Рецензии на книгу «Галаад» Мэрилин Робинсон
My melancholy blues
Я скептически отношусь к концепции бога и особенно к реализации этой концепции через религиозные институты. Поэтому, казалось бы, роман про пастора из американской глубинки не должен был привлечь мое внимание. Однако я необъяснимым образом купил книжку после чтения нескольких первых страниц. Хотя почему необъяснимым, это просто тот случай, когда ты читаешь и понимаешь, что текст эмоционально и стилистически созвучен тебе или, может быть, моменту, или, может быть, это просто хороший текст — собственно, именно к такому заключению я в итоге и пришел.
Технически «Галаад» - простая история: 76-летний священник Джон Эймс пишет письмо маленькому сыну, потому что умирает и хочет оставить ему определенное представление о себе. Ну, точнее говоря, его письмо не на семилетнего ребенка рассчитано, а на будущего взрослого человека, который, как Эймс надеется, захочет что-то узнать о своем отце. Получается, пожалуй, в значительной степени не письмо кому-то, а письмо себе, своеобразное подведение жизненных итогов и размышление, в каком-то смысле разговор с самим собой.
Все это довольно скучно выглядит, и я бы на вашем месте после такого не стал читать книжку. Честно говоря, я не знаю, кому ее посоветовать, но не потому, что это плохой роман - роман прекрасный, - а потому, что это литература, как бы пояснее определить, не вполне отвечает динамике дня сегодняшнего. Мы во всех смыслах живем немножко на бегу (а некоторые, наверное, и вовсе в стиле Джастина Гэтлина). «Галаад» - вообще не про бег, если только не брать в расчет бег времени. Проза Робинсон не то чтобы бессобытийна, просто течет по своим неторопливым задумчивым законам, противоположным понятию «суета», - и, наверное, это не про почитать в маршрутке, в паузе между важным и очень важным делом и все такое.
Не знаю, можно ли из вышенаписанного сделать какие-то выводы и принять решение по поводу «читать/не читать», но я точно куплю следующий роман Мэрилин Робинсон, когда он выйдет на русском. Потому что, в принципе, все, что я тут наговорил, неважно, а важно, что в литературном отношении «Галаад» - очень убедительная вещь.
Немного сухой земли на книжной полке
Редкий случай, когда кажется, что все звезды сходятся: название, жанр, тема, сюжет, и даже такие мелочи, как обложка и национальность автора. Все заставляет предвкушать твою вещь, ты с воодушевлением берешься за книгу и… Ужасно разочаровываешься.
Случай с «Галаадом» тем более странный, что роман высоко оценен и даже отмечен Пулитцеровской премией (хотя в последнее время я все чаще задаюсь вопросом, так ли это престижно сейчас – не так давно слышала по американскому телевидению шутку в ответ на то, что была получена премия Пулитцера: «Вы еще школьными отметками похвастайтесь»). Более того, целиком по моей теме – я обожаю героев-священников, обращение к Библии, семейные истории, плавное течение жизни, когда в книге мало что происходит, но это и неважно, главное – окунуться в рассказ... И все это в «Галааде» есть. Тем не менее, читать его мне было убийственно скучно.
Джон Эймс узнает, что болен и скоро умрет. Он стар, прожил довольно долгую жизнь и получил от нее больше, чем мог ожидать. Рядом с ним молодая жена и маленький сын. Джон понимает, что не увидит его взрослым, и решает написать пространное письмо – свои воспоминания, размышления… Чтобы мальчик, когда подрастет, смог получше узнать своего отца и получить от него совет и поддержку.
Это довольно известный прием, и часто на фоне такого письма-рассказа вырисовывается не только жизнь конкретного персонажа, и не только его семьи, но и страны, эпохи. В «Галааде» не вырисовывается ничего. Даже ближайшие родственники и близкие Джона показаны узко, через скупой взгляд рассказчика, который, кстати, по тону своему напоминает не старого священника, а довольно молодого человека, который так и не разобрался ни в себе, ни в других.
Книга изобилует библейскими цитатами, но толкования и употребления у них странноватые. Какие-то чересчур пресные, непрофессиональные, если так можно выразиться. Как будто Джон знаком с богословием лишь поверхностно. Словно ни одного теологического труда не прочитал, представьте себе, зато атеистического Фейербаха – это да, это он проштудировал и другим не забыл порекомендовать. Ничего не имею против такого подхода, но как-то перестает вериться в такого персонажа. Он же священник, сын священника, книг у него достаточно, позади опыт ого-го какой, а мыслит, как человек довольно далекий от темы.
Еще суше роман делает тот факт, что мы заранее знаем – никакой интриги не будет. Ну вот ни одной. Это просто рассказ, ровный и практически ни о чем. Повторюсь, я не против таких произведений, часто они мне очень нравятся, ибо я вообще не любитель движухи, но тут текст и история не трогают никаким местом.
Единственная моя догадка, почему так вышло, это плохой перевод. Возможно, когда-нибудь попробую сунуться в оригинал, чтобы выяснить точно, не сдружились ли мы с автором, или между нами вбил кол переводчик. Короткие предложения с постоянными повторами, бесконечные «что ж», явно ограниченный лексикон, словно специально высушенный до предела. Проснись, Джон, это явно не твой язык, проповедовал-то ты как? С таким языком паства бы уснула через минуту.
Вот такие печальные дела. А ведь казалось – твоя книга, хватай и наслаждайся!
"Это удивительная планета. Она заслуживает больше внимания, чем ты можешь ей уделить."
Мэрилин Робинсон - не очень популярный у нас автор. И это огорчает. Особенно после прочтения её "Галаада" - романа, который она писала 24 года (хотя он всего лишь 318 страниц) и за который получила Пулитцеровскую премию. Думаю эту книгу надо читать после 30, когда у тебя за спиной хоть какой-то жизненный опыт и система ценностей.
Роман глубокий и в то же время написан простым доступным языком. В нём нет привычной сюжетной линии, особого накала, никаких страстей и тайн. Поэтому есть читатели, которым автор не угодила. Это понятно. Но она не ставила себе целью написать приключенческий или мистический роман. Она хотела сказать своё слово о Премирении, думаю книга именно об этом.
Это тягучее повествование, которое надо читать с остановками. После прочтения я сразу занесла книгу в подборку на повторное чтение. Перед тем как сесть и написать свой отзыв, я опять открыла книгу и перечитала отмеченные места. Ещё больший восторг.
Каждому пожилому человеку есть, что сказать этому миру. А пожилому потомственному пастору, который умирает и хочет оставить записи для своего малолетнего сына, который будет взрослеть без него, тем более. Вы не найдёте в книге никакого пафоса и нравоучений. Зато найдёте честные признания священника, который рассказывает свою историю, а также истории своего отца и непростого деда, историю взаимоотношений людей веры с людьми далёкими от неё и её отрицающими. Здесь интересна линия главного героя Джоя Эймса и его крестника, которого он смог полюбить лишь на склоне лет, хотя всю жизнь должен был проповедовать милосердие и прощение. Очень сложные жизненные вещи, которые есть у каждого человека, но о которых мы всё меньше задумываемся.
"Не знаю, почему у меня должно быть хоть какое-то представление о Царстве Небесном. Я никогда не смог бы представить этот мир, если бы не прожил в нем восемь десятков лет. Люди говорят о том, каким чудесным мир кажется детям, и это похоже на правду. Но дети думают, что вырастут и поймут его, а я очень хорошо знаю, что не пойму и не понял бы, даже если бы у меня была дюжина жизней. С каждым днем я убеждаюсь в этом все больше."
Примите в наследство мое смирение и ни в чем себе не отказывайте!
Представьте себе ситуацию: вы взрослый человек, выросли без отца. Хотя, может и с отцом, но он был библейским старцем вроде Авраама и все время что-то писал. В свободную минуту от письма умилительно и изучающе на вас смотрел. И вот, отца уже нет, а может и есть, библейский старец знаете ли, может и всех нас пережить, и вам достается наследство, ну, или дар от отца. В виде исписанных тетрадей. К слову, жили вы очень бедно, но не в духовном смысле, там все богато, в материальном смысле - бедно.
И что же там в тетрадях? Воспоминания монотонные. Восторги тихие. Смирение аскетичное. У отца вашего был такой же отец и дед. У него это наследственное - монотонное смирение и полный отказ от стяжания. Были бы францисканцами, ходили бы мешках, подпоясанных бечевками. Мешки передавались бы по наследству. Никаких излишеств! Увлекательная жизнь этих поколений, полная смирения, происходила в штатах Айова, Канзас и окрестностях. Охват воспоминаний - лет сто. Фоном, разумеется является природа тех мест и ее красота, желуди опадают, дороги осыпаются, иногда ураганы и собаки съели всех цыплят, а выстиранное белье, развешанное на веревках сорвало ветром и повержено в грязь. Люди рядом тоже жили, женились, детей рожали. Иногда, дети из-за того, что уезжали на учебу, теряли веру и богохульничали, отказываясь читать перед едой молитву.
Я не знаю как к этому относиться. Жизнь многообразна в своих проявлениях. Судить в делах духовных и мировозренческих, тем более если они беззлобны, полагаю, нельзя. И как бы я отнеслась к таким тетрадкам, если бы их написал мой отец, чья роль в моей жизни сведена к созерцанию - я если честно тоже не знаю. Могу предположить, что в трудные минуты жизни, когда жизнь требует стяжательства, мемуары эти меня бы бесили и сохранность их для человечества была бы под угрозой. Если вдруг я тоже решила бы жить богатой духовной жизнью и ходить в наследственном мешке с бечевкой, наверное я на них молилась бы и заливалась бы слезами умиления. Но истина, наверное, как обычно, где-то посередине и если бы мне удалось выжить в этой трудной жизни, мемуары стали бы семейной реликвией и доказательством моей живучести перед потомками - вот, дети-внуки, смотрите и учитесь, чего только в жизни не бывает, а мы все живем! Хотя, если бы дети-внуки тоже ходили бы в мешках с бечевкой, решать судьбу мемуаров тоже пришлось бы им - подвергнуть акту вандализма или воздать должное святыне.
Ну, а для читателя вопрос другой - осилить или не осилить это беззвучие, безвкусие или по другому благостное смирение в назидание сыну если тот со святого голоду не умрет.
"Гилеад" - второй роман Мэрилин Робинсон, появившийся спустя двадцать четыре года после дебюта (тоже весьма любопытного "Домашнего хозяйства") и сразу же занявший заметное место в мировой литературе.
Данное произведение - вполне удачная попытка автора вывести разговоры о Боге, вере, религии в нашем постсекулярном мире на обыденный уровень сознания. Место действия - Гилеад, Айова. Время действия - 1956 год. По структуре - эпистолярный монолог 76-летнего конгрегационалистского священника Джона Эймса к своему малолетнему сыну от второй жены (Лилы, героини ещё одного романа Робинсон). Рассказчик повествует о трех поколениях своей семьи: о деде-аболиционисте, воевавшем в гражданской войне, тоже священнике, об отце, брате Эдвардсе, друге Роберте Боутене, его детях (более всего о тёзке-крестнике Джеке (отец назвал Джоном Эймсом) Боутене). Попутно затрагиваются проблемы прав чернокожих, тем более, что Джек имел множество проблем из-за желания жениться на цветной девушке (обостряется ещё и тем, что родители девушки религиозные люди, а Джек - атеист). Учитывая, что действие происходит на Среднем Западе, а как пишет Робинсон:
"Президент, Генерал Грант, однажды назвал Айову [один из центральных штатов] сияющей звездой радикализма"
Затрагиваются темы различий между конфессиями, религиями. Например, приводится мнение Карла Барта о заниженной оценке американского протестантизма против европейского христианства.
Сам по себе роман очень прустовский, неспешный, со скрупулезной рефлексией Эймса по различным вопросам, содержащий эссеистические элементы, отсылки к Библии (само названии уже намек на Галаад, да и имя у героя Джон, напрашивается параллель с Иоанном Крестителем), теологам Карлу Барту, Исааку Уоттсу, философу Фейербаху (довольно примечательный факт, что Эймс его читал, ведь данный мыслитель - атеист).
Всем бы может не рекомендовал, но любителям вдумчивого неспешного чтения вполне.
Давно мне не попадалось такого кактуса. Еле-еле дочитала, застревала чуть ли не на каждой странице. Выводы: во-первых, религия - не моя тема, всегда это знала. Во-вторых, я слишком тупа для восприятия философии, а книга - неожиданно - оказалась наполнена именно философией. Помимо отсылок к Фейербаху и прочим, сами размышления героя написаны таким языком, что мне приходилось зачитывать абзацы вслух и просить перевести на человеческий язык. Отсюда следует в-третьих: к настоящим философским трудам мне лучше вообще не прикасаться.
Конечно, в "Галааде" есть история семьи героя, есть его любовь к сыну, затронуты социальные проблемы и общечеловеческие вопросы, я это вижу. Но форма, в которой это всё подано, категорически не для меня. Книга, наверно, хорошая, но мне её не оценить.
Собери их всех! Легенда № 6.
Мэрилин Робинсон "Галаад"
Никогда не знаешь, что ожидает тебя в процессе путешествия по тексту книги, принимаясь за чтение. Я Взялся за "Галаад" американской писательницы Мэрилин Робинсон, уже начитавшись рецензий на англоязычных сайтах, где роман очень хвалили. Казалось бы, роман не таил в себе ничего непредсказуемого, но для меня эта книга опять, после романа Кабре "Я исповедуюсь", стал личным текстом, к которому я буду еще много раз возвращаться. Достаточно сказать, что количество закладок по всей книге превратило ее в рождественскую елку.
Мэрилин Робинсон для русскоязычного читателя темная лошадка. Ее книги не переводились, о ней практически ничего не писала российская критика. За тридцать лет Робинсон написала всего три романа, но имеет репутацию одного из заметных и влиятельных современных писателей, как пишущих на английском языке, так и вообще. В частности, ее романы регулярно входят во всякие списки лучших книг по разным версиям (последний -- 20 лучших книг XXI века; что характерно, ее включили и критики, и читатели).
Первый роман Робинсон "Housekeeping" ( "Домашнее хозяйство" или "Домашний очаг") был опубликован в 1980 году. В 1982 года он вошел в список финалистов Пулитцеровской премии, которую ей все же не дали, а дали Джону Апдайку за роман "Кролик разбогател", который сразу же перевели на русский. Впрочем, "Домашний очаг" не остался без награды - ему присудили премию фонда Хемингуэя (Hemingway Foundation/PEN Award) - как лучшему первому роману.
"Галаад" - второй роман писательницы, который она писала 24 года. Хороший срок для такого сравнительно небольшого по объему произведения. Именно за него Робинсон и получает Пулитцеровскую премию, вручение которой для меня самая большая литературная загадка. Но в данном случае я целиком и полностью солидарен с жюри Пулитцеровской премии - этот текст достоин всяческих наград и похвал.
Роман "Галаад" - удивительное произведение. В нем нет захватывающего и последовательного сюжета, и при этом текст напряженный благодаря внутреннему, духовному накалу. Я давно уже размышляю над тем, возможно ли появление великого протестантского романа. И благодарен Робинсон, что она доказала возможность появления если не великого, то уж точно выдающего произведения. Сюжет романа довольно прост. 76-летний потомственный протестантский пастор (отец и дед его тоже были пасторами) Джон Эймс пишет письмо своему юному сыну, потому что умирает (врачи диагностировали болезнь сердца) и хочет оставить ему представление о себе, своем роде и своей вере. Вообще вопрос личной веры очень важный для этого произведения. Здесь нет выспренных фраз, высокой патетики, это очень честный и откровенный текст. Своеобразная исповедь отца перед сыном. Но в результате получается, что Эймс ведет разговор с самим собой, погружаясь в историю страны и своего рода.
Все это может выглядеть весьма скучным в моем личном пересказе, но это не так. На самом деле роман действительно текст очень медитативный, но далеко не скучный. На небольшом объеме Робинсон удалось невозможное. Писательница смогла создать невероятное произведение о том, что же такое настоящая духовная жизнь верующего человека, проходящего через разные обстоятельства жизни, через личные драмы, неприятие и непонимание своего деда, через потерю своей первой жены и ребенка и на склоне лет обретения нового очага, новой семьи.
Вообще, чтобы понять смысл романа, нужно внимательнее вчитываться в текст. Почему же все-таки Галаад? Так называется небольшой американский город с консервативным населением, принадлежащим к разным протестантским конфессиям, живущим бок о бок друг с другом. Но тут нужно вспомнить о библейском Галааде. На горе Галаад Иаков и Лаван поставили памятник, который Иаков и назвал Галаадом, как свидетельство примирения, добрых намерений по отношению друг другу. Именно примирение на Галааде предшествует примирению Иакова со своим братом Исавом после многолетней вражды. И вот это очень важно. И это как раз и составляет настоящее содержание романа.
На самом деле в романе два главных героя. Это пастор Джон Эймс и его крестник Джон Эймс Боутон (родные его зовут Джеком), сын пастора протестантской церкви Боутона, который для главного героя является самым близким и дорогим другом. Зная о трагедии своего друга, потерявшего ребенка и жену, Боутон называет своего младшего сына в честь друга. На склоне лет в жизнь Эймса приходит поздняя любовь и радость отцовства. И вот через Джека Боутона писательница и поднимает очень острые вопросы: вера и неверие, прощение и не прощение. Джон Эймс видит в Джеке классического блудного сына, которого никогда не любил и который всегда платил ему тем же. Эймс переживает, что Джек классический грешник, который всегда думает лишь о своей выгоде, использует людей и ведет жизнь полную преступлений и ошибок. Он не может поверить, что Джек может измениться, хотя его вторая жена как раз принимает Джека и старается помочь мужу принять его.
В конце романа Джон Эймс , преодолевая свою настороженность и предвзятость, приходит к прощению и видит, что Джек, расплачиваясь за свои прошлые ошибки, уже не тот злодей, каким он его видел его всегда. К концу романа напряженность повествования все возрастает, пока не наступает тот самый катарсис. Мне кажется сцена на остановке, когда Эймс благословляет Джека вместо отца, одна из самых сильных в романе.
Роман Робинсон - очень важный и нужный текст. Во-первых, если вы действительно хотите понять как живут верующие протестанты, какие ценности они исповедуют, с чем сталкиваются, какие трудности им приходится преодолевать, то лучшей книги я и представить себе не могу. Но на самом деле, этим не исчерпывается ценность произведения. Это талантливая, настоящая литература, полная внутренних метафор и знаков, переживаний и глубокого психологизма. И главное - это очень честная проза, рассказывающая о вневременных ценностях. Именно поэтому Робинсон выбрала временем повествования рубеж XIX и XX веков, показывающий, что на самом деле мало что меняется в нашем мире. И мы иногда так похожи на жителей провинциального американского Галаада своей косностью, консервативностью и ранимостью.
Я в последнее время все больше думаю о том, что современная американская литература является наиболее мощной и масштабной среди прочих. Нет, безусловно, в каждой современной национальной литературе есть достойные, а порой и выдающиеся авторы и произведения, но именно американский роман продолжает говорить о человеческой душе и исследовать ее глубины с толстовским рвением. И вот роман Мэрилин Робинсон "Галаад" является прекрасным образчиком. Я не назову его толстовским, отнудь. Но сами интонации и матрица произведения безусловно являются отголосками большой европейской литературы ХІХ века.
Роман "Галаад" является исповедальным рассказом старого священника в американской глубинке, который чувствуя приближение конца жизненного пути, пишет послание своему маленькому сыну. Книга построенная в эпистолярном жанре раскрывает целый калейдоскоп смыслов, вопросов и проблем. Тихая и грустная история порой затягивает в себя и ты начинаешь как будто чувствовать тихий, теплый, летний ветер в Айове, а сердце наполняется какой-то улыбчивой грустью. Для меня вдохновляющей является сама фигура главного героя, Джона Эймса. Вся его жизнь исполнена любви к Богу и все, что происходит в его жизни он пропускает через эту призму. Но роман не является догматично-агитационным. Книга скорее показывает величие человеческой души и красоту мира, которые созданы Богом и за это стоит попытаться узнать Творца Вселенной, который не пожалел Своего Сына дабы спасти мир. Красоту нашего земного мира главный герой воспринимает через свою семью, друзей, различных фрагментов бытия, как например закат, смех ребенка, кошка, которая в лучах летнего солнца бродит по заднему двору, переживания людей, воспоминания и т.д. Все эти лоскуты сшиваются в дивное полотно нашей жизни и показывают, что стоит только попытаться увидеть величие творения Божьего и все наполнится другим смыслом и интонацией.
Рекомендую читать книгу всем без исключения. Это прекрасная, настоящая, живая литература!
Для характеристики данного произведения процитирую автора: «Я не могу делать вид, как будто мне это нравится». Роман для неспешного и вдумчивого чтения и на большого любителя. Если вы каким-либо боком связаны с протестантизмом, то это развлечение для вас. Мне же было скучно. Еще одна цитата, которая уже больше описывает меня как читателя: «В собственных представлениях я — это одежда на моем теле, книги на полках и календарь, в который я вносил обязательства, требующие исполнений, и обязательства исполненные». Это не та книга, которую я поставлю на свою полку.
Возвращение блудного сына. Америка, 1957 г., Галаад.
«Галаад» - христианский, протестантский роман. Это специфика, которая делает книгу для некоторых читателей неинтересной, как неинтересной для посторонних может оказаться книга о врачах, педагогах и сталеварах. Впрочем «Галаад», книга, главный герой которой - протестантский пастор, являющийся сыном пастора, внуком пастора и другом пастора, не только о проблемах, семейной жизни и интересах этой специфической профгруппы. Хотя наибольший отклик эта книга надёт среди христиан, она может заинтересовать и людей по-другому относящихся к вопросам веры, потому что, хотя вопросы веры, догматики, столкновения различных религиозных учений здесь постоянно обсуждаются, они накрепко связываются с поступками, нравственными и душевными состояниями героев.
А жизнь, представленная, главным образом в неспешных воспоминаниях и наблюдениях пожилого пастора из провинциального городка, бьёт ключом. И эмоции, скажем даже страсти, описываемые отстранённо и с юмором, пожилым пастором, его собственные драматичные переживания, его духовная жизнь - церковное служение, молитвы и размышления над Писанием, очень сильны.
Весь роман является иллюстрацией библейской притчи о блудном сыне, но «достаётся» в нём всем: отцам («преподобным отцам», что не исключает ни физического, ни духовного отцовства), жёнам и родственникам. Роман о Божьем прощении и примирении, которое приходит через человеческое прощение и примирение. И людям «святой профессии» приходится сильно меняться и многое осмысливать, для того, чтобы прощение и примирение, о которых они десятками лет проповедуют в своих церквях, действовали и в их собственных жизнях. Но получается не у всех.
Итак, в книге середина пятидесятых годов двадцатого века, захолустный американский городишко Галаад. Семидесятисемилетний пастор, в предчувствии смерти пишет письмо-исповедь семилетнему сыну. Он всё больше ценит жизнь, всё сильнее тревожится за судьбу жены, которая младше него лет на тридцать, и за судьбу семилетнего сына. Он беспокоится также из-за присутствия рядом с ними сына своего друга, который, когда был маленьким много досаждал ему, да и во взрослом возрасте натворил немало. Вот этот сын лучшего друга, названный Джоном Эймсом, в честь нашего героя, и крещённый им, называющий нашего героя «отцом» - и есть тот самый «блудный сын» из евангельской притчи.
На фоне воспоминаний событий Гражданской войны в Америке, Великой депрессии, участия американцев в Первой и Второй Мировых войнах разворачиваются личные трагедии взаимоотношений людей, пасторов и их семей, которые обязаны, кажется, знать секреты душевного благополучия и быть примерами для других.
Очень сильно. И автору, женщине (она доктор философии), удалось высказываться от лица пастора с семинарским образованием, рассуждая на богословские, этические и философские темы именно так, как мог бы рассуждать и высказываться пастор и богослов. Отдельное спасибо за широту взглядов пастора. Дело в том, что в Америке существуют христианские церкви и богословы с либеральными, консервативными, фундаменталистскими взглядами, и неоортодоксы. Герой книги, вероятно, находит себя где-то между консерваторами и неоортодоксами, ближе к последним, и за его размышлениями действительно интересно наблюдать.
В-общем, книга более чем интересна для меня, она заставила сопереживать, иногда смеяться (есть несколько потрясающе смешных эпизодов), но чаще печалиться, откликаться не только на происшествия и слова, но и на размышления и идеи, и даже лучше понимать какие-то библейские идеи.
Обсуждаем роман «Галаад» в подкасте «Культовые книги с Евгением Кайдаловым и Игорем Поповым» (в подкасте встречаются спойлеры)
Если вы ищете остросюжетную семейную сагу с тайнами, скелетами в шкафу и неожиданными поворотами, то это точно не так книга к которой стоит обращаться.
Эта книга очаровывает своей простотой, но в то же время глубиной мысли главного повествователя. На склоне лет, близко к смерти он решает поделиться самым сокровенным со своим маленьким сыном. Он делится историями из своего детства, историями, которые ему самому рассказывал его отец про свою жизнь и жизнь своей семьи. Его мысли, заметки идут обрывками, как дневник. Здесь нет хронологической последовательности, повествование быстро переключается с настоящего на прошлое, даже когда мысль кажется еще не законченной. Сама атмосфера книги сначала погружает нас в мысли героя, а потом создается ощущение, что вот он сидит рядом и рассказывает тебе истории, как старому другу.
Слова которыми я могу описать эту книгу: прекрасная, спокойная, уютная. Именно такие ощущение складывались у меня при чтении.
Очень интересно наблюдать за переживаниями героя, за тем, как он пересматривает свою жизнь перед смертью, за тем, какие чувства у него вызывают события настоящего и воспоминания о прошлом.
К сожалению, все это очарование и красота книги, наскучивает и в конце читать становится тяжело, так как в книге действительно мало что происходит, практически ничего.
Несмотря на это, я рада, что прочитала это произведение, и явно вернусь к этому автору снова.