1 раз прочитана в Книжном вызове 2024
Лучшие подруги – богатая и бедная, Лавиния и Луиза.
У Лавинии есть все: деньги, популярность, поклонники. У Луизы – ничего, кроме жажды все получить… и не важно, какую цену придется заплатить за успех.
Но очень скоро Лавиния потеряет самое дорогое, что есть у человека, – жизнь. А Луиза сделает все, чтобы она продолжала жить и дальше – в глянцевой реальности Интернета, с его обманчивым правдоподобием социальных сетей и мобильных приложений.
Но сколько может длиться такой обман? Как долго Луизе удастся жить двойной жизнью – виртуальной жизнью подруги и собственной, в которой она постепенно занимает место Лавинии во всем, даже в сердце ее любимого?
И что случится, когда кто-то начнет задавать вопросы: куда и, главное, ПОЧЕМУ исчезла одна из самых блестящих светских львиц Нью-Йорка – города, который не спит никогда?..
Какое же облегчение я испытала, когда прочитала последнюю страницу! И если бы не мое маниакальное желание читать все книги этой серии, стала бы я ее дочитывать, ага.
Мучительно и ужасно.
Ужасные люди, ужасный сюжет, ужасный слог. Ни одного адекватного персонажа, ни одного! А их поступки. Не это я ожидала от книги, не этого...
Итак, из аннотации следует, что жили-были две подружки: богатая и бедная, и естественно, вторая завидовала первой. Дальше будут, возможно, небольшие спойлеры. Начнем с того, что они не были подругами. То, что происходило между ними - это не дружба. Это так мерзко, я даже описывать не хочу. Это их отношения "люблю - ненавижу", "не могу без тебя", засовывание пальцев куда не следует - боже упаси от такой дружбы. Одна, используя свои деньги, покупает людей и заставляет плясать под свою дудку, вторая, настолько ослеплена жаждой получения легких денег, готова даже на лесбийский секс!
Фу, не была настолько еще противна ни одна книга из этой серии.
А финал! Ну вот зачем нужно было все это, а?
На вкус и цвет, конечно... Но мне кажется, что автор переборщил. Нельзя было все запихивать в одну книгу.
Какое же облегчение я испытала, когда прочитала последнюю страницу! И если бы не мое маниакальное желание читать все книги этой серии, стала бы я ее дочитывать, ага.
Мучительно и ужасно.
Ужасные люди, ужасный сюжет, ужасный слог. Ни одного адекватного персонажа, ни одного! А их поступки. Не это я ожидала от книги, не этого...
Итак, из аннотации следует, что жили-были две подружки: богатая и бедная, и естественно, вторая завидовала первой. Дальше будут, возможно, небольшие спойлеры. Начнем с того, что они не были подругами. То, что происходило между ними - это не дружба. Это так мерзко, я даже описывать не хочу. Это их отношения "люблю - ненавижу", "не могу без тебя", засовывание пальцев куда не следует - боже упаси от такой дружбы. Одна, используя свои деньги, покупает людей и заставляет плясать под свою дудку, вторая, настолько ослеплена жаждой получения легких денег, готова даже на лесбийский секс!
Фу, не была настолько еще противна ни одна книга из этой серии.
А финал! Ну вот зачем нужно было все это, а?
На вкус и цвет, конечно... Но мне кажется, что автор переборщил. Нельзя было все запихивать в одну книгу.
Насквозь женский, насквозь истеричный
При выборе книги важны первые страницы: если увлекут, то автору открывается зеленая улица, если нет, надо призывать на помощь рациональные аргументы, что не всегда удается, а удавшись, не обязательно оправдывает себя в дальнейшем. А здесь было сразу два попадания. Во-первых мне понравился «диалог»-монолог Лавинии и Луизы, ненадолго создавший иллюзию стилистики Гертруды Стайн и Элис Токлас. Во-вторых, первый же эпизод воскресил воспоминание о пережитом в юности похожем случае с платьями 30-х годов, случайно обнаруженными в старом чемодане: я перемерила их все, позируя самой себе у зеркала несколько восхитительных часов. Соблазнившись великолепным качеством тогдашних тканей, изяществом вышивок и экзотикой расцветок, я большую часть их перешила и носила на всякие романтические и не романтические встречи. Винтажненько. Олдскульненько. Наверное, поэтому сейчас что-то в сердце ностальгически отозвалось.
Но, собственно, на этом достоинства романа и закончились, фактически не начавшись. Дальше мои интерес и эмоции шли на спад. Особенно же мне не нравились эпизодические прямые обращения автора к читателю, как будто они некие сообщники по наблюдению за эволюцией отношений между Луизой и Лавинией, Рексом, Корделией и другими. Я была не в восторге от авторских ремарок типа «когда через полгода Лавиния умрет, она будет думать об этом…» - я, как правило, не хочу забегать вперед и что-то знать о событиях, случающихся с героями, до того, как они произойдут. Обычно мне нравится, когда в книгах много диалогов и меньше описаний, но здесь были сплошные мыльные диалоги, как будто автору нужен был метраж текста.
Также довольно быстро вскрылась какая-то внутренняя изношенность сюжета: у него не было перспектив для развития, он словно бы катился по заранее проложенным рельсам. В нем сразу все было ясно, а всякие окололитературные и околобогемные декорации казались однотипными, как если бы заело пластинку. Мне не нравились герои – ни главные, ни второстепенные. Мне были противны их диалоги и чувства, демонстрируемые по отношению друг к другу, все они казались грязными и фальшивыми (хотя и по-современному правдоподобными). Казалось бы, я должна была испытывать сочувствие к жертве, но ее истеричная эксцентричность только раздражала. Когда ее не стало, я испытала странное внутреннее облегчение, надеясь, что вот сейчас будет новый поворот в сюжете, и я узнаю что-то новое о Луизе. Но нет, интересней не стало, а градус истеричности только добавился.
Ну да, это еще раз – в который раз - про любовь, но вот только… мне такой любви не хотелось. Даже в книге.
Читала в принципе с интересом, хотя манера подачи немножко.. хм.. смущала. Но вот после того, как прочла и собрала мысли в кучу, ощутила небольшое разочарование. Во-первых, аннотация меня немного обманула, либо я сама неправильно ее поняла - в плане мотивации героини, выдающей себя за умершую подругу. То есть причина, по которой Луиза все это устраивала, оказалась для меня неожиданной, я предполагала несколько другое. Но это ладно, и так тоже вышло неплохо. Во-вторых, много неправдоподобных моментов, которые вообще на голову не натянешь, и которые возможны только, если окружающие тупые, слепые и вечно упоротые одновременно. В некоторых книгах я очень даже воспринимаю некоторую притянутость за уши, но здесь малость раздражало. И в третьих, концовка очень разочаровала, совсем не такой хотелось.
Зато герои хоть и почти все крайне неприятные личности, зато очень выразительные. И читается книга легко и не скучно. Но от книг этой серии я всегда жду чего-то особенного, правда, не всегда получаю. Как и в этот раз - ожиданий она не оправдала, но и плохой и совсем уж неинтересной назвать ее тоже нельзя.
В общем, прочитала и ладно.
В официальной аннотации, как по мне, многовато спойлеров: с одной стороны, это интригует, с другой - ну зачем рассказывать о том, что случится почти на середине книги?
Луизе двадцать девять лет, она работает на трех работах и живёт в паршивенькой квартирке. Денег нет, зато полно психологических проблем и неудач во всех жизненных областях.
Лавиния младше на пять лет, она яркая, избалованная, сумасбродная. И вдобавок совершенно не стеснена в деньгах.
Знакомство с Лавинией здорово меняет жизнь Луизы, ну ещё бы, из мира уныния и тлена в круговорот ярких красок: дорогие бары и закрытые вечеринки, интересные знакомства и масса перемен во всех областях - полное обновление, можно сказать. Но вскоре оказывается, что у медали две стороны, и к плюшкам с коврижками прилагаются и некие сложности. Чем дальше, тем больше всего переплетается в этой истории, что в итоге приводит к весьма неожиданным детективным последствиям.
Затравка не нова, историй о дружбе между блистательной личностью и личностью, не удовлетворенной своей обыкновенной жизнью, хватает. Поэтому не так сложно предугадать, куда все повернется, однако интересно, как именно автор обыграет этот сюжет.
Первая половина романа состоит из пошагового описания развития отношений Лавинии и Луизы, необходимого для более полного понимания характеров обеих женщин, ну а триллерные события начинаются только со второй половины. Следить за развитием ситуации, наблюдать за действиями Луизы, прикидывать, чем дело кончится - все это довольно занятно. Однако есть и недостатки, взять хоть затянутые описания"богемной жизни" и малосодержательные диалоги - герои просто перебрасываются фразами, бессмысленно занимая "эфирное время".
Манера изложения довольно своеобразна и, вероятно, придется по вкусу не всем: сумбурная, отрывистая и витиеватая одновременно - в ней нет плавности, и временами через все эти словесные завихрения приходится прямо-таки продираться.
Однако в целом роман довольно органичен: сюжет, язык, характеры героинь и декорации - все это неплохо сочетается между собой. Интересна психологическая сторона: не познакомься Луиза с Лавинией, ее жизнь, возможно, пошла бы по совсем другому пути. Вероятно, она так и осталась бы задрюченной жизнью провинциалкой, пытающейся покорить Нью-Йорк, и в итоге вернулась бы в родную глухомань, и не проявилось бы в ней... то, что проявилось.
Любителям динамичного повествования роман вряд ли понравится, да и шедевром его никак не назовешь, однако нечто неуловимо цепляющее в нем есть.
Заклятые подруги
«Писал рассказы, пошлые до крайности. Непременный антураж – вечеринка. Вот приблизительный образчик фактуры:
– Ты славный парень.
– Я всякий.
– Нет, ты славный.
– Ты меня любишь?
– Нет.» (с) С. Довлатов
Под этим эпиграфом проходит добрая половина романа «Украденное лицо». Перед нами очередная попытка изобразить богемную жизнь в Нью-Йорке. Сколько их было, тысячи их.
В центре повествования история двух девушек-полуподруг, обеспеченной бездельницы-тусовщицы Лавинии и обыкновенной Луизы, выполняющей при ней роль приживалки. Собственно говоря, истории как таковой и нет. Автор рисует происходящее резкими мазками, старательно плетёт кружева фраз, изо всех сил стараясь быть небанальной и утончённо-пронзительной, и в этом стремлении становясь до зевоты банальной и скучной. Героини двигаются по тексту как броуновские молекулы, что-то думают, что-то делают, куда-то ходят и ездят, что-то едят – это мозаичное видение мира очень скоро надоедает и вызывает желание отложить книгу в сторону. Непонятно, зачем они всё это делают. Вероятно, в стремлении заполнить экзистенциальную пустоту. Проще говоря – делать им абсолютно нечего.
Конечно же, обе они хотят стать писательницами. Конечно же, их мир переполнен винтажными и псевдовинтажными платьями, умничающими мужчинами, многозначительными беседами, дорогими напитками, королями и капустой.
Характеры героинь не раскрываются, они просто живут в декорациях, нарисованных для них автором, и поэтому проникнуться к ним каким-либо сочувствием не получается. Правда, хочется сказать Луизе – девочка, зачем тебе всё это? Езжай в Колорадо, купи трейлер, выращивай морковь, тогда этой книги не будет и нам не придётся всё это читать. Особенно сильно хочется, когда выясняется, что девочке уже под тридцать. Но это не сочувствие, это здоровый эгоизм.
Когда автор тонко и изящно намекает, что Лавиния скоро умрёт (а делает он это так – «Скоро Лавиния умрёт», пишет автор как бы от себя), в надежде вызвать у читателя шок и трепет, то вызывает лишь облегчение и надежду на то, что книга на этом благополучно и закончится, ибо к этому моменту читателю на героинь по-прежнему наплевать. Вообще, создаётся впечатление, что автор старается создать для героинь обстановку, напоминающую «Великий Гэтсби», и когда в тексте появляется прямое упоминание этого романа, становится ясно, что так оно и есть. Упоминается и острый язык второй героини, Луизы, – без острого языка не обходится ни один уважающий себя женский персонаж, однако Луиза этот факт почему-то от читателя скрывает и ничего особенно острого так и не произносит. Наверно, не хочет. Или всё же не может.
На всём протяжении этого долгого вступления – из тех, когда прошло уже полфильма, а на экране всё ещё идут титры: «Идея – Роджера Роджерсона. Костюмы – Джессики Джексон» у читателя ни разу не получается улыбнуться, ну или вообще испытать какую-либо эмоцию. Кружева ради кружев, ночь, подоконник, текила, Луиза смотрит в ночь и думает о Нём. Весь текст можно было бы рекомендовать раздёргать на цитаты винишко-тян во Вконтакте, вперемешку с фотографиями собственных ног в кедах, расписанных под британский флаг, но даже для этого он чересчур судорожный, часто приходится возвращаться к началу абзаца, среди кружев забыв, о чём, собственно, речь. Это очень тяжело и печально. И рука уже смело тянется с чувством глубокого удовлетворения отложить книгу для растопки мангала, когда наконец повествование оживляется и Луиза Лавинию убивает.
Причина?
Преисполнившись внезапной алкогольной ревности и злобности, Лавиния собирается написать в «Фейсбуке» на обозрение их общих знакомых, что Луиза воровала деньги с её карточки. Ранимое сердце Луизы вынести этого не в состоянии, и она бьёт Лавинию башкой об умывальник три-четыре раза.
Воровала ли Луиза?
Ну, бывало, немножечко снимала. На общие расходы. Потому что сама Лавиния не гнушалась послать Луизу что-то купить, несмотря на то, что знала, что та ограничена в средствах, а скорее всего даже не задумываясь об этом, говоря, что возместит эти траты, а затем об этом благополучно забывала.
Какую из этого можно вывести мораль? Девушки, не пишите в пьяном виде гадости про подруг в «Фейсбуке. Целее будете.
Это происходит в туалете ночного клуба. И вот тут-то у читателя и появляется наконец всплеск интереса, потому что теперь перед Луизой стоит задача избавиться от тела и обеспечить себе алиби, а в дверь уже колотят страждущие подвыпившие посетительницы.
Нет-нет, раздражающая клиповость повествования никуда не пропадает. Просто наконец-то на первый план выходит история, которую автор, собственно, и собирается нам рассказать.
Луиза вытаскивает тело подруги на себе из клуба, обвив её рукой свою шею и прижимая к стенам по пути, чтобы передохнуть, изображая лесбийские обжимания. Здесь на память читателя закономерно приходит фильм «Уикенд у Барни». Затем доставляет его на такси домой.
И там Луиза понимает, что всё, что было у Лавинии, теперь в её распоряжении. Банковская карта, пин-код которой ей известен. Квартира Лавинии, наряды Лавинии, телефон и компьютер Лавинии, её страница в «Фейсбуке». Фигуры девушек почти одинаковые, и однажды они сделали себе одинаковые татуировки («Больше поэзии!» – написано у них обеих на руках).
И кстати, если говорить о переводе, то он весьма неплох и в целом хорошо передаёт задумку автора. Стиль восторженного дятла сохраняется в полной мере.
Но вернёмся к сюжету. Избавившись от тела Лавинии, Луиза постепенно начинает проживать сразу две жизни – свою, реальную – и виртуальную. Она использует «Фейсбук» и телефон Лавинии для поддержания впечатления, что Лавиния решила уехать и резко поменять свою жизнь. Она встречается с бывшим парнем Лавинии, пользуется её деньгами, её квартирой, а мёртвая Лавиния продолжает писать статусы в социальных сетях, выкладывать свои размытые фото, где всякий раз не видно лица, а видна татуировка, и чекиниться в разнообразных местах. С этого момента книга становится интересной, и задумка её спасает. Всегда интересно наблюдать, как человек выбирается из задницы, в которую сам себя засунул, и чем всё это кончится.
Кому может понравиться эта книга? Кену, Барби, студентке-первокурснице, умному роботу-пылесосу.
Стоит ли её читать? Ну, если куда-то едешь, и больше читать нечего – то да. Можно начинать сразу со второй половины.
“I wasn’t really angry,” Hal says. “Actually—I was performing anger.”
Nobody says anything.
“It’s important for a man to perform anger, sometimes. So people know they can’t get away with things.”
“I know my sister’s a lot, sometimes. She’s silly and frivolous and vain and she thinks about herself too much. But she’s not selfish, not really.”
“Oh?”
“If Vinny was really selfish she’d make herself happy. And—Vinny’s never happy. Not really. She can’t be—not so long as the world is the way it is.”
There is no way in which Louise can fuck up because she has already done all of the worst things, and maybe nobody will ever love her again and maybe that’s okay, too, because why else do you set things on fire except to burn them, and maybe they will find her or maybe they will never find her but Louise hopes if somebody finds her it is somebody who deserves to.
Все очень мило. Все очень обычно. Они шагают, взявшись за руки, по Бликер-стрит, потом через Вашингтон-сквер-парк, а затем обратно к Китайскому кварталу. Небо усыпано звездами, у Рекса от холода краснеют уши, так же как и оттого, когда он нервничает или стесняется. Внезапно Луизу охватывает непобедимая уверенность в том, что единственная причина, по которой они совершают такую романтическую прогулку под луной, состоит в том, что он не хочет ее трахать (не в этом платье, может, вообще никогда).
Он тихонько мурлычет себе под нос, когда они проходят мимо Дойерс-стрит.
Она берет его за руку. Увлекает его в переулок без фонарей, темный, мощенный булыжником, где в свое время мафиози убивали конкурентов (как однажды сказала Лавиния), потому что здесь тебя никто не увидит.
Он смеется. Шагает за ней.
Она прижимает его к стене. Целует так крепко, что надкусывает ему губу.
Целует так крепко, что он ахает.
У него очень смущенный вид, когда она отстраняется.
Не надо бы ему так удивляться, думает Луиза, пора бы уже и привыкнуть. Лавиния бы поступила именно так.
Она снова целует его, на этот раз еще крепче, и шарит рукой вдоль его бедра, нащупывает член (он еще не стоит, это ее забота).
– Ты что делаешь? – смеясь, спрашивает он, но смех его от души.
– Давай, – говорит она. – Никто не заметит (всем хочется трахнуть шизанутых, вот в чем штука ).
– Я хочу тебя, – добавляет она.
А он по-прежнему тихонько смеется, словно это и вправду смешно. Из-за платья? Оттого, что ей тридцать? Оттого, что Корделия сказала «никто и никогда не может забыть Лавинию» , и она права? Луиза целует его еще крепче, так жестко, что ей кажется, что она хочет его поранить, поскольку если она не сможет заставить его хотеть ее, она по крайней мере может его заставить ее бояться, самую малость, и поскольку она не сможет стать Лавинией, она с тем же успехом сможет стать шлюхой («Ты не та женщина, на которой я женюсь» , – сказал Хэл Афине, да с такой легкостью, словно та вообще трахнулась бы с ним, не живи он в «Дакоте»), она целует его все крепче и жестче, шепча ему на ухо: Хочу, чтобы ты меня трахнул . Наконец у него встает, только когда он с силой хватает ее за запястье, когда начинает прерывисто дышать, когда он отрывисто и отчаянно стонет, и это означает, что у нее есть над ним власть, когда он грубо тискает ее, и это, что у нее есть над ним власть, – она отстраняется от него.
Он снова притягивает ее к себе.
Она хочет, чтобы он смаковал свою тягу к ней, словно это навсегда.
Он прижимает ее к стене, задирает ей юбку, стягивает трусики, и теперь Луиза точно не знает, кто из них это затеял, то ли она завлекла его так, что он ее захотел (теперь она в этом очень преуспела), то ли с самого начала он именно этого и хочет, потому что он мужчина. Он щупает ее под юбкой (это я делала раньше, думает Луиза, все, все это я делала раньше), и Луиза начинает шептать ему все, что скажет женщина, которую ты захочешь трахнуть, и сама не знает, хочет ли она ему это сказать, или же ей просто хочется быть женщиной, заставляющей мужчин слышать эти слова, но она шепчет ему на ухо, что хочет его, что он ей нужен, что она мокренькая, и пусть он отвезет ее домой, и теперь он принадлежит ей, слыша это, он становится жестче, слыша это, и тут, не думая, она говорит ему, что хочет, чтобы он трахнул ее в задницу.
– Что?
Он спрашивает так, словно это не то, о чем мечтает каждый одинокий мужчина-натурал.
Он отстраняется, чтобы поглядеть на нее.
– Ничего, – отвечает Луиза. – Забудь.
– Но…
– Давай дальше, – говорит Луиза, они начинают толкать друг друга, мешать друг другу, тела их не смыкаются, и тут Рекс шепчет: «Блин, давай возьмем такси», и они едут к Рексу (Луиза платит), и Рекс трахает ее так же, как много раз до этого. Он утыкается ей в плечо, зарывается лицом в ее волосы, словно от чего-то прячется, словно изгиб ее руки – его заветная гавань. Она тоже к нему прижимается и думает вот так достаточно , а он начинает жестче с ней обращаться, и она думает я свела его с ума , но все же немного хочет, чтобы он стал еще жестче, чтобы доказать, что она может сделать подобное с человеком, но он на нее даже не смотрит – входит в нее так резко, что ей больно, но даже не смотрит на нее – и, может, искренне, а может, чтобы его шокировать, а может, чтобы заставить его ее заметить, Луиза говорит: «Я люблю тебя, люблю», когда он кончает.
Он целует ее в лоб.
Скатывается с нее.
– Ты мне нужна, – шепчет он. Целует ее в плечо.
В ту ночь Луиза снова не спит.
It is very simple, Louise knows. There are two kinds of people in the world: the people you can fool into liking you, and the ones clever enough not to fall for it.