренная теплейшими чувствами, едва ли может тронуть. Меня вот не трогает.

Но, тем не менее, роман хорош, интересен, жизненнен и многослоен. Очень рекомендую.

Все в этой книге было для того, чтобы она мне понравилась: предательство самого себя; нескончаемая рефлексия вокруг прошлого, настоящего и будущего; неизбежность ответственности; дорога к своей сущности через физическую и животную сторону. Но ни что из этого не задело.

Книжка-импотент - несмотря на все потуги, дельного секса так и не выходит. Дело не в языке, дело не в сюжете, дело не в теме. Дело в пронизывающем книгу безразличии: детей к отцу, рассказчика к собственной книге, общества к конкретному человеку. Книга-депрессия - мучительный поиск причины для того, чтобы встать с кровати и прожить еще один день.

Американскому профессору понадобилась вся жизнь, чтобы оказаться лицом к лицу с последствиями принятых в течение жизни решений. Бегство от самого себя всю жизнь в самом конце раскрывается неприглядными внутренностями, швыряет профессора к самому себе в прямом и переносном смысле: о лобовое стекло автомобиля в последней гонке прочь от своей жизни.

Личный флэшмоб 2012

В знаменитом списке 1001 books you must read before you die имя Филипа Рота встречается ровно шесть раз. Причем все книги автора одна скандальней другой: эротика, альтернативная история, последствия "американской мечты" и, наконец, расовый вопрос – отдельная острая проблема самого "демократичного", "свободного" и многонационального государства мира. Все темы насущные и особенно актуальные для супердержавы США, но тема расового неравенства и угнетения, пожалуй, доминирует над остальными. И это при том, что все знают историю страны, которую открыли испанцы, в которой создали свои колонии англичане, завезшие туда рабов-негров. И те же самые негры еще и виноваты, что хотят быть не лучше и не хуже, а такими же. Просто не выделяться они хотят – вот и все. Так просто и так сложно.

Человек, отрекшийся от матери, сестры и брата ради лучшего будущего, готов на многое, чтобы его прошлое никто не узнал. Даже если его, афроамериканца по происхождению, обвинят в расизме. Он стерпит. Он будет кричать и биться, но ни за что на свете не выдаст, каким абсурдным выглядит такое обвинение в его отношении. До чего нужно довести человека, для которого лучше быть расистом в глазах общества, чем афроамериканцем? И разве это здоровое общество, где, чтобы сместить с должности старого преподавателя, можно придраться к любой его фразе, обвинив в расизме. Так просто. И все будут на стороне обиженных студенток. Всем все равно, что жизнь, так тщательно выстраиваемая, покатится под откос. Старому профессору больше никогда не отмыться от той грязи. Так сложно. Хотя здесь всего лишь насмешка, ирония судьбы: афроамериканец под видом еврейского парня вступает во взрослую жизнь и добивается успеха, но именно в тот момент, когда он уже забыл о своем отступничестве, его обвиняют в расизме, и он теряет все – жену, уважение детей и окружающих и даже жизнь. Так общество поставило на нем свое клеймо, которое прикрыло старое, почти уже незаметное.

Страшно. Это действительно страшно. Особенно потому, что нет ни конца ни края американскому расизму. Он сиамский близнец Штатов: родился вместе с этой страной и только вместе с ней умрет. А Филип Рот по-своему гениален, но слишком уж своеобразен. Чересчур даже.

Коулмен Силк не захотел бороться за права негров. И правильно сделал. В любом обществе полностью избавиться от сегрегации не удастся, негры с неграми, а белые с белыми, ну как-то так, хоть даже в Америке президент афроамериканец, голосовали за него соответственно в большинстве тоже только афроамериканцы. Так что какое там равноправие? Какое там отстутствие расизма? Сминимизировать его последствия можно, но уничтожить расизм как скрытое психологическое явление невозможно. И точка. Разница в том, что в России расизм на виду, а в Америке очень хорошо скрыт, замаскирован, завуалирован, так что считай его там и нету.
А Коулмен Силк захотел закосить под еврея, потому что все это было для него неприемлемо. Что, его , Силки Силка , будут равнять в глубине души с каким-то там негром? Дело ведь не в том, что негры в Америке отвоевали свои права. И не в том, кем ты должен быть по рождению. А в том, кем ты сам хочешь быть, вопреки среде и тому , кем тебя хотят видеть. Хотят тебя видеть ниггером, а ты ведь не ниггер, ты Силки Силк, и никто этого в упор не видит из-за цвета кожи.
А что интереснее всего, это то, что ничего не изменилось. Эрнестина говорит в конце, что в докторе Чарльзе Дрю так и не увидели просто доктора. Для всех он остался в первую очередь афроамериканцем-доктором. А Уолт Силк так и остался первым афроамериканцем-директором школы, а не просто директором школы. И одного афроамериканца так и не научились отделять от другого : бейсболистов, докторов, футболистов , всех в одну кучу единой афроамериканской истории.
Так что решение Коулмена Силка закосить под еврея было тогда очень целесообразным. Но вот те на, только избежал одной несвободы, как сразу попал под другую. Людского клейма избежать невозможно - образно говоря, об этом и книга.
Либо ты старый развратник и морально разложившийся разрушитель священных американских семейных ценностей, либо расист, либо "один из афроамерианцев". Третьего не дано. От клейма никак не избавиться.

Давно я не вздыхала с таким облегчением по прочтении книжки. Рот, наверное, крутой, не могу как-то оспаривать общественное мнение, но американские телеги о нелегкой жизни еврейского профессора, оказавшегося на самом деле негром, все-таки не слишком мне интересны. Все чисто американские темы сбиваются в кучу (и Вьетнам, и расовый вопрос, и проблемы "чужих"). Все это вроде как на "вау", но должного эффекта не производит.

Весьма интересная книга, хотя и не лишенная недостатков.

Собственно, завязку нам пересказали в аннотации.
Есть Коулмен Силк, который работает деканом в колледже. Прогрессивным таким деканом - он в свое время навел хороший шухер в этом учебном заведении, выгнал чопорных старичков-профессоров, которые ничего не делали, нанял новых перспективных преподавателей, в целом поднял имидж колледжа.
А потом на перекличке его угораздило ляпнуть про отсутствующих студенток - "Они вообще существуют, или они духи?" А духами пренебрежительно называли чернокожих. А тогда как раз был период, когда ко всем, даже надуманным обвинениям в расизме относились очень серьезно и остро. Не помогло и то, что Коулмен вообще-то ни разу не видел этих студенток в глаза, поэтому и не мог знать, какой они расы.

В итоге он уходит из колледжа (хотя в колледже многие думали, что зря он ушел, типа сделали бы из него поучительный пример, извинился бы, и все было бы хорошо). Вдобавок в разгар разбирательств от удара умирает его жена, Айрис, и это становится для Коулмена последней каплей. Он уже не может простить такого. Он твердит, что колледж убил его жену.

Самая ирония в том, что сам Коулмен тоже негр. Просто он из тех негров, у которых достаточно светлая кожа, и вот так сходу и не скажешь - он вполне может сойти за белого. А чтобы оправдать черты лица, он притворяется евреем. Он скрывает свою расу. Но вы зацените эпичность, негра обвинили в расизме по отношению к неграм. Потрясающе просто.

Но теперь он профессор на пенсии, которого обвинили в расизме. Это первое его клеймо. Потом он приобретает клеймо семидесятилетнего профессора на пенсии, который путается с тридцатилетней неграмотной дояркой Фанни.
А у Фанни есть свое клеймо - клеймо разведенной неграмотной женщины, которая работает на нескольких работах и путается со всеми мужиками подряд.
А у бывшего мужа Фанни тоже есть свое клеймо - клеймо ветерана Вьетнамской войны, который так и не может адаптироваться в мирной жизни.
Тут вообще у каждого есть клеймо. И у каждого оно свое. Но, пожалуй, в любом случае оно несмываемое. И этим книга хороша.

Чем книга плоха, на мой взгляд, так это структурой.
Начинается все более-менее линейно. Потом нас забрасывают в прошлое, и мы узнаем историю Коулмена с самого его детства и прослеживаем, как он докатился до жизни такой. Это еще нормально.
Потом мы в разные моменты книги узнаем историю Фанни и ее бывшего мужа, потом ее мужа в отдельности, потом историю Дельфины Ру, той самой, которая наехала на Коулмена в колледже, потом еще раз Фанни, потом еще раз ее мужа, потом, потом, потом... короче, флэшбеков много.
И в целом я не против флэшбеков в книге. Но здесь они мне показались как-то неудачно встроенными. Создается впечатление, что автор написал историю каждого героя, придумал сюжет, а потом влепил в сюжет историю каждого героя - ну зря что ль писал?
Флэшбеки объемные, они постоянно как будто оттаскивают читателя от остального сюжета, причем делают это не в лучшее время. Серьезно, мы только что узнаем шокирующую новость в настоящем времени, но вместо развития сюжета в этом направлении нас заставляют слушать про прошлого какого-то другого героя.

Короче, задумка интересная. Идея этого людского клейма интересная. Персонажи хорошие, и эти флэшбеки действительно помогают понять их, узнать, вжиться в их шкуру. Но структура книги лично у меня отбивала желание читать, потому что постоянно перебрасывала сюжет с интересного момента куда-то в прошлое. Вот это не понравилось, а в целом отлично и интересно.