Александр Македонский (356 —323 гг. до н. э.) был великим завоевателем: за 11 лет он создал империю площадью 5, 2 миллиона квадратных километров! Он полностью изменил облик Древнего мира. Даже после распада его империи населявшие ее народы уже не смогли вернуться к прежнему образу жизни. Александр двигал не только свои фаланги – он двигал историю! Проложив путь в Среднюю Азию, Индию, он связал эти районы с Европой, Египтом, Аравией, Кавказом, Причерноморьем. Другой гениальный полководец и преобразователь, Наполеон Бонапарт, сказал о нем: «Что меня восхищает в Александре Великом – это не его кампании, для которых мы не имеем никаких средств оценки, но его политический инстинкт». Наполеон знал, о чем говорит: он тоже, прокатившись по Европе освежающим ураганом, оставил после себя Наполеоновский кодекс, чем круто повернул европейскую историю, создал новый алгоритм жизни. Судьба Александра Македонского поражает прежде всего своей стремительностью: кажется, будто он жил и действовал не в IV веке до нашей эры, а сегодня. Конечно, у него были замечательные «исходные условия»: царское происхождение, прекрасное образование: его воспитателем был сам великий Аристотель, – личная харизма и вполне управляемый народ. Однако от юношеских мечтаний о славе и походах: любимым чтением Александра были «Илиада» и «Одиссея» Гомера – до великого марша на завоевание полумифической Индии лежит дистанция огромного размера. А он преодолел ее одним прыжком! «Как беззаконная комета в кругу расчисленных светил» взлетел Александр Великий на небосвод всемирной истории, затмил целые созвездия и… померк? закатился?.. Нет! сияет и сегодня во всем блеске своего бессмертного великолепия: восторгая, ужасая и вдохновляя нас, сегодняшних: вот это судьба! Молодой македонский царь на много веков для разных народов стал любимым героем. Для античного мира он представал в образе титана, который преобразует мир по своему разумению; для Средневековья был идеальным рыцарем, свято блюдущим честь воина; для нашего времени вполне может числиться первым глобалистом, человеком, который стал выразителем смены эпох, носителем новой политической и культурной философии. Именно для того чтобы понять, как давно ушедший человек продолжает влиять на умы и сердца новых поколений, мы предлагаем вам прочитать труды древних историков, ближайших и дальнейших современников Александра Великого, которые через тысячелетия доносят до нас такой притягательный в своей противоречивости образ великого полководца. Электронная публикация издания включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни редких иллюстраций из российских и зарубежных источников, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.
Время цитат:
6+
Издание для досугаЕму принесли один ящичек, который показался тем, кто разбирал вещи из имущества Дария, самой большой драгоценностью. Александр спросил своих друзей, что, по их мнению, стоит прежде всего положить сюда. Высказано было много разных мнений; Александр сказал, что он будет хранить здесь «Илиаду».
Мне говорили, что чтение Гомера — наилучшее отдохновение для мистера Гладстона, и я думал: так ему и надо.
Уинстон Черчилль
Об авторах:
Диодор Сицилийский – лаконичен, любит приврать («Я не вру, я сочиняю!»)
Плутарх – обаятелен;
Квинт Эппий Луций Флавий Арриан – справедливо влюблён в себя.
Благодаря свидетельствам историков, перед нашим внутренним взором оживают великие личности прошлого. И если анабасис Ганнибаала являет нам просто классного мужика, то кем же предстаёт Александр?
Македонский – избалованная, смазливая, бисексуальная истеричка, страдающая синдромом дефицита внимания; на беду вспыльчивая, но отходчивая. Это краткий портрет того, кем он был. Кем Александр Великий не был: трусом, тираном и глупцом.
О содержании:
История одного царя, рассказанная три раз подряд от лица троих людей. Последний вариант пересказа (доставшийся Диодору) утомляет, в частности, своим расхождением в деталях с другими авторами, либо почти полным отсутствием новой информации.
К тому моменту, когда Диодор повествует о том, что: «Александр любил Гефестиона…», об этом знает каждый шестилетний, посмевший в целях отдохновения почитать его на сон грядущий.
Наблюдая за поступками Александра, становится ясно, что для него Гефестион находился на пьедестале, недосягаемом для политических жён. Даже Олимпиада, родная мать царя, была не в силах его потеснить.
Когда кто-то из друзей сказал, что Кратер любит царя ничуть не меньше, чем Гефестион, Александр воскликнул: «Кратер любит царя, а Гефестион Александра!»
Можно понять любовь царя к своим друзьям-телохранителям, как и равнодушие к поистине унылым и бесполезным жёнам, первая из которых, Роксана, родила сына уже после гибели Македонского, назвав ребёнка Александром (быть может, чтобы внести ясность, от кого в принципе его понесла). Впрочем, ни ей, ни ребёнку, ни их покровительнице Олимпиаде не довелось жить долго и счастливо.
Антипатр, человек, который «после смерти Македонского остался в Европе самым могущественным», приказал своему сыну, Кассандру, дать царю яд. Незадолго до гибели Александра подобным же образом был отравлен Гефестион: современники приписывали им обоим смерть в виду неуёмного пьянства. Примечательно, что приближенным ослабленного отравлением царя не терпелось его похоронить. Его объявили мёртвым: он подал признаки жизни, когда же, через пару дней, «друзья» повторили свой диагноз, его осталось принять и всем остальным, хотя тело Александра не подавало никаких признаков разложения, несмотря на пребывание в отнюдь не северных широтах.
Завершаю полотно мыслей словами мудрого человека:
Жил он 32 года и 8 месяцев, как говорит Аристобул; царствовал же 12 лет и 8 месяцев. Был он очень красив, очень деятелен, стремителен и ловок; по характеру своему очень мужествен и честолюбив; великий любитель опасности и усерднейший почитатель богов. Физическими усладами он почти пренебрегал; что же касается душевных, то желание похвалы было у него ненасытное. Он обладал исключительной способностью в обстоятельствах тёмных увидеть то, что нужно... Он нерушимо соблюдал договоры и соглашения; его невозможно было провести и обмануть. На деньги для собственных удовольствий был он очень скуп; щедрой рукой сыпал благодеяния.
Если Александр и совершал проступки по вспыльчивости или во гневе, если он и зашел слишком далеко в своём восхищении варварскими обычаями, то я этому не придаю большого значения. К снисхождению склоняют и его молодость, и его постоянное счастье, и то обстоятельство, что его окружали люди, которые стремились только угодить ему, а не направить к лучшему; такие есть и всегда, к несчастью, будут в свите царей. Но я знаю, что из древних царей раскаивался в своих проступках один Александр – по благородству своей души.
Тот, кто бранит Александра, пусть не только бранит достойное брани, но охватит все его деяния и даст себе отчёт в том, кто он сам и в какой доле живёт. Он, ничтожное существо, утруждённое ничтожными делами, с которыми, однако, он не в силах справиться, он бранит царя, ставшего таким великим, взошедшего на вершину человеческого счастья, бесспорно повелителя обоих материков, наполнившего мир славой своего имени.
[...]
Я сам в этой работе с порицанием отозвался о некоторых поступках Александра, но я не стыжусь того, что отношусь к Александру с восхищением. А дела его я бранил потому, что люблю правду, и потому, что хочу принести пользу людям.
Флавий Арриан
Время цитат:
6+
Издание для досугаЕму принесли один ящичек, который показался тем, кто разбирал вещи из имущества Дария, самой большой драгоценностью. Александр спросил своих друзей, что, по их мнению, стоит прежде всего положить сюда. Высказано было много разных мнений; Александр сказал, что он будет хранить здесь «Илиаду».
Мне говорили, что чтение Гомера — наилучшее отдохновение для мистера Гладстона, и я думал: так ему и надо.
Уинстон Черчилль
Об авторах:
Диодор Сицилийский – лаконичен, любит приврать («Я не вру, я сочиняю!»)
Плутарх – обаятелен;
Квинт Эппий Луций Флавий Арриан – справедливо влюблён в себя.
Благодаря свидетельствам историков, перед нашим внутренним взором оживают великие личности прошлого. И если анабасис Ганнибаала являет нам просто классного мужика, то кем же предстаёт Александр?
Македонский – избалованная, смазливая, бисексуальная истеричка, страдающая синдромом дефицита внимания; на беду вспыльчивая, но отходчивая. Это краткий портрет того, кем он был. Кем Александр Великий не был: трусом, тираном и глупцом.
О содержании:
История одного царя, рассказанная три раз подряд от лица троих людей. Последний вариант пересказа (доставшийся Диодору) утомляет, в частности, своим расхождением в деталях с другими авторами, либо почти полным отсутствием новой информации.
К тому моменту, когда Диодор повествует о том, что: «Александр любил Гефестиона…», об этом знает каждый шестилетний, посмевший в целях отдохновения почитать его на сон грядущий.
Наблюдая за поступками Александра, становится ясно, что для него Гефестион находился на пьедестале, недосягаемом для политических жён. Даже Олимпиада, родная мать царя, была не в силах его потеснить.
Когда кто-то из друзей сказал, что Кратер любит царя ничуть не меньше, чем Гефестион, Александр воскликнул: «Кратер любит царя, а Гефестион Александра!»
Можно понять любовь царя к своим друзьям-телохранителям, как и равнодушие к поистине унылым и бесполезным жёнам, первая из которых, Роксана, родила сына уже после гибели Македонского, назвав ребёнка Александром (быть может, чтобы внести ясность, от кого в принципе его понесла). Впрочем, ни ей, ни ребёнку, ни их покровительнице Олимпиаде не довелось жить долго и счастливо.
Антипатр, человек, который «после смерти Македонского остался в Европе самым могущественным», приказал своему сыну, Кассандру, дать царю яд. Незадолго до гибели Александра подобным же образом был отравлен Гефестион: современники приписывали им обоим смерть в виду неуёмного пьянства. Примечательно, что приближенным ослабленного отравлением царя не терпелось его похоронить. Его объявили мёртвым: он подал признаки жизни, когда же, через пару дней, «друзья» повторили свой диагноз, его осталось принять и всем остальным, хотя тело Александра не подавало никаких признаков разложения, несмотря на пребывание в отнюдь не северных широтах.
Завершаю полотно мыслей словами мудрого человека:
Жил он 32 года и 8 месяцев, как говорит Аристобул; царствовал же 12 лет и 8 месяцев. Был он очень красив, очень деятелен, стремителен и ловок; по характеру своему очень мужествен и честолюбив; великий любитель опасности и усерднейший почитатель богов. Физическими усладами он почти пренебрегал; что же касается душевных, то желание похвалы было у него ненасытное. Он обладал исключительной способностью в обстоятельствах тёмных увидеть то, что нужно... Он нерушимо соблюдал договоры и соглашения; его невозможно было провести и обмануть. На деньги для собственных удовольствий был он очень скуп; щедрой рукой сыпал благодеяния.
Если Александр и совершал проступки по вспыльчивости или во гневе, если он и зашел слишком далеко в своём восхищении варварскими обычаями, то я этому не придаю большого значения. К снисхождению склоняют и его молодость, и его постоянное счастье, и то обстоятельство, что его окружали люди, которые стремились только угодить ему, а не направить к лучшему; такие есть и всегда, к несчастью, будут в свите царей. Но я знаю, что из древних царей раскаивался в своих проступках один Александр – по благородству своей души.
Тот, кто бранит Александра, пусть не только бранит достойное брани, но охватит все его деяния и даст себе отчёт в том, кто он сам и в какой доле живёт. Он, ничтожное существо, утруждённое ничтожными делами, с которыми, однако, он не в силах справиться, он бранит царя, ставшего таким великим, взошедшего на вершину человеческого счастья, бесспорно повелителя обоих материков, наполнившего мир славой своего имени.
[...]
Я сам в этой работе с порицанием отозвался о некоторых поступках Александра, но я не стыжусь того, что отношусь к Александру с восхищением. А дела его я бранил потому, что люблю правду, и потому, что хочу принести пользу людям.
Флавий Арриан
"смелый возьмет все; труса не защитит ни одна крепость"
Любить наслаждения свойственно рабу, радоваться трудам - натуре царственной