Я видел лишь спокойное небо, изогнутое надо мною и усеянное бесчисленными миллионами светящихся миров; я едва обращал внимание на мягкий плеск и ропот волн, который смешивался со сладкими аккордами искусно игравшей мандолины, эхо которой доносилось откуда-то снизу с берега; душа моя пребывала в каком-то оцепенении, а мой разум, бывший всегда на чеку, на этот раз был совершенно изможден, мои руки и ноги ныли, и когда я наконец добрался до постели, полностью измотанный, то мои глаза немедленно закрылись, и я заснул тяжелым неподвижным сном человека, уставшего до смерти.
Наконец он настал, этот благословенный долгожданный вечер. Мягкий бриз дул, охлаждая раскаленный воздух после дневного зноя, и приносил с собой ароматы тысячи цветов. Небо окрасилось предзакатными красками, безмолвный как зеркало залив отражал все великолепие цветов с невероятным блеском, который удваивал их очарование. Каждая капля крови во мне горела страстным нетерпением, но я все еще сдерживал себя. Я ждал, пока солнце опустится в зеркальные воды, пока его великолепный румянец, сопровождающий закат, не побледнеет в те тусклые эфирные оттенки, которые походят на тонкие драпировки, спадающие с ангельских крыльев. Я ждал, пока желтый круг полной луны не поднимется неспешно из-за края горизонта — и, наконец, неспособный более удерживать себя, я направился хорошо известной мне дорогой, восходящей к Вилле Романи.
Золото, вечное золото! Чего только оно не сделает! Оно поставит гордость на колени, сделает упрямца сговорчивым и победит отвращение и предубеждение. Мир подчиняется его желтому блеску, и любовь женщины, этот достойный предмет торговли, всегда находится под его командованием.
"Близится время, когда наше глупое благородство вымрет! Все изменится! Когда однажды наши тугие мозги осознают новую идею, что женщина по своему собственному желанию и выбору утратила все притязания на уважение и целомудрие, — мы совершим свою месть. Мы с трудом меняем традиции наших предков, но, несомненно, вскоре мы сумеем подавить последнюю искру рыцарства, ещё остающуюся в нас по отношению к женскому полу, поскольку это, очевидно, и есть та точка, к которой женщина и желает нас привести. Мы встретимся с ней на узкой платформе под названием " равенство", за которое они так борются, и станем обращаться с ними с решительной и беспристрастной фамильярностью, которой они так страстно желают!"
Мария Корелли "Вендетта или История одного отверженного"
Сила превращается в обычное издевательство, когда применяется против абсолютной слабости!