Две тысячи лет назад в мир пришел Богочеловек, он совершил великое чудо и, уходя, оставил людям Слово, при помощи которого можно совершать невозможное. Но Слово доступно не всякому, обладать же им жаждут многие. И часто страшной смертью умирают те, у кого пытались Слово выпытать. Случилось, однако, так, что Словом, похоже, владеет мальчишка-подросток, оказавшийся в каторжном аду Печальных островов. Заполучить юного Марка, способного изменить судьбу мира, желают многие – защищать же его согласен...
Caмoпoжертвoвaние и caмooтречение – это уж бoльше для деяний cвятых и для детских cкaзoк.
Нет, oнo бывает, конечнo. Нo обычно в гoрячке бoя, в приcтупе ярocти. Тогдa и впрямь – coлдат прocтoй, за которым ни древнoсти рoда, ни двoрянcкой чеcти, грудью на пулевик лoжитcя, путь товарищам прoлaгaя. Тoгда в гoрящее здaние кидаютcя, в oмут прыгают, c усмешкой на кaзнь идут.
Ярocть! Ярocть и ненавиcть – вoт oни лишь и твoрят наcтoящее cамoпoжертвoвание.
Сны о доме – лучшая отрада для путника.
Финская закуска была блюдом дорогим, но оно того стоило. Нежная селедочка, порезанная кусочками, лучок, ржаной хлеб, вареная в кожуре картошка, маленькая рюмка – стопка, как русские называют, с водкой.
Сервировалось все это на целом листе свежей газеты. В этом половина цены и была. Есть полагалось руками, потому вместе с закуской принесли две чаши с водой для омовения рук до и для споласкивания после.
Чтобы научиться любить землю, надо однажды подняться в небо.
Не знаешь, как поступить - поступай по - доброму.
Бесталанный и ленивый сетует, что жизнь его прошла мимо... В молодости жалуется на трудное детство, в зрелости - на тяжелую юность, в старости - на унылую зрелость. Его вина - в нем самом.
Неужели старые грехи замаливая, надо в монастырских стенах схорониться, ни только зла не творить больше, но и добра? Неужели ничего не делать - милее Богу, чем добро творить? Или и впрямь надо самого себя наказывать? Но тогда, выходит, Бог - как душегуб-мучитель, чужим страданиям рад. Нельзя же так думать! Или можно?
Клады ждут одного, двое - уже слишком много.
Вот уж чего не люблю - когда благодарят. Словно привязывают благодарностью - с одной стороны, приятно, а с другой - и дальше выхода не будет, кроме как помогать.
Главное ведь в жизни - сама жизнь. Любой грех замолить можно, любую беду поправить. Пока живешь - всегда найдется место и радости, и надежде, и любви.
Никогда не выпадает второго шанса создать первое впечатление
Больных людей в мире много, всегда найдутся те, кто готов любое злодеяние на себя взять, лишь бы гордыню потешить.
Самые красивые в мире вещи – хрупче стекла и мимолетнее снежинки на ладони.
Вот так всегда оно бывает, когда удача сама в руки идет. Удача - птица насмешливая, капризная, не удержишь при себе. Я давно знаю, если повезло в чем - следом жди беды.
...Не то дорого, что в руки взять можно. Знания – они всего дороже!
Бог за дела судит, не за слова.
Самопожертвование, самоотречение – это уж больше для деяний святых и для детских сказок. Нет, оно бывает, конечно. Но обычно в горячке боя, в приступе ярости. Тогда и впрямь – солдат простой, за которым ни древности рода, ни дворянской чести, грудью на пулевик ложится, путь товарищам пролагая. Тогда в горящее здание кидаются, в омут прыгают, с усмешкой на казнь идут. Ярость! Ярость и ненависть – вот они лишь и творят настоящее самопожертвование.
А чтобы любовь и благочестие… нет, не знаю.
Злая скотина - человек. Злая и глупая.
"Воля моя, я сделал, что хотел, сделал, что мог. Если беда - мой страх ее не прогонит, если не будет беды - мой страх не нужен. Не жалею о том, что сделано, размышляю о том, что сделаю..."
…Если довелось путешествовать, то быстро привыкаешь спать на ходу. В крестьянской повозке, в утлом челноке, верхом. Если довелось много путешествовать, то и на своих двоих бредешь в такой дремоте, что покрепче иного сна будет.
Жизнь такая штука, мальчик, абсолютную истину искать – смешно. – А что же тогда делать? – Жить. Время все по местам расставит…
Дети, они к Богу ближе, он их чаще слышит
Я предпочитаю верить и молиться сам, а не через посредство церкви. Уж слишком много посредников на пути будет, обязательно заплутает молитва.
Мне тоже доводилось делать вещи, которые сделать почти невозможно. А окружающие добродушно кивали и никак не могли понять, что стали свидетелями чуда. Со стороны всё казалось просто.