Итак, приступим к приготовлению.
Девушку замариновать в мечте, очистить от серых будней и поместить в дивный новый мир. Добавить щепотку жгучих и пряных родственников, друзей и врагов — по вкусу. Ошпарить все Академией магии. Тушить в котле интриг и противостояний на огне магических поединков до полной готовности. Подавать под легким романтическим соусом.
Приятного аппетита!
Все же что ни говори, а целенаправленная селекция дает свои плоды. Ну, когда не сбоит…
Я переселенка? Да. Имею право на чудачества? Думаю, да. Если не перегнуть палку.
Да что б ей всю жизнь одними хот-догами питаться!
Я смотрела на этого… юного асоциала и не понимала, что с ним делать. Как бороться и чем влиять, чтобы показать: нельзя жить в обществе самому по себе. С ума сойти от одиночества можно!
Такое ощущение, что «мама» и «мать» окончательно отделились в моей голове друг от друга. И если первое слово так и осталось самым светлым и чистым, то второе… из «мачехи» трансформировалось в «противника».
Малая гостиная поражала своими размерами. Здесь можно было свободно закатить вечеринку человек на двадцать. Да еще и место осталось бы, чтобы потанцевать. Интересно, а какова тогда большая?!
Но, в принципе, я прекрасно понимала, что не королева красоты. Зато у меня характер легкий и покладистый, вот!
Оказывается, я махровый параноик. Да еще и с манией преследования.
Слава кексам, долго предаваться унынию я не умела. Потому, всласть проревевшись, вытерла лицо и, тряхнув головой, воинственно подумала: не дождетесь!
Я никогда не была мечтателем, скорее реалистом. И всегда оставалась твердо убеждена, что лучше жить, чем не жить. И делать это стоит так, чтобы было приятно и весело.
Я хотела открыть глаза, но услышала шаги и затаилась. Дурная детская привычка, которую никак не получалось из себя выковырять: сделать вид, что сплю, замирая — удастся ли провести того, кто пришел?
— Мы, кажется, с тобой всё выяснили, — заметила я, выкладывая в глубокую миску творог.
— Что мы выяснили? — ласково-ласково спросил он. — Что тебе сейчас отношения не нужны от слова совсем?
— Ну да... — осторожно отозвалась я, отделяя белки от желтков. — А ещё — что ты немного не мой тип, — решилась напомнить, если у него память избирательная.
— Уж прости, Мирослава, но вы, девушки, существа непостоянные, — насмешливо сообщили мне. — Сегодня я не твой тип, завтра — твой, послезавтра ты влюбилась без памяти.
Не можешь предотвратить безобразие — возглавь его.
Категоричность свойственна молодости, но в зрелости мы часто жалеем о совершенных ошибках и упущенных возможностях.
Желание открыть глаза и потребовать объяснений росло, но я мудро ему не поддавалась. Ибо та же пятая точка настаивала, что такое поведение резко несовместимо с жизнью.
— Счастлив с вами познакомиться, леди, — слегка склонил голову он. — Очарован. Я слышал, что вы прелестны, но реальность превзошла все ожидания.Врешь, уважаемый господин судья. В твоем взгляде ни капли интереса, плевать тебе на меня с высокой колокольни. Но, кажется, жертвенную овцу от семьи Ашай в лице меня ты милостиво согласился принять. Иначе с чего такие реверансы?— Да неужели? — с прохладной улыбкой отозвалась я.Мать шикнула и дернула меня за руку, но я не удостоила ее и взгляда.— Что, простите? — недоуменно вскинул брови герцог Шайлен.— Простите за прямоту, но не думаю, что вас на самом деле заинтересует бледная копия вашей пропавшей невесты, — зарядила я ему прямо в лоб.— Мирослава! — потрясенно охнула мать. — Как ты себя ведешь?Но я на нее по-прежнему не смотрела. Мне нужно было дать понять этому мужчине, что не стоит считать дело решенным. Ничего ему тут не светит!Джэйд с такой злорадной улыбкой наблюдал за нами, что у меня закралось подозрение, что с дядей они не ладят, и это мягко сказано.— Хм, — вот теперь во взгляде старшего герцога промелькнул интерес. — Вам сказали?— Что вы, это же секрет, — покачала я головой. — Но у меня было достаточно данных, чтобы сделать выводы. Я только гадала: вы или не вы.— Я искренне восхищен, — а вот это уже сказано откровенно. — Мне казалось, что вы… — он замялся, явно пытаясь подыскать адекватное и не очень обидное сравнение.— Глупее? — решила подсказать я и ободряюще улыбнулась: — Смелее, герцог. Я не обижусь. Иногда говорить правду бывает очень полезно.
— Джэйд, можно просьбу? Личную.— Мирослава, так обращаться к герцогу недопустимо! — попыталась опять призвать меня к порядку мать, но я ее снова проигнорировала.— Ух ты, прямо-таки личную? — сразу сбросил маску аристократа тот. — Я заинтригован!— Присмотри за братом. Он, кажется, собрался похоронить себя в учебе, мне это не нравится.— Мирослава! — теперь уже возмущенно воскликнул Чарли.— Он будет сопротивляться, — озорно сощурился Джэйд.— Я в тебя верю, — подмигнула я. — Это только на год. Потом в Академию приду я… и займусь этим затворником и его социальными связями всерьез.— Будешь должна, — кивнул парень и погрозил недовольно пыхтящему братцу пальцем: — Слышал? Теперь не отвертишься! У меня есть высочайшее разрешение на то, чтобы таскать тебя по всем вечеринкам.— Как ты сам сказал, я буду сопротивляться, — мрачно зыркнул в мою сторону Чарли.
— Представляю себе эту картинку, — хмыкнул Джэйд. — Из-за пелены, прямо в объятья зеленым тварям вылетает симпатичная девушка с криками «Спасите, родненькие!»
— Да уж, — захихикала я. — Тогда проблема выхода отсюда точно была бы решена. Орки передохли бы от изумления.
— То есть… я не дома?
— Увы, — он развел руками. — Раз вы попали сюда, там вы мертвы.
Спасибо, Кэп, а то я не поняла.
Женщина — странное существо. Она может быть молью бледной, на которую ты и внимания не обратишь на улице. Но правильный наряд, прическа, макияж… И ты уже не можешь отвести взгляд, поражаясь, как не заметил чаровницу раньше.
Если не вдаваться в детали, можно обрисовать коротко: темные — плохие, светлые — хорошие. Это, конечно, утрированно, и, как по мне, хорошесть светлых заключается только в том, что с темными они ведут войну на уничтожение в силу несовместимости жизненных принципов, плюс им чуждо стремление оппонентов загадить свой мир и еще парочку соседних.
— Мне не нравятся девушки, считающие, что я такой идиот и не вижу их манипуляций, — неожиданно жестко заявил Чарли. — Кэтрин повезло, что я слишком хорошо воспитан, чтобы прямо сообщить, насколько она мне неприятна. А намеки она либо не понимает, либо понимать не хочет.
— Вот блин, — пробормотала я едва слышно. — Все время забываю, что ты у меня бываешь и таким…
— Все забывают, — ровным тоном отозвался брат. — Принимают воспитанность за слабость, а сдержанность - за бесхарактерность. И потом обижаются, когда это оказывается вовсе не так.