«Половая психопатия» – классический труд по психопатологии, выдержавший 12 изданий еще при жизни автора, Рихарда Крафт-Эбинга (1840). Его вклад в мировую психиатрию трудно переоценить – Крафт-Эбинг считается основоположником современной сексологии. Издав несколько общих трудов по психиатрии, он решился на издание книги чрезвычайно смелой, даже шокирующей.
В своем труде автор впервые в истории описал такие сексуальные патологии, как садизм, мазохизм, некрофилия, асексуальность и пр. Каждый вид извращения иллюстрируется наиболее яркими преступлениями, совершенными людьми с той или иной патологией. Перед вами самая полная из когда-либо изданных энциклопедия преступлений на сексуальной почве. Издание сопровождено подробными комментариями лучших современных специалистов.
О психонауках до Фрейда
Половая психопатия (на самом деле, конечно, название звучит совсем иначе, в классическом для медицинских работ XIX в. духе: «Половая психопатия, с обращением особого внимания на извращение полового чувства») написана одним из самых известных психиатров позапрошлого века, и, наверное, самым известным психиатром после Фрейда (если брать период до Фрейда), профессором, невропатологом, криминалистом, Рихардом фон Крафт-Эбингом. Что можно ожидать от работы по психиатрии почти столетней давности? На самом деле – намного больше, чем может показаться, просто потому, что психиатрия и сейчас то выглядит не ахти, и тогда выглядела не ахти – контраст будет не очень разительный. Если, условно, хирургия за прошедшие 100 лет стала полноценной именно научной отраслью со своей теорией, методикой, практикой, клиническим опытом, то многие другие отрасли, например, эндокринология – увы, остались шаманством. В этом контексте комплекс наук с приставкой «психо-», в строгом соответствии с переводом данной приставки (психо – душа, если кто не помнит), остался шаманством в четвертой степени.
Сейчас психологи/психоаналитики (психиатры в куда меньшей степени) любят ругать дедушку Зигмунда Фрейда , забывая, что именно благодаря нему они сейчас ходят с лоснящимися рожами в дорогих пиджаках – не будь прорыва Фрейда, не будь популяризации Фрейда – ничего бы не было. Дескать, вульгаризация науки, примитивизация, Фрейд переносил свои комплексы, акцентировался на сексуальном аспекте – а вот и нет. Достаточно прочитать данную книгу чтоб понять, что все претензии, традиционно адресуемые Фрейду, существовали и до него – правда, увы, до Фрейда не было той качественной аналитики, проницательности и умения отстаивать свою непопулярную позицию, за счет которых Зигмунд Яковлевич и прославился.
Книга представляет собой классически пример труда по «зачаточной» науке – когда проблематика уже определена и понятна, но ни должной теории, ни методического инструментария, ни достаточного опыта, ни даже палитры мнений по ней нет. Кто-то может сказать, что и сейчас психиатрия больше похожа на исследование микроскопа с помощью гвоздей – не спорю. Но сейчас, по крайней мере, у психиатров есть определенные, выработанные, выстраданные аксиомы, которых они стараются придерживать (например, о недопустимости психохирургии), и ряд теорий, за время существования психиатрии (мы будем говорить сейчас исключительно о ней, а не о психоаналитике, и не о, тем паче, психологии) которые были если не отвергнуты (например, о корреляции между социальной средой и развитием психических заболеваний), то поставлены под сомнение.
Что может научная книга в отрыве от своего научного аппарата – того, что, собственно, данную науку и образует? Ответ, как ни странно, есть – накапливать материал, пока не появится кто-то, кто сможет эти авгиевы конюшни разгрести. Может, на основе накопленного материала, исследователь сможет вывести какую-то закономерность – это равносильно блеснувшему жемчужном зерну в куче известной субстанции – но скорей всего этого не произойдет, зато будет обеспечен питательнейший материал для появления новых исследователей. Крафт-Эбинг занимается именно этим – создает субстрат для выращивания новых ученых.
Наверное, главный плюс книги не в том, что автор декларирует, а то, в чем автор даже не сомневается – в сексуальной природе психиатрических патологий. Эту тему после него разовьет уже упоминавшийся Фрейд (за что будет оплеван сотни раз), разумеется, значительно расширив – но ключевой камень был заложен именно Крафт-Эбингом. Книга представляет из себя огромное количество примеров, собранных автором, и посвященных разного рода сексуальным девиациям исследуемых. Всем, кто считает, что это интернет испортил жизнь людям – мои соболезнования, боюсь, нет такого отклонения сегодня, которое было бы неизвестно еще 200 лет назад (за исключением тем, что связаны с техническим прогрессом, который человечество произвело за упомянутые годы). Отклонения, описываемые автором, бывают, как и вполне стандартные, типа эксгибиционизма и неконтролируемого промискуитета, до вполне себе экзотических – разумеется, автора интересует не это, но интересуют «общие места», обуславливающие появление данных отклонений. Да, здесь лежит очень четкий отпечаток науки того времени – автор ищет отклонения в физиологии, а не в непонятной тогда (впрочем, и сейчас тоже) сфере мозга, и пытаясь провести, условно, самые простые аналогии. Отклонения коррелируют с: социальным статусом? семьей? материальным достатком? формой головы? размером носа? размером пениса? Все это автор пытается скрупулезно исследовать, подходя к проблеме, не решенной и через сто с лишним лет, с инструментарием из глубоко прошлого. Можно ли его за это винить? Да нет, нельзя – не было у него другого инструментария. Можно ли это было сделать иначе? Ну, может и можно было – ну так и закон всемирного тяготения можно было открыть до Ньютона. Чего ж не открыли то?
Автор, на мой вкус, делает другую вещь – и это куда важнее и его собранных примеров (что-то может быть интересным материалом, но большинство, боюсь, будут непригодны, ибо «копал» автор совсем не в том месте), и его подходов – автор детабуирует данную тему. Своим авторитетом, Рихард фон Крафт-Эбинг вводит профессиональную научную дискуссию в сферу, где ее раньше не было – в сферу сексуальных патологий человека. Можно ли рассмотреть за сухими наблюдениями автора –пуриста? Да легко, было бы желание. Я же вижу в нем прежде всего гуманиста (он занимался больными, болезнь которых даже не подлежала обсуждению в приличном обществе – не знаю, как и у кого он выколачивал на это деньги, но у него это получилось – и уже за то, что он пробил эту стену, вся его слава оправдана), и человека, который, пусть и не обладая кондициями большого ученого (кругозор его для теоретизации достаточно узок, тонкого чутья исследователя-новатора у него нет – т.е. это не великий ученый, а просто ученый), сумел встать во главе нарождающейся науки – сексопатологии. Причем сумел сделать это в максимально токсичной для данной науки атмосфере. Уже за это – слава оправдана.
Сейчас эту книгу уже не имеет смысла читать из-за актуальности примеров (они, по большей части, не актуальны – виной всем устаревший подход к сбору материала); теоретическая же часть вообще никогда не была ее сильной стороной. Есть ли то, ради чего ее следует читать? Как ни странно – есть. Это фиксация вечности проблематики, затрагиваемой автором. Отклонения на сексуальной почве, судя по всему, сопровождали человечество всегда – и вот это осознание, принятие данной проблематики, чрезвычайно важно для ученых – как фактор необходимости работы над данной проблематикой. Книга очень важна именно с гуманистической позиции – с этой позиции ее и следует читать, помня, что она родом из XIX века, что уже накладывает определенный отпечаток на тон исследователя.
О психонауках до Фрейда
Половая психопатия (на самом деле, конечно, название звучит совсем иначе, в классическом для медицинских работ XIX в. духе: «Половая психопатия, с обращением особого внимания на извращение полового чувства») написана одним из самых известных психиатров позапрошлого века, и, наверное, самым известным психиатром после Фрейда (если брать период до Фрейда), профессором, невропатологом, криминалистом, Рихардом фон Крафт-Эбингом. Что можно ожидать от работы по психиатрии почти столетней давности? На самом деле – намного больше, чем может показаться, просто потому, что психиатрия и сейчас то выглядит не ахти, и тогда выглядела не ахти – контраст будет не очень разительный. Если, условно, хирургия за прошедшие 100 лет стала полноценной именно научной отраслью со своей теорией, методикой, практикой, клиническим опытом, то многие другие отрасли, например, эндокринология – увы, остались шаманством. В этом контексте комплекс наук с приставкой «психо-», в строгом соответствии с переводом данной приставки (психо – душа, если кто не помнит), остался шаманством в четвертой степени.
Сейчас психологи/психоаналитики (психиатры в куда меньшей степени) любят ругать дедушку Зигмунда Фрейда , забывая, что именно благодаря нему они сейчас ходят с лоснящимися рожами в дорогих пиджаках – не будь прорыва Фрейда, не будь популяризации Фрейда – ничего бы не было. Дескать, вульгаризация науки, примитивизация, Фрейд переносил свои комплексы, акцентировался на сексуальном аспекте – а вот и нет. Достаточно прочитать данную книгу чтоб понять, что все претензии, традиционно адресуемые Фрейду, существовали и до него – правда, увы, до Фрейда не было той качественной аналитики, проницательности и умения отстаивать свою непопулярную позицию, за счет которых Зигмунд Яковлевич и прославился.
Книга представляет собой классически пример труда по «зачаточной» науке – когда проблематика уже определена и понятна, но ни должной теории, ни методического инструментария, ни достаточного опыта, ни даже палитры мнений по ней нет. Кто-то может сказать, что и сейчас психиатрия больше похожа на исследование микроскопа с помощью гвоздей – не спорю. Но сейчас, по крайней мере, у психиатров есть определенные, выработанные, выстраданные аксиомы, которых они стараются придерживать (например, о недопустимости психохирургии), и ряд теорий, за время существования психиатрии (мы будем говорить сейчас исключительно о ней, а не о психоаналитике, и не о, тем паче, психологии) которые были если не отвергнуты (например, о корреляции между социальной средой и развитием психических заболеваний), то поставлены под сомнение.
Что может научная книга в отрыве от своего научного аппарата – того, что, собственно, данную науку и образует? Ответ, как ни странно, есть – накапливать материал, пока не появится кто-то, кто сможет эти авгиевы конюшни разгрести. Может, на основе накопленного материала, исследователь сможет вывести какую-то закономерность – это равносильно блеснувшему жемчужном зерну в куче известной субстанции – но скорей всего этого не произойдет, зато будет обеспечен питательнейший материал для появления новых исследователей. Крафт-Эбинг занимается именно этим – создает субстрат для выращивания новых ученых.
Наверное, главный плюс книги не в том, что автор декларирует, а то, в чем автор даже не сомневается – в сексуальной природе психиатрических патологий. Эту тему после него разовьет уже упоминавшийся Фрейд (за что будет оплеван сотни раз), разумеется, значительно расширив – но ключевой камень был заложен именно Крафт-Эбингом. Книга представляет из себя огромное количество примеров, собранных автором, и посвященных разного рода сексуальным девиациям исследуемых. Всем, кто считает, что это интернет испортил жизнь людям – мои соболезнования, боюсь, нет такого отклонения сегодня, которое было бы неизвестно еще 200 лет назад (за исключением тем, что связаны с техническим прогрессом, который человечество произвело за упомянутые годы). Отклонения, описываемые автором, бывают, как и вполне стандартные, типа эксгибиционизма и неконтролируемого промискуитета, до вполне себе экзотических – разумеется, автора интересует не это, но интересуют «общие места», обуславливающие появление данных отклонений. Да, здесь лежит очень четкий отпечаток науки того времени – автор ищет отклонения в физиологии, а не в непонятной тогда (впрочем, и сейчас тоже) сфере мозга, и пытаясь провести, условно, самые простые аналогии. Отклонения коррелируют с: социальным статусом? семьей? материальным достатком? формой головы? размером носа? размером пениса? Все это автор пытается скрупулезно исследовать, подходя к проблеме, не решенной и через сто с лишним лет, с инструментарием из глубоко прошлого. Можно ли его за это винить? Да нет, нельзя – не было у него другого инструментария. Можно ли это было сделать иначе? Ну, может и можно было – ну так и закон всемирного тяготения можно было открыть до Ньютона. Чего ж не открыли то?
Автор, на мой вкус, делает другую вещь – и это куда важнее и его собранных примеров (что-то может быть интересным материалом, но большинство, боюсь, будут непригодны, ибо «копал» автор совсем не в том месте), и его подходов – автор детабуирует данную тему. Своим авторитетом, Рихард фон Крафт-Эбинг вводит профессиональную научную дискуссию в сферу, где ее раньше не было – в сферу сексуальных патологий человека. Можно ли рассмотреть за сухими наблюдениями автора –пуриста? Да легко, было бы желание. Я же вижу в нем прежде всего гуманиста (он занимался больными, болезнь которых даже не подлежала обсуждению в приличном обществе – не знаю, как и у кого он выколачивал на это деньги, но у него это получилось – и уже за то, что он пробил эту стену, вся его слава оправдана), и человека, который, пусть и не обладая кондициями большого ученого (кругозор его для теоретизации достаточно узок, тонкого чутья исследователя-новатора у него нет – т.е. это не великий ученый, а просто ученый), сумел встать во главе нарождающейся науки – сексопатологии. Причем сумел сделать это в максимально токсичной для данной науки атмосфере. Уже за это – слава оправдана.
Сейчас эту книгу уже не имеет смысла читать из-за актуальности примеров (они, по большей части, не актуальны – виной всем устаревший подход к сбору материала); теоретическая же часть вообще никогда не была ее сильной стороной. Есть ли то, ради чего ее следует читать? Как ни странно – есть. Это фиксация вечности проблематики, затрагиваемой автором. Отклонения на сексуальной почве, судя по всему, сопровождали человечество всегда – и вот это осознание, принятие данной проблематики, чрезвычайно важно для ученых – как фактор необходимости работы над данной проблематикой. Книга очень важна именно с гуманистической позиции – с этой позиции ее и следует читать, помня, что она родом из XIX века, что уже накладывает определенный отпечаток на тон исследователя.
О различных случаях нетрадиционного сексуального поведения хочет нам поведать временами сбивающийся на взволнованную латынь профессор Крафт-Эбинг. Повествование это, надо сказать, сугубо научного характера и нарочито отстраненное. Здесь вы не найдете ни обжигающего пламени сексуальных извращений как у де Сада, который одной рукой писал, а другой подрачивал, ни "психологизма нараспашку" как у Захер-Мазоха (впрочем, последний оказал на этот труд определенное влияние). Вместо этого читателю предлагается брезгливый, сухой судебно-медицинский отчет о том, каковы же были на ощупь яички у наследственного дебила тридцати двух лет, повинного в содомировании соседской собаки. Своих героев автор касается не иначе, как надев латексные перчатки и густо намазав ноздри концентратом ханжества. Все выходящее за пределы миссионерской позиции трактуется как патология, обусловленная дурной наследственностью либо неправильным телесным развитием (исключение составляют походы в бордель). Впрочем, это пуританство, возможно демонстративно-напускное, не спасло автора от полета с профессорской кафедры вверх тормашками за публикацию "разврата". Так что в этом пункте его вполне можно понять и простить. Времена были тяжелые - с одной стороны извращенцы, с другой ревнители благопристойности, а многие и вовсе едины в двух лицах... А сегодня этот трактат представляет чисто исторический интерес как первоначальная постановка проблемы. Ну и как сборник замечательных историй, конечно же; одна другой лучше.
Да, не могу не поделиться некоторыми из очаровательных местных тегов: рядовые австрийские граждане механизмы удовлетворения трогал себя случайные рекомендации
целиком не осилила, но определенно
это лучшая книга для чтения в публичных местах
психоз прошел, и больной, как и раньше, представлял картину прирожденной интеллектуальной спутанности и нравственного дефекта.
Цитату из пособия можно воспринимать как характеристику автора, иначе невозможно на полном серьёзе читать сей труд психиатра, явно удрученного тем, что не пошёл в филологи.
В пособии литературный стиль и склонность к живописанию подробностей половой жизни пациентов под увкличительным стеклом в свободной художественной форме преобладает над медицинскими заключениями. К тому же автор представляет собой порождение викторианской эпохи - гибрид всепонимателя и ханжи.
То он в свободном порядке обличает те извращения, что приводят к убийствам, истязаниям, некрофилии, то заявляет будто половой акт, который не имеет целью размножение - гнусность против божественного в человеке.
В целом, на основании медицинских заключений Р. фон Крафт-Эбинга можно сделать вывод, что все его больные, как преуспевающие в любви, так и столь презирающие этот процесс вплоть до полного отвращения к жизни, происходили из семей "душевнобольных и переутомленных".
Местами справочник читать жутко, такое не рассказывают в сводках новостей и телесериале "След", местами смешно, а порой трогательно.
Сам автор изучает объект брезгливо и помарщиваясь, однако не чужд сочувствию, словно книга является предвосхищением эпохи толерантности.
С книжкой Крафта-Эбинга наперевес вы переноситесь в полное приключений и опасностей место – заваленный буреломом и валежником темный лес. Вы бредете по нему, как зомби, продираясь сквозь туман "-измов" и "-аций" и не понимая сами, куда, зачем и за что это вам. И вдруг, откуда ни возьмись, на кочку перед вами выскакивает зайчик в шапке с бубенчиками. Глаза у него смотрят в разные стороны. Глумливо пискнув, зайчик показывает вам неприличный жест и пропадает во мгле. Вы еще некоторое время пялитесь на кочку, потом хмыкаете и продолжаете свой путь через заросли.
И парочка цитат, от которых я дико взвеселилась, не знаю почему.
...психоз прошел, и больной, как и раньше, представлял картину прирожденной интеллектуальной спутанности и нравственного дефекта.
Бодлер происходил из семьи душевнобольных и переутомленных.
В то время он был певчим в церкви и пользовался похищенными платками для мастурбации на ближайшей колокольне.
влечение убежать и предаться пьянству и мечтаниям
острая смертельная нимфомания
Христианство дало могучий толчок к облагорожению половых отношений, подняв женщин на одинаковый социальный уровень с мужчиной и превратив любовную связь между ними в религиозно-нравственный обряд.
Садизм есть ощущение полового удовольствия, доходящего до оргазма при виде и при испытывании наказаний и других жестокостей, совершаемых над человеком или даже над животными.
Как бы то ни было, мужчина, избегающий женщины, и женщина, набрасывающаяся на половые наслаждения, оба они представляют явление ненормальное.
Бодлер происходил из семьи душевнобольных и переутомленных.
В школах и пансионах онанизм часто прямо-таки свирепствует.