Новый роман Бернхарда Шлинка «Ольга» рассказывает о жизни и любви женщины, вынужденной идти против предрассудков своего времени, и мужчины, ослепленного мечтами о величии и власти. Их редкие встречи на краю пропасти, куда вскоре должен был обрушиться весь мир, дали начало новой жизни и новой легенде. Ей суждено было пройти сквозь годы великих потрясений, чтобы воскреснуть в письмах, мечтах и воспоминаниях, где все ошибки будут исправлены, а вина – прощена и забыта.
Впервые на русском!
Counting down the days
Считать дни, недели, месяцы, годы, лишь с хромающей на обе ноги надеждой на возможность быть любимой…Вечное ожидание сквозит из всех дверей и окон. Милый домик пропитался пустыми мечтами о встрече. Любопытно, какой процент жизни на земле человечество проводит в пустоватых надеждах на изменение чего угодно в опостылевшей реальности?.. Сведения из всемирной паутины: 6 месяцев – в очереди, 2 недели – у светофора, 653 часа – на остановках. В слабенький противовес: меньше месяца – на объятия, 14 дней – на поцелуи, 48 часов – на секс. Печальная картинка. А если Вы одиноки, представьте, сколько еще времени освободится на ожидание у окошка…
Не в первый раз держу в руках книгу Бернхарда Шлинка, но именно эта показалась безумно неполной, невзрачной, недописанной. Может, авторский замысел и заключался в создании туманчика недоговоренности, однако вышло так, что на всех персонажей смотришь, как на Герберта, отправившегося в далекую Арктику, будто покрыты они ледяной корочкой. Первая мировая, образование Веймарской республики, фашисты, вторая мировая будто и не оставили отпечатков на Ольге. Кажется, что она просто плывет по жизни, хоть и как достаточно крепко слепленная лодка. Не смотря на ее безусловные достоинства: ум, искренность, благородство, терпеливость, умение слушать и слышать, - по страницам романа Ольга вышагивает аккуратной восковой фигуркой. Ближе к финалу, правда, автор придал ее движениям жизненную угловатость, показал почти настоящую женщину.
Наряду с темой ожидания вкраплены рассуждения о превратностях любви. Например, достаточно ли тебе той меры привязанности, тех чувств, на которые способен возлюбленный? Герберт и Ольга женаты не были, и причина не только в не одобряющих выбор сына родителей. Его мировоззрение не предполагало желания осесть, быть мужем и отцом, влекли дальние страны, новый опыт, трудности на чужбине.
Ольга знала, что он ее любит и он близок с ней настолько, насколько вообще способен быть близким с другим человеком. И знала, что он счастлив с ней так, как только и мог быть счастлив с другим человеком.
Немало. Но достаточно ли?...
Герберт увлекся идеей сверхчеловека и уплыл в Арктику, дорогой сердцу «воспитанник» пошел еще дальше – фашисты, Россия… В одном из писем Ольга упоминает еще одного мальчишку, самого рассказчика, только вот называет его скучноватым. Он ведь учился, любил ее рядом, а не на расстоянии, держал руку, провожая в другой мир…Странно, не так ли?...
Роман, на мой скромный взгляд, слишком простенький: и сюжета кот наплакал, и эмоций ровно столько, сколько отмерено бережливым немцем, и герои чуть однобокие и расплывчатые, слог не то, чтобы невыразительный, но бедностью языка веет.
Терзавшая меня всю рецензию песня Ingrid Michaelson «Hate You» хорошо ложится под общий настрой книги. Понравится композиция – почитайте.
Counting down the days
Считать дни, недели, месяцы, годы, лишь с хромающей на обе ноги надеждой на возможность быть любимой…Вечное ожидание сквозит из всех дверей и окон. Милый домик пропитался пустыми мечтами о встрече. Любопытно, какой процент жизни на земле человечество проводит в пустоватых надеждах на изменение чего угодно в опостылевшей реальности?.. Сведения из всемирной паутины: 6 месяцев – в очереди, 2 недели – у светофора, 653 часа – на остановках. В слабенький противовес: меньше месяца – на объятия, 14 дней – на поцелуи, 48 часов – на секс. Печальная картинка. А если Вы одиноки, представьте, сколько еще времени освободится на ожидание у окошка…
Не в первый раз держу в руках книгу Бернхарда Шлинка, но именно эта показалась безумно неполной, невзрачной, недописанной. Может, авторский замысел и заключался в создании туманчика недоговоренности, однако вышло так, что на всех персонажей смотришь, как на Герберта, отправившегося в далекую Арктику, будто покрыты они ледяной корочкой. Первая мировая, образование Веймарской республики, фашисты, вторая мировая будто и не оставили отпечатков на Ольге. Кажется, что она просто плывет по жизни, хоть и как достаточно крепко слепленная лодка. Не смотря на ее безусловные достоинства: ум, искренность, благородство, терпеливость, умение слушать и слышать, - по страницам романа Ольга вышагивает аккуратной восковой фигуркой. Ближе к финалу, правда, автор придал ее движениям жизненную угловатость, показал почти настоящую женщину.
Наряду с темой ожидания вкраплены рассуждения о превратностях любви. Например, достаточно ли тебе той меры привязанности, тех чувств, на которые способен возлюбленный? Герберт и Ольга женаты не были, и причина не только в не одобряющих выбор сына родителей. Его мировоззрение не предполагало желания осесть, быть мужем и отцом, влекли дальние страны, новый опыт, трудности на чужбине.
Ольга знала, что он ее любит и он близок с ней настолько, насколько вообще способен быть близким с другим человеком. И знала, что он счастлив с ней так, как только и мог быть счастлив с другим человеком.
Немало. Но достаточно ли?...
Герберт увлекся идеей сверхчеловека и уплыл в Арктику, дорогой сердцу «воспитанник» пошел еще дальше – фашисты, Россия… В одном из писем Ольга упоминает еще одного мальчишку, самого рассказчика, только вот называет его скучноватым. Он ведь учился, любил ее рядом, а не на расстоянии, держал руку, провожая в другой мир…Странно, не так ли?...
Роман, на мой скромный взгляд, слишком простенький: и сюжета кот наплакал, и эмоций ровно столько, сколько отмерено бережливым немцем, и герои чуть однобокие и расплывчатые, слог не то, чтобы невыразительный, но бедностью языка веет.
Терзавшая меня всю рецензию песня Ingrid Michaelson «Hate You» хорошо ложится под общий настрой книги. Понравится композиция – почитайте.
Самое сильное произведение Шлинка после «Чтеца»?
Когда я училась в университете имени Гумбольдта в Берлине, Шлинк преподавал в нем на юридическом факультете . Его студенты шутили, что «профессор чуть-чуть почитает лекции, а потом уходит писать свои книжки». Тогда (мне было 20) я была очарована Шлинком и «Чтецом». Я выла влюблена в его стиль – ритмичный, выдержанный, порой чересчур лаконичный, как глоток хорошего сухого красного сорта «Риоха».
Это точность, порой механическая простота изложения, сочетающаяся с глубиной, но при этом постижимостью мысли - вот что делало Шлинка как автора для меня особым. Он немного напоминал мне Homo Faber швейцарца Макса Фриша.
Мое очарование развеялось с чтением его последующих шедевров. «Ольга» тоже не заставила восстановить былые чувства. В итоге у нас со Шлинком сложился искрометный роман-однокнижка: он закончился так же быстро, как и начался...
В основе сюжета «Ольги», разворачивающегося в Германии конца 19 века, - история Ольги Ринке, простой девушки, которая благодаря своему усердию, труду и здравомыслию смогла вырваться из нищеты, выучиться и стать учительницей в школе. Ольга рано становится сиротой, живет с нелюбящей бабушкой, которая заставляет ее работать в поле вместо того, чтобы учиться.
Ольга убегает от бабушки в лес, занимается там по книжкам и встречает любовь своей жизни – паренька из обеспеченной семьи Герберта, который мечтает свернуть горы.
Герберт не стремится к основательности, он нахватался вырванных из контекста мыслей Ницше, стремясь стать сверхчеловеком. Герберт – это продукт своей эпохи, эпохи величия Германии, эпохи колониальных захватов и географических открытий.
Герберт следует своей мечте о покорении новых земель для Германии, уезжает покорять Север и пропадает. А Ольга тем временем воспитывает его ребенка (о рождении которого Герберт не знает), переживает две Мировые войны, лишается слуха, а в послевоенное время становится швеей в простой немецкой семье.
В этой семье Ольга обретает свой дом, а младший сын становится Ольгиным воспитанником. Именно он раскрывает все «секреты» Ольги после ее смерти, обнажая ее alter ego – натуру волевой женщины, которая была против взбалмошных поступков, но которая сама погибла от собственной "глупости" - первой и последней в жизни (свою долгую жизнь Ольга заканчивает неудачной попыткой взорвать памятник Бисмарка, который, по мнению Ольги, виноват в «мании величия» Германии, в вытекающих сумасбродствах немецкой молодежи (и Герберта), а также мировых войнах).
Сюжет захватывает, книга читается за ночь. Но почему-то я вижу, как Шлинк вымучивает отдельные части книги, дописывает страницы, чтобы добрать нужное, запрошенное издателем количество листов.
Такого не было в «Чтеце». «Чтец» - это поток, а «Ольга» - это подобие потока, в котором есть контр-течения, подводные камни и что-то, что мешает забыться в мире Шлинка.
В «Ольге» передо мной другой Шлинк. Спешащий, то не успевающий, то замедляющий, то ускоряющий, постоянная смена forte и piano, adagio и allegro - что это? Сознательный приём или усталость автора?
Ритмичность Шлинка куда-то делась. Хочется думать, что ее убил неумелый перевод («Чтеца» я читала на немецком).
Неужели Шлинк - писатель «одной книги»? Неужели ему удался только «Чтец», а все остальное - отголоски, отзвуки, тени, попытки приблизиться? Для меня - да. К сожалению, да.
Такая неоднозначная для меня книга. Многие сравнивают ее с Чтецом, но я смотрела только экранизацию, книгу не читала. Поэтому "Ольга" для меня - первое знакомство с автором.
Сначала повествование мне показалось неспешным - было такое подробное описание характеров, привычек, мира вокруг. Я потихонечку втягивалась и ожидала чего-то интригующего в середине книги. С такой-то аннотацией!
Но ожидания мои не совсем оправдались. Еще до середины книга внезапно перескочила через годы и даже десятилетия. И я не могу сказать, что это пошло книге на пользу. Да, объем небольшой, читается быстро, но есть ощущение вырванных страниц и недосказанности.
В первых двух частях мы знакомимся с Ольгой и Гербертом. С тем окружением и событиями, которые формировали их характер. Ольга - такая целеустремленная, сдержанная, сильная. И Герберт со своими воздушными замками. Противоположности притягиваются? Может быть. Хотя именно в их паре я не поверила в чувства сквозь года и расстояния.
Но последняя часть, в письмах - она показывает нам другую Ольгу, с переменчивым настроением, местами взбалмошную, местами - ранимую. И эта Ольга никак хочет ассоциироваться с той, о которой нам рассказывали 2/3 книги.
В общем, не хватило мне какой-то цельности, не совсем понравился формат 3 рассказчиков именно в этом произведении. Хотя потенциал был, и мысли мои эта книга занимала. Что тут еще говорить - до новых встреч.
Ну нет, ребята. Это не "Чтец". И даже не пародия на него. Если бы не характерный авторский стиль, я бы вообще не поверил, что эти книги вышли из-под пера одного и того же человека.
"Чтец" был дьявольски многослойным и поднимал огромное количество острых вопросов. "Ольга" — это приторно ванильная биография ничем не примечательной немецкой женщины, через которую нам якобы рассказывается история Германии ХХ века. Но для полноценной реализации такой затеи книга смехотворно мала, поэтому получается наоборот — история идет еле заметным фоном, а повествование, по сути, сводится к любовной линии. Мало того, что это автоматически делает прочтение "Ольги" ненужным, так еще и линия эта какая-то жутко нереалистичная. Я бы такое под тег #фантастика загонял.
Какие-то плюсы, конечно, при желании найти тоже можно. Например, до прочтения "Ольги" я мало что знал об устроенном немцами на рубеже веков геноциде гереро. Но потраченного на прочтение времени это никак не компенсирует. Особенно на прочтение третьей части, от приторности которой просто зубы сводит.
3/5, не рекомендую
Alles vergeht
"Технічне" виконання на високому рівні, а от "артистизму" мені бракувало. Не зачепила ні історія кохання, ні жоден з героїв. Наче отсторонь пройшла. Не впевнений, що через місяць згадаю зміст. Чому так?
Мабуть- через непослідовність характеру головної героїні.
Спочатку- целеспрямована, чесна, нікому не нав'язується, терпляче сносить всі іспити життя. Ідеал, а не жива жінка.
Аж поки з листів дізнаємося, що переслідувала та чиплялася до іншої дійової особи, замовчувала та приховувала від коханого важливі речі.
Не думаю, що автор хотів показати дуркуватість її вчинку, але так сталося.
Занадто багато слів "великий, подробиці про щастя суспільної праці над вареням ледь не примусили відібрати ще одну зірку.
Історія з викупівлею листів потішила б аферюг всіх країн...
Звиклий шукати ідею в творі, залишився в подиві. Невже це думка про марне захоплення незвіданим?
Мне хотелось больше узнать о ее любви к Герберту. Мне хотелось узнать, как уживались в ней любовь к Герберту и неприятие его фантазий, и в ответ на свои вопросы я услышал, что любовь не взвешивает хорошие и дурные качества любимого.
– Но разве не от этих качеств зависит, подходят ли люди друг другу?
– Ах, деточка, не в качествах дело, а только в любви. Если есть любовь, значит люди друг другу подходят.
История – это не прошлое, каким оно действительно было. Она – форма и облик, какой мы придаем прошлому.
Ведь это хорошо – чувствовать, что ты с кем-то вместе, но тебе не нужно его занимать, развлекать разговорами. И это не какое-то особое свойство, которым одни обладают, а другие нет и которое одних людей сближает, а других разделяет. Молчанию можно научиться, так же как и умению ждать, потому что одно неотъемлемо от другого.
Что такое тоска? Иногда она совсем как какая-то вещь, которую постоянно замечаешь, да никуда её не уберешь, она мешает пройти, но из комнаты её не выставишь, и я к ней привыкла. Но порой тоска обрушивается как удар, так что я едва удерживаюсь от крика.
Смерть перестанет быть страшной, если она придет не как жестокая уравниловка по окончании жизни, полной различий, привилегий и ущемлений, а будет лишь продолжением жизни, в которой все люди равны.