Цитаты из книги «Когда дыхание растворяется в воздухе. Иногда судьбе все равно, что ты врач» Пол Каланити

Я считал язык практически сверхъестественной силой, которая заставляет наш мозг, заключенный в череп толщиной в сантиметр, вступать в коммуникацию с другими людьми. Слово приобретает смысл только в общении, а смысл жизни и ее качество неразрывно связанны с глубиной взаимоотношений, в которые мы вступаем.

Если неизученная жизнь не стоит того, чтобы её проживать, стоит ли непрожитая жизнь её изучения?

Даже когда Пол был смертельно болен, жизнь била из него ключом: несмотря на слабость тела, он оставался энергичным, отзывчивым, полным надежд не на выздоровление, а на время, наполненное смыслом.

Как я понял со временем, есть два способа работать быстрее, проиллюстрировать которые проще всего на примере черепахи и зайца. Заяц действует максимально быстро: его руки дергаются, инструменты звенят и падают на пол, кожа на голове пациента расходится в стороны, словно занавес, лоскут кости оказывается на подносе еще до того, как осядет пыль после сверления черепа. В результате отверстие, как правило, нужно расширить на сантиметр тут или там, так как оно было сделано в неправильном месте. Черепаха, наоборот, действует размеренно, без лишних движений. Она дважды измеряет, один раз отрезает. Ни к одному этапу операции не нужно возвращаться повторно: все сделано четко и верно. Если зайцу приходится исправлять слишком много ошибок, черепаха его обгоняет. Если черепаха слишком много времени тратит на обдумывание каждого шага, побеждает заяц.

Врачи примерно представляют, что значит быть больным, но, пока они сами не заболеют, они не могут понять этого на 100%. Это как влюбиться или родить ребёнка.

«Будь я писателем, я вел бы журнал смертей разных людей: читая его, люди учились бы не только умирать, но и жить.»

Всё в медицине, не только вскрытие трупов, приступает границы священного. Врачи вторгаются в тело всеми возможными способами. Они видят людей в моменты, когда те сильнее всего напуганы и наиболее уязвимы. Они сопровождают людей, когда те входят в этот мир и когда покидают его.

– Вы голодны? Что вам принести поесть?
– Все что угодно, – ответила она. – Я умираю от голода.
– Как насчет лобстера и стейка?
Затем он взял телефон и позвонил на пост медсестер: «Моему пациенту срочно нужны стейк и лобстер!». Отец снова повернулся к пациентке, улыбнулся и сказал: «Стейк и лобстер уже в пути. Не обращайте внимания, если они будут похожи на сэндвич с индейкой».

Мы взвалили на себя тяжкое бремя под названием "смертельная ответственность". Хотя жизнь и личность человека в наших руках, смерть всегда оказывается сильнее. Даже если вы идеальны, мир вокруг таким не является. Даже понимая, что поражение неизбежно, что руки рано или поздно ослушаются, мы все равно продолжаем борьбу ради своих пациентов. Нельзя достичь совершенства, но можно верить в асимптоту, вдоль которой ты беспрестанно движешься вперёд.

За время работы я понял, что пытаться дать точный прогноз безответственно со стороны врача. Меня всегда удивляли мифические врачи, называющие конкретные цифры ("Доктор сказал, что мне осталось жить шесть месяцев"). Кем они себя мнят и откуда у них такие точные данные?

Когда речь идет о вмешательстве в мозг, проблема заключается не только в том, будет человек жить или умрет, а в том, какая жизнь достойна того, чтобы ее проживать. Пожертвовали бы вы своей способностью говорить (или способностью вашей матери говорить) ради нескольких дополнительных месяцев немой жизни? Отдали бы зрение, чтобы уменьшить риск смертельного кровоизлияния в мозг? Согласились бы расстаться со способностью правой руки функционировать, чтобы избавиться от обмороков? Сколько неврологических страданий вы позволили бы причинить вашему ребенку, прежде чем сказать, что смерть будет для него предпочтительнее? Так как мозг определяет наше восприятие мира, любое неврологическое заболевание заставляет пациента и членов его семьи задаться вопросом: что делает жизнь достаточно значимой, для того чтобы продолжать жить?

Как мало известно врачам о муках, на которые мы обрекаем своих пациентов.

За несколько недель до его смерти, когда мы лежали рядом в нашей постели, я спросила его: "Тебе не тяжело дышать, когда я вот так кладу голову тебе на грудь?" На это он ответил: "Только так я и могу дышать".

Чрезмерно углубляться в статистику - все равно что пытаться утолить жажду соленой водой. Лекарств от страха смерти, к сожалению, пока не существует.

Один человек никогда не уместит в себе все знания, накопленные человечеством. Эти знания растут в нас благодаря связям, которые мы устанавливаем с другими людьми и окружающим миром, но полная картина так никогда нам и не откроется.

Смерть - событие однократное, а вот жизнь со смертельной болезнью - это целый процесс.

Когда в больницу поступает пациент со смертельным мозговым кровотечением, разговор с нейрохирургом оказывает ключевое влияние на восприятие родственниками смерти близкого им человека. Они могут мирно отпустить его («Возможно, пришло его время!») или до конца дней своих испытывать неутихающую боль («Эти врачи не слушали! Они даже не пытались спасти его!»). Когда скальпель бесполезен, слова становятся единственным инструментом хирурга.

Большинство людей выбирают профессию по трём критериям: зарплата, условия работы, продолжительность рабочего дня. Но помните, что, ставя этим критерии на первый план, вы выбираете работу, а не призвание.

Слово приобретает смысл только в общении, а смысл жизни и ее качество неразрывно связаны с глубиной взаимоотношений, в которые мы вступаем. Именно человеческие отношения являются фундаментом значимости существования.

Быть номер один очень просто: найди парня, который сейчас лидирует, и просто стань лучше его

Даже утопая в крови, человек учится оставаться на поверхности, плыть, цепляясь за один плот с другими врачами и медсестрами, которых тоже смыло приливной волной. Это необходимо, чтобы не потерять способность радоваться жизни.

Мозг дает нам возможность строить отношения и наполнять жизнь смыслом. Но иногда мозг нас подводит.

Книги стали моими ближайшими друзьями и линзами, позволявшими мне взглянуть на мир по-новому.

Да, большинство людей выбирают профессию по трем критериям: зарплата, условия работы, продолжительность рабочего дня. Но помните, что ставя эти критерии на первый план, вы выбираете работу, а не призвание.

Рассказывая истории о трупах студентам немедицинских специальностей, я делал акцент на гротескном, зловещем и абсурдном, словно стараясь доказать им, что я нормальный, несмотря на то что провожу шесть часов в неделю, кромсая мертвецов.