Одиночество в себе мы можем преодолеть только сообща.
Все мы с рождения – пассажиры «Титаника». Мы тонем, мы не переживём катастрофу. Это с самого начала известно. Ничто не может этого изменить. Но у нас есть выбор – можно с воплями метаться по палубе, а можно, как музыканты, мужественно и с достоинством продолжать играть, хотя наш корабль тонет.
Я твердо знаю, что где-то в этой вселенной есть место, глядя из которого, оба мира одинаково истинны – настоящий мир и мир придуманный. Ведь когда все позабудется и пройдет, когда все отодвинется во времени на миллиарды лет и уже ни для чего не останется никаких подтверждений, то станет уже не важно, что из этого было на самом деле. Тогда истории, которые я придумал, окажутся, может быть, такими же реальными и нереальными, как то, что люди обычно зовут действительностью.
Только один раз она рассказала мне, как в самые счастливые дни детства ее охватывала болезненная тоска оттого, что и этот миг скоро пройдет.
Время течет нелинейно, так же как и воспоминания. Ты всегда вспоминаешь то, что тебе в данный момент эмоционально близко. В сочельник всегда кажется, что прошлое Рождество было только что, хотя в действительности прошло двенадцать месяцев. Зато лето, которое по времени на шесть месяцев ближе, ощущается чем-то более далеким. Воспоминания о том, что эмоционально схоже с настоящим, приходят квазиукороченным путем.
Память - терпеливый садовник, и крохотное семечко, которое я заронил в тот вечер в свою память, с течением лет разрослось в прекрасное воспоминание.
... противоядие от одиночества не общение с кем попало. Противоядие от одиночества – это чувство защищенности.
– Не важно, кем он в мире слыл, – он был ребенком, мужчиной был.
Некоторые вещи я не мог высказать вслух, только написать. Ведь когда я говорил, я думал, а когда писал - чувствовал.
Память - последнее прибежище мертвых.
Раньше я непременно хотела стать героиней романа. Быть бессмертной и вечно жить в книге, а все другие пускай читают про меня и рассматривают со всех сторон.