Кен Кизи – автор одной из наиболее знаковых книг XX века «Над кукушкиным гнездом» и психоделический гуру. «Когда явились ангелы» – это своего рода дневник путешествия из патриархальной глубинки к манящим огням мегаполиса и обратно, это квинтэссенция размышлений о страхе смерти и хаоса, преследовавшем человечество во все времена и олицетворенном зловещим призраком энтропии, это исповедь человека, прошедшего сквозь психоделический экстаз и наблюдающего разочарование в бунтарских идеалах 60-х. ...
В Пекине герои не обязательно финишируют первыми.
Он прыжками побежал по узкой глинистой дорожке на восток, к деревне, радуясь, что вернулся к родным полям. Дворники улыбались Яну. Колхозники махали ему руками. Видимо, тут и крылась вся разница: в Пекине никто на улицах не улыбался, никто не здоровался. Люди шли мимо людей, глядели перед собой и избегали смотреть на других. Видимо, это разница между сельской и городской жизнью, а не между правительствами, народами или расами. Наверное, есть только два народа – город и село.
Если Кочегар уходит, то и остальные уходят – от штурмана до помощника сфинктера.
Иметь пять тысяч и остаться с песо.
Лишиться славы и отбросы жрать, -
Хотел бы знать - за коим бесом
Решил я наркоманом стать.Вчера ещё - талант великий,
С которым встрече каждый рад,
Сегодня - беженец безликий,
Он же - Облезлый Галаад.Не заржавел ли меч, о рыцарь?
Беги, пока хватает сил,
От двух держав тебе не скрыться,
Каким бы ловким ты не слыл.
Есть что-то вневременное и общечеловеческое в облике фермера, обозревающего погубленный урожай. Его фигура могла бы быть иероглифом, символом, нацарапанным на клочке папируса и содержащим бессмертное определение бесплодного отчаяния - "Облом".("В поисках тайной пирамиды: 1. Сафари - это хорошо")
... в нашем прошлом заключена мудрость, приблизиться к которой можно лишь с помощью патриархальных методов. Стоит только вспомнить о Шлимане, последовавшем за Гомером и обнаружившем Трою.("В поисках тайной пирамиды: 1. Сафари - это хорошо")
Десять лет мы были знакомы, и объединяла нас общая мечта, цель, если угодно. Мы были участниками благородной, хотя и несколько туманной кампании за уничтожение контроля над мыслью. Мы мечтали о том, чтобы действительно изменить человеческий ум, открыть путь к более высокому уровню сознания. Только поднявшись на эти безоблачные высоты, думали мы, человечество сможет наконец вырваться из повторяющейся истории гадостей и заварух и прийти к Единому Миру, Единому и Досыта Накормленному. Справедливому, Мирному и в Ладу со Вселенской Гармонией Сфер и Вечной, Вечноменяющейся Дхармой… чего?.. Словом, к Единому Чудесному Миру.
Мы не пытались предугадать, когда именно родится это Новое Сознание и какие зелья понадобятся, чтобы начались родовые схватки, но считали само собой разумеющимся, что светоносное это рождество произойдет здесь, из американских потуг.
Европа для этого слишком окостенела, Африка слишком примитивна, Китай слишком беден. А русские думают, что уже достигли этого.
В момент истины слово против мускула – ничто.
– Я ВДВОЙНЕ ВЕЛИКАН с высоких хребтов, и ВДВОЙНЕ ВЕЛИК я, и ВДВОЙНЕ ЗОЛ, и ВДВОЙНЕ ВДВОЙНЕ ГОЛОДЕН ы-РРРРЫК!
"Если вы не можете найти Господа на своём заднем дворе в Канзасе, скорее всего, вы не найдёте Его и в Великой пирамиде Египта",("В поисках тайной пирамиды: 1. Сафари - это хорошо")
Мы не имеем права отстирывать чужие кармы, пусть и самые грязные.
– Средство номер два: если нельзя увильнуть, постарайся опередить.
Иногда для расширения кругозора школу можно и пропустить, правда?
"Если хочешь с кем-нибудь дружить, проще любить своего соседа, чем всё время судить его. К тому же я никогда в своей жизни не встречала по-настоящему дурных людей".("Великая пятница" (Рассказ бабушки Уиттиер))
- Так что единственное, что имеется в вашем арсенале, - продолжает он тихим голосом, - единственное оружие. которое действует как на демона, так и на его хозяина, это горстка химических препаратов, несмотря на то, что больных уже орды, а имя демонам - легион. Мы же вооружены лишь хрупкими стрелами и копьями, к которым эти орды скоро станут бесчувственны.("Демон Максвелла" (эссе))
Мы привыкли отворачиваться при любом столкновении с изгойством, в чем бы оно не проявлялось - в осоловелом взгляде алкоголика, приставаниях уличного мошейника или призывах уличного дилера. Мы не хотим видеть неудачников, являющихся изнанкой общества, и всегда стараемся от них отвернутся.
Может, именно поэтому написанный мной сценарий так и не был принят киномагнатами - уж кто кто, а они умеют различать неудачников.
Отличное осеннее утро стояло, раннее, зябкое да сладкое, как сидр. На всём Дне только Папа Солнце уже встал и колготился, да и то едва. На нижних ветках диких яблонь ещё болтались шнурки раннего тумана — кто в такое верит, зовут туман этот "лохмы морока". Ночные смены да дневные очень медленно сменялись. Сверчки ещё скрипицы свои не отложили. Паучки из паутин росу не повытряхнули. Птицы толком не проснулись, а нетопыри толком не заснули. Ничего не шелохнётся, один палец солнца мягонько так по свилеватой коре лещины ползёт. Красивше часа не сыскать в этот красивейший день красивейшего времени года.
Когда тебе никто ничего не должен, перестаешь чувствовать себя обязанным.
Есть такие пижоны, что нюни распускают – а все равно вроде как бахвалятся.
Он сел за руль с видом наказанного спаниеля. Он повернул зеркальце – теперь смотреть на меня. Он смотрел на меня, как Собака Смотрит На Человека С Котлетой.