Пустыня Невада – бесплодная земля, камни и песок. И подземный исследовательский центр – секретный проект Пентагона по расшифровке послания иной цивилизации. В команде специалистов, привлеченных к работе, выдающийся математик, профессор Хогарт, человек, призванный сдвинуть зависший проект с мертвой точки.
Кто же они – те, что живут за сотни и тысячи световых лет от нас? Способны ли мы понять ПОСЛАНИЕ, ничего не зная об отправителях? И что принесет человечеству загадочная субстанция, созданная на основе информации, «вычитанной» из звездного кода, – невероятный скачок прогресса или неведомую опасность?
Это моя десятая книга Лема и пора уже смириться, что мне рано его читать. Для меня Лем слишком сложный. Ни одну книгу я не поняла хотя бы на половину. Начиная с философского Соляриса и заканчивая (казалось бы обычной сатирой) циклом про Йона Тихого. Научная фантастика в эпоху своего зарождения рассказывала в первую очередь про науку, писатели фантазировали куда могут привезти текущие открытия, или придумывали открытия наперед. Позже это стало превращаться в приключенческие сюжеты, морализаторские/политические/социальные упреки, сейчас все чаще нф всего лишь фон для повествования об отношениях. "Глас Господа" - как раз стоит у истоков жанра, повествование ведется в виде потока сознания, и сознание это (что очевидно - голос Лема) делится всеми текущими научными достижениями, а так же, на сколько мы не подготовлены к контакту. Не удивлюсь, если Тед Чан вдохновлялся этой книгой, очень много увидела параллелей. Вот только в отличие от Чана, который умеет вплетать в одну косу интересный сюжет, научные достижения, интересных персонажей и взрыв мозга, у Лема в данной книге остается только второе и последнее. Из-за чего складывается впечатление, что ты читаешь выдуманный нон-фикшн, что лично для меня очень напряжно. Мне жизненно нужен был сюжет.
Это моя десятая книга Лема и пора уже смириться, что мне рано его читать. Для меня Лем слишком сложный. Ни одну книгу я не поняла хотя бы на половину. Начиная с философского Соляриса и заканчивая (казалось бы обычной сатирой) циклом про Йона Тихого. Научная фантастика в эпоху своего зарождения рассказывала в первую очередь про науку, писатели фантазировали куда могут привезти текущие открытия, или придумывали открытия наперед. Позже это стало превращаться в приключенческие сюжеты, морализаторские/политические/социальные упреки, сейчас все чаще нф всего лишь фон для повествования об отношениях. "Глас Господа" - как раз стоит у истоков жанра, повествование ведется в виде потока сознания, и сознание это (что очевидно - голос Лема) делится всеми текущими научными достижениями, а так же, на сколько мы не подготовлены к контакту. Не удивлюсь, если Тед Чан вдохновлялся этой книгой, очень много увидела параллелей. Вот только в отличие от Чана, который умеет вплетать в одну косу интересный сюжет, научные достижения, интересных персонажей и взрыв мозга, у Лема в данной книге остается только второе и последнее. Из-за чего складывается впечатление, что ты читаешь выдуманный нон-фикшн, что лично для меня очень напряжно. Мне жизненно нужен был сюжет.
"Познание необратимо, и нет возврата в сумрак блаженного неведения."
Когда мне хочется почитать что-нибудь сложное и заумное, то я беру в руки книги одного из самых любимых классических авторов. Станислава Лема я полюбил сразу, когда прочитал его роман "Солярис", а последующие прочитанные книги лишь закрепили за ним звание лучшего автора в жанре "научная фантастика".
"Глас Господа" - совсем не похож на художественный роман, ведь книга в основном состоит из философских размышлений. Сюжет особо большой роли тут не играет - это прозрачный фон, за которым скрываются более глубокие размышления автора на очень разные темы, главная из которых "Кто мы такие и какую роль играем во Вселенной?"
Тема контакта с иными цивилизациями может показаться уже избитой, но у Лема получилось создать нечто индивидуальное. Человечество получает некое послание из космоса и принимается за расшифровку. Для этого была создана секретная группа из ученых, которым предстоит понять, что нам хотели сказать? Кто отправил это послание?... Вопросов как всегда больше, чем ответов.
Очень неторопливое повествование, где нужно внимательно вчитываться в каждое предложение. Текст сложноват для восприятия, поэтому книга точно не для легкого чтения, тут не обошлось и без огромного количество терминов. Советую выбирать эту книгу исходя из своего настроя, иначе вам точно не понравится.
Оценка: 4,5/5.
"Развитие информационной техники привело лишь к тому, что лучше всех слышен самый трескучий голос, пусть даже и самый лживый."
Не знаю, что побудило Станислава Лема написать эту книгу.
Возможно, желание поделиться своими личными переживаниями, эмоциями по поводу каких-то своих особенностей восприятия рода человеческого и его отдельных представителей в частности. Возможно, желание рассмотреть с разных сторон проблему Контакта с иными цивилизациями, чужим разумом (всё таки удивительное существо человек - Контакта еще нет, вроде бы, а проблема Контакта уже есть). А возможно желание написать действительно научную фантастику, попробовать, пощупать, как бы это могло быть. Ведь, строго говоря, как он сам отмечает, современная ему научная фантастика похожа больше на недоразумение.
В ней есть все, кроме фантазии, сказал он. Бедняга, он стал жертвой недоразумения. Авторы научных якобы сказок дают публике то, чего она требует: трюизмы, ходячие истины, стереотипы, слегка замаскированные и переиначенные, чтобы потребитель мог без всякой опаски предаваться удивлению, оставаясь при своей привычной жизненной философии. Если в культуре и существует прогресс, то прежде всего интеллектуальный, а интеллектуальных проблем литература, особенно фантастическая, не касается.
Итак, Лем, решил коснуться интеллектуальных проблем. Почему бы и нет! И надо сказать получилось у него великолепно. Да, эта книга не захватывает воображение блеском галактик и взрывами гигантских космических кораблей. Однако порой игра ума, проницательные замечания, пророчества которые сбылись, увлекают порой нисколько не меньше, чем космооперы.
Итак, книга «Глас Господа», рассказывает историю о том, как человечество совершенно курьезным образом, обнаруживает, что космический шум в определенном диапазоне, является искусственным сигналом, сообщением. На расшифровку этого сообщения бросаются все силы. А сил этих оказалось явно недостаточно. И дело совсем не в каких-то особых сложностях. Просто если мы сами себя не понимаем, то как может понять вообще кого-то, кто находится совершенно вне наших категорий и понятий.
В науке существуют реальные знания и знания, создающие духовный комфорт; они необязательно совпадают. В науках о человеке различение двух этих видов почти невозможно. Мы ничего не знаем так скверно, как самих себя, - не потому ли, что, пытаясь узнать, и узнать достоверно, что именно сформировало человека, мы заранее исключаем возможность сочетания глубочайшей необходимости с нелепейшими случайностями?
Лем в этой книге проводит интереснейший анализ научных знаний, развития идей в науке, места человека во Вселенной. И делает это как всегда иронично, глубоко, ярко. Читать одно удовольствие. Но трудно. Несмотря на небольшой объем, книга занимает приличный объем читательского времени, такое с наскоку не возьмешь.
И напоследок любимая цитата, которая боюсь, окажется пророчеством:
Но это лишь начало пути, снабженного указателем с надписью: "Разум на службе влечений". Уже и сейчас материализованные творения разума в своем большинстве потворствуют бездумному сибаритству. Мудро устроенный телевизор тиражирует всякую чушь; чудесные средства передвижения позволяют недоумкам под видом туризма наклюкаться не в своей родной забегаловке, а рядом с собором святого Петра. И вторжение техники в человеческие тела наверняка свелось бы к тому, чтобы до предела расширить гамму чувственных наслаждений и кроме секса, наркотиков, кулинарных изысков испробовать новые, еще неизведанные разновидности чувственных возбудителей и переживаний.
Коль скоро у нас есть "центр наслаждения", что нам мешает подключить к нему синтетические органы ощущений, позволяющие испытывать мистические и немистические оргазмы или "многопредельный экстаз"? Такая автоэволюция ведет к необратимому замыканию человека внутри культуры, делает его пленником жизненных привычек, отрезает от мира за пределами планеты - и кажется самой приятной формой духовного самоубийства.
Искушённому читателю XXI века фантастический роман Станислава Лема «Глас Господа» может показаться скучным — в нём напрочь отсутствует привычная для этого жанра динамика событий.
Однако давайте посмотрим на произведение глазами человека из 60-х годов. Весь мир следит за космической гонкой СССР и США. В это поистине космическое время человек начинает осваивать пространство за пределами Земли. Захватывает дух! Люди взбудоражено представляют, куда может завести человечество освоение бескрайнего космоса. На пике подъёма «космического энтузиазма» выходит в свет философский роман С. Лема «Глас Господа», написанный в жанре научной фантастики. Конечно, творчество писателя неминуемо вызывает интерес, ведь Лем предлагает собственную версию того, каким образом может произойти первый контакт человечества с инопланетной цивилизацией. Да и случится ли контакт?
…я рассказываю, как наша культура была подвергнута экзамену на космическую (или хотя бы не только земную) универсальность и что из этого вышло.
Попытка осуществить контакт с внеземным разумом — ключевая тема философского поиска С. Лема, исследованием которой [темы] он занимается посредством своего литературного творчества. В «Гласе Господа» изучение проблемы осуществляется с помощью размышлений о возможностях, перспективах (если хотите — выгодах), а также трудностях, стоящих на пути расшифровки космического послания.
Однако лично для меня неважно, какими глазами смотреть на роман — человека-космосом-одержимого-из-60-х или человека-немало-почитавшего-в-жанре-научной-фантастики. Всё одно — космическая философия Лема, по мне, пессимистична, она изничтожает право выбора.
Мы очутились у подножия колоссальной находки до предела не подготовленные и до предела самоуверенные. Как муравьи, мы облепили её — быстро, жадно, ловко и сноровисто. Я был одним из них. Это рассказ муравья.
Поэтому, несмотря на несомненную оригинальность романа, его концептуальность (что выше всяких похвал), я выбираю иную версию событий, которые могли бы разворачиваться на Земле, получив мы шифрованное послание из космоса.
Трудно сказать, к какому жанру относится «Глас Господа». Формально – это, несомненно, научная фантастика, и в нем даже присутствует литературная основа. Но я бы определил данный роман как развернутое размышление на заданную тему со множеством культурологических отступлений. Размышление по поводу полученного из космоса Послания. Хотя, слово «полученное» здесь весьма условно. Предназначалось ли оно какому-либо конкретному адресату, в тексте так и остается не проясненным.
***
На самом деле, все описанное в «Гласе Господа» имеет под собой вполне реальную основу. В 60-х годах прошлого века были обнаружены звезды с периодически меняющимся свечением. Позже определили, что это один из видов пульсаров, но первоначально, возможно, существовала гипотеза, что это сигнал от цивилизации, далеко ушедшей в своем развитии.
В романе Лема сигнал повторяется каждые 416 часов и был создан целый засекреченный проект («ГЛАГОС») по его расшифровке. Питер Хогарт, от имени которого и ведется повествование, всемирно известный математик, был приглашен в проект спустя год после его запуска, когда 2,5 тысячи исследователей зашли в тупик и искали свежие идеи. Ему пришлось даже переехать в Неваду, где посреди пустыни располагался изолированный от всего мира небольшой городок, населенный лингвистами, психологами, физиками, химиками и специалистами еще десятка наук, бьющихся над Посланием из космоса.
***
«Глас Господа» написан в 1968 году, спустя четыре года после «Суммы технологии». И несомненно, этот знаменитый футурологический трактат повлиял на структуру романа. Лем уже не мог ограничиться рамками «чистой фантазии» и развертывает перед нами последовательное решение реально стоящей задачи.
Представьте, человечество получило (перехватило) сигнал из космоса, имеющий явно искусственное происхождение. Но что такое сигнал? Периодически повторяющиеся изменения каких-либо физических характеристик (частоты излучения или нейтринного потока, как в романе Лема). Далее, надо его как-то интерпретировать, и здесь возникает первая проблема.
Невозможно начать что бы то ни было без исходных посылок, независимо от того, осознаются они или нет. Эти посылки задаются и биологической природой человека, и амальгамой его культуры. …
Иными словами, человек неизбежно накладывает на Послание свой культурный код, который, конечно же, отсутствует в первоначальном «тексте».
Вот как Лем образно повествует об этом.
Культура есть нечто необходимое и случайное, как подстилка гнезда; это - убежище от Мироздания, маленькая контрвселенная, с существованием которой большая Вселенная мирится молчаливо и равнодушно. Равнодушно потому, что в самом Мироздании нет ответа на вопросы о добре и зле, о прекрасном и безобразном, о законах и нравах. Язык - порождение культуры - служит каркасом гнезда, скрепляет подстилку, придавая ей форму, которая обитателям гнезда кажется единственно возможной. Язык - знак их тождественности, общий знаменатель, инвариантный признак, и его действенность кончается сразу же за порогом этой хрупкой постройки.
Встает вопрос, как взглянуть на Послание «нечеловеческими» глазами. Единственный способ, использовать инструментарий, очищенный от каких-либо налетов материальности – математику.
И Питер Хогарт, будучи крупнейшим специалистом в своей области, сразу же получил результат. Он сумел чисто математически доказать, что Послание замкнуто, т.е. содержит не структуру какого-то алгоритма, который все упорно искали, а описание объекта. (На этом, правда, успехи математических методов закончились).
И это только часть вопросов. Чтобы понять логику «текста», необходимо хоть как-то представлять себе его отправителя. Но как может выглядеть цивилизация, научившаяся управлять нейтринными потоками, и, по всей видимости, делающая это миллионы лет?
Кажется, что и представить себе такое невозможно, человеческий ум не привык оперировать такими масштабами. Однако, Лем берется за решение поставленной задачи. Но он не дает готовых ответов и, выдвигая гипотезу, через пару страниц тут же опровергает ее. Он дает инструментарий мышления.
И в этом я вижу главную ценность «Гласа Господа». Испытываешь своего рода «интеллектуальный катарсис» от блестящей логики повествования и того культурологического бэкграунда, который стоит за текстом романа.
***
Вердикт. Развлечение для интеллектуалов. )
P.S. Кому интересно, можете заглянуть в «Цитатник», где в одном месте собраны все главные мысли романа.
...культура - это тонкий слой, вклиненный между организмами и средой обитания; культура существует лишь потому, что среда неоднозначно диктует поведение, при котором обеспечивается выживание, так что всегда остается зазор для свободного выбора. Зазор, достаточно широкий, чтобы разместить в нем тысячи разных культур.
История человеческого познания - это ряд, имеющий в пределе бесконечность, а философия пытается до этого предела добраться одним прыжком, коротким замыканием, дающим уверенность в совершенном и непоколебимом знании. Тем временем наука движется мелким шагом, по-черепашьи, а то и вовсе, казалось бы, топчется на месте, но в конце концов добирается до последних рубежей, до окончательной границы разума, проведенной философами, и, не замечая никаких пограничных столбов, преспокойно идет себе дальше.Ну, разве могли философы не впасть в отчаяние? Одной из форм такого отчаяния был позитивизм с его весьма специфической агрессивностью: он выдавал себя за верного союзника науки, будучи, в сущности, ее ликвидатором. Надлежало подвергнуть примерному наказанию все то, что разъедало и подтачивало философию, обращая в ничто ее великие открытия, и позитивизм, этот мнимый поборник науки, не замедлил вынести ей приговор, заявив, что наука в действительности ничего не может открыть, ведь она всего лишь сокращенная запись опыта. Позитивизм попытался осадить науку, заставив ее признать свое бессилие во всем, что относится к области трансцендентного (что ему, впрочем, так и не удалось).История философии есть история последовательных отступлений. Сначала она стремилась открыть абсолютные категорий мироздания, потом - абсолютные категории разума, а тем временем, по мере накопления знаний, все яснее замечалась ее беспомощность. Ведь каждый философ поневоле объявлял себя самого абсолютным образцом человеческого рода "и даже всех возможных разумных существ. Напротив, наука - это как раз трансценденция опыта, сокрушающая в прах вчерашние категории мышления; вчера пало абсолютное пространство и время, сегодня рушится якобы вечная противоположность между аналитическими и синтетическими суждениями, между предопределенностью и случайностью. Но почему-то ни одному из философов не приходило в голову, что не слишком благоразумно выводить из правил собственного мышления законы, действительные для всех людей и всего человечества - от эолита до эпохи угасания солнц.Выражусь более резко: подставлять в умозаключения себя в качестве искомой общечеловеческой нормы - значит поступать безответственно. Стремление понять "все", на которое при этом ссылаются, имеет разве что психологическую ценность. Поэтому философия гораздо больше говорит о людских надеждах, страхах, влечениях, чем о тайнах абсолютно равнодушного к нам мироздания, которое лишь однодневкам кажется царством вечных и неизменных законов.Даже если мы познали такие законы, которых никакой прогресс не отменит, мы не можем отличить их от тех, которые будут заменены другими. Поэтому в философах я видел лишь людей, движимых любопытством, а не глашатаев истины. Разве, формулируя тезисы о категорических императивах или об отношении мышления к восприятию, они начинали добросовестно расспрашивать бесчисленных представителей человеческого рода? Да нет же - они спрашивали себя и только себя, раз за разом короновали собственную персону, выдавая ее за образец человека разумного. Именно это возмущало меня и мешало читать даже самые глубокие философские сочинения: не успев открыть книгу, я натыкался на вещи, очевидные для автора, но не для меня; с этой минуты он обращался только к себе самому, рассказывал лишь о себе, на себя самого ссылался, а значит, утрачивал право высказывать суждения, истинные для меня и тем более - для всех остальных двуногих, населяющих вашу планету.
Развитие информационной техники привело лишь к тому, что лучше всех слышен самый трескучий голос, пусть даже и самый лживый.
Подчас человек, которого все уважают и даже любят, в душе мечтает лишь об одном: о расположении кого-то с безразличным видом стоящего в стороне, пусть даже он ничего не значит в глазах остальных.
И почему это без водительских прав запрещено разъезжать по дорогам, а вот людям, начисто лишенным порядочности – о знаниях я и не говорю, позволено печатать свои сочинения беспрепятственно и в любом количестве?