Свободное падение

Перечитала книгу два раза за один присест. Один раз прочла и не все осознала, не прониклась глубиной этого произведения. Сразу же прочла второй раз и произведение заиграло новыми красками. Уверена, что прочти я ее третий раз, мне откроется нечто новое. Это ли не показатель глубины романа. Начинается все с того, что известный художник, достигший успеха и зрелости, пытается ответить самому себе на вопрос: "Какое событие лишило его свободы воли? Когда он стал тем, кем он является сейчас?" И начинается его мысленное путешествие по своему прошлому, по вехам прожитой жизни. Вот он маленький мальчик, воспитываемый матерью-одиночкой. Воспоминания о маме, о друзьях детства, о переживаниях того времени, в результате приводят его к пониманию, что не здесь произошла потеря свободы. Школа, учеба, партийная жизнь, первая влюбленность, болезнь, опека священника, шалости и хулиганства, предательства, становление Сэма, как художника, плен гестапо и т.д. Все это вспоминается вспышками, непоследовательно, постепенно составляя сложный пазл прошедшего. Немного с того периода, немного с другого и вот, герой уже тот, кем предстал перед нами в самом начале книги. Событие или события, приведшие к свободному падению души или падению свободы, он находит, и выводы для себя делает, и страхи свои побеждает. Написано сочно, ярко, слова будто ложкой кушаешь при прочтении, настолько объемные образы получились у Голдинга. Книга "Свободное падение" понравилась мне намного больше, чем "Повелитель мух" (хотя может и его стоило перечитать). Я под большим впечатлением от прочитанного, это особый вид удовольствия. Некоторые фразы проникали до глубины души, разворачиваясь передо мной многогранностью заложенного в них смысла, и нет резона вытягивать их из общего текста, потому как они тесно переплетены с тем, что было написано раньше, составляя плотную ткань повествования. Слова автора будто наполнены некоей силой, встряхивающей разум читателя, способной влиять на жизнь, наполняющей и оживляющей. Очень красиво, проникновенно, профессионально.

Он в муках прозревал истину.

Это вдвойне трудно. Муки, застигнутого врасплох человека, пытающегося найти или выйти в своих жизненных блужданиях на тропу истины, крайне трудны, даже можно сказать, мучительны и смертельно опасны. И что такое истина? У каждого она своя. И у каждого свои темные уголки души. У одних, правда, это небольшие уголки, у других вся душа – сплошной темный вонючий чулан.

Роман Уильяма Голдинга «Свободное падение» - это полемический отклик на повесть Камю «Падение». Свободный выбор линии твоей жизни и свободное падение. Это путешествие, прежде всего в душу, а это уже исповедь. Или псевдоисповедь. Как получится. Не у каждого человека имеется смелость, дерзость и душевный набат, который позволит прилюдно оголить свою душу, выбросить ее на растерзание. Да и зачем? Есть ли та черта, которая может добить непокаявшегося человека. И любое ли покаяние нужно провести прилюдно, вывернув себя и отдав себя?
Я лично не уверена в этом. Любой порыв раскаяния имеет как положительный позыв, так и отрицательный.
Герой произведения пошел на крайний шаг, он готов перешерстить всю свою жизнь, чтобы найти тот момент, где же он смог утратить свободу и угадать миг своего падения. Свободного, но падения.
Он пытается вспомнить.

Время не выстроишь в ряд, как штабель кирпичей. Прямая, проведенная от первого крика до последнего вздоха – мертвая абстракция.

Он не знал отца. И мать тоже, кажется, его не знала. В ее путаных рассказах он был разным – офицером и даже Принцем Уэльским. Священником и так далее. И жили они в Поганом проулке. В мире трущоб. С их правилами, порядками и вонючими сортирами.

Я ищу тот момент, с которого началась ответственность, началась тьма, начался я.

Он пытался вспомнить, когда он стал тем, кем он стал. Это было трудно. Он смотрел на мир глазами уже многопожившего на свете человека, а ему были нужны глаза того мальчика, того 13- летнего, 17 и 18- летнего юноши, который опрокидывал мир условностей, выворачивал их наизнанку, безжалостно разрушал и создавал наново. И все это он проделывал не ради Искусства с большой буквы, а ради творчества. Нельзя иметь две морали: одну - для художника, другую – для прочих.

Он был из тех людей, который бросается от ненависти к благодарности. Все что он делал пил, принимал наркотики, курил - все делал для того, чтобы гнать реальность подальше в угол, а потом, чтобы бежать из мира абсурда в мир апокалипсиса…
А та любовь, что свалилась не него… Разве о такой любви он мечтал? Все с самого начала пошло не так, как он желал и представлял. Заманить свою Беатрис к себе в дом …. Оказалось труднейшей задачей. Ее нравственность не знала границ, и ее правила повеления шли вразрез с правилами поведения нашего главного героя.

А его поведение со временем стало напоминать просто автомата, робота. Хотя нет. Он незаурядный человек. И все относительно, нет ничего абсолютного. И страх. Пришел страх за прожитую жизнь. Ее уже не переписать, не обменять на другую. И другой жизни не будет. Нет, не будет.
Так будь же непредсказуем. Вперед. Попробуй вправо.
Нет, сожмись в комок в своем углу, прикрой ладонями глаза.
Там, в середине, кроется тайна. Не суйся в середину.
Но все, же вперед…Только вперед.
Прелюбопытный роман…

Было немного жутко читать эту книгу.
В "Свободном падении" я узнала саму себя до мельчайших подробностей. Не могу сказать, что у меня с главным героем много общего в судьбе или в характерах, но между нами есть одно сходство. Я бы определила его как "образ мысли". Это одна из немногих книг, читая которые, я спотыкалась о слова, поражаясь, насколько та или иная мысль мне близка.
Особенно сильное впечатление оставила сцена концлагеря - блестящая иллюстрация того, что наш ад всегда с нами.

Есть ли выбор - выбор между добром и злом? Насколько человек свободен в этом выборе? Или свобода представляет только нравственное падение?
Где, когда, на каком этапе теряется естественная нравственность, заложенная от рождения? Когда человек способен перейти грань, разделяющую добро и зло?
Готов ли он на любую жертву во имя достижения желаемого? Соразмерно ли будет полученное принесенной жертве? Не придется ли пожалеть о выборе?

Да, именно вот так. Не больше, и не меньше. Голдинг не мелочится, озвучивая проблемы.
Вопросов не просто много, это сплошные вопросы.
И отвечать на них, нелегко любому из нас, а не только главному герою, далекому от нравственного идеала. Каждый, наедине со своей совестью, способен чувствовать совершенную красоту святости и блевотину, как вкус зла.

Однажды наш прямой и понятный жизненный путь сталкивается с первой развилкой, где надо определять дальнейшее направление. Вся последующая жизнь непрерывная цепь, где развилки следуют одна за другой.

Мне показалось, что все происходящее с Сэмом Маунтджоем в концлагере, не реальные факты его жизни, а лишь аллегория на моральную расплату за совершенные им нравственные грехи. Ведь несвобода нравственная тяжелее, чем несвобода физическая. Последняя имеет свойство заканчиваться, первая с тобой навсегда. Первая – это то самое воздаяние за совершенные проступки. Вина заставляет нас падать и ползти на четвереньках. Она не дает возможности подняться, все последующее лишь путь вниз, в глубины нравственного падения.

Точно также и состояние Беатрис, как итог ее взаимоотношений с Сэмом – символическое изображение того, насколько страшно предательство, что оно способно сотворить с душой человека, которого ты использовал и предал.
Мы в ответе за тех, кого приручили. (с)
Быть свободным от всех и вся – нельзя.
Каждое наше действие взвешивается как доброе или злое. Это главный критерий оценки.

Не думала, что возьму в руки Голдинга после так не понравившегося мне "Повелителя мух". И спасибо этому флеш-мобу, потому что без него я бы упустила отличное произведение.
Всю книгу герой пытается через воспоминания определить момент, когда он лишился свободы. И страшны некторые моменты, как опыт пребывания в концлагере, и некоторые малохольны, как, когда, добившись так нужной ему близости с возлюбленной Беатрис, он охладевает к ней, возможно, и не без помощи ее холодности. Но если у Голдинга прощание со свободой вопрос спорный и происходит на протяжении всей жизни, возможно, то по мне, если следовать этой логике, свободы-то и нет вовсе. Да и автор подтверждает это, задавая вопрос своему герою

Какой эмбрион, будь у него выбор, согласился бы пройти через муки рождения, зная, что изо дня в день будет жить с тем сознанием, с каким живете вы?

Так где она, эта свобода? Где она начинается и где кончается? И есть ли она вообще?