Каким образом нацистская пропаганда уживается в каждом из нас с идеалами демократии, как Гитлеру удалось обмануть десятки миллионов своих современников, какие приемы обработки массового сознания применялись вчера и в чем состоит их опасность сегодня? Исчерпывающие ответы на эти вопросы дает книга известного харьковского журналиста Константина Кеворкяна. У вас в рука «Опасная книга» — будьте осторожны!
ЧТО ПОРОДИЛО ФАШИЗМ?
Во-первых, протестантская этика. Согласно ей Христос пришёл в этот мир, дабы спасти не всех, но избранных – по каким-то своим личным критериям. А раз так, то можно увериться в собственной правоте, а тех, кто не входит в круг избранных – слегка поприжать как не имеющих души недочеловеков. Подобный принцип лёг в основу европейской колониальной политики. Именно эту политику и вели немцы на оккупированных территориях. Так что если вам в школе рассказывали про зверства немецко-фашистских захватчиков, знайте: войну на уничтожение они вели не со зла – им просто нужна была территория СССР со всеми ресурсами, но без населения.
И на работы в Германию сгоняли не со зла – они нуждались в даровой рабочей силе.
И раздевали жертв перед массовыми расстрелами не с целью их унизить, а с целью выслать одежду в Германию, дабы поддержать собственный народ в нелёгкие времена, ну и самим кое-что перехватить.
И кожу с узников концлагеря сдирали не со зла, а потому, что она, особенно если татуированная, прекрасно сгодится на абажур.
Ничего личного. Просто бизнес.
Во-вторых, так называемая «красная угроза». Не из-за страха перед красным террором и мировой революцией. А потому, что местным (неплохо нажившимся, кстати, в результате заключения унизительного для Германии Версальского мирного договора) и прочим европейским элитам социалистический проект был ни нафиг не нужен. И не только из-за утраты привилегий в случае построения бесклассового общества. Просто они привыкли считать капиталистическую систему единственно верной. А тут социализм – пусть даже выстроенный в отдельно взятой стране – посмел предлагать альтернативу. А раз так – не грех и объявить ему крестовый поход. Раздавить, к примеру, Баварскую Советскую республику. Покрывать убийц коммунистических деятелей. Поддержать Гитлера материально и продвигать на политической арене его партию. Ну потому, что «марксизм нельзя убить из винтовки — его можно победить, только дав народу другую идеологию». Кстати сказать, предлагаемая Гитлером идеология капиталистическим ценностям соответствовала куда больше:
Гиммлер в 1937 году, выступая в Орденском замке СС Фогельзанг, раскрывал своим приближенным истинные цели нового государства: «Образцом для нашего будущего поколения вождей должно стать современное государственное образование по типу древних спартанских городов-государств. От 5 до 10 процентов населения — лучшие, избранные люди — должны господствовать, повелевать. Остальные должны подчиняться и работать. Только таким образом будут достигнуты высшие ценности, к которым должны стремиться мы сами и немецкий народ». Гиммлер не нес отсебятину, но развивал мысли такого доброго и человечного фюрера.
В-третьих, пропаганда. Пропаганда всегда шла рука об руку с войной и политикой. Но только в 20-м веке она превратилась в оружие для психологической войны. Первыми до этого додумались англичане в Первую мировую, создав немцам репутации варваров-отморозков. А вот Гитлер первым додумался до того, чтобы охватить пропагандою массы. Потому, что правильно замотивированные массы сделают всё возможное и невозможное.
КАК НЕМЦЫ СТАЛИ ФАШИСТАМИ?
Благодарить за это надо вспыхнувший в 19-м веке национализм, с одной стороны продиктованный желанием избавиться от французского владычества, а позже – гордостью за государство, выбившееся в ряд самых могущественных держав континентальной Европы; а с другой – подогретый интеллигенцией.
В 1809 году Иоганн Готлиб Фихте обосновывает избранность немецкой нации.
В 1819 Фридрих Шлегель вводит термин «ариец» для обозначения расы господ. Развил эту идею его ученик Христиан Лассен, дополнительно противопоставив арийцев семитам.
В 1853 в Париже выходит «Очерк о неравенстве человеческих рас» графа де Гобино, а в 1899 – «Основы девятнадцатого века» Хьюстона Стюарта Чемберлена. Обе работы подтверждают превосходство арийцев, усвоивших всё лучшее от культуры древности и посему ответственных за духовное спасение человечества.
И это только начало. Как грибы растут доктрины чистоты культуры, чистоты крови, избранности немецкой нации…
А потом – БАЦ… и национальное унижение после поражения в Первой мировой.
Отсюда и всплеск патриотических движений.
И появление мистическо-националистических обществ типа «Туле» с девизом: «Помни, что ты — немец. Держи свою кровь в чистоте!»
И ожидание лидера, способного переменить ситуацию.
По сути Гитлер опирался на солидную теоретическую базу.
Именно это расположило к нему интеллигенцию, которая впоследствии много ему помогала – в пропагандистских же целях.
Но одной интеллигенции мало, нужно охватить простого обывателя.
Сферическому обывателю в вакууме надо на самом деле две вещи: хлеба и зрелищ.
С «хлебом» у Гитлера проблем не было вплоть до 1944 года. Заодно и с маслом. Влиятельные промышленники, как отечественные, так и европейские и американские не скупились на инвестиции. (Отсюда, кстати, нежелание союзников бомбить германские промышленные центры: зачем терять то, во что вложили свои деньги? В результате Рурская область осталась нетронута, «Тигры» и «Пантеры» продолжали выпускаться. А вот по Гамбургу – в основном, по живущим в нём женщинам и детям - били запросто). Подкинула хлебушка и Вторая мировая война: «почти сразу после оккупации Дании и Голландии с 1 июля 1940 года дополнительно к обычным нормам по карточкам стали выдавать по 100 грамм масла на человека. После падения Франции страну наводнило французское вино и шампанское; омары и устрицы в изобилии имелись в продаже вплоть до 1944 года». Это не означает, что уровень жизни рядового немца резко возрос: профсоюзы, отстаивающие интересы рабочих, были разогнаны, а зарплаты по факту снизились. Но жить определённо стало веселее.
Не было проблем у Гитлера и со «зрелищами», начиная от ораторствований на публику и кончая факельными шествиями. Собственно, для чего это было надо?
• Собрать толпу, поскольку интеллектуальный потенциал толпы равен потенциалу самого глупого находящегося в ней человека;
• Путём многократных и упрощённых повторений внушить конкретные лозунги и идеи.
• Создать некий шумовой фон, не дающий сосредоточиться на сказанном.
• Ещё раз показать запоминающуюся форму (разработанную самим Хьюго Боссом) и запоминающуюся символику.
Пропаганда проникала всюду – в социальную политику, в школьную программу, в литературу, в молодёжные организации и детские игры, в народные праздники, в религию, да и просто на улицы: хорошо отрежиссированное шествие 50 тысяч штурмовиков в колонну по четыре человека создавало впечатление чего-то необъятного и … правильного. Задействованы в ней были все средства: театр, кино, газеты, плакаты, музыка. Существовала у фашистов и своя «небесная сотня»: вчерашние гимназисты, погибшие в битве под Лангемарком – для пропаганды настоящий подарок.
Систематические повторения одного и того же несколько лет подряд – и внушённое становится аксиомой, а позднее – руководством к действиям. Сперва в решении еврейского вопроса, а затем в грандиозном «дранг нах остен». (Интересно, что причина геноцида евреев была весьма прагматична: не только вытеснение из общества (а заодно с политической арены или из искусства), но и отжатие бизнеса: вынужденные бежать евреи отдавали свои предприятия немецким промышленникам за бесценок. Между тем дети (и внуки) немцев и евреев – так называемые мишлинги – были вполне интегрированы в немецкое общество и даже могли служить в войсках вермахта. Вообще история с евреями довольно циничная, и сами евреи, а также гуманные европейцы, впоследствии поднимающие тему холокоста, выглядят в ней далеко не ангелами).
Не все немцы безропотно хавали пропаганду. Части из них удалось эмигрировать. Судьба других несогласных была достаточно плачевна: в лучшем случае как у Освальда Шпенглера, в худшем – как у Эдгара Юнга. Да и вообще «Между 1933 и 1945 гг. сквозь застенки нацисты пропустили 1 миллион 600 тысяч немецких граждан. 40 тысяч из них было казнено по судебным приговорам и десятки тысяч — без приговоров. Свидетельства массового уничтожения людей можно отыскать в крошечных заметках на последних страницах газет: «Глава СС Гиммлер извещает, что Ганс Шмидт, немец (или Ладислав Котовски, поляк), убит при оказании сопротивления полиции». При этом «С 1933 по 1939 год число преступлений, караемых смертью, выросло с трех до более чем сорока, в том числе за похищение детей и использование ложных полицейских постов при ограблении водителей на престижных новых автобанах. Во время войны число казней возросло с 926 в 1940-м до 5336 в 1943 году, а начиная с 1941 года смертные приговоры могли быть вынесены мальчикам в возрасте 14—16 лет ».
Не все немцы, верящие Гитлеру, становились отморозками сразу. Было время, когда фашиствующая Германия сама пришла в ужас после знаменитой «Хрустальной ночи». Когда немцы отстаивали своё право на религию. Да и Вторая мировая война изначально не вызывала энтузиазма у масс, даже подогретых пропагандой и убеждаемой, что у Германии нет другого выхода, кроме силового способа. Но лёгкость побед в Европе убедила немцев в своей правоте и заставила воспринять войну как прогулку по красивым местам. А где война – там и неизбежные трупы и обесценивание человеческой жизни. Впрочем, человеческой ли? Жизнь славянина-унтерменша и без того не ценилась. И если с «цивилизованным» Западом немцы кое-как, но считались, то население «дикого» Востока откровенно онемечивали и истребляли. И чем дальше на Восток, тем менее стеснялись в способах. А последние тормоза были сняты перед нападением на СССР, когда на законодательном уровне было отменено обязательное применение военно-уголовных законов к военнослужащим, виновным в грабежах, убийствах и насилиях над гражданским населением. И когда немцам доходчиво объяснили: «в этой борьбе на Востоке не один политический строй сражается против другого. Не одно мировоззрение — против другого, а культура, цивилизация и человеческая порядочность сопротивляются дьявольским принципам мира “недочеловеков”».
Вот, кстати, типичный портрет такого завоевателя:
«Это был нахальный голубоглазый парень, фельдфебель со сбитого самолета. Он не казался мне ни глупым, ни ничтожным, но он был человеком, чьи суждения, мнения, представления, размышления раз и навсегда замкнуты в один навсегда установившийся круг, из которого наружу не вылезает ничего — ни одна мысль, ни одно чувство. В пределах этого круга он размышлял. То есть даже был изворотлив. Он не говорил, что Россия напала на Германию. Он говорил, что Германия сама напала. Но напала, потому что точно знала, что Россия через десять дней нападет на нее. (Вспомните творения Виктора Суворова. — К. К.) В пределах этого круга он был образован. То есть читал несколько стихотворений Гете и Шиллера, читал «Майн Кампф» и был вполне грамотен. В пределах этого круга он не был лишен чувств. То есть чувства товарищества, патриотизма и так далее. Все, что выходило за пределы этого круга, его не интересовало. Он не знал этого. Не хотел и не умел знать (словно современные «узкие» профессионалы. — К. К.). Словом, это была отличная машина, приспособленная для того, чтобы наилучшим образом убивать. А больше всего меня бесило в нем то, что он явно воспринимал наше мягкое обращение с ним за признак нашей слабости и трусости. В его мозгу не умещалось, что можно быть мягкосердечным не от слабости, человеколюбивым не от трусости и добрым не по расчету. В системе воспитания, которую он прошел, об этом не было сказано».
ПОЧЕМУ У НЕМЦЕВ НЕ ВЫШЛО?
Причины две:
• Советская контрпропаганда.
Советские пропагандисты (а автор СССР не идеализирует) знали своё дело ничуть не хуже немецких. Тем более что пропагандировать им было легче: не приходилось врать про опасность, грозящую стране, и зверства оккупантов. Хотя фашистская пропаганда на оккупированных территориях также активно велась. Именно немцы, а не диссиденты впервые заговорили о красном терроре, о сталинских лагерях, о репрессированном комсоставе, о большевистской диктатуре и т.д. Не потому, что им было действительно жалко. А потому, что усомнившийся в своей правоте народ легче победить или хотя бы раздробить. И, к сожалению, находились те, кто фашистской пропаганде верил.
• Сталинград и активное сопротивление.
Именно Сталинградская битва в 1943 году сломала немцам их стройную до того картину мира. Именно тогда они начали понимать, что СССР – страна не варварская. Что её жители не тупые, не безграмотные, неплохо разбираются в технике. Имеют твёрдые моральные принципы. Любят родину и готовы за неё воевать.
И хотя пропаганда не прекращалась вплоть до конца войны, верить немцам в неё было труднее. И воевать всё труднее.
В ЭТОЙ ИСТОРИИ НАИБОЛЕЕ ОМЕРЗИТЕЛЬНЫ ДАЖЕ НЕ ФАШИСТЫ.
Их агрессия хотя бы была направлена против чужих народов.
И не лицемерные союзники, впоследствии обвинившие СССР чуть ли не во всех смертных грехах и развязавшие холодную войну. Желание выгод и первенства на политической арене можно понять.
Наиболее омерзительны здесь фашистские прихвостни.
• Белоэмигранты.
Их ненависть к большевизму понятна. И, разумеется, немцы им не рассказывали, что собираются бить не столько по большевизму, сколько по России. Но ведь они должны были знать, что на войне – убивают. И убивать будут население той страны, которую они хотели избавлением от большевиков якобы осчастливить. Царский генерал в оккупированном фашистами Орле прекрасно это понимал:
«Если бы вы пришли 20 лет тому назад, мы бы встретили вас с большим воодушевлением. Теперь же слишком поздно, — ответил Гудериану старый генерал. — Мы как раз теперь снова стали оживать, а вы пришли и отбросили нас на 20 лет назад, так что мы снова должны начать все с начала. Теперь мы боремся за Россию, и в этом мы все едины».
• Православная церковь на оккупированных территориях.
Гитлер для неё действительно много сделал. Открывал церкви, снабжал евангелиями, передавал иконы. Но ведь есть в конце концов заповедь «Не убий». Да и молиться Гитлеру вместо Христа («Адольф Гитлер, ты наш вождь. Имя твое наводит трепет на врагов. Да придет третья империя твоя. И да осуществится воля твоя на земле») – явный перебор. При этом Московская ветвь русского православия нашествие захватчиков категорически осуждала, а многие из принадлежащих к ней священников по-своему боролись с фашизмом.
• Местные националисты.
Бандеровцы, лесные братья, усташи и т.д. Всю эту мразь даже опустившиеся ниже уровня преисподней немцы презирали за скотство и жестокость. Разумеется, фашисты не ставили их в курс собственных преступлений и не уточняли, что в случае победы Рейха их место в лучшем случае в Сибири. Но неужели, участвуя в карательных акциях, они не соображали, что бьют не лично по Сталину, а по и без того беззащитному населению?
А ТЕПЕРЬ О ГРУСТНОМ.
Несмотря на поражение Гитлера, дело его живёт. Речь здесь не только о реабилитации фашизма и фашиствующих молодчиков из низов. Гитлер путём манипуляции сознанием сумел выстроить диктатуру. То же самое делают и сейчас. Только вместо конкуренции на уровне расы предлагается конкуренция на уровне свободного рынка, а вместо арийской концепции – концепция «золотого миллиарда». СССР под воздействием такой манипуляции уже пал. Образованный в 1991 его месте СНГ можно расшифровать как Сбылись Надежды Гитлера. Отошедшая от социалистических идей Россия вновь неугодна, поскольку не вписывается на этот раз в глобальный проект. И получает роль агрессора. Грустно это, граждане.
ЧТО ПОРОДИЛО ФАШИЗМ?
Во-первых, протестантская этика. Согласно ей Христос пришёл в этот мир, дабы спасти не всех, но избранных – по каким-то своим личным критериям. А раз так, то можно увериться в собственной правоте, а тех, кто не входит в круг избранных – слегка поприжать как не имеющих души недочеловеков. Подобный принцип лёг в основу европейской колониальной политики. Именно эту политику и вели немцы на оккупированных территориях. Так что если вам в школе рассказывали про зверства немецко-фашистских захватчиков, знайте: войну на уничтожение они вели не со зла – им просто нужна была территория СССР со всеми ресурсами, но без населения.
И на работы в Германию сгоняли не со зла – они нуждались в даровой рабочей силе.
И раздевали жертв перед массовыми расстрелами не с целью их унизить, а с целью выслать одежду в Германию, дабы поддержать собственный народ в нелёгкие времена, ну и самим кое-что перехватить.
И кожу с узников концлагеря сдирали не со зла, а потому, что она, особенно если татуированная, прекрасно сгодится на абажур.
Ничего личного. Просто бизнес.
Во-вторых, так называемая «красная угроза». Не из-за страха перед красным террором и мировой революцией. А потому, что местным (неплохо нажившимся, кстати, в результате заключения унизительного для Германии Версальского мирного договора) и прочим европейским элитам социалистический проект был ни нафиг не нужен. И не только из-за утраты привилегий в случае построения бесклассового общества. Просто они привыкли считать капиталистическую систему единственно верной. А тут социализм – пусть даже выстроенный в отдельно взятой стране – посмел предлагать альтернативу. А раз так – не грех и объявить ему крестовый поход. Раздавить, к примеру, Баварскую Советскую республику. Покрывать убийц коммунистических деятелей. Поддержать Гитлера материально и продвигать на политической арене его партию. Ну потому, что «марксизм нельзя убить из винтовки — его можно победить, только дав народу другую идеологию». Кстати сказать, предлагаемая Гитлером идеология капиталистическим ценностям соответствовала куда больше:
Гиммлер в 1937 году, выступая в Орденском замке СС Фогельзанг, раскрывал своим приближенным истинные цели нового государства: «Образцом для нашего будущего поколения вождей должно стать современное государственное образование по типу древних спартанских городов-государств. От 5 до 10 процентов населения — лучшие, избранные люди — должны господствовать, повелевать. Остальные должны подчиняться и работать. Только таким образом будут достигнуты высшие ценности, к которым должны стремиться мы сами и немецкий народ». Гиммлер не нес отсебятину, но развивал мысли такого доброго и человечного фюрера.
В-третьих, пропаганда. Пропаганда всегда шла рука об руку с войной и политикой. Но только в 20-м веке она превратилась в оружие для психологической войны. Первыми до этого додумались англичане в Первую мировую, создав немцам репутации варваров-отморозков. А вот Гитлер первым додумался до того, чтобы охватить пропагандою массы. Потому, что правильно замотивированные массы сделают всё возможное и невозможное.
КАК НЕМЦЫ СТАЛИ ФАШИСТАМИ?
Благодарить за это надо вспыхнувший в 19-м веке национализм, с одной стороны продиктованный желанием избавиться от французского владычества, а позже – гордостью за государство, выбившееся в ряд самых могущественных держав континентальной Европы; а с другой – подогретый интеллигенцией.
В 1809 году Иоганн Готлиб Фихте обосновывает избранность немецкой нации.
В 1819 Фридрих Шлегель вводит термин «ариец» для обозначения расы господ. Развил эту идею его ученик Христиан Лассен, дополнительно противопоставив арийцев семитам.
В 1853 в Париже выходит «Очерк о неравенстве человеческих рас» графа де Гобино, а в 1899 – «Основы девятнадцатого века» Хьюстона Стюарта Чемберлена. Обе работы подтверждают превосходство арийцев, усвоивших всё лучшее от культуры древности и посему ответственных за духовное спасение человечества.
И это только начало. Как грибы растут доктрины чистоты культуры, чистоты крови, избранности немецкой нации…
А потом – БАЦ… и национальное унижение после поражения в Первой мировой.
Отсюда и всплеск патриотических движений.
И появление мистическо-националистических обществ типа «Туле» с девизом: «Помни, что ты — немец. Держи свою кровь в чистоте!»
И ожидание лидера, способного переменить ситуацию.
По сути Гитлер опирался на солидную теоретическую базу.
Именно это расположило к нему интеллигенцию, которая впоследствии много ему помогала – в пропагандистских же целях.
Но одной интеллигенции мало, нужно охватить простого обывателя.
Сферическому обывателю в вакууме надо на самом деле две вещи: хлеба и зрелищ.
С «хлебом» у Гитлера проблем не было вплоть до 1944 года. Заодно и с маслом. Влиятельные промышленники, как отечественные, так и европейские и американские не скупились на инвестиции. (Отсюда, кстати, нежелание союзников бомбить германские промышленные центры: зачем терять то, во что вложили свои деньги? В результате Рурская область осталась нетронута, «Тигры» и «Пантеры» продолжали выпускаться. А вот по Гамбургу – в основном, по живущим в нём женщинам и детям - били запросто). Подкинула хлебушка и Вторая мировая война: «почти сразу после оккупации Дании и Голландии с 1 июля 1940 года дополнительно к обычным нормам по карточкам стали выдавать по 100 грамм масла на человека. После падения Франции страну наводнило французское вино и шампанское; омары и устрицы в изобилии имелись в продаже вплоть до 1944 года». Это не означает, что уровень жизни рядового немца резко возрос: профсоюзы, отстаивающие интересы рабочих, были разогнаны, а зарплаты по факту снизились. Но жить определённо стало веселее.
Не было проблем у Гитлера и со «зрелищами», начиная от ораторствований на публику и кончая факельными шествиями. Собственно, для чего это было надо?
• Собрать толпу, поскольку интеллектуальный потенциал толпы равен потенциалу самого глупого находящегося в ней человека;
• Путём многократных и упрощённых повторений внушить конкретные лозунги и идеи.
• Создать некий шумовой фон, не дающий сосредоточиться на сказанном.
• Ещё раз показать запоминающуюся форму (разработанную самим Хьюго Боссом) и запоминающуюся символику.
Пропаганда проникала всюду – в социальную политику, в школьную программу, в литературу, в молодёжные организации и детские игры, в народные праздники, в религию, да и просто на улицы: хорошо отрежиссированное шествие 50 тысяч штурмовиков в колонну по четыре человека создавало впечатление чего-то необъятного и … правильного. Задействованы в ней были все средства: театр, кино, газеты, плакаты, музыка. Существовала у фашистов и своя «небесная сотня»: вчерашние гимназисты, погибшие в битве под Лангемарком – для пропаганды настоящий подарок.
Систематические повторения одного и того же несколько лет подряд – и внушённое становится аксиомой, а позднее – руководством к действиям. Сперва в решении еврейского вопроса, а затем в грандиозном «дранг нах остен». (Интересно, что причина геноцида евреев была весьма прагматична: не только вытеснение из общества (а заодно с политической арены или из искусства), но и отжатие бизнеса: вынужденные бежать евреи отдавали свои предприятия немецким промышленникам за бесценок. Между тем дети (и внуки) немцев и евреев – так называемые мишлинги – были вполне интегрированы в немецкое общество и даже могли служить в войсках вермахта. Вообще история с евреями довольно циничная, и сами евреи, а также гуманные европейцы, впоследствии поднимающие тему холокоста, выглядят в ней далеко не ангелами).
Не все немцы безропотно хавали пропаганду. Части из них удалось эмигрировать. Судьба других несогласных была достаточно плачевна: в лучшем случае как у Освальда Шпенглера, в худшем – как у Эдгара Юнга. Да и вообще «Между 1933 и 1945 гг. сквозь застенки нацисты пропустили 1 миллион 600 тысяч немецких граждан. 40 тысяч из них было казнено по судебным приговорам и десятки тысяч — без приговоров. Свидетельства массового уничтожения людей можно отыскать в крошечных заметках на последних страницах газет: «Глава СС Гиммлер извещает, что Ганс Шмидт, немец (или Ладислав Котовски, поляк), убит при оказании сопротивления полиции». При этом «С 1933 по 1939 год число преступлений, караемых смертью, выросло с трех до более чем сорока, в том числе за похищение детей и использование ложных полицейских постов при ограблении водителей на престижных новых автобанах. Во время войны число казней возросло с 926 в 1940-м до 5336 в 1943 году, а начиная с 1941 года смертные приговоры могли быть вынесены мальчикам в возрасте 14—16 лет ».
Не все немцы, верящие Гитлеру, становились отморозками сразу. Было время, когда фашиствующая Германия сама пришла в ужас после знаменитой «Хрустальной ночи». Когда немцы отстаивали своё право на религию. Да и Вторая мировая война изначально не вызывала энтузиазма у масс, даже подогретых пропагандой и убеждаемой, что у Германии нет другого выхода, кроме силового способа. Но лёгкость побед в Европе убедила немцев в своей правоте и заставила воспринять войну как прогулку по красивым местам. А где война – там и неизбежные трупы и обесценивание человеческой жизни. Впрочем, человеческой ли? Жизнь славянина-унтерменша и без того не ценилась. И если с «цивилизованным» Западом немцы кое-как, но считались, то население «дикого» Востока откровенно онемечивали и истребляли. И чем дальше на Восток, тем менее стеснялись в способах. А последние тормоза были сняты перед нападением на СССР, когда на законодательном уровне было отменено обязательное применение военно-уголовных законов к военнослужащим, виновным в грабежах, убийствах и насилиях над гражданским населением. И когда немцам доходчиво объяснили: «в этой борьбе на Востоке не один политический строй сражается против другого. Не одно мировоззрение — против другого, а культура, цивилизация и человеческая порядочность сопротивляются дьявольским принципам мира “недочеловеков”».
Вот, кстати, типичный портрет такого завоевателя:
«Это был нахальный голубоглазый парень, фельдфебель со сбитого самолета. Он не казался мне ни глупым, ни ничтожным, но он был человеком, чьи суждения, мнения, представления, размышления раз и навсегда замкнуты в один навсегда установившийся круг, из которого наружу не вылезает ничего — ни одна мысль, ни одно чувство. В пределах этого круга он размышлял. То есть даже был изворотлив. Он не говорил, что Россия напала на Германию. Он говорил, что Германия сама напала. Но напала, потому что точно знала, что Россия через десять дней нападет на нее. (Вспомните творения Виктора Суворова. — К. К.) В пределах этого круга он был образован. То есть читал несколько стихотворений Гете и Шиллера, читал «Майн Кампф» и был вполне грамотен. В пределах этого круга он не был лишен чувств. То есть чувства товарищества, патриотизма и так далее. Все, что выходило за пределы этого круга, его не интересовало. Он не знал этого. Не хотел и не умел знать (словно современные «узкие» профессионалы. — К. К.). Словом, это была отличная машина, приспособленная для того, чтобы наилучшим образом убивать. А больше всего меня бесило в нем то, что он явно воспринимал наше мягкое обращение с ним за признак нашей слабости и трусости. В его мозгу не умещалось, что можно быть мягкосердечным не от слабости, человеколюбивым не от трусости и добрым не по расчету. В системе воспитания, которую он прошел, об этом не было сказано».
ПОЧЕМУ У НЕМЦЕВ НЕ ВЫШЛО?
Причины две:
• Советская контрпропаганда.
Советские пропагандисты (а автор СССР не идеализирует) знали своё дело ничуть не хуже немецких. Тем более что пропагандировать им было легче: не приходилось врать про опасность, грозящую стране, и зверства оккупантов. Хотя фашистская пропаганда на оккупированных территориях также активно велась. Именно немцы, а не диссиденты впервые заговорили о красном терроре, о сталинских лагерях, о репрессированном комсоставе, о большевистской диктатуре и т.д. Не потому, что им было действительно жалко. А потому, что усомнившийся в своей правоте народ легче победить или хотя бы раздробить. И, к сожалению, находились те, кто фашистской пропаганде верил.
• Сталинград и активное сопротивление.
Именно Сталинградская битва в 1943 году сломала немцам их стройную до того картину мира. Именно тогда они начали понимать, что СССР – страна не варварская. Что её жители не тупые, не безграмотные, неплохо разбираются в технике. Имеют твёрдые моральные принципы. Любят родину и готовы за неё воевать.
И хотя пропаганда не прекращалась вплоть до конца войны, верить немцам в неё было труднее. И воевать всё труднее.
В ЭТОЙ ИСТОРИИ НАИБОЛЕЕ ОМЕРЗИТЕЛЬНЫ ДАЖЕ НЕ ФАШИСТЫ.
Их агрессия хотя бы была направлена против чужих народов.
И не лицемерные союзники, впоследствии обвинившие СССР чуть ли не во всех смертных грехах и развязавшие холодную войну. Желание выгод и первенства на политической арене можно понять.
Наиболее омерзительны здесь фашистские прихвостни.
• Белоэмигранты.
Их ненависть к большевизму понятна. И, разумеется, немцы им не рассказывали, что собираются бить не столько по большевизму, сколько по России. Но ведь они должны были знать, что на войне – убивают. И убивать будут население той страны, которую они хотели избавлением от большевиков якобы осчастливить. Царский генерал в оккупированном фашистами Орле прекрасно это понимал:
«Если бы вы пришли 20 лет тому назад, мы бы встретили вас с большим воодушевлением. Теперь же слишком поздно, — ответил Гудериану старый генерал. — Мы как раз теперь снова стали оживать, а вы пришли и отбросили нас на 20 лет назад, так что мы снова должны начать все с начала. Теперь мы боремся за Россию, и в этом мы все едины».
• Православная церковь на оккупированных территориях.
Гитлер для неё действительно много сделал. Открывал церкви, снабжал евангелиями, передавал иконы. Но ведь есть в конце концов заповедь «Не убий». Да и молиться Гитлеру вместо Христа («Адольф Гитлер, ты наш вождь. Имя твое наводит трепет на врагов. Да придет третья империя твоя. И да осуществится воля твоя на земле») – явный перебор. При этом Московская ветвь русского православия нашествие захватчиков категорически осуждала, а многие из принадлежащих к ней священников по-своему боролись с фашизмом.
• Местные националисты.
Бандеровцы, лесные братья, усташи и т.д. Всю эту мразь даже опустившиеся ниже уровня преисподней немцы презирали за скотство и жестокость. Разумеется, фашисты не ставили их в курс собственных преступлений и не уточняли, что в случае победы Рейха их место в лучшем случае в Сибири. Но неужели, участвуя в карательных акциях, они не соображали, что бьют не лично по Сталину, а по и без того беззащитному населению?
А ТЕПЕРЬ О ГРУСТНОМ.
Несмотря на поражение Гитлера, дело его живёт. Речь здесь не только о реабилитации фашизма и фашиствующих молодчиков из низов. Гитлер путём манипуляции сознанием сумел выстроить диктатуру. То же самое делают и сейчас. Только вместо конкуренции на уровне расы предлагается конкуренция на уровне свободного рынка, а вместо арийской концепции – концепция «золотого миллиарда». СССР под воздействием такой манипуляции уже пал. Образованный в 1991 его месте СНГ можно расшифровать как Сбылись Надежды Гитлера. Отошедшая от социалистических идей Россия вновь неугодна, поскольку не вписывается на этот раз в глобальный проект. И получает роль агрессора. Грустно это, граждане.