Мария Корелли – псевдоним легендарной английской писательницы Мэри Маккей, возникший благодаря ее увлечению Италией. Сочинив себе биографию и придумав итальянского князя в качестве настоящего отца, писательница прожила свою жизнь в ореоле мистификаций. Ее книги, благодаря теме мистики и созданному ей самой таинственному образу автора, били все рекорды популярности в Англии конца XIX века. Проза Корелли насыщена таинственными и малоисследованными аспектами бытия: гипнозом, переселением душ,...
– Каждый грех каждого человеческого существа прибавляет тяжесть к моим страданиям и срок моему наказанию; однако я должен держать мою клятву относительно мира! Я поклялся искушать, сделать все, чтобы уничтожить человечество, но человек не клялся поддаваться моим искушениям. Он свободен! Оказывает он сопротивление – и я ухожу; принимает он меня – я остаюсь!
Божественные законы мягко направляли тебя на путь прилежания, на путь страдания, разочарования, самоотречения и бедности, так как только ими человечество облагораживается и стремится к совершенству. Через скорбь и тяжелый труд душа вооружается для битвы и укрепляется для победы.
– Если ты не знаешь меня, если ты не чувствуешь своей осужденной душой, что ты узнал меня, то это потому, что ты не хочешь узнать. Так я прихожу к людям, когда они наслаждаются в своем предумышленном самоослеплении и тщеславии; так я делаюсь их постоянным товарищем, угождая им в их излюбленных пороках. Так я принимаю образ, что нравится им и подходит мне для их нравов. Они делают из меня, что я есть; они переделывают сам мой вид по моде их быстротечного времени. В течение всех переменчивых и повторяющихся эр они находили для меня странные имена и титулы, и их верование сделало из меня чудовище, будто бы воображение могло создать худшее чудовище, чем дьявол в человеческом виде.
– Ты один из «счастливых» людей света, – продолжал он, глядя на меня прямо и безжалостно. – По крайней мере, так свет судит о тебе, потому что ты можешь купить его благосклонность. Но силы, руководящие всеми мирами, не судят тебя подобным мерилом; ты не можешь купить их благосклонность. Они смотрят на тебя, каков ты есть, а не каким ты кажешься. Они видят в тебе бесстыдного эгоиста, настойчиво искажающего их божественный образ вечности, и этому греху нет извинения и нет спасения от наказания. Кто бы ни предпочитал свое я Богу и в высокомерии этого я осмеливался сомневаться и отрицать Бога, тот призывает другую силу для управления своей судьбой – силу зла, созданную и поддерживаемую непослушанием и порочностью человека, – ту силу, которую смертные называют Сатаной, князем тьмы, но которую некогда звали Люцифером, князем света…
– Христос искупил человека и своим учением показал, как может человек искупить дьявола!
– И я опять скажу: скорби Сатаны! Скорби неизмеримые, как сама вечность. Вообразите их! Быть изгнанным с небес! Слышать сквозь бесконечные сферы отдаленные голоса ангелов, которых однажды он знал и любил! Блуждать среди пустынь темноты и тосковать о небесном свете, который был раньше воздухом и пищей для его существа, – и знать, что человеческая глупость, человеческая жестокость, человеческий эгоизм держат его таким образом в изгнании, отверженным от прощения и мира! Человеческое благородство могло бы поднять заблудщего духа к пределам его потерянных радостей, но человеческая подлость тянет его опять вниз.
... я, подобно большинству литераторов, с забавным противоречием смотрел на публику, как на "ослов", и в то же время ничего так не желал, как похвалу и одобрение этих самых "ослов"!
Каждый грех каждого человеческого существа прибавляет тяжесть к моим страданиям и срок моего наказания; однако я должен держать клятву относительно мира! Я поклялся искушать, сделать все, чтобы уничтожить человечество, но человек не клялся поддаваться моим искушениям. Он свободен! Оказывает он сопротивление - и я ухожу; принимает он меня - я остаюсь!
Обычно люди редко искренне огорчаются, когда исчезает какой-нибудь блестящий член общества: остается вакансия для мелюзги.
"Гений вырастает на чердаке, а умирает во дворце"
"Смерть никогда не обманешь, хотя жизнь обмануть можно".
«Я никогда не выйду замуж, потому что в этом нет никакой необходимости. У меня в доме живут три животных, которые вместе вполне составляют одного мужа: собака, которая рычит по утрам, попугай, который ругается целый день, и кот, который возвращается поздно вечером» М. Коррелли
Эра, в которой господствует только любовь к деньгам, имеет внутри гнилую сердцевину и должна погибнуть.
Любовь к личностям красивой наружности есть общая ошибка прекрасного пола и проходит со временем, как и другие женские недуги.
Вы знаете, жалко смотреть на беспомощное страдание людей, которые хотят жить выше средств: они страдают гораздо больше, чем нищие на улицах.
Я не могу чувствовать. Я одна из ваших современных женщин: я могу только думать и анализировать.
В наше время никто не думает. Люди не могут выдержать этого, их головы слишком слабы. Только начать думать - и основы общества рухнут; кроме того, думать - работа скучная.
Помните - сам дьявол был некогда ангелом!
Если есть верх, то должен быть и низ. Если есть свет , то также должна быть и тьма.
-Неисчерпаемая алчность человека, мой дорой сэр, никогда не может быть удовлетворена . Если он получит одно , желает другое.
Скорби Сатаны! Скорби неизмеримые, как сама вечность. Вообразите их! Быть изгнанным с небес! Слышать сквозь бесконечные сферы отдаленные голоса ангелов, которых однажды он знал и любил! Блуждать среди пустынь темноты и тосковать о небесном свете, который раньше был воздухом и пищей для его существования, - и знать, что человеческая глупость, человеческая жестокость, человеческий эгоизм держат его таким образом в изгнании, отверженным от прощения и мира!
Для неверных нет любви, для порочных нет радости.
Одно из главных преимуществ богатства - то, что оно дает нам способность удалять чужие несчастия от нашего внимания.
Если Вы бедны и плохо одеты- Вас оттолкнут, но если Вы богаты -вы можете носить потертое платье , сколько вам угодно : за вами будут ухаживать, вам будут льстить и всюду приглашать, хотя бы вы были величайшим глупцом или первостатейным негодяем.
Смерть? Она и наполовину не так ужасна, как жизнь, ложно прожитая.