Рецензии на книгу «Случайные жизни» Олег Радзинский
Это какое-то мимими было, несмотря на тонны мата и вообще-то ссылку.
Слушала книгу в исполнении автора и надо отметить, он не очень-то озадачился техникой, запись с шумами и не лучшего качества. Вдобавок к этому у автора несколько речевых дефектов усложняющих восприятие. Но! В обмен на эти неудобства, Радзинский не редко отходит от текста книги и вносит свои добавления и замечания, которые было очень интересно послушать, и они во многом дополняли книгу.
После прочтения, я поняла, с чем эту книгу можно сравнить: Павел Санаев - Похороните меня за плинтусом и Рубен Гальего - Белое на черном . Во всех трех случаях у нас автобиографии про очень суровые жизненные обстоятельства с огромным количеством юмора. Я очень надеюсь, что Радзинский напишет продолжение, потому что книга закончилась до огорчительного рано. Вставки из американского и африканского будущего разбудили аппетит, а кончилось все как раз таки на эмиграции. От книги было не оторваться, очень интересно, смешно и бодро. Большое количество самоиронии и какого-то анализа своих поступков по молодости крайне увлекательны.
Невероятно увлекательная книга. Три четверти произведения прочитала за один день, не могла оторваться, пока книга не закончилась. Полностью разделяю восторги Акунина, Сорокина и Улицкой. Но прежде чем говорить о достоинствах книги, немного скажу о том, что меня немного разочаровало. В аннотации говорится, о том, что автор прожил множество жизней, среди них и советское привилегированное детство, антисоветская мятежная юность, тюрьма, ссылка, лесоповал в Сибири, путешествия по джунглям Амазонки, карьера банкира на Уолл-стрит. И все эти жизни мы проживем с автором, читая его книгу. На самом деле не совсем так. Три четверти книги это рассказ о периоде заключения в тюрьме и ссылке. О детстве и юности автора рассказывается не много, в основном это рассказ о диссидентской деятельности, за которую Радзинский и был осуждён. Книга заканчивается его освобождением в 1987 году. Никаких путешествий по джунглям и рассказам о тяжёлых (или лёгких) банкирский буднях в книге нет. Есть две небольшие главы "между делом", в одной из которых рассказывается, что автор болел малярией, когда ездил в Гайану, а другой немного говорится о том, как он попал на Уолл-стрит. Всё. Может быть эти жизни были не так интересны, как описанный в книге период, и у меня нет претензий, что рассказано только нем. Просто аннотация несколько вводит в заблуждение, ведь в книге подробно рассказывается только о периоде заключения, а не обо всех жизнях, которые прожил автор.
Но зато как рассказано! Не оторваться. Написана книга очень легко, в ней много юмора, о себе автор говорит всегда с иронией, поэтому невозможно не улыбаться вместе с ним. Эпизод "с полотенцем" это вообще шедевр, который можно рассказывать как анекдот. Я, кстати, многие фрагменты вслух зачитывала мужу. Среди таких эпизодов допрос узбечки Гали, которая все сокрушалась, что "дала бы показания только Круглову" (глава "Следствие установило...")
Вообще вся книга проходит под лозунгом "Я понял, что будет нелегко. Но интересно". Просто поразительно как человек переживая такой тяжёлый период мог легко относиться к своей участи - как к происходящему с персонажем книг.
Очень понравилось, что в книге целых три вклеенных блока с фотографиями, что очень важно для восприятия. Причем фотографии не просто иллюстрируют текст, в комментариях к ним иногда рассказаны целые отдельные истории.
Ещё один момент, который меня очень порадовал это язык, который меняется на протяжении книги. Когда читаешь в самом начале, сложно поверить, что это написал человек, который когда-то "чалился" на зоне. Но дальше в тексте появляется жаргон и к периоды ссылки текст плотно наполняется тюремной лексикой и матами, которые в данном случае очень органичны в тексте и не режут глаз. Не смотря на то, что это мемуары, текст очень художественный, и книгу можно просто читать как увлекательный роман. Получила огромное удовольствие от чтения.
Гордо реет буревестник
Есть некоторое ощущение, что книга слегка устарела. Хотя издана совсем недавно. Устарела своим контентом. Просто, как мне кажется, времена, когда народ зачитывался излияниями сидельцев-диссидентов о своём славном инакомыслящем прошлом, о кровавой гэбне и о своих героических подвигах во славу свободы и мира — эти времена не то, что прошли, но как-то бывший большой, а может быть даже и массовый интерес к литературе такого рода схлынул, насытившись многочисленными литературными трудами самых свободолюбивых людей в мире.
Тем не менее эта книга всё-таки появилась на свет, пополнив собой тесные ряды на полках магазинов и, возможно, личных библиотек. Что ж, на всякий газ есть свой противогаз и на всякую книгу найдётся свой читатель. Тем более, что если рассматривать этот труд с позиций чисто литературных, то придраться к ней, в общем-то, не за что и незачем. Интересный авторский слог, свободный стиль, довольно открытые и откровенные мысли и воспоминания без особого стремления как-то приукрасить и героизировать себя — скорее наоборот, автор то и дело подтрунивает над самим собой — молодым и горячим певцом свободы и прав человека. Т.е. читается книга довольно легко и не без удовольствия. Хотя всё-таки порой просматривается в книге некая бравада автора, некоторое ощущение его возвышенного превосходства над многими прочими, в т.ч. и над читателем — я вот не боялся и дерзал, а ты… Ну впрочем, это могут быть только лишь мои собственные личные ощущения.
Содержательно книга разделена на несколько смысловых блоков. Детство-юность. Затем молодость и всякие диссидентские дела. Затем самый крупный блок — тюрьма и следствие. Потом этап и блукание персонажа по тюрьмам-пересылкам и по столыпинским вагонам. И, наконец, проживание в месте ссылки, плавно переходящее в освобождение и последовавший (настоятельно рекомендованный ему властями) отъезд в заграницу.
Чтение каждого из этих содержательных блоков представляет свой собственный особый интерес. Например, мне было очень интересно читать первые главы о детстве героя книги. И заключение тоже, потому что там помещены фотографии с комментариями автора, и мы вновь как бы заново проходим всё содержание книги (кроме содержания в МЛС* — там особо не нафотографируешься).
А вот тюремную главу с описанием периода следствия читать было уже менее интересно, равно как и главы с повествованием о вагон-заках, тюрьмах-пересылках и следственных изоляторах — просто потому, что всё это изрядно знакомо читателю и рецензенту не понаслышке. (Кстати, автор в одном месте сделал случайную — почти уверен, что случайную, — но важную фактологическую ошибку, да ещё и не единственную: кумом он называет только заместителя начальника по режиму (на самом деле это не совсем так) и ещё он как-то определил спецчасть ответственной за режим содержания — что совсем не соответствует истине).
Опять-таки, повторюсь, что само чтение не вызывает особого отторжения и для человека несведущего может представлять дополнительный интерес — всегда ведь интересно читать про тюрьмы и зоны, про сидельцев-терпельцев, про продажных контролёров зон и следственных изоляторов, про страдания братишек-уголовников и в особенности неповинных борцов за мирвовсёммире, ну и всякое такое прочее. Рромантика, блин…
С учётом всего вышесказанного ставлю книге довольно высокую оценку — именно за литературность, а не за взгляды и убеждения её автора.
___________________________________
* МЛС — места лишения свободы.
Прочитано в рамках годового Флешмоба 2020, любопытный совет от sarkinit
Очень пёстрая по ощущениям книга. Казалось бы, какое мне дело до судьбы совсем мне неизвестного Олега Радзинского? Однако автобиографию читала с интересом, практически не отрываясь. Дело, здесь, конечно в мастерстве и литературном таланте автора, а не в той эпохе, которую он описывает. В это время меня интересовали мальчики и первые вузовские зачёты, а не политическая обстановка. Ни про группу «Доверие», ни про Радзинского я, естественно, не слышала. Вот теперь знаю, и что? Да, в общем-то, и узнала-то немного. Радзинский не столько рассказывает о своей диссидентской молодости, сколько живописует её последствия. Ссылки, тюрьмы, лесоповалы не та тема, которая мне близка. Но опять же автор так умело рисует характеры ситдельцев-страдальцев, сокамерников, что читаешь не отрываясь. Живые вышли характеры. И слишком живой язык, что мне очень не понравилось. Я понимаю, что зека не до словесных реверансов, что нецензурная лексика их родной язык. Но для меня его было так много, что коробило. При таком таланте можно было найти способ передать мысли и чувства другим способом.
Был в книге для меня маленький сюрприз. Оказывается, Радзинский дотягивал свой срок в моём городе. Ничего об этом не знала, как и о других диссидентах, поживших на 101 км.
Как я уже говорила, книга получилась захватывающая, привлекательная. Но покопавшись в чужих отзывах, нашла мнения, которые называют биографию враньём. Так вышла на А.Подрабинека с его «Клюквой». Кому верить? И после статьи Подрабинека стало понятно, откуда у меня ощущение, будто Радзинский заискивает.
Горький сарказм названия становится понятным в самом конце повествования. Радзинский покинул родину, всё, что он описывает в книге, для него стало «случайной», не его жизнью. Вроде и не жил. А вот там, где его оценили как банковского аналитика, и есть настоящая жизнь. Как знать, как знать…..
Жизнь реписа обыкновенного
Совершенно случайно, уж простите за невольную тавтологию, открыл для себя нового, очень интересного, автора. Безусловно, фамилия насторожила. Да, автор – действительно, оказался сыном «того самого» Эдварда Радзинского. Поскольку к старшему Радзинскому у меня отношение сложное, я, как сказал уже выше, осторожно открыл эту книгу.
К счастью, я ошибся. Книга оказалась очень хороша. Олег Радзинский показал себя в ней замечательным писателем! Грамотная, образная речь и едкая самоирония – стиль, подкупающий честностью и откровенностью.
Книга эта – полностью автобиографична. Читая ее, мы узнаем, что не все гладко бывает в королевствах датских. Королевствах, откуда, как мы считаем, родом вся без исключения золотая молодежь. «Репис» - как мы узнаем в самом начале книги, – на жаргоне сотрудников Литературного фонда СССР, Литфонда, – означало “ребенок писателя”.
И жизнь Олега Радзинского начиналась совершенно как у золотого молодого человека. Но потом принялась нарезать такие кругаля, что действительно – хватит на несколько жизней. Думаю, именно поэтому, очень образно, автор и назвал свою книжку «… жизни». Случайные они, эти самые жизни, или нет – вы решите сами, когда прочтете книжку.
Неслучайное
«Смотри,
это твой шанс узнать, как выглядит изнутри
то, на что ты так долго глядел снаружи;
запоминай же подробности, восклицая «Vive la Patrie!»
"Развивая платона" Бродский
В "Агафонкина и время" влюбилась так сразу и прочно, что на волне обожания прочла "Суринам". который понравился, но и только. И во всяком тексте, где был соблазн употребить словосочетание "современная российская литература" стала заменять второе слово на "русская". То, что многие, весьма достойные русскоязычные писатели постоянно живут за рубежами родины, прежде не требовало отдельного осмысления. Лишь когда в личной табели о рангах появился человек, которого причислила к безусловным продолжателям традиций Великой Русской Литературы, понадобилось обозначить это лексически. Забавно, что с Олегом Радзинским я, имеющая привычку гуглить о всяком заинтересовавшем авторе, на сей раз этого не делала, а о действительной, не только на уровне духовных скреп, но и генетической, связи с носителями традиции, узнала сильно позже, (мало ли кто чей однофамилец?)
И не однофамилец, Потому что герой, да будет вам известно, приходится не только сыном Эдварду Радзинскому, но и внуком Лие Гераскиной, имя которой вам ничего не скажет, но сочиненную ею для Олега сказку "В стране невыученных уроков" вспомните мгновенно. Кровь. Как причудливо тасуется колода. И что ему не жилось в уютной нише, которую суровая к большинству граждан, Советская страна предоставляла элите творческой интеллигенции? Зачем полез в антисоветчину, отказался сотрудничать с Органами, отправился по тюрьмам и ссылкам, а после в вынужденную эмиграцию?
Говорит, дурак был. Не в том смысле, что неосторожно подставился и огреб, сколько другим не снилось, а будь поумнее, прожил бы мажором, меняя лишь возрастные категории, да бескровно приспосабливая свой камерный талант к сменам власти. Нет, у него удивительно спокойное, отстраненное, исполненное внутреннего достоинства отношение ко всему, через что пришлось пройти. Он считает себя глупцом, потому что хотел бороться с системой, построенной на тотальной лжи не столько ради того, чтобы расшатывать ее, сколько красуясь перед самим собой ролью героя, которую примеривал. А в девятнадцать кто из нас не красовался ролями, ну?
Но мне представляется, что на глубинном уровне, да он и сам это знает, причина не в молодой дурости, а в моральном законе внутри, Почти у всех он гибкий, растяжимый. гутаперчевый, но некоторым достается вот такой – Потому что если я не согласен с законом или трактовкой закона властями, мне придется его нарушить. Я свою позицию уже объяснял на следствии. Зачем мне брать на себя обязательства в ущерб своим принципам?
Как бы то ни было "Случайные жизни" - это на девять десятых тюремная проза. Я к такой в большинстве случаев питаю неприязнь. Знаю. что не вполне правильно в землях, где от сумы, да от тюрьмы не зарекайся, а все же не могу понять болезненного интереса сограждан к пенитенциарной системе, показанной изнутри. Не в этом случае. Тут прочла, не отрываясь. Нет, не нашла каких-то страшных и шокирующих вещей о себе, о которых предупреждал Дмитрий Быков, анонсируя книгу. Это жизнь и когда-то ты был ее частью, не принадлежа ей до конца, а теперь о ней рассказываешь, не принадлежа до конца сегодняшней.
Это самое место, которое ты называешь изгнанием, является родиной живущих здесь. И ничто не является. несчастьем, если ты не считаешь его таковым, напротив. же, кажется блаженным жребием все, что ты переносишь. терпеливо... Есть ли что-нибудь более ценное для тебя, чем ты сам?
Смешно о страшном
Аннотация к книге не совсем точная: Олег Радзинский действительно был и книжным мальчиком из интеллигентной семьи, и диссидентом, и инвестбанкиром, но в книге он подробно рассказывает только об одной своей жизни — год в Лефортове во время следствия по обвинению в антисоветской пропаганде, суд, этап, почти пять лет ссылки, сначала в Томской, потом во Владимирской области. «Мой ГУЛАГ». Остальные жизни — пунктиром, к слову, мимоходом.
1987 год. Glasnost and Perestroika. Журнал «Новый мир» вовсю печатает запретные было имена, а Радзинский, осужденный за распространение этих самых произведений, так и ходит каждые десять дней в милицию отмечаться по месту отбывания ссылки. И это не девяностые, в формально другой стране, а тот же самый СССР. Каждый раз меня вымораживают такие кульбиты нашей истории.
Но вернемся к книге. Тюремный жанр, к сожалению, очень хорошо разработан в отечественной литературе. Достоевский, Короленко, Солженицын — любой без труда продолжит список. Радзинский ничего принципиально нового не добавил, хотя у него много тонких наблюдений за нравами, персонажами и обстоятельствами. Что действительно отличает этот мемуар, так это (само)ирония — не легковесное хохмачество (впрочем, над некоторыми эпизодами я смеялась в голос) и не язвительная желчь, а немного отстраненный, с понимающей полуулыбкой рассказ о событиях, прямо скажем, невыносимых. Меня предупреждали, что в книге «много мата». Да, обсценная лексика есть — когда Радзинский передает речь своих собеседников. Ну вот такое окружение, что поделать. Мат в этом случае вполне органичен и даже меня, манерную фифу, не коробил.
Я прекрасно понимаю, что ни одни воспоминания не могут быть абсолютно искренними, даже если рассказчик безусловно стремится к этому: выбор эпизодов, расстановка акцентов, интонация — все выстраивается в определенную парадигму. Я порой улавливала эту «парадигму», но ни разу у меня не возникло чувства неловкости или фальши. Что может быть большей похвалой для мемуаров? А еще там чудесные женские образы — мамы и любимой.
Кстати, об интонации. Я книгу не читала, а слушала — первая в моей жизни аудиокнига, дослушанная до конца! И думаю, что во многом она мне понравилась именно потому, что это был рассказ из первых уст. Читает Радзинский... скажем так, на курсы дикторов он перед озвучкой явно не ходил. Но в любом другом, сколь угодно профессиональном, исполнении я бы это вряд ли дослушала.
Дороги, которые мы выбираем
Книги Олега Радзинского вполне можно читать (произведения папы Эдика можно только слушать, и только в авторском исполнении).
Эта книга -- автобиография Олега Радзинского. Не могу точно судить, но мне кажется, автобиография честная. Поскольку автор практически мой ровесник, кое-какие параллели в наших жизнях были, и могу засвидетельствовать, что так оно всё в основном и было.
Бо́льшая часть рассказанного относится к тюрьмам-ссылкам, эта сторона жизни коснулась меня мало, но что касается настроения людей и обстановки на воле -- всё это описано с документальной точностью. В частности, то, что все постоянно искали антисоветчину в любых, самых что ни на есть безобидных фактах и высказываниях, это совершенно так:
– Произносительной нормой русского языка ранее считалось мягкое произношение переднеязычных зубных перед мягкими губными, как в словах “дьверь” и “Тьверь”. В дальнейшем переднеязычные отвердели, и теперь допускается произносить “дверь” и “Тверь”. Впрочем, в слове “Тьверь”, – подумав, добавил Панов, – произошли более радикальные фонетические изменения: теперь оно произносится “Калинин”.
И власть не отставала от народа: изо всех сил старалась найти "политику" где угодно. Всё, что исходило не от неё, не от власти, автоматически попадало под подозрение. Вот точнейшее наблюдение Олега Радзинского:
Сделав все политическим, советская власть победила в конце концов саму себя.
В последнее время наша вроде бы новая власть ведёт себя абсолютно по-старому. От всей души желаю ей поскорее победить саму себя.
Не очень похоже, что это произойдёт, но ведь и в то далёкое время никому и в голову не приходило, что через десяток лет система рухнет с треском...
Но бог с ним, не об этом книга.
Книга в основном о камерах, этапах и ссылках. Всё это настолько подробно описано, что в середине я уж было заскучал. Тут автор подкинул немного романтики. Не тюремной, а обычной: жена декабриста, любовь, морковь и т.п. Странно, что автор не описал конец этой любви до гроба: ушла Алёна -- и дело с концом.
Ну да ладно, ушла и ушла. Бывает. Вольному воля. Понравилось, что они расстались друзьями, и вот эта дружба уж наверняка у них до гроба.
Мне очень жаль советских диссидентов. Десятилетиями они боролись за то, чтобы уехать из страны, в основном в Израиль. Для этого они создали множество организаций, подняли правозащитную волну во всём мире. И победили систему.
Победили? Они ли?
Цена их деятельности совершенно очевидна сегодня. Когда сейчас говорят о причинах развала той системы, никто и не вспоминает ни о каких диссидентах. Вся их идея кончалась у трапа рейса Шереметьево-Вена.
Надо сказать, деятельность Олега Радзинского имела совсем другие основы. Ни в какой Израиль эмигрировать он не собирался. Это была чистой воды интеллигентская философская идея, навеянная русской классической литературой и помноженная на юношескую глупость и тщеславие. Однако его позиция мне намного симпатичнее позиции членов той самой "Группы доверия".
Ещё больше я уважаю Олега Эдвардовича за его стойкость во всех жизненных ситуациях. Никогда он не был шестёркой: ни в пересыльной тюрьме, ни в банке на Уолл-Стрите. Чтил свои принципы и уважал чужие.
Думаю, это во многом заслуга папы Тёмы. Ну и гены каких-то еврейских предков от Царя Давида до Иуды Маккавея тоже, очевидно, проявились.
Да, интересную жизнь прожил Олег Радзинский. Много точек бифуркации прошёл, выбирая свою дорогу.
И всё же... не покидает меня одно ощущение. А не лучше ли было маме и папе Эдику продать шестилетнего сына тёте Фатиме и дяде Джантемиру?
Пустили бы его по другой дороге, не менее интересной. Не заморачивался бы он всей этой хернёй, был бы сегодня главой многочисленного уважаемого адыгейского рода. Бюджет пилил бы в пользу сыновей... И уж тогда сел бы в тюрьму вполне заслуженно, а не по молодости и дурости своей...
Бог знает, кому что лучше. Но кажется мне, более всего этот человек был счастлив не в Москве, не в Нью-Йорке и не в Гайане, а именно в своём раннем кавказском детстве...
Что ж, мы выбираем дорогу, но и дорога выбирает нас.
Да будет так.
Как из благополучного, сытого детства и юности как сейчас бы сказали мажорного можно попасть в жизненные условия не просто сложные, а просто трагические и при этом справиться. Как отстраниться внутренне от реальности и закрыться самоиронией. Как выжить в тюрьме и ссылке, на лесоповале в Сибири. Как несмотря на происхождение из известной семьи находить общий язык с сокамерниками. Как суметь рассказать о своей жизни автобиографично, чтобы тебе поверили. Да, действительно, жизнь прожить - не поле перейти. Но вопросы при чтении к автору все-таки остаются…
Книжку я купила на следующий день после хвалебной рецензии Бориса Акунина в фейсбуке. Тем более и аннотация предвещала увлекательное жизнеописание неординарного человека в довольно таки непростое время, а я очень такое люблю. Биография действительно впечатляет, насколько разными жизнями идет свой путь автор.
Половина книги меня захватила и очаровала. Детство, знакомые фамилии, к своему стыду я не знала что Олег Радзинский сын Эдварда Радзинского, книги которого я обожала и которыми зачитывалась лет 10 назад. Советский антураж, увлекательные события в детстве, юности, перемежающиеся рассказами о знаменитых и не очень родственниках или случайных персонажах в жизни автора, все это нравилось мне очень.
Но потом, а потом я так и не поняла что случилось потом, остальные 50% книги - это только тюрьма, этап и ссылка. Обилие обсценной лексики (кстати, это первая книга, где она меня не коробила и не смущала, а была как бы в тему), блатные, пересылки, тюрьмы, тюрьмы и этапы. И буквально пару коротких историй из жизни уже нью-йоркского жителя после эмиграции.
Я конечно виновата сама, не надо было ждать так много, но чем ближе я была к концу, тем сильнее было разочарование, от того, что описание ссылки - это все, что меня ждет дальше. Не подумайте, мне было очень интересно, но хотелось также узнать о карьере и жизни заграницей заявленных в аннотации, бонусом конечно было бы еще пару историй о возвращении в Россию и опыт ведения бизнеса здесь :), но их в аннотации не было и я их не особо ждала.
Достоинств у книги много, чтение увлекает, мой внутренний кинопроектор работал на 100%, так хорошо было все нарисовано. Для меня многие описываемые события были неизвестными — разборки КГБ и МВД, огромные количества уголовных дел по хищениям "в верхах", нравы тюрем и этапов 80-х и так далее.
Также огромным достоинством являются слог и юмор писателя. Вообще, его умение абстрагироваться, отстраниться от ситуации, став как бы вне ее действительно впечатляет и этому навыку я немного завидую.
Писатель не выбивает слезу, не давит на жалость, хотя год в Лефортово, ссылка в Сибирь, разлука с родными и другие события заставляли меня содрогаться от ужаса.
В целом познавательно, захватывающе. В электронной книжке также есть блок с фотографиями.
Почти по Солженицыну
...только эпоха уже другая, более мягкая. И герой наш, может быть, не под такую серьёзную статью попал, как мог бы. Статья у него, кстати, была политическая, ясное дело.
Мне книга очень понравилась. В лучших традициях, так сказать. Антисоветская? Ну да. Но не воинственно антисоветская. На мой скромный взгляд. А потом, сам писатель (назову всё-таки его так) прошёл через то, о чём пишет. Вот же! Бывает, что литератор напишет о репрессиях, а сам не сидел, и вот на него напускаются "критики" за неправдоподобность, такой мол он рассякой и так далее. Ну так вот самое что ни на есть сермяжное, прошу любить и жаловать.
Олег Радзинский, сын известного Эдварда Радзинского, написал воспоминания о своих диссидентских мытарствах по СИЗО, этапам и ссылке. Конечно, есть в книге место и другим периодам его жизни (детство, студенчество, и даже постсоветский западный жизненный этап), но самое интересное и важное посвящено теме заключения. Честно говоря, об американской его жизни вообще было неинтересно слушать.
Очень жёстко и без цензуры он описывает арестантский быт и уклад. Совсем не то, что в той же "Свечке" Залотухи. Хотя, справедливости ради, очень разные книги. Радзинский не гнушается нецензурных выражений, рассказом о каких-то мерзких и грязных подробностях преступлений или пребывания в заключении преступников. В общем, без прикрас. Обычно я не люблю мат не к месту. Но здесь не тот случай.
Итак, проделан путь от мальчика мажора до советского политзека и ссыльного. Вообще удивительно, что ему удалось сохраниться в заключении тем, кем он остался. Ведь, казалось бы, интеллигент в каком поколении, учитель русского и литературы... Вроде бы быстро сломать должны, по нашим представлениям. Ан нет. Может, главное оставаться Человеком, будь ты хоть на воле, хоть в заточении?
Очень сильная сцена - реакция на убийство вертухаем котёнка приговорённых к вышке. Настоящий бунт. Проникаешься некоторым уважением к этим людям.
Радзинский, по ощущениям от книги, дядька-то неплохой, признаёт, что занимался антисоветской деятельностью, что был молодым дурачком когда гордился посадкой и так далее. Да, диссидент, но вполне себе разумный, не оголтелый.
В конце, когда описывается как наш герой улетает с семьёй из СССР и больше не увидит всего этого...даже немного грустно, что ли. И правда ведь не увидит, не станет совсем скоро этой страны.
Я немного может быть сумбурно выразил свои мысли, но произведение определённо достойно внимания, вот что хотел сказать в первую очередь.
[Аудиокнигу я прослушал в исполнении самого автора. Если не считать не очень хорошего качества записи (хотя в начале ОР уверяет, что книга записана на какой-то восточноевропейской студии, если мне память не изменяет), она великолепная. Из особенностей я бы отметил ещё то, что чтец позволил себе отвлечения от текста, своего рода некоторые замечания и воспоминания, совсем небольшие, но очень гармонично вписанные. Ранее в аудиокнигах подобного не встречал]