Алисию не назовёшь нормальной принцессой. Нормальные принцессы не умеют убивать силой мысли. Нормальных принцесс все любят, ими восхищаются — а Алисию боятся. Нормальные принцессы не заводят дружбу с похитившим их драконом. И, наконец, к нормальным принцессам рыцари не лезут в башню, не размахивают мечом и не кричат: «Порождение тьмы, умри!». Да, Алисия не нормальная принцесса. Но не то чтобы это очень её расстраивало.
Рука Александра мягко коснулась моих волос.
— Глупая… Бог есть любовь. Он любит всех, включая и тебя. Оправдай его любовь, его надежду и он тебя простит.
— Это и есть наказание, — грустно вздохнула я. — Куда уж горше?
Александр улыбнулся — неожиданно зло.
— Жить… Не так ли, Алисия? Много горше.
— Я не могу так, — пролепетала я, понимая, что он прав. — Я не могу так больше.
— Придётся, — он прищурился, взгляд стал ещё злее. — Ты всё это натворила. Ты и только ты. Расхлёбывай.
— Алисия, — глядя на меня (наконец-то!) вздохнул Александр. — Ад — это место, где нет любви. Чем твоя жизнь сейчас отличается от ада? И ты сама хочешь, чтобы она длилась вечно?
Монах смотрел внимательно, а я постоянно теряла слова под его взглядом.
— Ты не понимаешь. Никто из вас не понимает. Я никогда не была человеком. Меня всегда… всегда считали одержимой, проклятой, кем угодно, но не человеком. Запирали под замок, подальше, лишь бы глаза не мозолила. Вот я и… не знаю… Вот я и стала такой, какой вы меня хотите видеть!
Однажды я проснулась под тихий визг — знаете, тихонечко так, словно по стеклу когтём проводят. Режет, хоть уши затыкай.
Звук доносился снаружи, и я бросилась к единственному более-менее широкому окну на этаже — круглому, под самой крышей. Предвкушала зрелище.
И зрелище меня не разочаровало.
Клирики дружно штурмовали мою защиту. Красиво так — у меня аж в глазах зарябило. Тут тебе и кресты, и лепестки роз, и… что там ещё в святом арсенале? Ну, лапочки же.
— И он посмел к тебе прикоснуться?! — выдохнул клирик. Хотя я вообще-то и так рассказала, как именно Армэль посмел ко мне…хм… прикоснуться. — Нет… Это не может быть правдой. Ты лжёшь, злобный дух. Я тебе не верю!
Я отправила в рот последнее пирожное. И благодушно огрызнулась:
— Да плевала я, веришь ты мне или нет. Я просто объяснила.
— Не думай, что ты здесь надолго задержишься. Очень скоро Его Величество отправит тебя обратно в ту дыру, из которой вытащил, — и уставилась на меня, явно в ожидании реакции.
Я поинтересовалась, умеет ли она читать мысли короля, что говорит с такой уверенностью.
— Я — мысли короля, — рассмеялась мачеха.
Только показалось странным то, как быстро люди меняют своё мнение. Прямо как ветер, который то в лицо, то в спину.
— Будем дружить? — тут же предложил Арман.
Я прикусила губу, недоверчиво глядя на него.
— Что, вот так сразу?
— А чего тянуть? — простодушно произнёс драконыш и протянул мне руку.
— Слушай, а ты ничего, — неожиданно сообщил Арман, когда мы оба сидели в библиотеке. Я переводила, а этот чудик просто сидел — от нечего делать. — Хоть и принцесса.
— Ну спасибо, — фыркнула я. — Кстати, поделись, зачем ты меня украл?
— А тебе-то что?! — тут же вспылил мальчишка. — Тебе, что ли, досталось? Я сидеть два дня не мог. Из-за тебя!
Я уже говорила про хорошую потасовку, да? Это была чрезвычайно хорошей. Когда нас разняли, мы катались почему-то по кухне и пытались (по крайней мере, я пыталась) выцарапать друг дружке глаза. Получилось только разбить губу, нос и подбить скулу. А ещё хорошенько порвать одежду.
Но самое забавное было после. Мама-драконица под крики папы-дракона толкнула нас в какую-то пустую комнату и поставила в угол. Углы. Разные.
И ушла, закрыв дверь.
Я отбросила книгу.
— Дара?! Моего проклятья, вы хотите сказать?!
Дракон улыбнулся — неожиданно мягко.
— Ты проклята так же, как и я, девочка. Каждый проклят, кто отличается от большинства. Это лишь в твоих силах сделать проклятье даром.
Идея исповеди от меня ускользнула — как и ритуал очищения. Залезть в купель, окунуться… Нет, я залезла. Раз так надо. Что мне, сложно? Я старалась не спорить, если это не противоречило моим интересам. А с монахами вообще лучше не спорить.
Утром Максимилиан жаловался, что я всю ночь пыталась дать ему по носу. Достал так, что я не выдержала — и таки заехала ему подушкой. Дальше последовала непродолжительная, но яростная потасовка, во время которой принесли завтрак. Кушать мы хотели больше, чем драться, так что страсти на время улеглись.
Наверное, хорошая дружба начинается с хорошей потасовки. По крайней мере, во время драки приходит некое… взаимопонимание, что ли?