Синтез Джойса и Набокова по-русски – это роман Андрея Иванова «Аргонавт». Герои Иванова путешествуют по улицам Таллина, европейским рок-фестивалям и страницам соцсетей сложными прихотливыми путями, которые ведут то ли в никуда, то ли к свободе. По словам Андрея Иванова, его аргонавт – «это замкнутый в сферу человек, в котором отражается мир и его обитатели, витрувианский человек наших дней, если хотите, он никуда не плывет, он погружается и всплывает».
Все помнят историю про аргонавтов и золотое руно? Так вот, ничего общего. Оно и логично. Добро пожаловать в мир современной литературы художественной ценности, мммм, сомнительной, зато прагматических современных реалий - хоть отбавляй. Древнегреческие герои-аргонавты легким движением руки превращаются в болезненных, нелицеприятных дядек и теток, жизнь которых заключена в вакуум того пространства, которое каждый из них осознанно (или нет) выбрал - семья, алкоголь, карьера, социальные сети. Сюжетная линия, по сути, разорвана и перемешана - что где происходит, куда ведет, какой отрезок жизни нам показывают (и зачем), кто из героев солирует в данный конкретный момент - все смешалось, как говаривал классик, все смешалось. Добро пожаловать в очень современный мир, с рассуждениями о Крыме, армии как системе зомбирования, Болотной, ценности русского языка (и сюрреалистической гипертрофированности этой ценности в устах некоторых), прочем политическом и не очень. Несмотря на то, что в герои в принципе во многом аполитичны - мысли и рассуждения в угол не задвинешь, они важную часть занимают, важную и неприятную. Мне было неприятно читать про однобокий взгляд на прошлое и настоящее страны, в которой я - а не они. Часть нынешнего сознания - огульные рассуждения из-за нереального потока информации, предоставляемой СМИ и Интернетом.
Про сомнительную художественную ценность. Читается сие творение в принципе легко, несмотря на то, что перепутано все на свете - и я сейчас не про вставки на разговорном английском и проч., и проч. В одном абзаце, в соседних предложениях - первое лицо и третье, а речь об одном и том же, сбивает с ритма, недоуменно таращишься, о чем же это сейчас было, кто такой этот А., я так к концу книги и не поняла - то ли упустила что-то из начала, то ли речь вообще об ангеле (по аналогии с Б. и Пу), хоть садись и заново перечитывай, но моя психика еще раз этого не выдержит.
Сравнивают с Джойсом и Набоковым. Ничего не скажу за Джойса, а вот набоковщина - когда не оторваться, накрывает с головой, затягивает, текст как высшая форма существующего, потому что оторвешься - пропал все впустую если и была какая-то мысль кроме нарастающей истерии упущена навечно иди и перечитывай с начала три последних страницы вот так примерно это выглядит, если утрировать. И монологи некоторые как отдельная степень неразборчивого мыслеслива, местами вполне себе адекватного, а местами чушь, чушь, чушь.
Про любовь, говорят, книга, выросшую в среде постоянного дискомфорта. Если называть любовью маниакальную форму зацикленности на постороннем объекте - тогда да, конечно, именно про нее.
Резюме: Наверное, такие книги не должны нравиться или не нравиться. Они должны заставлять думать и возмущаться. Меня, как видите, заставила.
Все помнят историю про аргонавтов и золотое руно? Так вот, ничего общего. Оно и логично. Добро пожаловать в мир современной литературы художественной ценности, мммм, сомнительной, зато прагматических современных реалий - хоть отбавляй. Древнегреческие герои-аргонавты легким движением руки превращаются в болезненных, нелицеприятных дядек и теток, жизнь которых заключена в вакуум того пространства, которое каждый из них осознанно (или нет) выбрал - семья, алкоголь, карьера, социальные сети. Сюжетная линия, по сути, разорвана и перемешана - что где происходит, куда ведет, какой отрезок жизни нам показывают (и зачем), кто из героев солирует в данный конкретный момент - все смешалось, как говаривал классик, все смешалось. Добро пожаловать в очень современный мир, с рассуждениями о Крыме, армии как системе зомбирования, Болотной, ценности русского языка (и сюрреалистической гипертрофированности этой ценности в устах некоторых), прочем политическом и не очень. Несмотря на то, что в герои в принципе во многом аполитичны - мысли и рассуждения в угол не задвинешь, они важную часть занимают, важную и неприятную. Мне было неприятно читать про однобокий взгляд на прошлое и настоящее страны, в которой я - а не они. Часть нынешнего сознания - огульные рассуждения из-за нереального потока информации, предоставляемой СМИ и Интернетом.
Про сомнительную художественную ценность. Читается сие творение в принципе легко, несмотря на то, что перепутано все на свете - и я сейчас не про вставки на разговорном английском и проч., и проч. В одном абзаце, в соседних предложениях - первое лицо и третье, а речь об одном и том же, сбивает с ритма, недоуменно таращишься, о чем же это сейчас было, кто такой этот А., я так к концу книги и не поняла - то ли упустила что-то из начала, то ли речь вообще об ангеле (по аналогии с Б. и Пу), хоть садись и заново перечитывай, но моя психика еще раз этого не выдержит.
Сравнивают с Джойсом и Набоковым. Ничего не скажу за Джойса, а вот набоковщина - когда не оторваться, накрывает с головой, затягивает, текст как высшая форма существующего, потому что оторвешься - пропал все впустую если и была какая-то мысль кроме нарастающей истерии упущена навечно иди и перечитывай с начала три последних страницы вот так примерно это выглядит, если утрировать. И монологи некоторые как отдельная степень неразборчивого мыслеслива, местами вполне себе адекватного, а местами чушь, чушь, чушь.
Про любовь, говорят, книга, выросшую в среде постоянного дискомфорта. Если называть любовью маниакальную форму зацикленности на постороннем объекте - тогда да, конечно, именно про нее.
Резюме: Наверное, такие книги не должны нравиться или не нравиться. Они должны заставлять думать и возмущаться. Меня, как видите, заставила.
С возрастом ты либо понимаешь, что вокруг сплошной мрак и идиотизм, либо становишься идиотом, который верит, что можно купить место под солнцем.
Некоторые люди бесят целиком, а есть такие, даже очень близкие, которые раздражают меня каким-нибудь одним своим качеством, но очень сильно.
Люди между собой связаны, хотим мы или нет, удача и неудача на всех распространяются.