В этом одном из самых известных романов автора запечатлена удивительная эпоха, когда магия жизни была четко и ясно препарирована наукой. Мир был на взлете, ему было тесно на планете, а люди, меняющие его, были готовы обрести возможности богов. Эта книга о молодых физиках, "романтиках науки", о любви, предательстве и дружбе, о жизни волшебников из шестидесятых годов, лежащей на фронтире земной цивилизации, там, где рождалась гроза
От красивых слов у меня оскомина. Представляешь, целый день репетируем всякие фразы. Сперва режиссер, за ним помощник, затем звукооператор, потом артисты - все повторяют, добиваются естественности. Слышать не могу! Выругаешься - и вроде горло прочистила. Такие правильные слова, как уже кем-то обсосанные карамельки в рот кладут. А ведь когда-то они были чистые и хорошие, эти слова, и, наверное, волновали.
Искать истину в последней инстанции - зряшный труд. И существует ли она, эта последняя инстанция?
Надо быть самим собой, человек должен быть самим собой, чего бы это ему ни стоило.
Стоит ли всерьёз чему-нибудь огорчаться в этой жизни? Все пройдет, пройдет и это.
Следует что-нибудь придумать, чтобы люди могли сдавать на сохранение лишнее время, размышлял он, сдавать, как в сберкассу, а потом брать по мере надобности.
Стоит человеку произнести «нет», все его самолюбие будет направлено к тому, чтобы держаться за это «нет».
Быть ещё и человеком - значит что-то прощать, признавать чьи-то слабости.
Трудно привыкнуть к человеческой неблагодарности, но и жаловаться на нее глупо, это всё равно что хвастать своими благодеяниями.
Требуем, чтобы нам доверяли, а мы сами себе не верим.
Вот так и живем, живем и вдруг однажды обнаруживаем, что ни разу и не задумались, как же мы живем.
Тогда она решила уйти, потому что то, что они делали ради ребенка, было против ребенка. Потому что жизнь во лжи и обмане уродовала хуже всякой безотцовщины.
Ещё Офелия говорила: все мы знаем, кто мы такие, но мы не знаем, кем мы можем быть.
В школе мне казалось, что если люди прочли ''Дон-Кихота'', Чехова, Толстого, то никто больше не сможет делать гадости...
Образование есть то, что остается, когда все выученное забыто.
В этом мире хорошо только подлецам: им не в чем разочаровываться, они живут без иллюзий, они считают всех подлецами и редко ошибаются.
...Человек, который не хочет быть начальством, против начальства.
Мир его увлечений был каменистой пустыней, в которой она не могла пустить корней.
...Это безнравственно — не позволять себе чувствовать то, что чувствуешь, и быть с кем хочешь.
Наверху расхохотались. — Не бойтесь, поэт. Молния ударяет только в выдающиеся предметы.
Он почувствовал ее огорчение и подумал о том, как трудно доставлять окружающим одну только радость, чистую радость, без привкуса сожаления.