Рамка

Бред!!! Для чего читала? О чем читала? Чтобы смешно до горьких слёз, как сказано в аннотации - так нет. Десять человек не проходят "рамку" и их временно изолируют в келье монастыря, пока идет коронация. Каждый из них своеобразен, но не интересен. Ну проговаривают каждый из десяти про себя, свою боль - ну и что, зачем ты это читал, что из этого вынес? Может они и осознают наконец-то себя, но ты потратил драгоценное время ни на что. Да, все больше и больше задумываешься и настораживаешься, когда попадается книга лауреата какой-то премии... А может это я, просто, далека от всего слишком надуманного и возвышенного и мне просто не понять автора и того, что она хотела передать...

Книга прочитана в рамках игр: "KillWish" и "Книжное государство"

В некотором царстве

Жанр сатирической фантастики в последнее время набирает обороты в современной отечественной литературе – робко, редко, как подснежники весной. Да что уж говорить, если и сама фантастика находится в полусонном состоянии: пожалуй, никакой другой жанр не хоронят с такой частотой и упорством, как этот. Тем приятнее видеть, что пациент не «скорее мёртв», как любят охать с разных рецензийных порталов, а очень старается выздороветь, не смотря даже на унылых докторов, которые продолжают бубнить что-то заупокойное.

Ксения Букша – поэтесса и журналистка, обратившаяся к прозе. Помимо художественных текстов, Ксения написала биографию Казимира Малевича, вышедшую в издательстве «Молодая гвардия», самостоятельно проиллюстрировала одну из своих книг, участвует в мастерских писательского проекта Creative Writing School. Её роман «Завод «Свобода» получил в 2014 году премию «Национальный бестселлер» и вошёл в шорт-лист премии «Большая книга». Критики утверждали: благодаря «Заводу «Свобода» в России наконец-то реанимирован жанр производственного романа. Очередная книга Букши вполне успешно реанимирует другие жанры, тоже забытые в России – книга уже вошла в длинные списки премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».

Сюжет в «Рамке» прост – в России будущего грядёт коронация царя. Мероприятие должно состояться на неких Островках, куда едут народные толпы. Для того, чтобы на Островки попасть, нужно миновать рамку. А та пускает не всех – таким образом мы и знакомимся с десятью героями, которых друг за другом приводят в монастырскую келью пережидать коронацию. Рамка признала их опасными на этом празднике жизни – или, попросту говоря, лишними. Чем же они такие особенные, станет понятно не сразу – ну разве что все они слегка с отклонениями, ну так кого этим удивишь. В келью этих лишних людей заталкивают по одному, после чего выясняется история каждого – через эти многочисленные воспоминания вырисовывается не только судьба человека в условиях жестокого государства, но и само государство, превратившееся в многорамочный дурной сон, где всё, что не соответствует стандартам, признаётся недействительным, у людей в головах чипы, контролирующие их деятельность, царь вечен, за правопорядком следят роботоподобные серые создания, так и называющиеся для верности «серыми». Безликий и бесцветный мир, где всё по ГОСТу словно отторгает посредством рамки бедолаг, которые все как на подбор – и ладно бы их просто изолировали на время коронации, так ещё и выясняется, что одного из них вовсе планируется ликвидировать. Кого же?

Поэтика текста сохраняется благодаря вербатиму, в котором написана «Рамка» - каждый персонаж словно на сцене – порой даже кажется, что это именно что пьеса. Герои говорят – и это важно для атмосферы книги, – абсолютно разговорным языком, и «крче» вместо «короче» соседствует с авторской расстановкой знаков препинания. Всё это дополняет картину – стихи в прозе иногда действительно случаются, вопрос только в удаче их внедрения. Форма «Рамки» действительно интересна, можно было бы даже сказать, уникальна, но вот только, кажется, что это единственная удача для Букши. В своих интервью Ксения не скрывает – для неё «настроение важнее сюжета». Это однозначно и про «Рамку» - вот в созданной антиутопии оказываются запертыми десть странных человек. Вокруг них очень узнаваемая реальность, они говорят о себе в этих рамочных условиях, иными словами, говорят о роли лишнего человека, которого зажала рамка суровых реалий. Конечно, и реалии-то знакомые: белые ленточки, смерть таджикского младенца, которого отняли у матери, очередная инаугурация-коронация правящего государя, сам царь (даже с его хулиганским подростковым прошлым), упоминания знакомых фильмов и книг, при этом очевидно, что всё это – именно сатира. Говорящая на собачьем языке ветиринарша расскажет всем, что выяснил на свободе касательно инаугурации её пёс (это, кстати, именно его не пустила рамка), другой персонаж, как выяснится, умеет предсказывать будущее, а третий и вовсе мечтает убить царя из-за личной трагедии.

Сидящие в келье люди остро переживают окружающее их, рассказывая друг другу истории, одна безумнее другой, а после проваливаются в сны друг друга – и не всегда понятно, где собственно сон, а где явь, встретят ли они после царя, или это массовая галлюцинация, и что вообще произойдёт с ними потом – и произойдёт ли вообще. Настроение здесь безупречно-тусклое, но и безысходным его не назовёшь – кажется, что всё-таки свет в конце тоннеля виден, пациент всё ещё скорее жив, а жанр действительно возрождается. Плохо только то, что за всей этой небезыскусной попыткой в итоге не стоит ничего, кроме самой формы, литературное высказывание будто обрывается на полуслове и чего-то недоговаривает. Этим книга похоже на стихотворение, где важно скорее ощущение, а не смысл или логика – в стихах их вообще зачастую вовсе нет, но есть тонко ухваченное за край событие или чувство. «Рамка» тоже делает это – ухватывает, переносит, рисует картинку, но в финале ищет рифму ради рифмы – и жизнь продолжается, какая есть, ничего в ней не изменилось, даже узкие рамки.

Заигрывание с орфографией и знаками препинания, матерок. По композиции - классическая пьеса: повествование практически полностью состоит из диалогов или монологов.
Очень всё проникновенно. Десять персонажей, у каждого несколько историй, одна другой пронзительный. Прозрачные аллюзии на современных российских персонажей.
То ли либеральный декамерон, то ли иллюстрация сентенции про десять праведников.
Предфинальный блок со сновидениями излишне фантасмагоричен, но не успевает вызвать какого-либо раздражения.
Финал спокойный, но он хотя бы есть.
Вещь потрясающая. Уделить ей один-два вечера надо обязательно - всего 160 страниц, а удовольствия море!
10(ПОТРЯСАЮЩЕ)

В рамках

Мы мир построим
это будет то,
Чего хотели многие и долго
Мы зло зароем
мы добьемся толку...
Мы связаны одним большим сюжетом,
Все разные
а кто-то - между строк
Но только вместе - помните об этом -
Мы станем Словом
Слово
будет
Бог
"Россияне" Ксения Букша

Эта книга в длинных списках двух литературных премий 2018 и, не сомневаюсь, украсит собой короткие. Ну, потому что написано хорошо, местами смешно, достаточно бойко, с претензией на сложность, с адаптированной к восприятию массовой аудитории философской составляющей. На злобу дня, но чудо дипломатии - и власть не обижена и простой читатель скажет: "наш человек". В целом, пафос книги весьма перекликается со стишком, вынесенным в эпиграф. Мда, поэт Ксения Букша не то, чтобы хороший, да ведь она и сама это понимает. Зато вкусом обладает отменным и единственное стихотворное включение в "Рамке" - песенка Янки Дягилевой "Ты знаешь, у нас будут дети", за которую отдельное читательское спасибо - не вспоминала уже лет десять.

Сюжет незамысловат, как грабли: на торжества в честь коронации, отчего-то проходящие не в приспособленных для этих целей Москве или Питере, а где-то на Соловках, стекаются россияне (и не только) со всех концов необъятной родины. Каждый должен пройти сквозь рамку, наподобие тех, которые в аэропорту и на вокзале радостным писком встречают обилие бужутерии на женских шеях, ушах и прочих местах. Только здешняя рамка особенная, работает не как металлодетектор и настроена на... А на что, и впрямь, она настроена? На тайное злоумышление противу царя и отечества? На крамолу? Недостаточную любовь к Родине? "Дай ответ! Не дает ответа".

Только на некоторых прибывших рамка реагирует, после чего проштрафившийся отправляется "в карантин" до выяснения. Постепенно в монастырской трапезной (или что это за помещение?) оказываются запертыми самые разные люди: журналист Бармалей; простой советский человек, упс - но оно само сказалось, пусть уж так и остается, тем более, это самая суть, Николай Николаевич; француз Паскаль, который работает у нас с детьми с синдромом Дауна; устроительница свадеб Вики; гиперлояльный Органайзер; пожизненный диссидент Дядя Федор; восточный гость Боба; Галка, которая умеет разговаривать с собакой; странная Янда; и Алексис, усыновившая шестнадцать детдомовских детей. Кажется все.

Иллюстрация К. Букши.

Срез современного общества? Да ничуть не бывало, просто яркие, архетипические персонажи, которые на протяжении следующих страниц будут рассказывать свои истории (неотличимые одна от другой и вызывающие у читателя страстное желание поработать Станиславским: "Не верю!", но не лишенные очарования, смешные, грустные, злые, трогательные в каких-то частях). Постмодерн осенил книгу вороньим крылом, куда ж теперь без него и совершенно идиотический сюр с царем в финале следует списать на него, полагаю. Ну или на то, что заканчивать как-то надо же было, а вменяемых мыслей и вообще идеи не было - набралось некоторое количество забавных баек, которыми хотелось поделиться,а тут кстати президентские выборы 2018, почему не упаковать в острополитическую философскую прозу, да не толкнуть под шумок? Авось еще и литературные конкурсы выиграет? Авось и выиграет.

Ксперимент

«Роман печатается с сохранением авторской орфографии и пунктуации». Корректор с книгой не работал. Оно и видно...
«и жаркие ветер в форточки»
«полузадушенным голосом воюет пролетарий с измазанным лицом»
«и Галка уже в своём первом городе Канта» (был и второй город Канта, и третий)
«собака... сидит на попе» (просто сидит)
С полом Жени автор так и не определилась: «мою Женю», «она», «припёрла», «а я ему говорю», «а она мне» (всё в одном абзаце).
И что за Кристина в Барселоне? (похоже, удалён кусок текста, но не до конца)
Автору (лауреату премии «Национальный бестселлер») рано отказываться от услуг профессионального корректора и печатать книги в авторской редакции (и с авторской вычиткой). Тем более что текст явно изготовлен с применением технологии «тяп-ляп-скорей-быстрей».
Сюжет свёрстан наскоро. Заявленная в аннотации коронация царя особо никак не связана с тем, что десять человек не смогли пройти через таможенную рамку (потому что сознательно или подсознательно вышли за рамки нормализации мыслей). Действие могло бы происходить и в обычном аэропорту, даром что построение сюжета ужасающе примитивно: повествование постоянно движется по кругу. Сперва десять человек по очереди попадают в «келью», потом по очереди рассказывают о себе, потом по очереди задают вопросы будущему царю, потом описываются их сны (тут круг пройден только наполовину), потом – пытаются покинуть остров. И вот на фоне этого примитивизма автор затевает языковой ксперимент.
орфография и пунктуация сильно покалечены
много мата (а какой ксперимент щас без мата)
рваный текст рваные мысли рваные фразы в целое не могут сложиться сплошная рванина-рванина-рванина
много строк пустых между абзацами ибо листаж-ж-ж
все герои дурилки картонные плоские ни заглянуть за них ни в руках повертеть
и по кругу по кругу по кругу кружится всё кувырком «и вот в какой-то момент я чувствую, что меня начинает тошнить»
и становится ясно
ксперимент провален
несмотря на обилие мата
провален

Источник