Карл Маннергейм – один из самых известных политических деятелей XX века. Генерал-лейтенант русской императорской армии, после революции 1917 года он бежал в Финляндию, где стал фельдмаршалом финляндской армии, а затем президентом этой страны.
Под руководством Маннергейма в Финляндии была построена мощная оборонительная линия, названная его именем, – в советско-финскую войну 1939–1940 гг. она существенно затруднила наступление Красной армии. В годы Великой Отечественной войны Финляндия выступила на стороне Германии против СССР, но в 1944 году заключила мирное соглашение с Советским Союзом и начала военные действия против Германии.
В своих воспоминаниях Карл Маннергейм описывает службу при дворе последнего российского императора Николая II и в русской армии, революцию в России, непростые отношения Финляндии и СССР в межвоенное время, советско-финскую войну 1939–1940-го гг. и войну Финляндии с СССР в 1941–1944 годах. Особое внимание уделяется имперским устремлениям России и СССР, а также месту России-СССР в европейской политике.
Мое командование, или Взгляд Маннергейма
Стой твердо, народ непреклонный!
Недаром меж скал ты возрос:
Ты мало ли грудью стесненной
Метелей неистовых снес!
В. Брюсов, «К финскому народу»
Точно Брюсов? Не Маннергейм? Ну, ладно. А похоже.
Когда я впервые услышала о Маннергейме, а было это сравнительно поздно, на уроках финского языка, то сразу сказала: «Ну-ка, ну-ка, с этого места поподробнее». Меня покорило имя – вслушайтесь только, как звучит, особенно если выговорить полностью и на одном дыхании – Карл Густав Эмиль Маннергейм! Мою просьбу удовлетворили (чтобы в том числе прекратить громкое и торжественное выговаривание) и вкратце поведали о роли финнов во Второй мировой и о «Линии Маннергейма». Отрекомендовали мне этого персонажа не то чтобы негативно, но равнодушно, с легким уклоном в минус. Мне, однако, показалось, что за звучным именем скрывается какая-то значимая личность. Значимая не в том плане, что запечатлелась в истории, а осененная ореолом как минимум непробиваемого уважения. Прочитанная в дальнейшем литература вполне это представление утвердила, и тем интереснее было прочитать записи самого Маннергейма.
Будущий главнокомандующий начинает рассказ с начала своего обучения. В Финляндии не сложилось, и Маннергейм решил обучаться в Санкт-Петербурге, для чего сносно выучил русский язык. По окончании кавалерийского училища началась военная карьера Маннергейма – и ведь не где-нибудь, а в русской армии. Нагнетание обстановки, Русско-японская война, Первая мировая, революция – все это происходило если не при его непосредственном участии, то совсем рядом с ним. Интересно наблюдать его взгляд на происходящие события, политическую оценку, передачу настроений того времени.
Маннергейм вернулся в Финляндию, окрыленный идеей поддержать ее независимость. Этот путь вывел его на большую арену, и когда разразилась буря, а именно Зимняя война, он был странным образом готов. Вообще, стоит сказать, что эта часть его записей особенно интересна. Нельзя утверждать наверняка, как обстояли дела именно на тот момент (по прошествии лет и осмыслении в компании с другими источниками, кроме собственной памяти, многое меняется), но описания Маннергеймом предпосылок войны крайне любопытны и способны, наверное, привести в бешенство любого советского – да, может, и российского – патриота. В частности, порадовал презрительный выпад в сторону героического прорыва Линии Маннергейма, потому как сам Маннергейм на эту самую линию взирал сокрушенно – нашли, мол, что назвать линией. Впрочем, дальше будет даже еще лучше.
Тема участия финнов во Второй мировой достаточно скользкая. В России ее часто преподносят отрицательно, в Финляндии, наоборот, достаточно статей на эту тему, наполненных спокойным достоинством. Записи Маннергейма по этому поводу многое объяснили и прояснили, а сумятица военных дней в его изложении выглядит по-военному же ясно и четко – так же, как и действия на всех его многочисленных постах, которые он зачастую принимал с понятной неохотой, но гордо поднятой головой.
Как вы уже, наверное, поняли, перед нами не биография Маннергейма. Это своего рода военная хроника, от события к событию, где мало места Маннергейму-человеку, но много – Маннергейму-командующему. Коротко излагая своими словами события и решения, лишь изредка приводя речи и приказы, Маннергейм рисует картину происходящего в XX веке, и хотя он пытался и преуспел в том, чтобы изложить события беспристрастно, в книге, как и положено мемуарам, четко скользит его собственный взгляд – на людей и страны, союзы и войны, победы и поражения. И за этим взглядом видится неутомимый лидер, как никто другой чувствующий взятую на себя ответственность за свою страну, за свой народ.
Напоследок остается только сказать, что данное издание содержит фотографии, но подборка удручающе скудная, все эти кадры выпадут по первому же запросу в интернете. Очень жаль, что издатели не уделили этому больше внимания, в фотоархивах можно найти немало ярких (не буквально) снимков, которые бы сделали знакомство с книгой еще более увлекательным. Но, как говорится, спасибо и на том.
Мое командование, или Взгляд Маннергейма
Стой твердо, народ непреклонный!
Недаром меж скал ты возрос:
Ты мало ли грудью стесненной
Метелей неистовых снес!
В. Брюсов, «К финскому народу»
Точно Брюсов? Не Маннергейм? Ну, ладно. А похоже.
Когда я впервые услышала о Маннергейме, а было это сравнительно поздно, на уроках финского языка, то сразу сказала: «Ну-ка, ну-ка, с этого места поподробнее». Меня покорило имя – вслушайтесь только, как звучит, особенно если выговорить полностью и на одном дыхании – Карл Густав Эмиль Маннергейм! Мою просьбу удовлетворили (чтобы в том числе прекратить громкое и торжественное выговаривание) и вкратце поведали о роли финнов во Второй мировой и о «Линии Маннергейма». Отрекомендовали мне этого персонажа не то чтобы негативно, но равнодушно, с легким уклоном в минус. Мне, однако, показалось, что за звучным именем скрывается какая-то значимая личность. Значимая не в том плане, что запечатлелась в истории, а осененная ореолом как минимум непробиваемого уважения. Прочитанная в дальнейшем литература вполне это представление утвердила, и тем интереснее было прочитать записи самого Маннергейма.
Будущий главнокомандующий начинает рассказ с начала своего обучения. В Финляндии не сложилось, и Маннергейм решил обучаться в Санкт-Петербурге, для чего сносно выучил русский язык. По окончании кавалерийского училища началась военная карьера Маннергейма – и ведь не где-нибудь, а в русской армии. Нагнетание обстановки, Русско-японская война, Первая мировая, революция – все это происходило если не при его непосредственном участии, то совсем рядом с ним. Интересно наблюдать его взгляд на происходящие события, политическую оценку, передачу настроений того времени.
Маннергейм вернулся в Финляндию, окрыленный идеей поддержать ее независимость. Этот путь вывел его на большую арену, и когда разразилась буря, а именно Зимняя война, он был странным образом готов. Вообще, стоит сказать, что эта часть его записей особенно интересна. Нельзя утверждать наверняка, как обстояли дела именно на тот момент (по прошествии лет и осмыслении в компании с другими источниками, кроме собственной памяти, многое меняется), но описания Маннергеймом предпосылок войны крайне любопытны и способны, наверное, привести в бешенство любого советского – да, может, и российского – патриота. В частности, порадовал презрительный выпад в сторону героического прорыва Линии Маннергейма, потому как сам Маннергейм на эту самую линию взирал сокрушенно – нашли, мол, что назвать линией. Впрочем, дальше будет даже еще лучше.
Тема участия финнов во Второй мировой достаточно скользкая. В России ее часто преподносят отрицательно, в Финляндии, наоборот, достаточно статей на эту тему, наполненных спокойным достоинством. Записи Маннергейма по этому поводу многое объяснили и прояснили, а сумятица военных дней в его изложении выглядит по-военному же ясно и четко – так же, как и действия на всех его многочисленных постах, которые он зачастую принимал с понятной неохотой, но гордо поднятой головой.
Как вы уже, наверное, поняли, перед нами не биография Маннергейма. Это своего рода военная хроника, от события к событию, где мало места Маннергейму-человеку, но много – Маннергейму-командующему. Коротко излагая своими словами события и решения, лишь изредка приводя речи и приказы, Маннергейм рисует картину происходящего в XX веке, и хотя он пытался и преуспел в том, чтобы изложить события беспристрастно, в книге, как и положено мемуарам, четко скользит его собственный взгляд – на людей и страны, союзы и войны, победы и поражения. И за этим взглядом видится неутомимый лидер, как никто другой чувствующий взятую на себя ответственность за свою страну, за свой народ.
Напоследок остается только сказать, что данное издание содержит фотографии, но подборка удручающе скудная, все эти кадры выпадут по первому же запросу в интернете. Очень жаль, что издатели не уделили этому больше внимания, в фотоархивах можно найти немало ярких (не буквально) снимков, которые бы сделали знакомство с книгой еще более увлекательным. Но, как говорится, спасибо и на том.
Лишь тот достоин жизни и свободы,
Кто каждый день за них идёт на бой.
И. В. Гёте «Фауст»
Карл Густав Эмиль Маннергейм начал работать над мемуарами в 1948-м, когда ему было уже 80 лет. К этому моменту он достиг вершины своей военной и политической карьеры, сложил с себя все полномочия и наслаждался частной жизнью. Эта автобиографическая книга должна была подвести своеобразный итог бурной, полной драматических событий жизни человека, участвовавшего, ни много ни мало, в семи войнах. Работа была закончена, но мемуары увидели свет уже после смерти Маннергейма. По сути дела, из-под пера верховного главнокомандующего армии Финляндии, а позже и президента этой страны, вышел документ эпохи, который сохранил для современников и потомков истории жизни и более чем 60-летней военной карьеры человека, ставшего государственным мужем, а не просто политиком или солдатом.
Историки высоко ценят свидетельства очевидцев тех или иных событий, тем более их непосредственных участников. Однако сам жанр мемуаров отражает субъективную точку зрения, в связи с чем возникает вопрос - как часто у человека, чьи поступки и решения привели к тем или иным результатам в государственных масштабах, появляется искушение как-то ретушировать свои ошибки или даже приписать себе некоторые заслуги? Мне, к примеру, любопытнее то, о чем автор предпочитает умолчать, чем то, о чем он заявляет громко и во всеуслышание. К сожалению, полного представления о воспоминаниях Маннергейма составить не удастся. Еще в 2000 г. эта книга издавалась на русском языке под более скромным названием «Карл Густав Маннергейм. Мемуары», и в предисловии редакция предупреждала, что текст сокращен по причине большого количества деталей и незначительных фактов, которые затруднили бы знакомство читателя с мемуарами. Опубликованная в 2013 г. в серии «Титаны ХХ века», автобиография обошлась уже без всяких там предупреждений, хотя «похудела» еще больше! К примеру, была изъята глава об азиатской экспедиции Маннергейма, которая в издании 2000 г. еще присутствовала. Очевидно, сократить уже сокращенный ранее текст пришлось в угоду броскому и звучному названию, к которому маршал Финляндии, понятно, непричастен.
То, что оставили нам от книги издатели, однако, создает весьма приятное впечатление. Хочется отметить стиль повествования – довольно сдержанный, где-то даже сухой, без эмоциональной окраски. Маннергейм становится многословным лишь там, где речь заходит о военных операциях и статистике. Такая простота изложения парадоксальным образом рождает чувство доверия к рассказчику и создает впечатление неспешной увлекательной беседы где-нибудь перед камином. Этому способствует и тот факт, что для автора книга не стала способом сведения счетов с оппонентами. Он очень корректен практически во всех своих высказываниях, любое событие он оценивает разносторонне, говоря о положительных и отрицательных моментах, делится собственными предположениями, но если и видит необходимость указать на виновных, чаще всего он говорит лишь о сложившихся обстоятельствах и неправильных оценках ситуации той или иной стороной.
А еще Маннергейм неожиданно скромен. Говоря о знаменитой «линии Маннергейма», он указывает на ее техническое несовершенство, ограниченное финансирование при возведении, примитивность укрытий, и считает главным фактором, позволившим Финляндии выстоять в Зимней войне 1939-1940 гг., простого финна, у которого была решимость и самоотверженное желание бороться за свою страну. Его слова подтверждает существование в Финляндии в первой половине ХХ века таких организаций как шюцкор (союз самообороны, «спортивное общество», занимавшееся военной подготовкой, физическим развитием и военным обучением финских мужчин) и «Лотта Свярд» (женская военизированная организация в Финляндии, занималась пропагандой деятельности шюцкора, снабжением провиантом, сбором средств, обеспечением медицинского обслуживания отрядов). Очевидно, финское общество, которое поддерживало свое руководство и сплотилось вокруг общей цели, сыграло важную роль в описываемых Маннергеймом событиях.
Мне кажется, жизнь Маннергейма подтверждает довольно известную поговорку о том, что одни люди ищут оправдания, а другие – возможности. Маннергейм принимал участие в семи войнах, но никогда не забывал о том, как важен мир. Был амбициозен, но не держался за свой пост. Мог придерживаться другой точки зрения, но все же забыть о разногласиях и работать ради общей цели. Пользовался большим доверием в финском обществе, политических кругах Европы и своих финских соратников. Закончил свою карьеру в 1946 г. в возрасте 78 лет, до последнего исполняя свой долг перед страной в самые сложные дни ее существования.
Мне кажется очень показательным то, что до сих пор историки так и не выработали единую оценку событий истории Финляндии, произошедших в 1918-1945 гг., особенно в части сотрудничества с нацистской Германией. Тем, для кого строчки учебников слишком скупы, кто ищет информацию о причинах сложившейся в начале Второй мировой войны политической ситуации, будет интересен взгляд на эти события человека, лично знавшего Гиммлера, Геринга и Гитлера, однако избежавшего преследования в качестве военного преступника.
Так, русские еще во время войны пустили в ход миф о «линии Маннергейма». Утверждали, что наша оборона на Карельском перешейке опиралась на необыкновенно прочный и выстроенный по последнему слову техники железобетонный оборонительный вал, который можно сравнить с линиями Мажино и Зигфрида и который никакая армия никогда не прорывала. Прорыв русских войск явился «подвигом, равного которому не было в истории всех войн», как было сказано в одном из официальных заявлений русской стороны. Все это чушь; в действительности положение вещей выглядит совершенно иначе. Как я уже говорил, оборонительная линия, конечно, была, но ее образовывали только редкие долговременные пулеметные гнезда да два десятка выстроенных по моему предложению новых дотов, между которыми были проложены траншеи.
Первой предпосылкой такого чуда был бы отказ Советского Союза от нападения на нас, даже в случае, если немецкие войска через Лапландию подошли бы к Мурманску, а второй – то, что Германия ни экономическим и никаким иным образом не вынуждала бы Финляндию выбирать немецкую сторону
История показывает, что сильный редко обладает чувством меры и талантом видеть далекую перспективу.
Поистине, простой человек видит дальше и раньше и правительства, и парламента.
Чувству удовлетворения, вызванному выполнением задач войсками во время самих учений, хорошим состоянием парада, несмотря на длительные марши и жаркую погоду, мешало сознание того, сколь малы были результаты в области вооружений. Военные представители иностранных государств смогли убедиться, что у Финляндии нет ни одного противотанкового орудия. Бронетехника, принимавшая участие в учениях, была представлена несколькими десятками танков, часть из которых устарела, а новые, несмотря на требования совета обороны, не имели вооружения. Военно-воздушные силы были сверхскромными. Если бы мы сопоставили все это с резервами бронетехники и авиации, которые имелись у соседа за границей, то недостатки выглядели бы еще рельефнее.