Кто знает, куда ведут дороги Добра и что позволяет Злу поселиться даже в самых благородных сердцах? Неведение дарует людям мир, хотя бы на время. Но мир – куда более опасное дело, чем война. В мирное время беды следует ждать везде – и она непременно приходит – от рук врага и от слов друга. Повелителю Дома Скал Ричарду Окделлу и Наследнику Дома Молнии Роберу Эпинэ отведены не самые счастливые роли в политической мистерии королевства Талиг и всех Золотых Земель. Что ждет их и что ждет Золотые...
Недоброжелатели утверждали, что тессорий настолько любит деньги, что даже не ворует – такое умиление у него вызывает вид королевской казны.
– Их в три раза больше, чем нас!
– Возьмите тридцать мышей и спустите на них пятерых котов.
Если море отпустило, в луже топиться и вовсе глупо.
Ветер кричал о старых запретах, напоминал, приказывал, умолял, но люди не умеют ни слышать, ни слушать.
Смерть — это тень жизни, а равнодушие — тень любви, но без тени нельзя понять свет.
Воина украшают победы, а не вышитые плащи и разукрашенные перьями скакуны.
Живущий чужим умом теряется, когда сталкивается с тем, кто живет своим.
Одну половину гостей готов убить, вторую – выгнать взашей, а приходится терпеть! Вот она, политика.
Тень не выбирают, Тени позволяют стать Тенью те, кто зажигает фонари.
Могилы – это только могилы. Некоторым удается связать холмики под кипарисами с ушедшими в Рассвет, а у меня не вышло. Умирая умирают, если что и остается от прошлого, то это память...
Смерть не любит тех, кому нечего терять…
Любовь — это счастье, даже когда она горе.
– Монсеньор, – голос Ричарда дрогнул, – прошу меня простить. Я... я не думал...
– Не сомневаюсь, – кивнул Алва, его мысли были заняты чем-то другим. – Думать вредно, так что вы поступили совершенно правильно.
У настоящего есть весьма неприятная привычка становиться прошлым.
Свободен ты или раб, решать тебе и только тебе.
Кровь на юге стоит дешевле воды, не говоря уж о вине.
— В чём наша сила?
— В памяти и чести.
— В чём наша слабость?
— В чести и памяти.
За что же нам выпить? За любовь не стоит – ее не существует, равно как и дружбы. За честь? Это будет нечестно с моей стороны. Не хочу уподобляться шлюхе, поднимающей бокал за девственность и целомудрие. За отечество? Это слово мы понимаем по-разному, и потом за это не пьют, а умирают. Или убивают. Пожалуй, я выпью за жизнь, какие бы рожи она нам ни корчила…
Люди обожают кутать свои довольно-таки мелкие мыслишки в шелка и бархат. Их бесит, когда кто-то не только сам ходит голым, но и с них сдирает тряпки.
Я — одинокий ворон в бездне света,
Где каждый взмах крыла отмечен болью,
Но если плата за спасенье — воля,
То я спасенье отвергаю это.
Это зверь рождается зверем, человека зверем делают другие люди.
Когда нет радости, это не страшно, страшно, когда радости ломают крылья.
Во время войны проще, чем во время мира. Есть враги, есть свои, есть цель.
На свой счёт имеют обыкновение записывать те, у кого этот счёт есть.
Если сердце говорит — иди, а разум спрашивает — зачем, надо слушать сердце.