Облачный атлас

Не верю в страшный суд, не верю в реинкарнации, в то, что лично я после смерти стану ящерицей или презренной мухой. Я думаю, моё сознание схлопнется в чёрную точку, а потом всё исчезнет, потому что допускаю, что мир создан специально для меня, а если меня не будет - зачем ему быть? Когда прожектор, под которым разворачивается моя трагикомедия, погаснет, весь остальной реквизит будет свёрнут и убран в подвал, а суфлёра вы сами растолкайте, он же спит беспробудно, и уже не первый год.
Но.
Но если представить себе, что всё не так было и будет.
Что нам подарили возможность существовать вечно, вечно рождаться, хотя тот ещё подарочек - или вечная мука? - вечно страдать от лишений или более тонко - от несовершенства бытия, и вечно умирать, потому что исход один, да, как бы там ни обстояли дела.
Если представить себе, что Митчелл провёл одну-единственную душу через шесть жизней, насквозь, навылет, и не просто провёл - смастерил для неё невероятные приключения, горькие открытия, непрекращающуюся борьбу, духовные искания, пороки и страсти. Я бы даже сказала, что устроил для неё целый зеркальный лабиринт с препятствиями, ловушками, ямами и сетями. Душа и порядочность, душа и муки творчества, душа и долг, душа и свобода, душа и правда, душа и совесть. А потом опа - перемешаем хорошенько и по новой, никто не уйдёт безнаказанным.
Страшное дело - увидеть себя в зеркале и рассмотреть, что на самом деле то, что именуют мной, - не я один, нас много, я - живой (с).

Невероятно захватывающе смотреть, как в зеркале отражается мечущийся в бреду английский нотариус Адам Юинг, путешествующий на нечестивом корабле, книгу о котором читает молодой, беспринципный и очень талантливый композитор Фробишер в 1930 каком-то, чьи письма читает Луиза Рей - маленькая смелая журналистка, которая борется против всесильной преступной корпорации, жизнь которой на самом деле сценарий, который вычитывает противный старикашка Кавендиш в аккурат перед своим приключением в доме для престарелых, чья жизнь на самом деле фильм, который смотрит клон, чья жизнь - легенда и миф у племени, выжившего после того, как цивилизации настала крышка. А, а? Головокружение же. Невероятное плетение, чудесный узор, хор, бормотание.

достопочтенная публика, видит бог, я не знаю, справлюсь ли я, но я сделаю всё, что в моих силах, чтобы отстоять свои убеждения,
я создам музыку, от которой содрогнутся небеса, друг мой, и кто ожидал этого от лишённого наследства повесы,
я исполню свой долг, как когда-то это сделал мой отец,
я отвоюю себе свободу, пусть я не более, чем шотландский червяк в возрасте и со скверным характером, но
я принесу в этот новый мир правду, от которой основы пойдут трещинами и зашатаются,
я сам козопас и не то шоб я знал шо к чему, но так уж случилос', что я был в самых когтях старого Джорджи и в'скочил с них, ну и дела, одолел его, плюнул ему прямо в пасть, ей.
А я все жив! Все чище и полней
Объемлет дух скопленье чудных тварей.
Жива природа. Жив среди камней
И злак живой и мертвый мой гербарий.
Звено в звено и форма в форму. Мир
Во всей его живой архитектуре -
Орган поющий, море труб, клавир,
Не умирающий ни в радости, ни в буре.

P.S. Заболоцкий всё знал, всё! Просто превосходное дополнение к книге - его Метаморфозы

О книге: Ладно скроенная книга, выверенная, "великолепная, трансцендентная, ангелами выплаканная".

О ее структуре: Читала я аннотацию перед тем, как открыла книгу. Говорили там, что будет шесть жизней: тот-то, тот-то и тот-то. Подбираюсь к пятой жизни и понимаю, что я не дошла еще и до половины. Как же так?! Весь остаток займет шестая жизнь? Она самая главная, наверное? Нет. Глупая я. Митчелл для таких глупых, как я, и пишет о том, что все жизни важны - и прошлые, и будущие, и раба, и богача, и моряка-пропойцы, и добродетельной красавицы. Каждая душа, подобна инструменту в Божественном Оркестре. Роман - это «секстет накладывающихся соло»: фортепьяно, кларнет, виолончель, флейта, гобой и скрипка, причем у каждого инструмента свой язык — своя тональность, гамма и тембр. Сначала каждое соло прерывается последующим, а потом все то, что было прервано, возобновляется по окончании предыдущего, в обратном порядке. Революция или выпендреж? Не узнаю, пока не закончу, а к тому времени будет слишком поздно".

О сюжете: Невероятно увлекательно. Не смотря на то, что философские и моральные проблемы, которые затрагивает книга, воистину неисчерпаемы, она является еще и просто катастрофически интересным и непредсказуемым приключенческим романом. А, может быть, фантастическим. А, может быть, корова. У меня в читалке роман занимал 2500 страниц. Не скажу, что я проглотила его за два дня, но я с "Облачным атласом" не расставалась - в маршрутке, на перемене между парами, в очереди, возле плиты, помешивая макароны. Везде.

О главной идее: "Души путешествуют по врем'нам подобно т'му, как путешествуют по небесам облака, и, хоть ни очертания, ни окраска, ни размеры облака не остаются теми же самыми, оно по-прежнему облако, и так же точно с душой. Кто может сказать, откуда приплыло это вот облако аль кем станет эта вот душа завтра?" Или вот так: "Ницшеанская граммофонная пластинка. Когда она заканчивается, Старик проигрывает ее снова, в вечности вечностей." Жизнь, как по нотам. А кто Композитор? Ты?

10 / 10

Мне всегда немного неудобно писать негативные отзывы на книги, получившие признание у многих и многих читателей, заслужившие какие-то премии и награды, вызывающие восхищение и восторг. Неудобно потому, что с одной стороны я понимаю - книга мне не понравилась, ценность её для меня лично составила ноль целых ноль десятых, хоть я и прочла с самого начала до самого конца в том же самом переводе, что и множество других читателей. Но им она понравилась, а мне нет. В чём подвох?!.

А подвох, как мне кажется, в том, что я в таких книгах пытаюсь найти мораль между строк, какой-то скрытый смысл, какие-то интересные теории, а их нет - все они плавают на поверхности и приветливо машут ручкой - и малыши-Нравоучения с яркими надувными кругами плещутся, собравшись в кучку; и кокетливая Мораль, лениво загорающая на цветастом матрасе; и суровый Смысл с усами и бородой, нервно плавающий отточенным брасом вокруг Морали.

Именно с такой ситуацией я столкнулась, читая "Облачный атлас" Дэвида Митчелла. Здесь форма преобладает над замыслом. Истории по аналогу русской матрёшки складываются одна в другую, идя от мелочи к масштабности, при этом не имея чёткой формы и переходя из одного стиля в другой. Текст-лабиринт не в переносном значении, а в самом прямом: сперва нам преподносится исторический роман, потом детектив, а ближе к концу и киберпанк; сам рассказ ведётся от лица совершенно разных людей и в абсолютно непредсказуемых формах. Да, за всеми этими метаморфозами наблюдать забавно и занимательно, но не более. Прелести книге как литературному произведению это всё не добавляет, как по мне.

При этом сами рассказы и герои - совершенно неинтересные и тусклые. Они не цепляют, не заставляют сопереживать или размышлять о чем-то. Эти истории - как вакуум: "сам в себе, никого не трогаю и не собираюсь". Да, истории между собой переплетаются, это сложно не заметить, но при этом каждая из них не несет в себе какой-то уникальности, кроме формы, в которую автор решил её одеть. В итоге получилось довольно скучно и лишь местами - занятно. Для меня эта книга ассоциируется с шикарным загородным домом красивого нежно-жёлтого цвета с белой отделкой и кирпичного цвета крышей, во дворе которого есть бассейн и сад, красивая беседка и специальный уголок для мангала, его красивые окна и балконы выходят в этот сад, где тихо жужжат трудолюбивые пчёлки, на крыльце лежит нарядный коврик с надписью "Wellcome!", а внутри - пустота: паркет лежит стопкой в углу, рулоны обоев формируют красивую горку у недостроенного камина, мебель отсутствует в принципе, где-то под окном стоят коробки с чем-то непонятным, а в той комнате, где по идее должна быть кухня, стоит старый гудящий холодильник, электропечка на одну камфорку и перекошенная табуретка: и звенящая тишина...

Когда я только начал читать «Облачный Атлас», то мне очень быстро стало скучно. Особенности отличия маори от мориори меня волновали примерно так же, как сыр и нефть. Я пока еще не знал, что это первая часть первой части книги, вторая из которых находится на расстоянии 600 страниц. Если бы я об этом узнал, то я написал бы тотчас Дэвиду Митчеллу на его американский почтовый ящик «Ti chto, tupoi?», и был бы таков.

Я решил немного перетерпеть, ну мало ли, «Спартак» Джованьоли тоже начинался как телефонная книга жителей Древнего Рима, а потом мечи, свист стрел, аболиционизм. Но ничего не происходило. Было искренне и честно скучно. До того момента, как первая часть (первой части) кончилась. После чего, достаточно неожиданно, я друг начал читать один из лучших романов, созданных человеческой рукой.

Я бы искренне не советовал вам читать никакие рецензии (кроме этой, конечно). Поверьте, Вы не хотите нарваться на какую-нибудь восхищенную старлетку, которая, брызжа слюней в экран, пересказывает, как она поняла ЗАМЫСЕЛ автора. Вы не хотите читать тысячу цитат об этой книге – вырванные из контекста, они словно отрезанные ноги Адрианы Скленариковой. Ну и наконец, Вам не нужны чужие эмоции, все эти сопли, восхищение, радость, предоргазменный мандраж - вы получите гораздо больше, гуще, моще, если прямо сейчас, вот сейчас же, вот давай выключи компьютер и иди это прочитай. Просто идите и прочитайте эту книгу, я серьезно.

И, оставаясь последние мгновения серьезным, просто знайте, что это единственная книга: которую не сжег бы Гитлер; над которой Иван Грозный расплакался бы как мальчишка, а матушка-Россия, прочитав, выиграла бы Олимпиаду в Сочи.

Ваш CoffeePlushenko

Если поддаешься массовой истерии в игре "Все побежали, и я побежал" очень приятно, когда эту постыдную вину можно с кем-то разделить (да, да, да, я абсолютно искренне признаюсь в том, что уговорила Дашу satanakoga в рамках нашего одновременного чтения взять "Облачный атлас", наплевав на планируемого лаурета Букера, что ты!) и еще более приятно, когда ты весь такой рассудительный и здравомыслящий подпадаешь под очарование книги и проваливаешься в созданный мир с головой.

А это, признаюсь, ой как непросто: шесть разножанровых историй переплетаются между собой сквозь такие несущественные детали, как время, пол, раса, возраст.

Я решила написать про "Облачный атлас" одной развернутой метафорой (Даша, я уверена, напишет прекрасную рецензию о смысле и концепции, сюжет уже пересказали в остальных ста пятидесяти рецензиях), а я расскажу, почему же мне так понравился Митчелл. Я занимаюсь статистическим анализом и иногда создаю такие математические модели, в которых много разных цифр с помощью формул взаимосвязаны между собой (в двух словах если). Это такая матрица, в которой я вижу натянутые красные нити между данными: ты меняешь одну цифру и, по цепочке, меняется десяток других. Это умопомрачительно красиво. Нет, ребята, это красиво так, что перехватывает дыхание. Но это цифры. Цифры. А Митчелл сделал то же самое, но с живыми человечками, с историями, со словами. Митчелл в самом деле это видит. И я чувствую кожей, что в этой книге натянуты красные нити, сплетающие даже самого последнего матроса на судне, отплывшем с островов Чатем с трехлетним кузеном козопаса. И я знаю, что Митчелл продумал до мелочей свою книгу, знаю, что этого не углядеть с первого раза (по крайней мере, не с моей манерой чтения), и я знаю, что Вачовски и Тыквер - каждый из троих увидели какую-то часть красных нитей, и, объединившись, смогли сравнить свои находки. Именно поэтому их должно было быть трое. Именно поэтому Митчелл - новая "Матрица".

Бесчеловечная и человечная одновременно.