Столица пала. Дарклинг правит Равкой. Ответственность за судьбу страны ложится на плечи сломленной заклинательницы Солнца, опального следопыта и жалких остатков некогда великой магической армии. Горечь поражения и тягостные мысли о безрадостном будущем подтачивают их силы, но Алина верит в лучшее – ее дух поддерживают поиски неуловимой жар-птицы и надежда, что принц-изгнанник жив.
– Ошейник, – сказал Николай. – Оковы. Зато мне не придется тратить деньги на украшения. – У меня разорительное пристрастие к тиарам. – Но голова-то одна. – Пока что.
— Что ты мог сделать, Николай? Всё бы просто закончилось твоей смертью. И вероятность такого исхода всё ещё велика. — Слова были жестокими, но правдивыми. Против теневых солдат Дарклинга все — вне зависимости от своей гениальности и предприимчивости — были почти бессильны.
— Кто знает, — ответил Николай. — Я без дела не сидел. Возможно, у меня ещё припасена пара сюрпризов для Дарклинга.
— Умоляю, скажи, что планируешь переодеться в волькру и выпрыгнуть из торта.
— Ну вот, ты испортила весь сюрпиз!
— Багра, — произнёс принц, — как вы сегодня? — Всё такая же старая и слепая, — прорычала она. — И обаятельная, — протянул Николай. — Ни в коем случае не забывайте об обаянии. — Щенок. — Карга.
Ради всех святых, Алина! Надеюсь, ты не ждёшь, что я стану твоим голосом разума. Я придерживаюсь строгой диеты из опрометчивого энтузиазма и чистосердечного раскаяния.
— Оставь себе, сказал он, загибая мои пальцы вокруг изумруда. — Корсар учится хвататься за любое преимущество.
— А принц?
— Принцы привычны к слову «да».
— У меня не останется ничего, — прошептала я.
— Нет, — ответил он ласково, заключая меня в объятия и целуя в макушку. — Я буду уничтожать всё, что ты знаешь и любишь, пока у тебя не останусь один лишь я.
Надежда хитрая, как вода. Она всегда находит способ просочиться.
В мгновение ока он протянул руку, схватив мое запястье. Комната обрела четкость. Он притянул меня ближе, устроив между своих коленей*. Вторая ладонь прижалась к моей пояснице, сильные пальцы стали поглаживать спину.— Ты рождена моим балансиром, Алина. Лишь ты одна в целом мире могла бы править со мной, держать мою силу в узде.— А кто же сдержит мою? — Слова вырвались до того, как я успела их осознать, и мысль, гнетущая меня куда больше, чем мифическая жар-птица, которой возможно и не существует, наконец обрела голос. — Что если я не лучше тебя? Что если я не стану тебя тормозить, а обращусь лавиной?Он молча вглядывался в меня какое-то время. Дарклин всегда смотрел так, будто я уравнение, которое он никак не может решить.— Хочу, чтобы ты узнала мое имя, — наконец сказал он. — Имя, данное мне при рождении, а не титул, что я избрал. Примешь ли ты этот дар, Алина?Я могла ощущать вес кольца Николая на собственном пальце, там — в Маховике. Мне ни к чему было оставаться здесь, в объятиях Дарклина. Мне ничего не стоило раствориться в его руках, очнуться в своем теле, в безопасности каменной комнаты, сокрытой в недрах горного пика. Но уходить мне не хотелось. Вопреки всему, я желала услышать тайну.— Да, — выдохнула я.Выдержав паузу, он ответил:— Александр.У меня вырвался смешок. Дарклин выгнул бровь, на его губах появилась улыбка.— Что? — Оно такое… распространенное. — Совершенно обычное имя, его носили и короли, и простолюдины. Я знала двух Александров в приюте Керамзина, с тремя познакомилась в Первой Армии. Один из них погиб в Пустыне.Улыбка Дарклина стала шире, он склонил голову набок. Видеть его таким было почти физически больно. — Произнесешь его? — спросил он меня.Ответила я не сразу, чувствуя, как опасность сжимает меня в тиски. — Александр, — прошептала я.Улыбка померкла, глаза серого цвета блеснули сталью.— Еще, — потребовал он.- Александр.Дакрлин наклонился ближе. Его дыхание на моей шее, давление губ на коже — чуть выше хомута, тихий вздох.— Не надо, — сказала я, дернувшись назад, но он удержал меня силой. Его рука скользнула к моему затылку, длинные пальцы запутались в волосах, моя голова слегка запрокинулась, и я прикрыла глаза.— Позволь, — прошептал он, приникая к моему горлу. Нога Дарклина обвилась вокруг моего бедра, привлекая меня еще ближе. Я ощутила жар его языка, крепкие гибкие мышцы под обнаженной кожей, когда он провел моими ладонями по своему торсу, сомкнув их на талии. — Это всё нереально, — сказал он. — Лишь разреши.Во мне пробудился голод — уверенный, жаждущий ритм желания, который ни ему, ни мне совершенно не нужен, но мы оба ему поддались. Мы были одни в целом мире, нам не было равных. Мы были связаны и связь эта вечна.Вот только всё это не важно.Я не могу забыть о его грехах, и никогда не прощу того, кто он есть — убийца. Монстр. Человек, мучивший моих друзей и истреблявший тех, кого я пыталась спасти. Я вырвалась из объятий. — Это вполне реально.Дакрлин прищурился:— Эта игра уже утомляет, Алина.* Дарклин сидит на столе
— Чем это вы двое заняты в грязи, босые и полуголые? – послышался знакомый голос. — Надеюсь, ищете трюфели?
— Я видела принца в Ос Альте, - сказала Екатерина. — Выглядит он неплохо.
— Неплохо? — послышался еще один голос. — Да он чертовски красив!
Лученко нахмурился:
— С каких это пор...
— Отважен в битве, семи пядей во лбу. — Теперь голос раздавался прямо над нами.
Лученко запрокинул голову, вглядываясь в кроны деревьев.
— Великолепный танцор, — продолжал неизвестный. — О, и стрелок из него хоть куда!
— Да кто... — Лученко не закончил предложение: прогремел выстрел, и между глаз дезертира появилась маленькое отверстие.
Я удивленно выдохнула:
— Невоз...
— Даже не начинай, — пробормотал Мэл.
И все обратилось в хаос.
Они прожили заурядную жизнь, полную заурядных событий - если любовь можно так назвать.
— Я хотела бы увидеться с Багрой, — попросила я.
— Ты в этом уверена?
— Нисколечко.
— Я отведу тебя к ней. Попрактикуюсь на тот случай, если когда-нибудь понадобится вести кого-то на виселицу.
Он был древним, я это знала. Но сейчас передо мной находился обычный юноша – гениальный, наделенный слишком большой силой, обременённый вечностью.(c) перевод katerinakondrenko
— Они все безумцы, Накошка, — обратился он к рыжей бестии. — Невидимые армии, принцы-монстры. Пошли подожжём что-нибудь.
– У меня твердое правило никогда не соблазнять того, кто красивее меня.
Что я ожидала увидеть? Илью Морозова у обочины, с золотым ореолом и табличкой, на которой написано: «Ты была права, Алина. К жар-птице – туда»?
— Ради всех святых! — воскликнула я. — Я уже забыла, как часто мне хочется тебя удушить.
— Значит, я всё же не потерял сноровку!
Звезды кажутся близкими друг к дружке, а между ними лежат миллионы миль. Так может, в конечном счете любовь и есть стремление к чему-то невозможно яркому и бесконечно недостижимому.
– Под землей особо нечем заняться, кроме как тренироваться.
– Я могу придумать более интересные способы провести время.
– Что за грязные намеки?
– Мысли у тебя грязные! Я намекал на головоломки и чтение поучительных текстов.
- Я - заклинательница Солнца. Стемнеет, когда я скажу.
– Займись благотворительностью, выкупи оперный театр или смотри на кольцо с тоской во взгляде, когда будешь думать о прекрасном принце, который мог стать твоим. К твоему сведению, я бы выбрал последний вариант, желательно в сочетании с обильными слезами и декламацией отвратительных стихов.
-- Думаешь, со следопытом будет как-то иначе? Или со щенком Ланцовым?
-- Да, -- просто ответила я.
-- Потому что ты будешь сильной в этой паре?
-- Потому что они лучше тебя.
-- Ты могла бы сделать меня лучше.
-- А ты мог бы сделать меня монстром.
— Если мои зубы пожелтеют…
— Еще как пожелтеют, но я обещаю вернуть им белизну – станут лучше, чем были. И над резцами могу поработать.
— Все в порядке с моими резцами.
— Я бы так не сказала. Среди моржей ты, конечно, красотка. Но я всё жду, когда эти зубы проделают дыры в твоей губе.
Страдания никого не обходят стороной и встречаются сплошь и рядом. Главное, какой мы выносим из них урок.