Знаете, как это бывает? Живешь себе, радуешься, никого не трогаешь… а потом попадаешь. В прямом смысле этого слова. Попадаешь в темный замок, стоящий на границе миров. Хозяин славного места привлекательный и обходительный, мало что чернокнижник. Да и все жители приветливые… конечно, не сразу стали. В общем, в гостях хорошо, но дома лучше! Никаких воскресших умертвий, черных гримуаров и тайных проклятий. Вернуться бы в родной мир, но только кто меня отпустит?
— Алина, — позвал меня Макс. В голосе никакого раскаянья, как будто я сама себя забыла на гречишном поле и вернула в замок, когда посчитала, что достаточно наказана.
— Но тебя ранили. — Я для чего-то ткнула пальцем прямо в порез, и Макстен болезненно скривился. — Видишь, какая рана!
— Если тыкать в мою царапину, то она станет раной, — справедливо рассудил он.
— Не спорь, ты истекаешь кровью!
Конечно, кровотечение давно закончилось. Подозреваю, что и порез начал затягиваться.
— Алина, — позвал меня Макс.
— Да что?!
В следующую секунду горячая ладонь легла мне на затылок, и губы накрыл поцелуй. От внезапной ласки я оцепенела. Макстен отодвинулся на секунду, посмотрел в глаза.
— Ты пытаешься меня успокоить? — охрипшим голосом спросила я.
— Подталкиваю к принятию решения.
— Давай-ка еще разок… подтолкни, пока не истек кровью, а то неубедительно вышло, — пробормотала я, с готовностью приоткрывая губы для нового поцелуя, глубокого и крышесносного.
Череп, правда, был пристроен аккуратно, с пиететом, как будто являлся частью давно умершего дедушки. Обнаружилось, что в нижней челюсти у бывшего родственника (или кем он там был?) не хватало двух передних зубов. Видно, роняли его неоднократно, возможно, при жизни. Мысленно я окрестила щербатого страдальца Егоркой.
А что? У каждого свои тараканы. Мне нравилось давать имена предметам. Кактус Толик, компьютерная мышка Кларочка, любимый офисный степлер Витенька. Господи, кто послушает, точно примет за сумасшедшую. Даже с дурдомом определилась, правда, не поняла пока, где он находился, но точно не в Китае.
— Лишнего не пей! — полетело в спину. — А то утром будет голова болеть.
Нет, надо было этой чирикающей птице свернуть шею!
Самой революционной оказалась книжка, где говорилось, что если каждый день в четыре утра бегать по семь верст, то богатство буквально упадет тебе на голову во время этой самой пробежки. Я не решилась попробовать. Вдруг оно свалится с такой силой, что сломает мне позвоночник?
Лицо чернокнижника неожиданно озарилось приветливой улыбкой, как у психотерапевта, наконец придумавшего способ надеть смирительную рубашку на буйнопомешанного.
— Макс, ты всучил мне порно!
— «По», что? — не понял он.
— Молочные бедра, упругий зад… Поза собаки?! — рыкнула я, потрясая книженцией. — Роман для взрослых!
— Поздравляю, теперь ты умеешь читать, — без капли раскаянья резюмировал Макс.
В общем, официально заявляю: случись так, что во время неспешной прогулки по двору вы случайно наткнетесь на неадекватного мага с посохом в руке, то хватайте лопату и бейте гада наотмашь, а потом зовите чернокнижника. Не исключаю, что ни лопаты, ни чернокнижника в наличие может не оказаться, тогда просто драпайте со всех ног, подхватив юбки (или в чем вы там будете одеты).
— С сегодняшнего дня мы будем вегетарианцами.— Кхм… — задумался прислужник. — Вегетарианец — это живой человек или мертвый?— Живой, но боюсь, что рядом с живым чернокнижником-вегетарианцем все остальные очень быстро станут мертвыми. Понимаете, вегетарианцы не едят мясо.— Вообще?— Ни кусочка, — уверила я. — Подозреваю, что когда чернокнижник хочет куриную ножку, а вынужден жевать травку, то его сразу тянет на гнусные дела.
— А вы? — спросила она.
— Алина. Не замужем, не в учении, не в услужении, живу во грехе, — отбарабанила я и решительно собралась сесть за общий стол.
— С кем? — заторможенно моргнула гостья.
Я замерла с недонесенной до стула пятой точкой.
— Что с кем?
— Живете во грехе?
Пришлось обвести мужчин взглядом в поисках жертвы. Хинч — старый, Эверт — нервный, Макс — наглый и вообще чернокнижник. А еще он с большим интересом изучал провокационный вырез платья в нежный цветочек.
— С ним, — ткнула я в сторону колдуна пальцем и плюхнулась на стул.
Поверит ли Макстен, если соврать, будто решил на кладбище огородик перекопать? Травки всякие выращивать: укроп, беладонну, мандрагору...
- Хозяин! - в кабинет без стука вломился прислужник. - Хозяин, люди пришли! Вас зовут.
- Люди? - оживился Ирен. - Дары принесли?
- Ну... - замялся тот. - Они принесли вилы и мотыги...
Никогда не нападайте на чернокнижников, когда они просто идут и никого не трогают, потому что они могут остановиться и очень больно тронуть вас!
Стоило признать, что мужчина выглядел неплохо: отмылся, побрился, причесался… взбесился.
Следить за побегом паникующей толпы Макс не собирался. Он вернулся в замок и с такой яростью шарахнул дверью, что в светильниках на каменных стенах задрожало колдовское пламя.Нет-нет, он вовсе не разозлен. Громыхать дверьми, когда испытываешь легкое раздражение – вполне нормально. Так ведь?При виде чуточку раздосадованного учителя у Эверта, следившего за расправой с высоты винтовой лестницы, подломились колени. Οн плюхнулся на кованую ступеньку и оцепенел. В отличие от иномирной гостьи, парень знал, каким страшным в легком раздражении бывал чернокнижник.
Умные люди утверждают, чтo начинать историю с пробуждения – это страшный моветон, дурной вкус и отсутствие авторской фантазии. С фантазией у меня все в порядке, поэтому для ценителей высокого стиля: сначала я легла спать, потом умерла, а после уже проснулась.