Рецензии на книгу «Улисс» Джеймс Джойс
А мне понравилось, простите меня. Наверное, у меня странное мышление.
Про «Улисса» я не могу написать просто краткую рецензию. Поскольку это вообще невозможно – писать на него какую бы то ни было рецензию. Джойсоведение превратилось в науку, а «Улисса» проходят отдельным курсом на огромном количестве факультетов в различных университетах мира. Потому что Джойс написал Текст, в котором не один слой, не два, и даже на 20. В нём совершенно бесконечное количество слоёв.
Я почти уверен, что Джойс в какой-то мере был проще, чем его подают сейчас. Взять, например, эпизод 11, «Сирены». На самом-то деле каждый может найти в нём то, что захочет. Каждый человек – без исключения. Проблему пингвинов в Антарктиде? Без проблем. Историю жизни Мартина Лютера Кинга? Не вопрос. Инструкцию по изготовлению бомбы из кокосовой стружки? Конечно.
Это не мои мысли. Именно так охарактеризовал «Улисса» его переводчик и самый известный комментатор Сергей Хоружий. Да, сам Хоружий максимально разобрал все эпизоды, всё разложил по полочкам – как мог. Но при этом он признаёт, что существует ещё 100 000 интерпретаций, и роман может иметь совершенно другой смысл. Я бы сказал точнее: он имеет и тот смысл, который придаёт ему Хоружий, и смысл, который видит в нём любой джойсовед в любом университете, и даже тот смысл, который вижу в нём я.
Труднее всего даётся эпизод 14. Слава Богу, я довольно свободно понимаю старославянский, только порой приходится задумываться о смысле слов. И то пришлось непросто. Но как же мучились переводчики, перекладывая с английского XI века на аналогичный русский, которого тогда, как такового, не было (точнее был, но заметно отличающийся от современного). А потом XIV век, и XV, и XVI.
Дети растут, и усложняются их игрушки. Мальчик, клеящий в детстве бумажные машинки, в зрелом возрасте становится инженером, а потом своими руками собирает двигатель внутреннего сгорания. Имеется в виду талантливый мальчик, конечно.
Игрушка Джойса необыкновенно сложна, но это именно игрушка. Роман, написанный не для того, чтобы его читать, а именно для того, чтобы изучать. Наука ради науки, любовь ради любви, текст ради текста. Характерно, что «Улисс» - это далеко не квинтэссенция понятия «текст ради текста», нет. Квинтэссенция – это третий, последний роман Джойса – «Поминки по Финнегану». «Улисса» он писал 7 лет, а «Поминки» - 16. В «Поминках» 49200 только тех слов, которые автор выдумал или заимствовал из других языков. «Поминки» непереводимы – по крайней мере, пока ни одна попытка не завершилась успехом.
В «Улиссе» всё-таки есть действие, линейный сюжет, и это делает его доступным не только узкому кругу литературоведов, но и широкому читателю. Такому, как я, читающему книги в метро.
Да, к слову о филологах. Я спросил четырёх (!!!) своих знакомых филологов, которые по профессиональной обязанности должны были читать «Улисса», у которых, чёрт побери, курс по нему, читали ли они этот роман? И ни один не читал. Более того, одна дама мне рассказала, что её преподаватель, читавший лекции по «Улиссу» целому курсу, тоже признался тихонечко, что не читал этого романа. Филологи такие филологи, иначе и не скажешь.
А «Поминки по Финнегану» я бы прочёл. Может, когда-нибудь, лет через 20, когда у меня будет меньше работы и больше денег, я в свободное время засяду за их перевод.
…и сердце у него колотилось безумно и да я сказала да я хочу Да.
P.S. Несколько утверждений, не связанных с вышенаписанным текстом:
1. Я искренне считаю, что я вообще не вправе говорить об "Улиссе", поскольку это настолько необъятный и великий роман, что я просто никто и звать меня никак по отношению к нему.
2. "Улисс" очень сильно напомнил мне другой великолепный роман - "Моби Дика" Мелвилла. Я несколько раз перечитывал последний, и там очень много пересечений. Полагаю, Джойс тоже читал Мелвилла до того, как приступил к "Улиссу". Ведь "Моби Дик" - это тоже текст-эксперимент.
Источник
Да, я бралась за эту книгу с демонстративным вызовом. Да, я преставляла, что меня ждет, но все оказалось гораздо сложнее. Да, закрыла я эту книгу с большим желанием напиться, что и я и сразу же сделала.
Я боролась с этой книгой, как со злейшим врагом. Между нами происходило вселенское противостояние. Иногда она залезала в меня и пыталась меня изменить, так же часто, как и я ковырялась в ней и интерпретировала замысел Джойса под уровень моего болезненного восприятия ограниченного интеллекта. А, закончив ее, я сделала один единственный вывод: эту книгу нельзя читать в двадцать лет! В мире так много хороших книг, читайте их! Какие угодно: современные, классические, детективы, драмы, веселые, грустные, все, что пожелаете. Но ни в коем случае не беритесь за эту книгу! Зачем портить себе молодость, зачем заражать молодой разум этой книжной болезнью, ведь жизнь прекрасна, а Джойс говорит совсем обратное.
О техническом.
Джойс - особенный. Гений - определение слишком простое для этого писателя. Гениев много. Джойс - не гений, он - особенный. Этот человек сделал просто невозможное. Благодаря своему умению подражать, благодаря тому, что он овладел навыком писать в различных стилях, он сделал самую удивительную вещь, самое удивительное явление в мире литературы - он написал произведение, которое повлияло и дополнило произведения предшественников Джойса, его "Улисс" влияет на Шекспира и тем самым дополняет его, "Улисс" влияет на добрую часть английской классики. Но, конечно, самое главное, то, как он влияет на "Одиссею", на великую "Одиссею", перенося ее героев в соврменность и давая им возможность отдохнуть от героического эпоса и побыть простыми негероическими людьми.
О сюжетном.
Очень эпично. Не в плане действия - ясен пень, если бы сюжет Джойса был увлекательным, то его осилило бы намного больше людей. Эпичность вся во времени и в незаменимом джойсовском потоке сознания, а оба они поглощают читателя в ад, бесконечный и такой повседневный, что даже не видишь разницу между ним и тем местом, где ты находишься сейчас. "Улисс" - это жизнь. Но знать о ней слишком рано молодому читателю. Может и необходимо, но все же не советую, потому что в лучшем случае мало чего в нем("Улиссе") поймете, а если все же хоть что-то поймете, то, в худшем случае, превратитесь в такую же унылку, как я.
Личный вывод.
В Древней Греции жили воистину мудрые люди. У них был Диоген, который презирал материальные блага и жил только ради того, чтобы мыслить. У них был Сократ, который пытался найти истину в споре. У них был Гомер, слепец, заучивший огромные поэмы наизусть и благодаря которому весь мир до сих пор знает об отважном и умном скитальце Одиссее и его верной жене Пенелопе. Древняя Греция была великой. Она была всем миром.
А каков мир сейчас? У нас есть максималисты, которые насмотрелись "Бойцовского клуба"и теперь презирают материальные блага и служат своей идее, при этом покупая последние новинки от Apple и смутно представляя, какой именно идее служат. У нас есть нескончаемое количество срачей, которые кто-то с умным лицом называет дискуссией, хотя в диалогах этих больше не находят истину, единсвтенная истина нашего века "ты неправ, потому что пошел нахуй". И самое страшное, что Одиссей больше не храбрый путешесвенник - он слабак, любящий и лелющий свое горе, которого давно поглатил жирный легкомысленный монстр Пенелопа. И весь мир - это джойсовский Дублин, город-живое существо, который с одной стороны, такой родной и недалекий, но с другой стороны, так убог и так далек от Древней Греции...
Я вам так скажу ребята,
и вот так скажу конечно,
в общем, если интересно,
не ребята, а девчата.
Приключения двух героев, лёгших в основу нынешнего ирландского праздника Блумсдэй, либо оставят равнодушными, либо прикуют к себе внимание. Всюду ссылаются на тяжёлый язык автора, полный отступлений, кои если выкинуть, то от книги вообще ничего не останется. Расширенный путеводитель по Дублину 1904 года, не более. Дублин - производное от словосочетания Чёрный пруд. Один из героев еврей, хотя евреев никогда не пускали в Ирландию. Уже сам этот факт заставляет задуматься, что еврей делает в Дублине. А может и не заставляет, надо просто не думать об этом. Не муссировать. Нужно просто сесть на корабль и переплыть ирландское море или погрузиться на его галечное дно. 175 метров - большая глубина. Любят ли люди метрическую систему, если говорить об Ирландии, то возможно, есть в ней определённая простота. 10 пальцев на руках, можно легко посчитать, не прикидывая в уме различные комбинации. С деньгами ещё проще, с мерами длины и веса. Не пинту пива выпить. А пиво в Ирландии на славу, но я не пробовал, я вообще в Ирландии не был. И не смогу там побывать. Во-первых, мой доход меньше 1000 долларов. Во-вторых, мне не хватит на медстраховку за 30000 евро. Это ещё по-человечески, вот в Испанию совсем не попасть. Мне нравятся Канарские острова, там приятно жить, даже приятнее чем в Ирландии, климат мягче, гуманнее, среднегодовая температура равняется 20 градусам, лучше условий для жизни не найти. Это вам не Сибирь, где зимой -50, а летом +50. Выходит среднегодовая температура 0 градусов. О-хо-хо!
Замёрзли ёжики в пруду,
купается пингвин в навозной куче,
а я валяюсь на лугу,
пожалуй кто придумает покруче.
Измена жены - не самое приятное событие в жизни мужчины. Что бы сделал Адам, измени ему Ева? Хотя с кем... если только с собственными сыновьями. Очень щепетильная тема для обсуждения. Не возжелай жены ближнего твоего, гласит 10 заповедь, данная Богом Моисею. Недаром Моисея рисуют с рогами из волос. Связано такое со старым недоразумением, словом-омонимом в еврейском языке. Луч и рог. Одиссея же не рисуют с рогами, его жена была верна мужу до последнего вздоха, она знала как он владеет луком, подобно олимпийским чемпионам, исполняющим задания в обнажённом виде. Не пустили бы на такие соревнования женщину. Греки были вольных взглядов. Такая толпа голых мужчин, в изолированном от взглядов противоположного пола месте, могла заниматься чем угодно. Да и рога у женщин не растут.
Рогами подпирается Земля,
планета держится на честном слове,
сломай подпору у коня,
разбитый нос и лужа крови.
Во время чтения складывалось впечатление стиля, развитого Умберто Эко в подобающую форму, наполненную различными фактами, органично вплетёнными в канву сюжета, без излишнего ехидства и чрезмерного употребления заумных слов. Да, Эко этим грешит, но в меру. Метрическую меру, разумеется. И сюжет понятен, не плывёт сам по себе отдельно от книги, где-то в кущах небесных. Если вы поняли о чём я тут вообще пытался сказать, то смело беритесь за Джойса, иначе лучше мимо пройти, не тратить свои нервы, беречь мозговые клетки от броуновского движения во избежание Сотряса!
Эти рецензии тоже могут вас заинтересовать:
- "Рай для Холостяков и Ад для Девиц" (сборник) Германа Мелвилла
- "Миссис Дэллоуэй" Вирджинии Вулф
Зед Кидук "Гаджини"
Не претендую на серьезный разбор, сами понимаете. Хочу облегчить немного участь тех, кто никак не соберется с силами, чтобы приступить. Буду рада, если кому-то помогу в начинании.
Значит, дело было так. Стоял конец апреля, в моей квартире бушевал ремонт, а с верхней полки, внутренне (наверняка!) ухмыляясь, подглядывал за мной большой корешок с надписью «Улисс».
Я мучительно искала оправданий, ломая руки. Выставляла щитом работу, ремонт, желание насладиться дыханием весны… Но тут стало понятно: если этот корешок появился в вашем доме, он вас изведет, натурально. И я сдалась.
Тем временем загрохотал победно май, и я решила – сигнал. Положила книгу в центр стола, обложила комментариями видных Джойсоведов, слева положила "Одиссею" Гомера, до этого также не прочитанную, справа – таблицу соотношений, составленную Джойсом... Разве что ритуальные танцы с бубном вокруг тома не устроила. Приготовилась к бою, оскалила зубы и… грохнулась.
Простите, не очень вышло литературно, но другого эпитета не подберу. Грохнулась я отчаянно и с громким треском, потому что внезапно, действительно внезапно, оказалось всё не так плохо, как я предполагала.
Никогда еще мне не приходилось приступать к книге, заваленной таким количеством предубеждений. Моей целью не стоит сейчас их поломать. Просто хотелось бы взглянуть на тех, кто самозабвенно создает эту почти детскую страшилку вокруг книги.
Я не берусь утверждать, что я поняла всё – да что там! – я даже не скажу, что я поняла хотя бы половину. Временами действительно было так тяжело, что мозг тушился в собственном соку, я величала себя Облумевшим Облумком и всерьез подумывала о назначении 16 июня государственным праздником. Я любила эту книгу, ненавидела, орала на нее, на себя, на Джойса и на тот день, когда ее вообще купила.
Тем не менее, пройдя сквозь все это, я заявлю вам вновь – все не так плохо.
Если вы хотите, чтобы книга оставила такое громадное впечатление, что покажется, будто вы за всю жизнь только ее одну и прочли – дерзайте. Мне удалось воспринять ее как целое, несмотря на обилие стилей повествования и сюжетных ходов. Некоторые части шли запоем – о похоронах, например – в силу того, что я любитель этой тематики в книгах. Другие же оборачивались диким раздражением и даже порой гневом.
Но на то эта книга и считается чуть ли не вместилищем всего, что создала литература – она на столько же процентов «моя», как и любого, кто возьмет ее в руки.
Когда же через 1 месяц и 2 дня (если уж возьмешься за повествование, о котором очень много говорят, невольно начинаешь считать каждый день, если не час, что ты за ним провел) я, наконец, закрыла книгу, моим первым впечатлением был шок. Я ведь грохнулась, помните?
«С приземлением!», - зашелестел корешок.
Когда смогла подняться на ноги – обрадовалась. Я нашла еще одну любимую книгу.
Которая заставит, несмотря ни на что, вернуться к себе. Когда-нибудь, когда я буду (надеюсь) гораздо умней.
В окно вливался июнь… Который теперь много значил.
PS Начинайте читать весной. Оградите себя от подобного.
PPS Шутка.
Думаю, я вряд ли ошибусь, если предположу, что "Улисс" занимает почетное место в десятке самые разбираемых-на-фрагменты-и-анализируемых-критиками-книг вместе с Библией, "Преступлением и наказанием" и еще чем-то там. Копаются в словах, ищут смысл за короткими рублеными фразами в стиле:
Фосфором это наверно делают. Оставишь кусок трески например. Сам видел она светится голубым. Когда той ночью пошел в кладовку. Неприятно, все запахи там скопились, едва откроешь, шибает. Чего это ей тогда захотелось?
Я иногда думаю, а есть ли там смысл вообще? А может, как в старом анекдоте про старика Фрейда? Деточка, иногда банан - это просто банан.
Мне порой кажется, что Джойс следит за всей этой шумихой с небес и смеется. Он одурачил нас всех.
Каждая жизнь - множество дней, чередой один за другим. Мы бредем сквозь самих себя, встречая разбойников, призраков, великанов, стариков, юношей, жен, вдов, братьев по духу, но всякий раз встречая самих себя.
Н-да, а Долгая прогулка все-таки очень специфичная игра. Ну что еще могло заставить меня разбить чтение Улисса на 10 дней? Да ни в одном страшном сне я не могла себе такого представить. Сколько было танцев вокруг этой книги, сколько хождений по мукам в университете, когда преподаватели то и дело тыкали в него носом, а от книги веяло такой монументальностью, что и взглянуть в ее сторону было чревато. Еще с тех времен я с большой предосторожностью отношусь к людям, которые так мимоходом заявляют "Улисс? Да ничего особенного, читал, читал. Легче, чем кажется". С одной стороны, мне хочется подойти к такому человеку и потыкать его палочкой, ну чтобы уж точно убедиться, что он существует и все такое. А, с другой, хочется наоборот обойти его стороной, потому что я (уж простите) не верю в такую природную гениальность, что тексты подобные Улиссу читаются легко и без проблем. Да даже если не углубляться в многочисленные смыслы, сноски и подтексты, все равно не получится пробежать эту книгу как дамский романчик в мягкой обложке. Ну вот просто не получится и все.
Вообще, "Улисс" действительно уникальная книга. Я вот никогда не слышала, чтобы читатели Достоевского объединялись в некий элитный клуб. А читатели Джойса, по-моему, только этим и занимаются. Их прямо-таки окружает мистический ореол "прочитавших" или даже "осиливших". Ну да хватит о людях, пора бы уже и о книге поговорить. Итак, вот он - роман века. Лежит передо мной в не самом красивом издании (но хоть в бумаге, как читать такую вещь в электронке я даже думать не хочу). И если бы я вела читательский дневник, он бы оказался очень куцым.
- день 1 -
Я и Улисс. Улисс и я. Ну, деваться некуда. Ладно, достану его с полки и положу на прикроватную тумбочку. Фуууух, первый шаг сделан.
- день 2 -
Так, пора уже начинать читать, а то ведь иначе не успею. Надо взять себя в руки, книгу в руки, чай горячий в руки и печеньку захватить. Надо уже хоть что-то сделать, а то лежит себе книга на тумбочке и взывает ко мне с молчаливым укором.
- день 3 -
Все, я пропала. Для мира, для работы, для кошек. На работе я читаю комментарии к Улиссу, дома самого Улисса. Я кормлю кошек и читаю, готовлю ужин и читаю, поглядываю вечером телек и читаю, читаю перед сном, читаю вместо сна. А куда деваться?..
- день 4 -
На работе спрашивают, не заболела ли я. Задумываюсь, но говорю, что нет. Пришла к выводу, что комментарии к Улиссу зачастую тяжелее самого Улисса.
- день 5 -
Чем больше я вчитываюсь, тем меньше понимаю. И тем крепчает моя уверенность, что именно так и должно быть. Чем-то отдаленно напоминает игру в бисер, виток за витком и вот уже отрыв от реальности. Витаешь себе где-то в текста или даже за пределами текста.
- день 6 -
Пожалуй, надо бы сделать перерыв. А то коллеги на работе странно на меня косятся. И люди в автобусе тоже странно на меня косятся, когда я достаю тослтенный томик и погружаюсь в чтение.
- день 7 -
И причем здесь вообще евреи? Никак не пойму, важно ли то, что Блум еврей? То я отмечаю для себя это как одну из основных подтем романа, то, наоборот, склонна считать это вообще ничего незначащим отступлением. Хотя вот вопрос: есть ли в романе Джойса хоть что-то ничего не значащее?
- день 8 -
Нисколько не жалею, что еще в начале бросила читать комментарии, они только мешают. В Джойса надо нырять с головой и плыть без спасательного круга. Либо выплывешь, либо утонешь.
- день 9 -
Что?! Как такое возможно? Почему книга кончилась? У меня что... неполная версия? Да нет, вроде полная.
- день 10 -
Таааак, оказывается, самое страшное мне еще только предстоит. Уж не знаю, что хуже... читать Джойса в сжатые сроки или писать на него рецензию за сутки, зная, что к вечеру она обязательно должна быть.
"Улисс" относится к тому типу литературы, который требует определенного багажа знаний для комфортного чтения. Правда, если для погружения в тексты того же Эко требуется вполне весомый, но хотя бы обозримый "чемоданчик", то для того, чтобы в полной мере ощутить и прочувствовать все выверты джойсовской прозы придется знатно обогатиться разного рода информацией. Даже не знаю, обладает ли хоть кто-то этим в полном объеме. И возможно ли это. Снимаю шляпу перед тем, насколько мастерски сам Джойс "играл в бисер", ну, в смысле, был погружен во все это, знал, понимал, умел расположить. Только ленивый не слышал о том, что Джойс построил свой роман вокруг странствий Одиссея. Да хотя бы название должно на это тонко намекать. Каждая глава в романе так или иначе перекликается с одним из эпизодов гомеровского творения. Говорят, что получить удовольствие от чтения можно и без этого, но я лично порадовалась, что хотя бы в этом плане подкована. Мелочь, а приятно, как говорится. Что-то сразу бросается в глаза, а что-то мне открылось только после прочтения комментариев (тех самых, которые по размеру практически равны некоторым эпизодам). Еще (уж не знаю, насколько оправданно, но) Блум напомнил мне того злополучного апдайковского кролика, та же голая ничем неприкрытая обыденность. И эта обыденность куда более неприкрыта, чем в "Одиссее". Итак, понятно, что Блум - это сам Одиссей, его жена Молли - Пенелопа, а Стивену досталась роль Телемака.
Время действия - 16 июня 1904 года. Место действия - Дублин.
Основной вопрос (мой, разумеется) - зачем?! Нет, даже не так - ЗАЧЕМ!?!
Отчасти напоминает любимый вопрос всех школьных учителей литературы "а что автор хотел этим сказать?", но не совсем. Здесь скорее "зачем автор хотел все это сказать?". Создавать такое монументальное произведение и не ставить перед собой никакой цели? Да быть такого не может. И я честно пыталась увидеть эту цель. За завтраком с неподражаемым Быком Маллиганом, за его болтовней с молочницей, за уроками Стивена в школе, за последующим шатанием по пляжу, за пьянкой в трактире, где он знакомится с Блумом, за последующей беседой у него дома. Казалось бы, ну что можно уложить в один день? Джойс лукаво усмехается и превращает один день из жизни простого человека в один из сложнейших романов эпохи. Еще со времен университета в голове отложилось, что у Джойса был замысел увидеть все во всем. Вот наконец-то мне и представился случай на собственной шкуре испытать, так ли это, удалось ли ему и что вообще из этого вышло. В общем, потирая все набитые на этой книге шишки, я склонна признать, что книга действительно полна... всего. Поточнее? Да пожалуйста: невероятная проекция Дублина, мазки античности, поэзия и проза (английские и не только), культ еды, расовые вопросы, самобытность личности, цикличность времени, История (именно с большой буквы) в самом ее мощнейшем варианте и, самое главное, Человек. При помощи потока сознания и собственной гениальности Джойс сумел воссоздать перед читателем совершенно небывалую картину. Это не просто "один день глазами другого человека", это нечто несоизмеримо большее, это полномасштабное исследование человека и человечности, личности, души, подсознания, снов, мыслей и всего всего всего. Смелая и дерзкая задумка. Как часто мы все сокрушаемся по поводу неинтересности и обыденности собственной жизни, ее серой повседневности и прочих удручающих вещей. Джойс вполне наглядно демонстрирует невозможность воспринимать будничность как нечто скучное и малопривлекательное. Хотя я, например, не замечала за собой такой высокоинтеллектуальной путаницы в мыслях, насыщенной разными историческими, литературными, мифологическими и прочими образами. Но я опять-таки готова списать это на банальное отсутствие у меня возможности легко и свободно пользоваться историей мировой культуры. Если поставить меня рядом с Джойсом, то выяснится, что я лишь слегка и лишь на зачаточном уровне владею некоторыми моментами. И на том спасибо.
Ладно, с целью не разобрались конечно, но я еще в школе недолюбливала такие дурацкие вопросы. И вот надо же, сама ими задаюсь... спишем все на недостаточность моего багажа знаний. Этим в "Улиссе" можно объяснить практически все, что угодно. По поводу чтения такой мощной штуки пришлось даже вызвонить бывшего одногруппника, увлекающегося творчеством Джойса, поспрашивать его о всяких мелочах и восхититься тем, как много, оказывается, от меня ускользнуло. Из самого обидного, пожалуй, это образы Шекспира и Христа, которые я могла бы разглядеть в Блуме, но совершенно не заметила. Фому Аквинского в Стивене увидеть не сложно, но и это почему-то прошло мимо меня. Зато я заметила общую мифологизированность романа. Это уже не одногруппник, это параллели с Одиссеем меня надоумили. Ведь невозможно вплетать в текст древнегреческий миф и ограничиться только им. "Улисс" это сам по себе отдельный миф, даже несколько мифов.
Говорят, что Джойс первый придумал этот злополучный поток сознания, настолько утомивший меня в книге Вулф (совсем недавно) и настолько понравившийся мне в этом исполнении. Привлекательность такого исполнения в том, что ты можешь залезть герою чуть ли не в костный мозг и все равно остаться сторонним наблюдателем. Чувствуется какая-то почти что интимная связь с человеком, при этом можно в любой момент отстраниться. Заманчиво, более чем. И где-то там выше я говорила об обыденности, которую Джойс превратил в нечто недостижимое для неподготовленного разума, так вот, эта самая обыденность открылась для меня с новой стороны, когда я обратила внимание (ура, еще один плюсик в мою читательскую карму) на то, как меняется поток сознания от начала к концу книги. Начало это утро, конец, соответственно, вечер. За день мы обычно устаем и замечаем, что мозг начинает хуже соображать. Вот и здесь тоже самое. Текст к концу не становится хуже, он становится иррациональнее и мифологичнее, в нем становится больше от подсознания и меньше от логичных построений, свойственных Разуму.
Ладно, если вернуться к главным героям, то это Блум, Стивен и Молли. Почему именно в такой последовательности? Да из-за личных симпатий конечно. Я имею ввиду Стивена и Молли. Первое место Блума даже не обсуждается. Он действительно центральная фигура романа, не зря же именно ему достался "образ Одиссея". Ну так вот, Стивен и Молли. Второстепенные действующие лица, Стивен - жуткий интеллектуал, притом именно жуткий. Невозможно не восхищаться тем, что он делает со словами и тем, сколько всего у него в голове, но в тоже время от этого бросает в дрожь. А Молли совершенно не интеллектуальна, даже скорее жутко вульгарна, в самом плохом смысле этого слова, так, как может быть вульгарной только женщина. И хотя Молли должна была бы остаться для меня персонажем со знаком минус - последний эпизод, отданный ей, показался мне каким-то трогательным что-ли, так что ругаться на бедняжку Молли я не буду.
А еще это очень смешная книга. Столько юмора, шуток, пародий, смешных интерпретаций, добродушных (и не очень) насмешек не найти больше ни в одной книге. Надо только почаще себе напоминать об этом и не забывать хихикать там, где шутку все-таки удалось опознать. Пока бродишь по этому завораживающему Дублину, путешествуешь внутри героев, рассматриваешь их самые сокровенны и отрывочные помыслу, ни на секунду невозможно забыть о самом Джойсе, который будто гигантский кукловод надзирает за всем "сверху".
Самая большая ошибка, какая только возможна - читать параллельно и книгу, и комментарии к ней. Поначалу это показалось мне самым лучшим вариантом. Но ближе к 4 эпизоду (то есть почти сразу) я осознала, что комментарии только отвлекают и сбивают. Поэтому отложила их в сторону и дальше наслаждалась уже просто текстом. Сдается мне, это самое главное. Да, не все поняла, да, не сумела ухватить и половину всех образов, заимствований, отсылок, сносок, намеков, шуток и прочих тонкостей. Ну и что? Значит осталось много интересного на следующее прочтение. Ведь в том, что я еще неоднократно вернусь к "Улиссу", нет никаких сомнений.
ps ну и напоследок маленькая, но очень трогательная деталь.
16 июня 1904 года - день первого свидания Джойса с его будущей женой Норой Барнакл.
Игры:
- Долгая прогулка 2015, уровень 11, основное задание.
Команда "Морские чудесята"
- Охота на снаркомонов 2015
«Непонятным пронизаны решительно все стороны и элементы романа». Сергей Хоружий, переводчик Джеймса Джойса.
⠀⠀⠀⠀⠀Думаю книголюбы, особенно любители классики, поймут меня, что всегда себя чувствуешь почему-то слегка виноватым когда «не понял».
⠀⠀⠀⠀⠀Любой писатель - творец, достойный уважения. Он, созидатель прекрасного, взращивает своим трудом плод вдохновения, обличает в слова, сочетая их так точно и правильно, будто элементы мозаики, которые вот вот сложатся в причудливый узор.
Душезнатец, умеющий достучаться до сердца своего читателя, донести ему мысль, возникшую в писательской голове внезапно, сошедшую как озарение, или, напротив, зреющую, вынашиваемую, готовую теперь явить себя миру.
⠀⠀⠀⠀⠀Поэтому всегда с сожалением признаешь, что та самая мысль проскользнула мимо, нисколько не прижившись в твоем сознании.
⠀⠀⠀⠀⠀Что ж, про сюжет романа и говорить особо не приходится - здесь не происходит абсолютно ничего.
⠀⠀⠀⠀⠀Действие начинается в некой башне Мартелла, где мы знакомимся с тремя персонажами, вместе арендующими жильё, которые за утренним бритьем и завтраком беседуют на темы религии, отличия ирландцев и англичан, и прочие философствования, практически через слово цитируя Гамлета, Одиссею и Библию.
⠀⠀⠀⠀⠀Чтобы было понятно, на 23 страницах первого эпизода содержится порядка 65 сносок (к слову, всего их в книге 2177 (!))- отсылок ко всевозможным литературным произведениям, молитвам, историческим трудам, ирландскому фольклору, письмам самого Джойса, его жизни и взаимоотношениям с другими писателями и просто приятелями, которые явились прототипами некоторых героев книги.
⠀⠀⠀⠀⠀Примечания, обещающие объяснить необъяснимое и разжевать непонятное, запутывают ещё больше.
⠀⠀⠀⠀⠀Читать очень, нет не очень, просто безумно тяжело; ни одна книга мне так трудно не давалась. На протяжении всего чтения продираешься сквозь абсурдные диалоги и фантасмагорические сцены в надежде найти смысл, но вишенкой на торте, как итог, становится то, что смысла здесь вовсе нет.
⠀⠀⠀⠀⠀Соглашусь с тем, что роман, видимо, представляет ценность именно ввиду словесных оборотов, проекций на бесчисленнное множество произведений, литературных трюков и приёмов, тайн и темных мест, расшифровать которые до сих пор пытаются литературоведы.
⠀⠀⠀⠀⠀Но вот для меня, как для простого читателя, привыкшего наслаждаться сюжетной линией как таковой, красочными образами персонажей, мастерством речи, выразительностью и лаконичностью языка, «Улисс», к сожалению, - потраченное впустую время, так как скорее всего через неделю я не вспомню даже всего, что написала о нём выше; и единственным ответом на вопрос «Как тебе книга?» будет «Не поняла».
⠀⠀⠀⠀⠀И всё же, если решитесь на этот подвиг (иначе и назвать нельзя), в помощь есть полезная вещь в новостной группе Лайвлиба - «10 советов для тех, кто решил прочитать «Улисса».
“Улисс” озадачивает уже на первом этапе - попытке подобраться к нему. Стоит себе на полочке вполне безобидный на первый взгляд томик, который ничем не выделяется среди остальных книг, а вот с какой стороны подступится к нему - годами не можешь решить. И я ведь даже не буду сейчас затрагивать вечную тему о том, какие книги желательно прочитать перед началом знакомства с текстом. Но тут же не работает такое простое правило - начать читать книгу с начала, потому что с первых же страничек вступительной статьи тебя куда-то уносят разные порывы - начиная от единственной пугающей мысли “Во что я ввязалась?” до пойти поискать дополнительной информации… Перелопатив предисловие, историю написания, историю издательств, историю исправлений ошибок, парочку схем и комментариев к ним и книге вообще, поковыряв чуток пояснений и энное количество страничек в интернете, на сутки третьи, нервно хихикнув, понимаешь, что к самому тексту “Улисса” ты так и не дошла, хоть уже из разных кусков томика прочитано страниц 200 книги - и ты всё так же не готова подступиться к самому произведению.
Но не так страшен этот зверь, а вполне симпатичен. Если, конечно, ты привыкший к модернизму/постмодернизму и тебя не пугают сплошные потоки сознания внутренние монологи персонажей, которые еще в процессе мешаются друг с другом так, что без 100 грамм помощи пояснительной статьи не всегда разберешься, что там происходит. Я не буду говорить о сюжете (этот простой до безобразия один день из жизни Стивена Дедалуса и Леопольда Блума, расписанный настолько подробно, что по их перемещениям можно запросто восстановить карту Дублина 16 июня 1904-го года), ни о объеме поднимаемых в книге тем (тут просто обо всём), а только о форме и подаче, так как это то, что больше всего может впечатлить. По крайней мере меня в этом случае. Сложно передать восхищение от того, что Джойс творит с языком! Он дразнится, он заигрывает, он шутит и насмехается, моментами откровенно издеваясь как над обычным читателем, так и над попытками людей поумнее проанализировать текст.
После главы 3-4 наконец привыкаешь, что стоит каждую часть воспринимать как отдельное произведение, к которому надо искать свои - новые - подходы и которая обязательно удивит и разрушит любые твои представления о том, какой должна быть литература. То тебя пытаются выбить из колеи контрастами между сложнейшими энциклопедическими предложениями, где под конец забываешь, что же было в начале, скатывающиеся вдруг в следующем же абзаце к рубленным фразам, полных сленговых выражений. То вдруг текст неожиданно превращается в инвентарные списки и игру в вопросы-ответы. То книга забывает, что она текст - и превращается в музыку, вполне милую музыкальную фугу, от звучания мотивчика которой не можешь избавиться сутками. Фантасмагорическая пьеска? - и она тут найдется. А чего стоит даже та одна безобидная глава про похороны, настолько насыщенная словами “dead” и “heart” в разных формах, фразах, идиомах, что от обилия значений и вариантов чтения и восприятия она расцветает таким буйным переливом смыслов, что дух захватывает. Если вдруг и этого будет мало, то читателя добьют последней главой - 40 страниц сплошного текста без единого знака препинания. И каждая такая глава - незабываемый читательский опыт %)
Расслабиться в процессе чтения сложно, хоть и получаешь некое извращенное удовольствие от всего этого. Приходится откровенно работать - над собой, над каждой главной вообще и отдельными фразами в частности. Когда периодически приходится отвлекаться и ходить в лист с исправлениями, мучаясь вопросами и сомнениями так ли лучше оригинальный текст первого издания, как его расхваливали. Когда твой английский, нервно икнув от обилия незнакомых слов, в ужасе прячется под подушку, и его приходится вытаскивать оттуда за уши и тыкать носом в словарик. Когда пытаешься найти правильный для себя порядок работы с пояснениями и комментариями - читать их один или несколько раз, до или после главы, но главное, чтобы не во время - каждую часть стоит читать на одном дыхании, ни на что не отвлекаясь. И при этом еще любопытства ради сравнивать всё это счастье с русским переводом. Тут уж оперативка откровенно подвисает и ощущается острая нехватка рук и голов - на парочку бы побольше их, чтобы успеть одновременно охватить весь объем информации.
Но на пару тысяч ошибок больше или меньше на такой объем текста особой погоды не делают - их в большинстве случаев даже не замечаешь. Что чуток хромающий английский и работа на оригиналом куда лучше перевода, который никогда в жизни не передаст всей игры слов (даже то же постоянное заигрывание фамилии Блума с темой цветов), ритма, рифмы и текстуры книги. Для сравнения просто оставлю этот кусочек без комментариев и больше не буду возвращаться к теме переводов:
— What opera is like a railwayline?
—The Rose of Castile. See the wheeze? Rows of cast steel. Gee!- Какая опера страдает хромотой?
- “Роза Кастилии”. Уловили соль? Рожа, костыль. Гы!
Что же до невозможности понять и проследить все отсылки, то я даже не расстраиваюсь. И сам Джойс в этом плане почти успокаивает своим
I've put in so many enigmas and puzzles that it will keep the professors busy for centuries arguing over what I meant, and that's the only way of insuring one's immortality.
Чего уж требовать от среднестатистического читателя? Но, как сказал один кто-то умный, не можем же мы провести всю жизнь с “Улиссом”. Что не значит, что стоит сдаться и совсем не пытаться - обязательно попытаюсь со временем заполнить пробелы в некоторых произведениях, на которые Джойс активно ссылался, и снова вернусь и перечитаю этот чудный монолит.
Мне еще никогда, наверное, не было с книжкой так тяжело. Или забылось уже, и сейчас организм в шоке, как в первый раз.
Как мне повезло сначала послушать про книжку лекцию, судя по которой, в книжке было все то, что я так люблю. И как я купила толстый тяжелый томик и алчно облизывалась, на него глядя.
И как тяжело, тяжело, тяжело с ней оказалось.
Как изо всех сил напрягала голову, чтобы не отвлекаться от текста, и все равно в поток сознания Блума и Стивена то и дело вплетались собственные мысли, и я ловила себя на том, что страницу пробегаю глазами, а думаю совсем о другом.
Как ничего не понимала в тексте, но упивалась его изысканностью, смаковала плоды джойсовских игр с языком. Как слушала текст, смотрела его, как кино – и с трудом понимала, о чем он.
Как узнавала смутную цитату, проверяла в примечаниях – да, оно, точно!
Как в тех же только примечаниях узнавала, что, собственно, случилось в одной из глав.
Как часть эпизодов возненавидела люто, скорей бы закончился, о черт, еще страниц тридцать.
Как часть эпизодов очаровали совершенно, взрастили во мне задор какой-то и радость: ай да Джойс, вот ведь молодец, как тонко, м!
Как я улыбалась и терзалась в обнимку с этой книжкой.
Как таскала ее с собой почти месяц, в конце концов, то в обнимку просто, то нечеловеческими усилиями упихивая в маленькую дамскую сумочку.
Как восхитительна концовка семнадцатого эпизода, и как нечеловечески прекрасен восемнадцатый – эпилог.
Насколько же она разная, эта книжка. Как жизнь. Мне сейчас так странно: читать Джойса стало почти как работа, та, что чаще в радость, но иногда чертовски тяготит. И теперь, когда книжка дочитана, несмотря на то, что я уже почти проглотила следующую, в моем мире осталось небольшое незанятое место. Книжки – это книжки, а «Улисс» - это «Улисс», как-то так. Буду отвыкать.
Нечеловечески сложная и нечеловечески красивая во всей своей полноте. Как жизнь, да. Не могу поэтому сказать, что мне понравилась книжка – я не зачитывалась, было очень тяжело и непонятно, и часто я думала: «Ну, скоро там конец-то уже?». Но и «не понравилась» - не скажешь, потому что слишком это непростое, глубокое существо, чтобы не нравиться. Книжка настолько значительна, что выше каких-либо личных эмоций. Это просто Джойс. Точка.
И до чего все-таки прекрасен последний эпизод. Как здорово, что он последний: такое от него послевкусие осталось чудное. Наверное, мистер Джойс преувеличил все-таки про самую женскую сущность – не могу согласиться, нет, Молли – это не женщина вообще, но.. Но что-то такое он уловил, я не знаю и не могу сформулировать что. Что-то такое. Ответ на вопрос «кто?». Тень ответа, полуулыбка, по которой, если постараться, можно кое-что понять.
Спасибо за компанию, мистер Джойс. С Вами было очень интересно.
И слово стало символом
И был вечер, и было утро – день шестнадцатый. Месяц июнь. Год Блума от Рождества Христова. Тот самый Блум, который навсегда остался только простым дублинским евреем с ограниченными возможностями, скромными свершениями и неограниченными желаниями. Четверг в Дублине. Как Блум его переживает? Наслаждается жареной почкой, смотрит (и не только) на красавицу-хромоножку, терпит обиды, спасает и спасается, прощает и прощено ему будет.
В дублинском тумане бродят образы. Можно разглядеть тень Джойса в шляпе. Можно увидеть неправильного Одиссея. На улицах полно видений. Читатель, возьми блокнот и рисуй. Возьми арфу и играй. Пиши прозу, что становится поэзией, и поэзию, в конце строфы которой начинается дождь. Дождь умоет тебя и напоит, верь ему. Если ты не знаешь, что рассказать, напиши о себе 32 разными стилями, составь длинный монолог в десять тысяч слов, набросай образов и метафор, помести всю мировую культуру в собственную биографию, нарисуй схему Древнего Вавилона на полях, сожги Вавилонскую библиотеку, чтобы подсветить себе долгий путь домой. Не стесняйся, совершенства все равно тебе не достичь. Вряд ли ты сможешь творить даже как Джойс, который заповедал нам «Да любите друг друга» (или это был не он?) и показал, что «В начале был символ. И символ этот стал словом».
Люди постоянно с кем-то встречаются: с другими людьми, с черным человеком в зеркале, с призраком социализма. Читатель А. встречает читательницу Б. Неуверенный в себе молодой человек видится с девушкой мечты. С.Хорунжий пересекается с издателем. Блум встречается со Стивеном. Люди взаимодействуют друг с другом, люди устают друг от друга, люди расходятся. Люди переезжают в другие города, отправляются на войну со страхом, уезжают восстанавливать стены Трои. Люди – это маленькие миры, которым недостаточно вечного возвращения, они хотят взрывов и фейерверков, хотят неземной красоты Елены и обманчивой красоты Цирцеи. Люди топчутся по страницам книг, произносят монологи и вступают в противоречивые диалоги. Люди сжимают жизнь в один день, о котором будут вспоминать всю жизнь. Люди предсказуемы, но непонятны. О людях написал свой роман Джойс, хотя за обилием символов это может быть неочевидным.
Читатель, если мир стал слишком прост, можно прочесть «Улисса». Если мир стал слишком сложен, можно снова прочитать «Улисса». Пусть тебя не смущает противоречие, в противоречиях заключено все самое интересное в этом мире. Парадоксы, сложные философские вопросы, вечно актуальные темы – если жить ради них, можно не понять мир, но счастливо спрятаться в символ. Культура – тоже футляр, но футляр безразмерно большой. Можно всему научиться и всего добиться, а потом снова прийти к развалинам Трои. И увидеть в этом символ самого себя, своей жизни, неудачных поисков своей Итаки, своей жены и сына. И тогда взять метафорический мастерок в руки и начать возводить стены, чтобы, спрятавшись за ними, наблюдать жизнь простого дублинского еврея, который вовсе не является счастливым, но тем не менее живет и воплощает в себе чью-то вечную мечту о символе.
Благодарю множество писателей и поэтов, читателей и читательниц, благодаря которым прочтение "Улисса" от корки до корки стало неизбежным.