Рецензии на книгу «Сговор остолопов» Джон Тул
Кажется, нет той категории граждан, которой не досталось на страницах этого романа. Тул разносит в щепки
а) молодых бунтарей, которые свой бунт организуют на папочкины деньги;
б) стареющих профессоров, тихо ненавидящих и свою тему, и своих студентов;
в) воинствующих интеллектуалов, злобно сражающихся с ветряными мельницами;
г) фанатичных поклонниц психоанализа и выставления диагнозов по результатам самой простейшей фразы;
д) серых работников безликих офисов, становящихся начальниками лишь потому, что все прочие сотрудники ещё более бездарны;
е) молодящихся старух, живущих сплетнями и сводничеством
и т.д. Продолжать можно ещё долго, благо, материала хватает (см. цитата Эйнштейна про глупость). Да, они все слишком типичны, слишком гротескны, зато и воплощают всё самое смешное и ненавистное или ненавистное и смешное, кому как. Отдельные типажи носят явный местный отпечаток - прекрасный и ужасный (опять же, кому как) Новый Орлеан 1960-х. Естественно, тут и проблема равенства, и жизнь как карнавал, и проблемы с полицией. В контексте героев, кстати, хочется сделать небольшую ремарку - если вы любите идентифицировать себя с главным героем книги или считаете, что герои должны быть приятными, лучше сразу проходите мимо и избавьте себя от расстройства, ибо все герои омерзительны, жалки и в лучшем случае смешны.
Вообще-то я люблю английскую сатиру - тонкую, изящную, построенную на полутонах и полунамеках, роман Тула кажется мне слишком грубым и прямолинейным, но и в этом, пожалуй, есть свое очарование. И самое главное - эта прямолинейность подана в прекрасном виде. Я очень ценю писателей, герои которых отличаются не только именами и внешностью, но и тем, как они мыслят и говорят (пять баллов я отжалела, в первую очередь, за это). Ну разве это не изумительно?..
Чернокожий паренёк с проблемами: Чё? Ууу-иии. Да ты ващще ничо не рубишь, чувак.
Любящая мать: — Игнациус, чего ты натворил, дуся?
Малограмотная начинающая актриска, произносящая вместо "Столько кавалеров на балу было, дорогуша, но честь моя осталась незапятнанной" вот это - "Там стока херов на балу было, дорогуша, но честь моя осталась внезапной".
Нетерпимый интеллектуал: Вы обязаны все это прекратить. Помимо того факта, что я становлюсь свидетелем самого вопиющего оскорбления вкуса и пристойности, я уже начинаю задыхаться от вони железистых испарений и одеколонов.
А, да. Отдельный респект за героя, не упускающего возможность посмотреть новый голливудский фильм, чтобы в очередной раз возмутиться упадку нравов. Думаю, что комментарии излишни.
У меня просто изык отымается в этом стрёмном бардаке.
О да. Дуси, это было божественно прекрасно. В той же степени, что и гомерически смешно и отвратительно.
Боги, Тул, ну зачем ты так со мной? Я была бы твоей фанаткой, спала бы у тебя под дверью, присылала бы угрожающие фотографии, на которых плюшевый медведь в наручниках и надпись "не напишешь ещё - медведь умрёт" (спасибо фанатам Тёмной башни за беспроигрышный вариант), чтобы вынудить написать ещё одну книгу, и ещё, и ещё одну.
Мне понятно, что чтобы вот так перевести диалект и сленговые словечки, нужно адски потрудиться и, говорят, там многое адаптировано-перекроено, ну да и ладно. За исполнение - высший балл всё равно, милый малыша Максим Немцов.
Ну так вот, дуси, что происходит с гением, владельцем чистого блистающего разума в нашем гнусном, подлом, полном бездушных невротиков мире?
Мир начинает гения травить, конечно же, и все остолопы ополчатся против, это всё завистливое Мироздание учудило, я точно знаю, мне АБС рассказывали. Но где у АБС проблема выбора, смелости и призвания, там у нашего новоорлеанского гения Игнациуса целая кавалькада удручающих событий, капкан на капкане, мерзость на мерзости. Всё, буквально всё мешает нашему герою спокойно почивать в своём несвежем ложе, погрузившись в мышление, анализ и сочинительство.
Целая свора остолопов делает жизнь Игнациуса Райлли поистине невыносимой. Но что ему невыносимо, то мне умопомрачительно смешно и дело даже не в трагикомических случайностях и заварухах, а в самих персонажах. Это прекрасная толпа разномастных типов разной степени морального разложения и безумия. Кто кого и за что тут бичует - это и так прекрасно понятно. Глупость, ограниченность, псевдофилософствование я и сама не люблю, однако до вершин Игнациуса мне никогда не подняться. Да и куда мне, ведь он колоссален: тридцатилетний грузный, вонючий и стрёмно одевающийся субъект с манией величия, отвращением к честному труду, едким характером и серьёзными желудочно-кишечными проблемами, о которых он обязательно вас предупредит при первой же возможности. Вы уже очарованы?
Да и все остальные ничуть не хуже. О, эта мама Ирэна, переживающая ужыс и мрак из-за неблагодарности, требовательности и эгоизма любимого сынули, этого мальчика, которому она посвятила всю себя и все до копеечки денежки дедулиной страховки. Лишь бы сынуля учился и стал человеком. И сынуля учился, ровно десять лет оттарабанил в коллеже, где ему явно спортили мозги (тут я цитирую Юзефу из "Дорога уходит вдаль", очень метко, как мне кажется, она высказывалась про высшее образование). Спорченные мозги Игнациуса приказывают ему всего себя без остатка посвятить умственным наслаждениям и созданию величественного труда об общественных пороках, однако жестокое мироздание не раз вмешается, а начнутся его неприятности с необходимости пойти наконец работать.
На нелёгкой дорожке он встретит старичка, одержимого проклятыми коммунясами, негритянского побродяжку Джоунза, которому приходится вкалывать в подлючем баре "Ночью Тех" (Ночь утех), за вшивые двадцать дохларов, лишь бы падлиция в в ухрясток не загребла, а заправляет баром хитрая жадная стерва мисс Ли, плюс там ещё за комиссионные от разбодяженного пойла отирается неудачливая танцовщица Дарлина с её лысым попрыгаем.
Никогда вам не удастся забыть громогласную кипучую старушенцию Санту, её незадачливого племянника-падлицая Анджело, мистера Клайда с острой вилкой для сосысок, ушедшую в сумеречную зону полудохлую мисс Трикси, мечтающую только о пенсии и пребывающую на работе исключительно по злой воле шизанутой на психоанализе жены работодателя Леви. И конечно же, никак не забыть прибабахнутую социально и сексуально озабоченную Мирну Минкофф, которая всем сердцем старается вытащить Игнациуса из его затхлого существования, чтобы он как следует расцвёл в большом городе. Полагаю, из этой парочки выйдет какой-нибудь невообразимый толк.
Вы себе представляете, какой хоровод все эти жуткие личности заведут вокруг нашего отталкивающего героя?
Это что-то с чем-то будет, дуси, не сумлевайтесь.
Да, порой это даже грустно, но всё же в конце я почувствовала некий подъём, меня обнадёжили, совершенно точно, обнадёжили. Да и все жутики в романе так или иначе получат своё, я за них не переживаю.
Блистательная книга, всем циникам, холерикам и сангвиникам с насморком и чувством юмора смело советую.
Люди всегда вмешивались в твою жизнь, ради твоего же блага, и в конце концов я понял, что хотят они на самом деле, чтобы ты полностью вписался в их стандарты, не отличался от них и участвовал в разгуле, самом глупом и скучном, как у коммивояжеров на их съезде.
Эрнест Хемингуэй ''Праздник, который всегда с тобой''
На самом деле это гениальная книга. Гениальная тем, что за удивительно смешным текстом, порой достаточно скабрезным, неожиданно приходит понимание того, почему кто-то оканчивает жизнь самоубийством, в тот момент, когда рядом не оказывается, по счастливому стечению обстоятельств, кого-то вроде ужасной Мирны, когда человек остается один на один с пониманием того, что он везде лишний, даже в собственной семье. Не белая ворона, а именно лишний, ненужный, мешающий, так отличающийся от остальных. Он везде изгой. Но история Игнациуса Ж Райли невероятно пронзительна. История одиночества и непохожести на остальных, написана невероятно смешно, и именно это сочетание пронзительности и сатиры делает книгу просто гениальной.
Да, это, безусловно, сатира на американское общество, на бесконечные ТВ шоу, на бессмысленные фильмы, потоком выходящие на экраны кинотеатров, погоня за молодостью и как бы умом, на фастфуд, на ночные клубы, на борьбу за права негров и т.д., на всю эту мишуру обыденной жизни, но, в то же время, Игнациус так верит в силу разума, искусство и философии, что только эти понятия имеют значение для человека, для его жизни, что герой книги, подобно Дон Кихоту, отчаянно бросается на борьбу с обыденностью. Да, он и внешне отличается от остальных - невероятно толстый, испускающий жуткие газы, его комната провоняла человеческими испарениями, он нервный, странный, одет в старомодную одежду и смешную шапочку с ушками, - он готов сражаться с ветряными мельницами. Грандиозное противопоставление физического несовершенства, даже отталкивающего несовершенства, воняющего несовершенства и внутреннего тонкого и глубокого мира, начитанного, образованного, интеллигентного, мечтающего создать некий современный трактат, подобный его любимым древним текстам, Игнациус постоянно пишет что-то вроде ''Записок рабочего парнишки'', в которых пытается рассказать о своих взглядах на современный мир, или в своем трактате ''Великий Вождь'':
«С распадом Средневековой Системы боги Хаоса, Безумия и Дурновкусия обрели господство,» — писал Игнациус в одном из своих больших блокнотов «Великий Вождь».
Он смешной и нелепый, он совершает поступки и говорит странные вещи, которые не вписываются в окружающий мир. О, мир Нового Орлеана 60-х годов описан Джоном Кеннеди Тулом блестяще и необычно. Новый Орлеан напоминает театральные подмостки с вычурными декорациями: старинного особняка - местом сбора для более, чем странной публики; ночного бара - местом, где заправляет похоая на нацистку дамочка, слегка приторговывающая странными вещами; улиц - местом, где полицейский под прикрытием пытается поймать преступника, но его самого сдают полиции пару раз за приставание, потому что местные вычислили его; фабрика ''Штаны Леви'' - место, где старуха Трикси уже лет двадцать ждет выхода на пенсию. Все те места, куда Игнациус пытался встроиться и рассказать о своих взглядах. Места где он каждый раз задавал вопрос: Начитаны ли вы в Боэции?
Второстепенные персонажи у Тула просто фантастически прекрасно выписаны: яркие, выпуклые, карикатурные - хоть мамочка Игнациуса, подсевшая на боулинг, хоть полицейский под прикрытием Манкузо, хоть негр Джоунз, хоть владелица клуба Лана, хоть анархистка Мирна, хоть мисс Трикси, хоть миссис Леви, хоть Дориан Грин и три девицы культуристки. Настоящие остолопы. Другой полюс. На одном Игнациус, а на другом все остальные. Причем, другой полюс даже лингвистически, то есть язык остолопов, другой. В переводе Максима Немцова это смешной граматически неправильный язык, безграмотный - самашедший, цельный в смысле целый или например, вот такой диалог:
— Дай мне знать, когда мести закончишь, — сказала Лана Ли. — У меня к тебе есть маленькое поручение.
— Помрачение? Э-эй! Я думал, тут работы тока подметать да подтирать. — Джоунз выдохнул формацию кучевых облаков. — Чё там за говно с помрачением?
— Слушай сюда, Джоунз. — Лана Ли смахнула горку никелей в ящичек кассы и записала цифру на листке бумаги. — Один звонок в полицию — сообщить им, что тебя уволили. Ты меня понял?
— А я скажу падлицаям, что «Ночью Тех» — прославный бордель. И я в капкан запопал, када сюда работать пришел. В-во! Я теперя тока жду улики собрать кой-какие. А када соберу, уж я точно все в ухрястке выложу.
в оригинале же персонажи Джона Кеннеди Тула говорят на диалектах, а Игнациус высокопарным литературным языком. Понимаю, что в переводе никак эти диалекты не передашь, поэтому Немцов выбрал наиболее удачный вариант языка остолопов. Читается не просто смешно, а гомерически смешно, до слез. Но единственная претензия к переводу это очередной перевод mongoloid просто как монголоид, в английском же языке mongoloid child — ребёнок с синдромом Дауна, mongoloid в ироничном обращении означает недоразвитый, тупой человек. Так вот Немцов в перводе употребляет просто ''монголоид'', что утраичвает изначальное ироничное значение ''недоразвитый'', что для меня не есть хорошо. Такая же история с горячими собачками - почему не оставить просто хот-дог? Такая же история с напитком доктор Орешек - почему не оставить привычное Доктор Пеппер, к которому все привыкли?
Но это мелочи, на самом деле, потому что книжка потрясающая! Потому что, начав ее читать, вы не сможете отложить, так как сочетание пронзительности истории одного одиночества и непохожести на всех остальных и гомерически смешной текст, не отпустят вас. А после вы будете долго размышлять о книге, потому что окончание истории все-таки дает надежду. Потому что там есть много тем над которыми хочется думать и размышлять.
А вы начитаны в Боэции?
Новый Орлеан 1960-х годов. Игнациус Райлли спокойно живет с матерью, до тех пор, пока они не попадают в автомобильную аварию. Теперь им придется выплачивать компенсацию, а значит Игнациусу придется найти работу.
Как эта книга оказалась в моем виш-листе? Причин много: необычная аннотация, теги "сатира" и "юмор", хвалебные рецензии, каждая из которых говорит о необычном главном герое и необычная история публикации самой книги.
А желание читать ее пропало в основном из-за сленга. Я не против нескольких сленговых слов, иногда появляющихся на страницах книги. Но здесь его слишком много. Каждый герой коверкает слова по-своему, вот небольшой пример:
– Я тут нащот швицара пришел, по объяве.
– Н-да? A какие-нибудь рекомендации у тебя имеются?
– Мне падлицаи комендацыю выписали. Гаврят, мне ж лучше, ежли я свое очко по найму устрою
И так всю книгу. Возможно, на английском сленг воспринимается как-то легче, а на русском выглядит как издевательство. Из-за сленга я уже три раза бросала «Заводной апельсин» , так что эта книга стала для меня настоящим испытанием.
Да, Игнациус Райлли неповторимый герой, но, увы, герой не моего романа.
Безутешная Философия
- Если б одна из твоих дочерей была бейсболистом, а другая лошадью, ты б ради них из кожи вон лез.
– Если б одна была бейсболистом, а другая лошадью, нам же было бы лучше, поверь мне. Они могли бы приносить доход.
Он года не дожил до возраста Христа. Блестящий рассказчик, оригинальный писатель, удивительный умница покончил с собой в тридцать два. А Пулитцера "Сговор о столопов" получил посмертно, двенадцать лет спустя, через год после публикации, которой неимоверными усилиями добилась мать писателя. Было три причины читать; не до конца утоленное "Неоновой Библией" любопытство к Джону Кеннеди Тулу (по правде, The Neon Bible только разожгла интерес). Перевод Максима Немцова, по определению знак качества. "Утешение Философией" о труде Боэция говорилось, как об играющем в романе значительную роль. А я, так совпало, с давним трепетом к этому трактату. Но, по порядку.
Книга удивительная и в некотором роде уникальная. Поймала себя на том, что привычная забава подбора герою аналогов в мифологии и предшествующей литературной традиции здесь не работает. С некоторой натяжкой его можно было бы соотнести с Полифемом: ужасающе крупный, представляет опасность для окружающих, действует с изяществом слона в посудной лавке. Но недалекий циклоп нехорош в обращении со словами, а Игнациус кого угодно забьет этим оружием. Знаете эффект умного говорения, когда грамотная речь на некоторое время обезоруживает самого напористого оппонента? Что-то в нем от шекспировских Фальстафа и Мальволио, что то от раблезианского Гаргантюа без жизнерадостного жизнелюбия последнего. Но в целом Игнациус в достаточной мере вещь в себе. Собственно, как и положено аспергеру. Вот, по крайней мере, для себя прояснила.
Позже кинематограф поэксплуатирует типаж, причесав по голливудским стандартам до образа Чокнутого Профессора, в сути это будет сильной игрой на понижение. Приведение к общему знаменателю всегда подразумевает некоторую степень опрощения. Но без того массовый потребитель не примет. Собственно, в изначальном виде не примет и подготовленный. Всякое явление Игнациуса сопровождалось у меня дискомфортом, от умеренного до жгучего. Не то фоновое состояние, какое способствует получению от книги удовольствия. Не хочешь соотносить себя с героем ни в одной из предлагаемых ситуаций, не умеешь воспринять его точки зрения ни по одному из вопросов, однако испытываешь острый стыд за его поведение. И воспринимать происходящее как комедию просто не можешь.
Фарс, скорее так. Карнавальность, которая могла бы оправдать происходящее, напрочь отсутствует. Понимаете, о чем я? Эффект: "да гори оно огнем, само как-нибудь разрулится", который позволяет беззаботно хохотать над самыми нелепыми комедийными ситуациями. Здесь слишком явственны беды и несчастья, в которые само присутствие героя вовлекает окружающих. Неустойчивое жизненное равновесие всех, вступивших с ним в контакт, рушится карточным домиком от со прикосновения с Игнациусом, а кто из нас может похвастать абсолютной незыблемостью своей жизненной позиции? То есть, инстинкт подсказывает, что от такого триггера лучше бы держаться подальше.
Не адепт биографического метода интерпретации, но думаю, зарождавшаяся душевная болезнь Тула сыграла здесь недобрую роль. Если бы книга была опубликована, а автор продолжил выпускать чудовищ своего подсознания на бумагу, все для него могло сложиться иначе. Но вышло как вышло, потому имеем гротескную, неуклюжую, больше грустную, чем смешную, комедию положений.
О переводе. Максим Немцов блистательный переводчик непростой литературы. У каждого своя специализация. он по интеллектуальной прозе. Здесь, сколько понимаю, задача осложнялась значительным количеством просторечий, жаргонизмов, диалектизмов, которыми изобилует речь персонажей. И я не знаю, насколько нью-орлеанский местечковый говор соотносится с одесским, но как по мне - наделить кое-кого из героев бабелевсими интонациями было самое оно. Тут дело еще в том, что они все разные и говорят по разному, и вот эти речевые особенности персонажей хорошо слышны в книге, они может быть ее единственный радостно карнавальный признак.
О Боэции. Как ни печально, но "Утешение Философией" здесь на служебной и довольно неприглядной роли. Ну или герой склонен понимать его в диаметрально противоположном моему смысле, беззастенчиво спекулируя понятиями и выворачивая наизнанку смысл. В общем, тут у нас никак не срослось, все-таки воинствующая деструктивность сильно не мое. И грустно-пророческим оксюмороном звучит реплика Игнациуса о матери, учитывая, чьими трудами мир узнал писателя. Но как-то так...
Мои заметки и наброски. Они не должны попасть в руки матери. Она может заработать на них целое состояние. Ирония такого исхода была бы слишком велика.
Источник
Пожалуй, зная историю даже не создания, а издания "Сговора остолопов", пройти мимо романа не так уж и просто. Молодой писатель, покончивший с собой в 31 год. Мать, верящая в гениальность отпрыска и годами штурмующая издательства. Наконец, сраженный натиском читатель-"слабое звено", контрольная читка, публикация, шумный успех, посмертная Пулитцеровская премия. И все. Место в истории литературы Джону Кеннеди Тулу обеспечено.
Из-за чего весь сыр-бор, помимо трагической истории автора? Из-за, пожалуй, по-настоящему впечатляющего романа. Не всегда так бывает, но издательская аннотация презентует его неплохо. Итак, в центре повествования замечательная фигура мистера Райлли - блестяще образованного интеллектуала с заметной аллергией на окружающую действительность. Контакты с оной почти всегда нестерпимы (что не мешает Игнациусу посещать практически каждую кинопремьеру - естественно, лишь для того, чтобы, не отворачиваясь от экрана, раскритиковать все это непотребство, созданное на потеху массам), но служат превосходным материалом для написания многословных диатриб. И вот злосчастные обстоятельства вынуждают нашего героя покинуть родной дом и войти в плотный контакт с реальностью...
А реальность вокруг - Новый Орлеан 1960-х. Не глянцевый, не туристический, порой - откровенно неприятный, но удивительно яркий и живой. Живой, в том числе, благодаря череде персонажей - гротескных, подчеркнуто типизированных и совершенно очаровательных, - которые кружатся несколькими сюжетными линиями вокруг главного героя в карнавальном ритме с тем, чтобы в конце-концов сойтись в одной точке. А до тех пор благодаря им автор получает возможность вволю поупражняться в сатире. Часть объектов иронии перечислена в аннотации как объекты неприязни Игнациуса Райлли (особенно душевно Тул прошелся по жертвам фрейдистского психоанализа - или мне просто так показалось...). Кроме того, всерьез досталось на орехи молодежи (и "золотой", и "прогрессивной"), никчемно проживающим лучшие годы людям среднего возраста, молодящимся старикам. Левым, правым, радикалам. Политическому пылу, гражданскому активизму, профсоюзным порывам и тактике производственного саботажа. Местечковому шоу-бизнесу и уличной торговле с ее маркетинговыми уловками. Интеллектуальной элите, полусвету Французского квартала, среднему классу, полиции и незадачливому криминалитету... В общем, много кому и чему - и абсолютно заслуженно.
В силу своей специфики местами роман искренне тошнотворен. Местами - совершенно блистателен. И нередко места эти непринужденно совпадают. Чем только делают его еще интереснее...
Ну как можно было не захотеть прочитать эту книжку? Рецензии обещают едкую сатиру, карикатурные образы, пестрящие юмором диалоги и смех до слёз, аннотация так и завлекает, описывая главного героя: "Новый Орлеан просто и скромно гордится, что у него есть такой сын – неограненный бриллиант яростного юмора и неутолимого сарказма". Ох, вы это серьёзно? Может, я взялась за этот роман очень невовремя, но что-то мне совершенно не зашла книжка про неопрятного придурка-псевдоинтеллектуала, несмотря на престижные премии и общественное признание.
"Сговор остолопов" переносит нас в Новый Орлеан 1960-х. И местной экзотики на страницах, кстати говоря, просто навалом - не исключаю, что каких-то намёков или шуток автора я могла даже не уловить, слишком уж это локальные вещи, неизвестные человеку со стороны и ничуть его не трогающие. Роман сразу же знакомит нас с главным героем, Игнациусом Райлли, и его матерью. Игнациусу тридцатник, но он до сих пор беспомощное существо под опёкой мамочки, бездельник, отказывающийся соприкасаться с реальным миром. Но зато яростно критиковать этот мир во всех проявлениях - это пожалуйста, мальчик же у нас большой интеллектуал и лучше всех знает, как жить. Кроме негодования по поводу всего на свете Игнациус якобы занят написанием некого литературного шедевра, не продвинувшись, правда, дальше кучи беспорядочно исписанных, грязных обрывков бумаги на полу собственной комнаты. И вот эта личность с её образом жизни, а также абсурдность его суждений и действий, по замыслу автора, должны были нас заинтересовать.
Игнациус Райлли - герой вовсе даже не забавный и странненький, он просто гадкий в своей избыточно выставляемой напоказ физиологии, жирный избалованный придурок. Вечно у него какая-то свинота: крошки на усах, одежда воняет застарелым потом, клапан открылся-закрылся, выпустив наружу газы, и т.д. Уж не знаю, кому как, а мне читать постоянные об этом напоминания - да ещё красочные такие, например, про карманы затхлого тёплого воздуха, перекатывающиеся в просторных, плотных, несвежих штанах - не особенно приятно. И точно так же неприятны всякие "мамаша, вы меня угробить хотите!" в ответ на простейшее предложение устроиться для разнообразия на работу, неприятен весь этот агрессивный эгоизм и инфантильность героя, проявляющиеся в каждом его действии, в каждом слове. Здесь можно возразить, что это гротеск, художественный приём, да и сатира и не должна быть приятной, но всё-таки, на мой взгляд, для того, чтобы по праву называться сатирой, написанное должно быть куда более тонким, изящным и куда менее прямолинейным.
Остальные герои - тоже сплошной парад уродов. И причём ведь парад уродов может быть весьма интересным, но здесь персонажи какие-то никакие, не яркие личности, а просто мелкие, нелепые и противные людишки бесцельно копошатся - вроде и каждый со своими тараканами, но уж очень друг на друга похожие, и ни одного цепляющего. А уж потуги на юмор за счёт героев вроде описаний того, как тупит и засыпает на ходу восьмидесятилетняя маразматичная бабка в конторе "Штанов Леви" - это и вовсе выглядит жалко.
Ещё более убого, мелко и провинциально вся эта история смотрится из-за простонародного безграмотного говорка, присущего большому количеству героев. И так дурацкие герои и скучные события, а тут ещё через строчку всякие "куды енто ты собираисси, дуся?".
Сюжет романа не то что не увлекательный - он никакой, не за что взгляду зацепиться, нечем и некем заинтересоваться. Просто описание абсурдной жизни группки новоорлеанских простых людей, очумелых дурачков - не совсем социальное, интеллектуальное и моральное дно, но где-то близко к нему.
И хорошей сатиры в книге я не нашла, повторюсь. То что есть - это какие-то унылые банальности типа Игнациуса Райлли в целом как персонажа и, например, того, что вместо классификации документов Игнациус их выкидывает в урну и считается самым эффективным работником на фирме, быстрее всех обрабатывая бумаги. Эээ, ну ок, но по-моему, толстовато.
В общем, книжка, которую я последние несколько лет очень хотела прочитать и постоянно держала в поле зрения, оказалась разочарованием. Продираться через неё было до крайности скучно и немного отвратительно, с каждой страницей копилось раздражение и хотелось отвлечься буквально на любое другое занятие. В общем, далеко мне до интеллектуалов и литературных ценителей, не поняла я прелести этого шедевра.
Прочитав биографию автора, я призадумалась. Не люблю я такие истории, связанные в итоге с изданием книг: очень они мне напоминают простую пиар-компанию. А потом я заглянула в список подборок, и чуть приуныла. Честно признаюсь: я с недоверием отношусь к книгам, которые включены во все возможные списки лучших книг, но у которых читателей раз, два и обчёлся. Большей частью потому, что подспудно возникают сомнения: судя по всему, не для широкого круга чтения книга, что-то слишком уж специфическое.
Но вот в случае со «Сговором остолопов» ситуация была немного другая. Я не сказала бы, что книга требует чересчур узкой аудитории, что для её чтения нужна какая-нибудь специальная подготовка или ещё что. Нет. Скорее, нужен определённый настрой, что ли. Потому что конкретно в этом случае очень многое зависит от совпадения авторского текста и читателей.
Про себя скажу одно: меня книга раздражала. Раздражала безумно, каждой строчкой, каждой репликой, каждым описанием и каждым персонажем. Причём понять бы причину — я ничего не имею против циников, не прочь посмеяться над гротескными отношениями персонажей, да и к сюжету при прочих равных не слишком требовательна, выбить меня из колеи могут разве что сопли с сахаром, застывшие в леденце, и морализаторство вкупе с промыванием мозгов. Но здесь ничего из этого нет, а скрежет моих зубов во время чтения слышно было на весь дом.
Абсолютно не моя книга. Я сделала к ней три подхода, и всё равно не смогла заставить себя добраться до самого конца, увы. Не буду судить, заслуженно ли она занимает место в списке переоценённых книг, но мои подозрения оказались верны.
Господи боже мой. И эту сальность они выдают за комедию? Я не рассмеялся ни разу.(с)
Восприятие книги зависит от кучи факторов: от настроения читателя до его возраста. Каждую книгу нужно читать в определенное время жизни. И если ключики подобраны неправильно, то скорее всего книга пройдет мимо тебя. Именно по этому нужно перечитывать книги и давать им второй раз (иногда и третий-четвертый!).
Так у меня произошло с романом "Сговор остолопов" (A Confederacy of Dunces) американского писателя Джона Кеннеди Тула. За него автор получил Пулитцеровскую премию в 1981 году, причем посмертно. В 1969 году Джон Кеннеди Тул совершил самоубийство. Его мама 11 лет пыталась опубликовать его роман и только в 1980 году ей это удалось. Он сразу получил признание критиков и читателей.
Но лично у меня, эта книга не вызвала никаких чувств.
Новый Орлеан 1960-х годов. 30-летний Игнациус Райлли, живущий со своей матерью, вынужден устроиться на работу. Для него это становится "Mission Impossible", так как он очень своеобразный. Мало того что он очень большой, даже огромный, носит несуразную одежду, имеет проблемы с пищеварительным клапаном (а он существует?), так еще и слишком умен для этого дерьма для этих работ. Он интеллектуал, философ, пишущий свой гениальный трактат. И он, бедняжка, вынужден столкнуться с реальной жизнью, то есть офисной работой и не только.
Мне обещали сатиричную, вызывающую гомерический смех книгу, высмеивающую пороки общества. Я же ни разу не улыбнулась, просто читала книгу с покерфейсом. Возможно, у меня проблемы с чувством юмора, хотя раньше вроде не жаловалась. Возможно, это просто не моя книга, и я не смогла оценить ее по достоинству. Возможно, это смешно, если ты в теме, если ты знаком с нюансами того времени. И тогда, вытирая слезы от смеха, ты говоришь себе "Вот сейчас прям в точку было!".
Я же не прочувствовала эту сатиру на общество того времени. Вернее, я получила не ту сатиру, к которой привыкла (и которую люблю - тонкую и острую). Как мне показалось, это было подано уж слишком широкими мазками, слишком топорно и слишком в лоб. Я бы даже сказала, что как-то по-детски. Уж все получилось утрировано и гротескно.
(Я прекрасно осознаю, что это моя проблема, а не писателя. Но в тоже время это мои чувства и эмоции, которые вызвала именно эта книга. Значит, все-таки автор хоть немного, но ответственный за них.)
Ок, я не смогла воспринять стиль написания. Каждому свое. Но что же с сюжетом? Для меня, сюжет был слишком ровным, я скучала во время чтения. Мне не хватило динамики. Эпизоды, вызывавшие интерес, можно пересчитать за пальцах одной руки. Все остальное время были пустые разговоры ни о чем (видимо, в эти моменты читатель должен смеяться над словечками, употребляемыми персонажами).
Вот, кстати, за огромное количество сленгов того периода я благодарна автору. У каждого героя была своя манера говорить и использовать различные фразочки, по которым без труда можно угадать, кто говорит. Но опять же, у меня эти жаргоны не вызвали смех.
(извините, но когда моя бабушка говорит конфет или колидор - мне не смешно. Это показывает ее необразованность, а над этим, как мне кажется, глупо смеяться).
Все персонажи романа - отвратительные. Здесь нет ни одного (!) положительного героя. Никто не вызывал сочувствия или хоть малейшего сопереживания. Также они мне показались ненастоящими и карикатурными.
Вот например меня постоянно удивляло, что все слушают этого Игнациуса. Когда он с кем-то спорит, то часами. И вроде его собеседники - не идиоты, но полностью прогибаются под него. Он вечно рявкает, орет, ревет, кричит. Даже, если герой задумывался как непризнанный гений, то получился человек-истеричка. Хотя я так и не поняла, Игнациус - интеллектуал или все-таки выскочка с завышенным самомнением.
После прочтения у меня возник вопрос: должна ли я сочувствовать чуваку, который не вписывается в общество? Мне кажется, что общество состоит из кучи групп и подгрупп , и каждый, тупо, каждый может найти себе единомышленников (и финал книги нам это доказывает). И если ты одинок, то это явно твоя проблема, а не общества. Это не потому, что ты непринятый и непонятый гений, а потому, что ты как человек - мудло. Вот какие у меня были чувства к герою. И я уверенна, что Мирна бросит его через пару недель.
Итог: я не жалею, что прочитала этот роман. Хотя монотонность и длинные диалоги приводили меня в уныние. Советовать книгу точно не буду, даже несмотря на Пулитцеровскую премию.
Великая книга! Новый Орлеан, Французский Квартал, толстяк-Игнациус, толкающий тележку с хот-догами и его мама, плетущая заговор. Автор не дожил до публикации, покончив с собой, но мама, по слухам, автобиографичная, добилась выхода книги...
Да они же постараются сделать из меня дебила, которому нравится телевидение, новые автомобили и замороженная еда.
Гротескный, противный, нудный и, может быть, даже сумасшедший Игнациусс Райли, главный герой этой книги, ближе к концу повествования становится почти положительным персонажем. Вдруг ловишь себя на мысли: а ведь он… прав? Все так же противен, зануден, но прав. Скорее всего именно потому, что ненормален. Для нашего ненормального, скажем прямо, мира.
История создания и публикации этой книги хорошо известна. История трагическая. Но есть в ней нечто вполне подходящее для того, чтобы показать: да, литература — отражение нашей жизни, но и жизнь — отражение литературы. Игнациусс Райли, одолживший некоторые черты характера, в частности, у автора, очень полный, борющийся в меру понимания против несправедливостей, страдающий от излишней опеки своей матери, — живет и здравствует на страницах книги. После написания которой автор (спустя пару лет) так располнел, что ему пришлось полностью обновить свой гардероб. А после самоубийства автора его мать, от излишней опеки которой он страдал всю жизнь, именно благодаря этой черте характера добилась публикации работы своего так любимого сына. Если бы не она и ее усилия (а ведь понадобилось 11 лет!), мы не узнали бы этой книги, этого автора, а роман не получил бы Пулитцеровскую премию.
Вот так сатирик смеется над жизнью. А жизнь находит способ посмеяться над сатириком. Но все-таки автор – тот, кто смеется последним.
Итак, перед нами совершенно ошеломительного масштаба сатира. На новоорлеанское общество — американское общество — да в конце концов на всех нас. Сатира на удивление не злая. В книге нет ни одного положительного героя, все персонажи гротескны, они творят иногда несусветные вещи, их организм часто ведет себя примерно так же, но вы не будете раздражаться, всплескивать горестно руками, а весело засмеетесь — весело, вот в чем дело!
Засмеетесь по поводу:
• матери, слишком заботливо вырастившей ошеломительного во всех отношениях сына, не очень образованной, а потому кидающейся из крайности в крайность под воздействием окружающих;
• полицейского, работающего под прикрытием, в основном неудачливого, но…;
• швейной фабрики «Штаны Леви» с ее управляющим и рабочими (ура! можно совершенно неполиткорректно смеяться над неграми!);
• офисной жизни (отношения с коллегами, оформление рабочего места, опоздания, многократные убийства времени и вздохи по вечера «о, мама! Я так измотан!);
• гомосексуалистов (как вам партия гомосексуалистов для захвата власти и установления мира во всем мире?);
• мелких бизнесменов и бизнесменов покрупнее;
• горе-педагогов, вынужденных часами болтать о том, чего не любят и не знают;
• семейных отношений, учительской роли психологии, женских увлечений, доходящих до мании, но так же быстро исчезающих;
• стихотворчества на тему (кто не знает эти прекрасные стихи-поздравления, речевки для праздников в детском саду и начальной школе, рифмованные сообщения в мессенджерах!);
• ничего не значащих приветствий, не требующих ответа «как дела?» в начале писем/сообщений;
•;•;• — всего и не перечислишь.
Пожалуй, назову еще только одно — язык, которым написана книга. Да это просто жемчужина! Уморительные метафоры и сравнения от автора:
Когда он, наконец, утвердился на своем насесте, то стал походить на баклажан, балансирующий на канцелярской кнопке.
Правильные, тяжелые построения с множеством подчинительных — от образованного Игнациусса:
Мне пришлось по вкусу прибывать в контору на час позже, чем от меня ожидается. Следовательно, когда я действительно приезжаю, то приезжаю гораздо лучше отдохнувшим и освеженным и тем самым избегаю того первого унылого часа рабочего дня, за который мои по-прежнему вялые ощущения и тело превращают любое задание в епитимью. Я пришел к заключению, что с более поздним приездом работа, которую я выполняю, несет на себе печать гораздо лучшего качества.
Слабо разборчивая речь рабочих фабрики и уборщика в баре («ниггеров», не побоимся этого слова, потому как цитата):
А все оттуда, что профисанального навыка нету… Ежли б я себе разование заимел, то веником бы не шваркал ни по какому полу у старой бляхи. — Будь хорошим… Хорошо себя поступай с дамой.
Гораздо более разборчивая, но такая же неправильная — необразованных, но стоящих чуть выше на социальной лестнице женских персонажей:
Если б у тебя понятие хоть какое было, ты б давно его уже в Благодарительную Больницу сдала. К нему б там шлан включили. Ему б там летрицкую розетку вставили. Игнациусу твому б там показали, где раки зимуют. Он бы там сразу себя вести стал. — Да-а?.. А скока это стоит? — Это бесплатно все.
Заполошная — образованной воительницы за права кого-нибудь:
…парочка моих друзей из группы групповой терапии бросили вызов их враждебности своей враждебностью и, в конце концов, изгнали этих реакционеров из аудитории.
Между прочим, спасибо за столь храбрый перевод Максиму Немцову, более стеснительному переводчику текст вряд ли бы удался.
***
Книга, написанная в 1963 году, была смешна. Опубликованная в 1980 — продолжала оставаться таковой. Прочитанная в начале XXI века — все еще смешна до невозможности. Изменились реалии? Так это только расширило возможности каждого из остолопов — можно почаще начинать сообщения с бессмысленного «Господа!» (с), публиковать глубокомысленные паблики по мотивам психологических «исследований», во время скучных часов на работе можно украсить не только свое место в офисе, но и свой уголок в соцсети.
А гротескный, противный, нудный и, может быть, даже сумасшедший Игнациусс Райли все так же размахивает бутафорской саблей, не имея возможности примириться с окружающей действительностью. И вот — жизнь равнодушного предпринимателя заиграла новыми красками, неудачливый полицейский сделался везунчиком, у подруги юности появилась новая цель, а злобная растлительница малолетних справедливо наказана.
И как же горько, что никогда-никогда мы не прочитаем еще одну книгу Джона Кеннеди Тула.