«Свежо, оригинально, крайне занимательно – и великолепно исполнено» (Джордж Мартин). Однажды Воровской наставник явился к отцу Цеппи, Безглазому священнику храма Переландро, чтобы сбыть с рук несносного мальчишку Локка Ламору. Ведь Ламора, хоть и прирожденный вор, был воистину несносен, и для его исключительных талантов город-государство Каморр – прорезанное десятками каналов, раскинувшееся на множестве островов под сенью исполинских башен из стекла Древних – могло оказаться тесным. С течением...
Ничто на свете не постоянно, кроме непостоянства человеческого.
– О Многохитрый страж, – прошептал Локк, – сейчас я вхожу в банкирский дом, где собираюсь получить то, что мне нужно. Мне не помешала бы твоя помощь. А если ты мне не поможешь… то и черт с тобой. Я все равно получу то, что мне нужно.
– Да какой вор отдаст свои деньги без боя? – Такой, у которого есть что-то важнее денег. Для нас главное удовольствие состояло в самом мошенничестве, а не в обладании украденным. Если бы мы по-настоящему дорожили нашими богатствами, то давно уже придумали бы, как их с толком потратить.
– Так, значит… если мне позволено будет спросить, капа Раза… там, в Гулкой Норе, были не вы? – Разумеется, не я! – Раза рассмеялся приятным, звучным смехом. – Нет, то была просто иллюзия. В дальнем углу зала эта самая иллюзия сейчас кипела от бешенства, сжимая и разжимая кулаки.
Ты уж прости, но когда иссохшая сморщеная репка, которую ты называешь сердцем, вдруг ни с того ни с сего возгорается желанием меня облагодетельствовать, мне хочется взять в руки оружие и встать спиной к стене.
— Если взять мозги твоего Дюрана и опустить их в наперсток воды, — презрительно фыркнул Жеан, — они там потеряются, как корабль в морских просторах.
Старинная каморрская пословица гласит: душа человека неизменна лишь в своем непостоянстве.
На любую старуху бывает случайная беременность...
Незаслуженное благо таит в себе опасность.
Уверяю тебя, если он будет лежать с порванным брюхом, а к нему придет лекарь, то и тогда этот паршивец Ламора предпочтет стянуть у него иголку с ниткой и сдохнет, довольный собой. Он… он ЧЕРЕСЧУР вор.
на мой взгляд, самое разумное, что вы можете сделать — это взять лопаты и выкопать себе уютные могилки. Будет где спокойно переждать, пока ваши проблемы не утрясутся сами собой.
- Озарение! Оно всегда как обухом по голове, верно ? - Пожалуй.
Самое трудное и тонкое дело - честно смотреть в глаза и улыбаться человеку, который точно знает, что имеет дело с мошенником, но не знает, что мошенник знает, что он знает.
Странно все-таки, насколько легко подчинить себе людей одними только повелительными замашками.
Если чье-то сердце разбито, то в этом всегда виноваты двое...
— Ага, теперь ты злишься! Еще бы не злиться… ты ведь сел в изрядную лужу, не так ли, мой мальчик? Выяснилось, что ты вовсе не такой умный, как думал. Оказывается, куча народу отнюдь не глупее Локки Ламоры. Какое невезение!
- Выходит, мы грабим грабителей, которые работают на грабителя, грабящего всех остальных грабителей, - сказал Клоп.
- Да, мы и впрямь несколько портим эту благостную картину. - Локк ненадолго задумался, тихо прищелкивая языком. - Считай, что мы просто ... э-э... тайно взимаем налоги со знатных господ, у которых денег с избытком, а благоразумия не хватает.
– Разве это острие? – удивился мальчик, разглядывая скругленный нож для масла. – Он никуда не годится – не то что убить, даже порезать нельзя!
– Пожалуй, это было бы непросто, мой мальчик, – согласился Цепп, забирая нож и водружая его рядом с тарелкой. Затем он аккуратно расставил мелкие блюдечки и глубокие суповые тарелки. – Но запомни, сынок: за столом у знати считается неприличным убивать с помощью ножа – только яды! И вообще этим предметом намазывают масло, а не перерезают горло врагу.
Ничто не дарит большую свободу, чем постоянная недооценка со стороны окружающих.
– Как-то непривычно выпускать для тебя одежду, а не ушивать. – Жан убрал швейные принадлежности обратно в сундучок и закрыл крышку. – Смотри не забывай о тренировках: нам совсем ни к чему, чтобы ты набрал еще полфунта.
– Ну, положим, большую часть моего веса составляет мозг. – Локк подтянул рукава к локтю и скрепил зажимами, как немногим ранее сделал Кало.
– Ты на треть состоишь из дурных намерений, на треть – из алчности и на одну восьмую – из спеси. А все остальное – пожалуй, да: мозг.
Куда легче управлять жертвой, когда та уверена, что сама контролирует ситуацию.
лги всем, да сам знай правду
Излишне напоминать мне, что мы плаваем в темной воде. Но вот я хочу напомнить вам, парни, что в темной этой воде мы, черт побери, акулы!
Атаковать Локки Ламору блондинкой — столь же неудачная мысль, как попытка отделаться от голодной акулы с помощью листка салата.
Старинная каморрская пословица гласит: ничто на свете не постоянно, кроме непостоянства человеческого. Всё и вся, кроме него, рано или поздно выходит из моды