Жизнь неугомонной юной сыщицы Флавии де Люс, и без того нескучная, круто переменилась: ее отсылают из дома в Канаду, в женскую академию мисс Бодикот, где много лет назад училась ее мать Харриет. Флавия в своем репертуаре: не успевает она встретить первый рассвет на новом месте, как приключения буквально падают к ее ногам – она обнаруживает в каминной трубе труп. Личность трупа, время и причины смерти – тайна, покрытая мраком. Флавии предстоит расследовать это дело, не имея под рукой ни верного...
Человек, который в состоянии извиняться, когда его рвет, обладает разумом, способным функционировать на высшем уровне.
Одна из тех вещей, которые вгоняют меня в ужас при мысли о взрослой жизни, - то, что рано или поздно ты поддаешься сентиментальности в ущерб простой логике. Фальшивые чувства препятствуют действиям , как густой мед склеивает крошечные детали часового механизма.
Притворяться тупицей - один из моих многочисленных талантов. Если считать глупость теоретической физикой, то я - Альберт Эйнштейн собственной персоной.
Большинство людей, подозревающих, что за ними следят, оглядываются себе за спину. Поэтому хороший преследователь всегда находится впереди своей жертвы.
Но нет смысла жалеть себя. Я давно заметила, что всегда лучше и полезнее заставить кого-то другого сделать эту работу за тебя.
Я слишком много всего наговорила. Главное правило эффективного лжеца – краткость.
Кто может отказать по личному делу? Даже Богу любопытно, иначе он не слушал бы наши молитвы.
Алкоголь невосприимчив к логике.
В жизни порой приходится делать выбор, после которого нельзя ничего изменить; после которого мир никогда не будет прежним.
Как щекотка, вызывающая смех, в то же время может быть такой злонамеренной формой пытки?
Как только люди получают над тобой власть, поразительно, как быстро их хватка распространяется на все стороны твоей жизни. Сначала они просто учат тебя азам безобидной географии, а потом ты ловишь их на том, что они критикуют твою манеру стоять или дышать.
Чем больше я общаюсь со взрослыми, тем меньше мне хочется становится такой же как они.
Магия не работает, когда тебе грустно.
Молчание-это власть, по крайней мере, до тех пор, пока тебя не загонят в угол.
Из нас четверых спокойствие сохраняли только труп и я
Защищаться, прячась за правила, — это хитрый трюк, все равно что использовать мышь, чтобы вызывать панику среди слонов врага и заставить их затоптать его до смерти.
Щекотка и учеба очень похожи. Когда ты сам себя щекочешь - это удовольствие; но когда это делает кто-то другой - мучение.
В отчаянном положении нужны отчаянные меры
I THINK IT WAS Aristotle who first said that Nature abhors a vacuum. Others, such as Hobbes, Boyle, and Newton, climbed onto Aristotle’s soapbox at a much later date. But for all their collective brains, these brilliant boys got it only half right. Nature does abhor a vacuum, but she equally abhors pressure. If you stop to think for even a second, it should be obvious, shouldn’t it?
Give Nature a vacuum and she will try to fill it. Give her localized pressure and she will try to disperse it. She is forever seeking a balance she can never achieve, never happy with what she’s got.
Зачем меня увезли за тридевять земель из страны шестипенсовиков – страны полукрон, полупенни, флоринов, фартингов и шиллингов? Страны нормальных денег, где все имело смысл?
Как я научусь выживать в этой языческой стране, где джемперы именуют свитерами, сахарные трубочки вафельными рожками, ластик резинкой, эстакады виадуками, а «будьте здоровы» означает «до свидания»?
В жизни порой приходится делать выбор, после которого нельзя ничего изменить; после которого мир никогда не будет прежним.
Вот он, тот миг, когда ты еще можешь уйти, но если ты так поступишь, ты никогда не узнаешь, что могло бы случиться. Святой Павел по дороге в Дамаск мог заполучить солнечный удар, к примеру, и мир был бы другим местом. Адмирал лорд Нельсон во время битвы при Трафальгаре мог решить, что враг превосходит его количеством, и сбежать под полными парусами.