Людям никогда не покажут отчетов о реальных делах. И это правильно. Где государственная тайна – там слишком много грязи и крови. Даже если эти решения во благо. Даже если без этого не выжить государству…
…Звезды всегда падают в конце лета. Когда реже, когда чаще. Небо оплакивает погибшую любовь…
-...Там, откуда я родом, влюбленные стараются дарить на помолвку простые кольца. Нежные, трогательные. Но обязательно - недорогие... А знаете почему? (...) Чтобы не спугнуть Любовь... Мой вам совет, идите и в любой ювелирной лавке купите кольцо, которое напомнит вам ее. Сожмите в ладони. Закройте глаза. Услышьте стук своего сердца, а в нем - стук сердца вашей возлюбленной. И поверьте - мощнее артефакта в вашей жизни не сумеете создать! А брак ваш будет счастливым...
В памяти тут же всплыли детские книжки с картинками: замки, принцессы... Мама всегда говорила, что человек тогда становится взрослым, когда перестает верить в чудеса. "Будешь верить до старости - не постареешь никогда!"
Мама всегда говорила, что человек тогда становится взрослым, когда перестает верить в чудеса. «Будешь верить до старости – не постареешь никогда!»
Агата застыла, глядя на то, как барон насыпает расписной лопаткой чай — скрученные в жгутики белесые листья. Удивительно, но такие она видела впервые!Он залил воду в фарфоровый стаканчик с крышечкой — и тут же вылил, ловко орудуя щипцами.— Что вы делаете? — удивилась Агата.— Грубо нарушаю таинство чайной церемонии, принятой в империи Чи-джо-ида. Воду вылил не на духа, мы с вами стоим. Но… Будем считать, что условия походные. Мы же не чинаро, в конце концов. Будем надеяться, что духи Рек, Гор и Ветра нас пощадят и не покарают.— Вы были в самой таинственной империи в мире?— Да. Несколько раз. С посольством. Но я не хотел бы говорить об этом в такой вечер. Если позволите.— А воду зачем слили? — поспешила она сменить тему, поняв, что невольно задела что-то очень личное.— Вам романтическую версию? Или версию здравого смысла? — улыбнулся он, наливая следующую порцию воды.— И ту и другую, — решительно потребовала Агата, жалея, что блокнот остался наверху.— Романтическая… там что-то про угощение духа. А прозаическая… неизвестно, какими руками собирали, кто фасовал… Продезинфицировать необходимо.Барон вылил жидкость розовато-желтоватого цвета в плоский кувшинчик с длинной ручкой и широким «носиком».— Это — чаша справедливости. Чтобы обоим чай достался одинаковой крепости.
— И через пару десятков погонь и перестрелок кристалл вернули в агентство.— Ну… В общем, да.— На самом деле, операция подобного рода считается проваленной, если прозвучал хоть один выстрел. Тихо прийти. Тихо уйти. Чтобы никто и знать не знал, что происходит.— Ну, знаете ли… Про это книгу не напишешь.
Женщина вдохнула свежий осенний воздух, чуть пошатнувшись от навалившегося враз неба. Как… красиво! Они забрались на вершину холма. Надо же… Ведь она столько времени жила совсем рядом. Можно было бы пройти в обход поместья барона и все это увидеть!Облака красноватых листьев, голубую дымку вдалеке, живописные длинные белые одноэтажные домики, разбросанные в низине… Интересно, что это там? Больница? Похоже на то…Ветер трепал выбившуюся из-под цилиндра прядь. Где-то высоко стая черных птиц чертила галочку в небе. Небо. Будто чистый лист. Писать… Ей вдруг нестерпимо захотелось писать! Живо, красочно, ярко! Поняла, что все, созданное с мужем до этого, было… не то. Переплетения сюжетных линий, характеры, интриги, убийства, неожиданные повороты — все это было. Но она никогда не пыталась описать, к примеру, эмоции человека, вставшего с постели и вдохнувшего свежий воздух. А ведь герои часто лежали в госпитале после ранений. Она сообщала читателям о времени года: середина зимы, конец лета, начало осени… Герои шли по улицам, паркам, площадям. Скрывались в горах. Но ни разу она не обращала внимания читателя на небо над головой. Запах. Цвет. Лай…
Азарт закрученных сюжетов… Финал запутанной истории, где все надо просчитать, чтобы не было «дыр», «затянутых» моментов. Постараться сделать так, чтобы интрига осталась не раскрытой до самого конца. Аккуратно разбросать смысловые «крючки» на протяжении всего текста. Возможность найти разгадку должна быть, иначе будет неинтересно. Но чтобы догадаться было практически невозможно!
— Жозефина, детка, я тебя умоляю! — Хозяин издательского дома приложил пухлые пальцы к вискам, страдальчески качая головой.Крошечная палевая собачка на столе лаяла, визжала и скулила одновременно. На лысом подрагивающем тельце красовалась клетчатая манишка, в тон шейному платку самого мужчины.И как только Агата забыла про любимицу господина фон Бикка — Жозефину-Розалинду?! Стоило собачонке учуять Эльзу и Грона, которые по требованию секретаря остались в приемной, как она подняла гвалт. Вести в подобной атмосфере переговоры возможным не представлялось.
- О! Вы... Купили это специально для меня? - Она смотрела ему прямо в глаза, стирая личину против его воли.
Как... просто она задала этот вопрос. Как искренне покраснела. Смутилась. Ей очень идёт. Веснушки становятся чётче. И уши розовеют...
- Агата... Если вы хотите спросить, хотелось ли мне о вас позаботиться, то - да. Хотелось. Очень. Можете ли вы расценивать этот жест как проявление внимания с моей стороны? Да. Безусловно. Но... я не могу вам лгать, Агата.
- Но я... Нет, я не имела в виду, что...
Он подошёл близко. Очень близко. Нагнулся к самому её уху и прошептал:
- Я его не купил. Я стащил, когда портье отвернулся.
Сначала надо победить. Поплакать и побиться головой о стену можно и потом.
Как только кто-то из силовиков — неважно — военный ли, безопасник, разведчик… — начинали мечтать об уютном доме, о яблонях, цветущих по весне… Смерть немедленно предъявляла права на такого человека. Словно обижалась…
Если бы все хорошо кушали, войн было бы меньше! Это все от нерегулярного и несбалансированного питания…
— Как можно не знать истории своей страны? — с недоумением спросил у бывшего студента Эрик.— Так я ее знаю. Только путаю имена, даты. И что где происходило.