Любовь невозможно понять или объяснить логикой. Я не хотела любить, я должна была возненавидеть.
— Ты вообще изучала то, что у меня есть?
— Эээ… нет.
— Ния, ты ужасно не меркантильная. Неужели не интересно узнать, насколько богат муж?
— Во-первых, милый, я – принцесса Теней и так-то приданое у меня есть. Во-вторых, извини, конечно, но я редкая извращенка – люблю оценивать людей и фейри по душевным качествам.
— И правильно! Посидишь, а он там помучается, совесть погрызет. Она всех грызет, даже самых древних.
— Всю жизнь мечтала выйти замуж, чтобы ругаться с мужем!
— Зато представляешь какой адреналин!
Так, первое правило хорошей жены: не лезть к мужу с вопросами о бывших.
Я не злопамятная, но моя память – отменна.
О, да! Все же надо уметь радоваться любым приятным мелочам. Они так скоротечны и от них в итоге остается лишь воспоминание. Так почему бы его не сделать радостным? Холодный сок в жару — это мелочь, но великолепная.
— Это невозможно, - прошептала Юна, - понимаешь, я… черт, как бы объяснить то тебе?!
— Словами, - предложила я, - они лучше всего передают информацию.
— Идиотов на свете много, а я твой муж.
— Думаешь, поэтому ты исключение?
— Значит, останемся мы голодными, - вздохнул Видар, - я устал, ты безрукая. Или заработаем гастрит, сидя на бутербродах и разогреваемых обедах.
— Фейри не болеют гастритом, это пошло!
— Ну да, вы болеете исключительно завышенным самомнением.
— Ты просто не вошла во вкус. Нет, серьезно, Ния, ты девственница? Как?
— Понимаешь, - с самым серьезным видом проговорила я, - эта физиологическая особенность у нас с рождения. И до того момента, как мы решим войти во взрослую жизнь с кем-нибудь из мужчин.
— А язвительность тоже особенность?
— Это уникальная способность. И она дана далеко не каждому.
— Кого я взял в жены? – пробормотал Феникс, впрочем, без особого сожаления.
— Так ты за мной с пятнадцати лет наблюдал, сталкер, - хмыкнула я, - выводов не сделал, нет? Ну тогда не жалуйся.
— Даже не подумаю, женушка. Люблю экстрим.
— Речь долго сочиняли?
— Это опыт.
— Не действует, - покачала я головой.
— Верю, - кивнул Видар, - у тебя максимализм. Его порой трудно перешибить логикой.