Цитаты из книги «Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть 1» Вера Камша

Осень вообще время безумств, хоть у оленей, хоть у глядящих за море птиц, хоть у людей... Время, когда зрелость переходит в старость, - тоже осень, и те, кто не желает смириться с неизбежным, готовы на всё, лишь бы задержать облетающую жизнь. Как же, ухватишь лошадь за хвост или тем более - за копыта! Отшвырнёт, если не убьёт на месте, и помчится дальше...

Обесчещенная ещё может ожить, найти любовь, счастье, проданная, отданная родными - нет. По крайней мере, при жизни мужа...

Умный покупает и продает другому умному, это дурак - товар, что бы он о себе ни воображал.

Мыслящий угоден Создателю, дурак же из орудий Врага — страшнейшее.

Мертвые укоряют и требуют вечно, это от живых можно освободиться.

«Везде есть люди и мрази, скрывать это глупо, а выставлять мразь чем-то приличным лишь потому, что она «своя», глупо вдвойне»

Я готова поверить, что высшие силы могут превратить человека в животное, разрушить города и повернуть реки, но не более того. Над чувствами и помыслами они не властны, а все кары, даже самые стравливает становятся бессмысленной жестокостью.

Увечные влекут глупые сердца прежде распутных.

Хороший палач удовольствия от… работы не получает.

Брат часто меняет лошадей, ещё чаще — женщин, и никогда — друзей.

— Женщины переносят боль лучше нас. — Ли дал Грато шенкелей. — А мы ее лучше забываем.

Бой почти равен любви - сборы, сомнения, предвкушения и краткий полет, после которого тянет либо спать, либо убрать, либо выпить и поговорить.

Мало ли о чем мы не думаем, главное - что мы делаем.

Есть люди, без которых мир тускнеет, но камни под копытами поют, а солнце пляшет в дальних ледниках, превращая их в горящий янтарь.

...любовь, потеряв сердце, пересчитывает жемчужины счастья, ведь новых уже не будет.

Вокруг слишком много зла, в какое-нибудь обязательно попадешь.

Память и потери — дело сугубо интимное, потому я и не переношу все эти «скорбим с вами», «разделяем ваше горе»... Разделить можно пристрастие к сыру или кэналлийскому, в крайнем случае — не слишком нравственную красотку.

Фельсенбург, вам следует смириться с тем, что впереди вас нет ничего, кроме препятствий. Они могут иметь любое обличье – закона, знамени, присяги, родни, старших по званию, по титулу, по возрасту, но это препятствия, и вам их нужно взять. Хотите вы этого или нет, значения не имеет, поскольку, повторяю, кроме вас – некому.

Угрозы предпочтительней слез, но вместе с тем и глупее. Сам Лионель не угрожал никому и никогда: зачем угрожать, если можешь убить? А если не можешь, изливать свое бессилие тем более глупо.

Допустимо назвать неприятного вам человека негодяем, а даму – куртизанкой и исчадием порока. Это, даже будучи недоказуемым, произведет некоторое впечатление, хотя бы за счет экспрессии. Но назвав того, кто оставил вас в дураках, глупцом, а несомненную красавицу – дурнушкой, вы расписываетесь в собственной несостоятельности.

Создатель любит не тратящих время попусту, Враг тоже. Лишь зад свой от земли не отъемлющий никому не угоден.

Если не любишь мужа – ребенка или недолюбишь, или, того хуже, перелюбишь. Как бестолковая кошка, что котят до смерти затаскать может. Видела я таких, у них дети, прости Создатель, вместо мужей, только что без постели. От себя не отпускают, а зятьев и невесток загрызть готовы. Нет, Мелхен, сперва – любовь, а потом уже дети, так что не торопись.

...первая любовь – сон, который может быть прекрасным, а может быть страшным. Если сон прекрасный, просыпаться очень грустно, а если страшный, нужно, чтобы тебя поскорее разбудили.

Война списывает многое и еще больше требует, но тот, кто переносит правила войны в мирную жизнь, должен быть уничтожен. Вне зависимости от того, женщина он или мужчина, везло ему или нет.

...человек бессердечный не должен приближаться к человеку с сердцем. Иначе он его вырвет, и другому станет очень больно.