«Она говорит мне: надо сходить к священнику. Если есть вопросы.
Я говорю себе: а если их нет?
К кому идти, если в голове одни ответы? На всех уровнях морфологии. Например, имя существительное – небо, трава, дети, вино, птицы, ветер. Хоть в единственном числе, хоть во множественном. И род какой хочешь: небо – оно мое, дети – они мои, трава – она тоже моя, и ветер мой тоже. Чего тут непонятного? Никаких вопросов. Все ясно…»
Повесть о первой любви? Просто - повесть о любви. И о взрослении. О взрослении мальчиков.
Наверное, у меня теперь появится особая категория литературных героев - геласимовские мальчишки. И особенный их возраст – нежный (слишком переплелись в моем восприятии эта книга и ранее прочитанный рассказ «Нежный возраст»). Признаюсь в крамольном: до этих двух произведений мое личное отношение к мальчикам-подросткам было в лучшем случае снисходительным. Впрочем (сейчас я попытаюсь оправдаться), нам же все время твердили: «Девочки раньше взрослеют, девочки иначе, серьезнее относятся ко многим вещам, до которых мальчишкам-ровесникам ещё расти и расти». А тут мне словно завесу приоткрыли. В другой мир – похожий на мой, но иной. Я не могу сказать, что я ВСЁ поняла. Но кое-что поняла точно.
P.S. Интересно, прочтёт ли эту книгу кто-то из моих учителей? И что поймёт?...
Повесть о первой любви? Просто - повесть о любви. И о взрослении. О взрослении мальчиков.
Наверное, у меня теперь появится особая категория литературных героев - геласимовские мальчишки. И особенный их возраст – нежный (слишком переплелись в моем восприятии эта книга и ранее прочитанный рассказ «Нежный возраст»). Признаюсь в крамольном: до этих двух произведений мое личное отношение к мальчикам-подросткам было в лучшем случае снисходительным. Впрочем (сейчас я попытаюсь оправдаться), нам же все время твердили: «Девочки раньше взрослеют, девочки иначе, серьезнее относятся ко многим вещам, до которых мальчишкам-ровесникам ещё расти и расти». А тут мне словно завесу приоткрыли. В другой мир – похожий на мой, но иной. Я не могу сказать, что я ВСЁ поняла. Но кое-что поняла точно.
P.S. Интересно, прочтёт ли эту книгу кто-то из моих учителей? И что поймёт?...
Каюсь, грешна. Несмотря на понравившиеся в свое время "Степные боги" , эта небольшая книжица попала в обязательное к прочтению исключительно благодаря названию - стараю и уже подзабытая любовь к "Секретным материалам" дала о себе знать. Вкупе с приклеившимся к Геласимову ярлыком "русского Селинджера" (с), это выглядело более чем заманчиво. Хотя самого Селинджера и его "Над пропастью во ржи" я не особо люблю и считаю что есть книги о взрослении намного лучше и сильнее. Но вернемся к нашим малдерам.
Небольшая повесть Геласимова - нежная и трогательная, как и любая, наверное, повесть о первой любви. Она о несправедливости и неправильном выборе, который мы сколнны делать сгоряча, о сожалениях, который могут преследовать потом всю жизнь. Повесть совсем короткая, но очень ёмкая, и, наверное, каждый, вспомнив себя в 16 лет, найдет в ней что-то свое - близкое и только ему понятное.
Лично мне очень понравилось, но говорить о сюжете я не буду - если интересно, лучше прочитайте повесть. Она совсем коротенькая и почти наверняка вам понравится. И вы узнаете, причем здесь Фокс Малдер))
164/300
Никогда не читайте самохвалок на обложках.
Кинулся сравнивать с Сэлинджером - и, к удовольствию своему, обнаружил, что Сэлинджером и не пахнет. И книга от этого отнюдь не становится хуже.
Слог и форма хороши настолько, что кажется - заверни в них любой сюжет, и он засияет и расцветет - как вот эта простая история о взрослении, любви и школе... если, конечно, такие истории бывают п р о с т ы м и.
«Тяжела жизнь подростка в советской стране». Впрочем, как и в любой другой. Обычная советская школа. Обычные учителя, обычный юмор (военрук «останавливался напротив рыжего Горбунова и шипел: «Ну что, Горбунов? Шатен неудачной масти!»). История о странной волею случая «дружбе» двух молодых учительниц и трех учеников. Лаконично. Динамично. Интересно. Достоверно.
Друзья в шестнадцать лет заводятся уже не так просто. В два раза проще, конечно, чем в тридцать два, но в восемь раз труднее, чем в два года. Таблица умножения. Элементарно.
Встретила фразу, гласящую, что "Геласимов - это наш Сэлинджер". Не стану с этим спорить. Так же, как и в Сэлинджере, я ничего не поняла.
Есть главный герой, который ведёт повествование. Есть герой, вокруг которого ведётся повествование. То есть он, конечно, не мелькает в каждом абзаце, да и вообще не мелькает, но всё же находится в самом центре событий. Есть школа. В школе есть две молодые учительницы, всего на четыре года старше юноши-центра повествования. Обе влюблены в него. Как и всякий положительный юноша, находящийся в центре повествования и внимания девушек, прекрасный и храбрый, он погибает на войне в цвете лет. Одна находит утешение в работе, делает карьеру в сфере школьного образования, сколь это возможно, и так и не выходит замуж. Другая, напротив, выходит за первого встречного неприятного типчика значительно старше её, обзаводится детьми, оставляет работу, смотрит сериалы про инопланетян.
Так, что ли, получается?
Ей зато наверняка известна страшная тайна, так поздно открывшаяся главному герою и так рано - читателям.
Когда учишься в выпускном классе, кажется, что счастье будет длиться целую вечность.
Гийотен тоже был доктор. Лечил быстро и навсегда.
Еще граф Монте-Кристо. Царапался у себя под землей чайной ложечкой двадцать лет, чтобы выбраться на поверхность. Тоже идея фикс. Отомстить кому-то хотел. Сами бы так и так без него загнулись. Мог подождать еще двадцать лет, раз такой терпеливый.
Интернациональный долг — это значит, что надо умереть в двадцать два года. Родине от этого будет легче.
Друзья в шестнадцать лет заводятся уже не так просто. В два раза проще, конечно, чем в тридцать два, но в восемь раз труднее, чем в два года. Таблица умножения. Элементарно.