Рецензии на книгу «В арбузном сахаре» Ричард Бротиган

Золотой классик американской литературы Ричард Бротиган известен в первую очередь своим иным взглядом на мир, поэтичностью и красотой своего языка, глубиной своих метафор и символов, а также значительным наплевательством на внешнюю фабулу. Он является как раз тем классиком, что так повлияли на творчество Харуки Мураками, Эрленда Лу, Василия Аксёнов и Курта Воннегута. Мне ещё почему-то приходят на ум Борис Виан, Алессандро Барикко и Пол Остер…

Мы выпариваем арбузный сок до тех пор, пока не остается ничего, кроме сахара, потом мы придаем ему форму всего, что у нас есть, — наших жизней.

Это было моё первое знакомство с автором и оно совершенно точно удалось. У меня даже не поворачивается язык назвать это текстом, музыкой, или картиной. Тут что-то совсем иное, единое, невиданное. Это как раз тот самый пример, когда именно форма произведения имеет значение. Именно она ткёт содержание. Именно мелодии, цвета, что-то такое играет на чувствах, на разуме читателя, и именно из этой игры выплывает сюжет и смысл.
Эстетика, многоаспектность, неповторимость – вот что отличает этого автора ото всех остальных. И да, Бротиган оказался значительно чётче всех своих последователей. Он умудряется так совершенно балансировать на грани! - Он глубже чем Мураками, умереннее наивен чем Лу, понятнее Воннегута, сюрреалистичнее Виана, красивее и мелодичнее Барикко, конкретней Остера.
Это произведение искусства поразило меня! Я испытывал эстетическое наслаждение буквально от всего, что тут было! Все герои, все названия (особенно Смертидея), все диалоги, да вообще всё стояло исключительно на своём месте! Какая-то новая поэзия, просто!
И да, можно было бы сейчас выделить проблематику любовной линии, или смысловую составляющую названий, рассмотреть все противостояния, заговорить о пьянстве, о сладости, о смерти. Но как-то даже не хочется этого делать. Этот произведение не требует анализа. Только наслаждение и восхищение. Только ваше личное понимание. Городок Смертидея, края Забытых дел, добрые тигры-убийцы, цветовые дни, девушка, которая всегда наступает на определённое место моста, и конечно же арбузный сахар - всё тут сделано из него. Он повсюду, он сладок, он - жизнь. И всё это - символы, и всё это - жизнь. Такая вот оригинальная авторская попытка её осмыслить, заштриховать рафинадом... Блин, да даже если бы этот автор вообще ни о чём писал я был бы счастлив погрузиться в него, а он помимо своей красоты и исключительности невероятно глубок! Читайте, в общем. Ведь это очень маленькое и совершенно неповторимое чудо!

In watermelon sugar the deeds were done and done again as my life is done in watermelon sugar. I'll tell you about it because I am here and you are distant.

У этой книги есть как минимум одно неоспоримое достоинство: понять, стоит ли лично вам тратить на неё время, очень легко – всего-то прочитать первую главу. Если не понравится, можно смело бросать: дальше не прибавится ни ясности, ни структуры.
Лично я эту главу (две страницы в моём ридере) читала с добрый час. Дочитывала, возвращалась к началу и читала снова. И опять возвращалась, и читала своей кошке вслух. Ей понравилось. Я думала прочитать ей вслух всю книгу, но у меня быстро стал срываться голос.

Представьте себе, что дни различаются только цветом солнца, что всё вокруг сделано из арбузного сахара, а говорящие тигры предлагают рассказать вам сказку о кролике, пока едят ваших родителей. Если нравится – начинайте читать.

У персонажей Бротигана, которые ходят кругами, очень простой язык, который ходит кругами. Происходящее ирреально. В нём нельзя искать привычной логики. Привычные каноны здесь разрушены, и как только это перестаёт смущать, книга начинает приносить исключительное, изысканнейшее удовольствие – не надо ничего пытаться предугадать, не надо требовать логичности, не надо искать на стенах ружья: надо только расслабиться и смотреть, и позволить волнам повествования нести тебя. А оно, как ни странно, действительно несёт к некоей цели. Если любите такое – начинайте читать.

Но суть даже не в этом. Суть просто в голосе тигра.

В абузном сахаре все свершилось и вершится вновь, значит, моя жизнь - в арбузном сахаре. Я расскажу тебе о ней, потому что я здесь, а ты далеко.

Дивная, дивная книга.

Прочитанная будто бы вскользь, наспех, в десятиминутных поездках в метро и автобусах - она оставила очень странное послевкусие. Это рассказ в приглушенных, сумеречных тонах, в полумраке которых ты пытаешься найти смысл в тенях и оттенках значений слов, намеков и полунамеков. Визуальная ассоциация тут - театр теней, или же просто темные силуэты, мягко подсвеченные сзади - отдельные элементы угадываются, а общая картинка ускользает. И все это - очень, очень эстетично, мягко и почти сладко - недаром ведь название "В арбузном сахаре".

Как не может притягивать место под названием Смертидея? Где цвета каждого дня плавно перетекают из одного в другой, придавая необыкновенно реальную магию окружающему тебя миру? Где загадочные Тигры одним прекрасным вечером пожирают твоих родителей - и тут же тебе помогают с арифметикой? Потрясающая и тщательно выверенная атмосфера затягивает - и у тебя даже не возникает глупых вопросов из серии "Что он курил?". Все настолько странно - что в какой-то момент щелкает тумблер логики - и Мир арбузного сахара внезапно становится совершенно нормальным и здравым, практически обыденным. Где-то вдали виднеются Кучи Забытых Дел, журчит вода в Форельном питомнике, а кто-то все так же не видит ничего в Статуе Зеркал.

Где-то в этом арбузном раю зреет протест, не менее странный и непонятный, конфликт из ниоткуда в никуда, драма без трагедии.

-- Я Смертидея, -- сказал он.
-- Ты мудак, -- сказала Полин.

Арубзный сахар - бесконечная анестезия, притупляющая чувство реальности, эмоции и суждения. После этого привычные мысли и ощущения кажутся резкими и грубыми, царапающими подкорку, как камни - кожу. В Смертидее расплывчатость мира придает ему совершенно особую, другую четкость, где разница между важным и неважным - теряется в бархатистом арбузном сахаре.

И где-то потом уже придет понимание того, что же на самом деле произошло в Смертидее, но ты, подобно главному герою, рассеяно улыбнешься и молча продолжишь отстраненное созерцание.

"Вот, иду освещать мосты. Как вы поживаете? Вот, иду освещать мосты. Прекрасный вечер, не правда ли?"

Признáюсь, очень я ведусь на красивые названия. А "В арбузном сахаре" мне особенно понравилось.
Но сейчас, когда пишу рецензию, меня буквально передёргивает от этого "арбузного сахара." То в арбузном сахаре, сё в арбузном сахаре. Всё в арбузном сахаре.

После прочтения первых страниц я подумала , что автор не в себе и сам не понимает что пишет. Потом появилось навязчивое ощущение, что он просто издевается. Форели, ловящие бабочек, статуи в виде овощей, часы из арбузов, черный беззвучный сахар, форельноарбузное масло, летающие цыплята ввели меня в замешательство.

Дальше я решила, что это просто детская сказка.Странная детская сказка. Да, в таком ракурсе читать, конечно, было забавно.

Потом мне вспомнился Маркес и магический реализм. Я начала искать во всём скрытый смысл. Начиная с Забытых Дел, где валяются миллионы книг и другие затерянные вещи. Да, именно так, с большой буквы, и да, просто валяются. И заканчивая доской, на которую постоянна наступала Маргарет...Но вот беда - не нашла. Говорящие тигры остались для меня просто говорящими тиграми.

Под конец мне уже надоело и я, параллельно думая о чём-то своём, просто домучила книгу,чтобы элементарно узнать, чем всё закончится.
Но так и не узнала. Бал возле форельного питомника не внёс никакой ясности.

Что я поняла, так это почему в "книги, которые могут вас заинтересовать", попали "Дневник наркомана" и "Рассказики под экстази." Может арбузный сахар содержит какие-то свои секретные свойства?)

Если вы смогли что-то понять в данной рецензии, то может что-то найдёте и в этой книге. Мне же не удалось.

1 из 10

Однажды ночью я наткнулась на стихи Бротигана и они меня довели до слез понимания и узнавания, поэтому мне автоматом захотелось купить все его книжки, которых как назло в наличии не оказалось вообще. Купила «сахар» у девочки из другого города и кинулась читать, предвкушая наслаждение каждой буквой.

Но проза пока понравилась меньше. Это дикая смесь Керуака (люблю битников), мальчишеской наивности и восхищения миром Брэдбери, оригинального сумасшествия Воннегута с его зачастую абсурдными сюжетами и витиеватостью игривого Барикко.

Странный герметичный мир, где все вершится в арбузном сахаре, где жгут лампы на арбузно-форельном масле, ставят памятники траве и облакам, где соседствуют городки под названием Смертидея и край Забытых Дел, в котором можно потерять то, что тебе дорого; где тигры вежливо извиняясь, поедают твоих родителей, попутно помогая тебе с математикой, где цвета выращиваемых арбузов зависят от дня недели: например в четверг чёрные беззвучные арбузы, а в субботу золотые.

Да, казалось бы это совершеннейший поток сознания, видения под ЛСД, но какое-то необъяснимое очарование в нем есть. Как особая форма поэзии в прозе. Мягкие, нежные образы, контрастирующие с апокалиптическими нотками в конце. Единственное, мне хотелось бы больше по-настоящему красивых моментов, как в поэзии Бротигана: чтобы прочесть - и замереть. И диалогов поразнообразнее. Читала в полях между виноградниками под шум ветра, органично вышло.

[Рецензия 2.0, присутствует обилие спойлеров!]

Оказывается, на эту книгу можно взглянуть с двух сторон: увидеть в ней только арбузный сахар или же увидеть забытые дела. После повторного прочтения я попытался все-таки осмыслить то, что хотел донести автор. Хотя, возможно, это всего лишь мои собственные фантазии, и я ищу смысл там, где его быть не может. Однако не могу не высказать некоторые мысли и закономерности этой необычной книги.

1. Смертидея
У читателя, приступившего к чтению, прежде всего возникает вопрос: почему именно Смертидея? Ведь, по сути, главный герой и его друзья живут в идеальном мире, где все счастливы и не знают тревог; работают в свое удовольствие, наслаждаются каждым новым днем и выращивают арбузы. Однако почему-то местом действия становится дом с таким странным названием.

Лично у меня невольно возникает мысль, что автор подобным образом намекает на то, как было достигнуто всеобщее счастье. Ведь, по сути, мир арбузного сахара построен на многочисленных смертях. Читавший книгу поймет, что я имею в виду тигров.

2. Тигры
Они убивали людей, поэтому люди решили убить тигров, пока не истребили всех до единого. Но разве можно сказать, что тигры были злыми?

Мы бы никогда не стали этого делать, если бы не необходимость, если бы у нас был другой выход. Понимаешь, иначе нам просто не выжить.

Они были такие же, как люди, говорили на том же языке, в головах у них были те же мысли, и они могли помочь с арифметикой. А еще у них были прекрасные голоса. Но они были тигры, и им было суждено погибнуть ради процветания Смертидеи и других домов. Когда был убит последний из них, его тело сожгли в Смертидее, а на том месте построили форельный питомник.

3. Форельный питомник
Можно сказать, это место играет ключевую роль на протяжении всего повествования, оно словно является средоточием Смертидеи. Именно здесь Кипяток и его банда устраивают массовое самоубийство, чтобы показать истинную сущность Смертидеи. Именно здесь проводится черный беззвучный бал после самоубийства и похорон Маргарет.

4. Идея смерти
Нельзя не обратить внимание и на отношение жителей Смертидеи к такому явлению, как смерть. Лично у меня возникло ощущение, что им неведомо понятие «скорбь». У них есть арбузный сахар, им некогда грустить. Стоит вспомнить хотя бы то, что сделал главный герой после того, как тигры съели его родителей – он просто ушел в Смертидею и больше, казалось, не вспоминал о них. Или то, что последовало за самоубийством Кипятка и компании: Полин вытерла кровь тряпкой и выжала в ведро, а тела сложили на тачки, отвезли в Забытые дела и сожгли вместе с хижинами, облив форельноарбузным маслом.

И, наконец, то, как восприняли самоубийство Маргарет. Сразу после похорон устроили роскошный бал в форельном питомнике с оркестром и угощениями. Обращаю внимание, что было это в четверг, а по четвергам в арбузном сахаре светит черное беззвучное солнце. Казалось бы, сама природа намекает на ту скорбь, которую стоит проявить по отношению к покойной, но жителям арбузного сахара неведомы печали. Кроме того, по четвергам вырастают самые вкусные арбузы – черные беззвучные.

5. Итог
Так что же хотел сказать всем этим автор? Я склоняюсь к мысли, что основная идея арбузного сахара такова: счастье недостижимо без многочисленных жертв. Кипяток и его банда гнали виски из забытых дел и, возможно, поняли эту мысль, увидели сущность Смертидеи. И, как сказал Чарли, это было их ошибкой – они тоже стали жертвами всеобщего счастья. То же самое случилось и с Маргарет: она пожертвовала собой, чтобы главный герой и Полин были счастливы. Возможно, именно прогулки по забытым делам и открыли ей глаза на единственный возможный выход. Так что же такое арбузное счастье?

Там, где сахар становится янтарем

Первый роман Бротигана, что я прочитал. Потому вероятность того, что я облажался с пониманием очень высока. Но мне понравилось, так что я облажаюсь еще раз и облажаюсь лучше.

Мне удобно ставить его неподалеку от Буковски (хах, сравнил). Общих черт у них почти нет, но в моей картине литературы они идут параллельно и не пересекаясь. Оба стоят как-то в стороне от всех возможных течений, оба при этом абсолютно радикальны в своих намерениях. Оба в равной мере поэты и прозаики (но, как всегда, проза выигрывает у поэзии на интернациональном поле, но поэзия добивается ничьи за счет точности).

Хотя, намерения - очень неудачное слово. Выходит так, будто Бротиган специально придумывал свою оппозицию граду и миру. Но это неправда. Так же, как и Буковски тексты Бротигана запредельно органичны, идеально срифмованы с личной историей, позицией и взглядами. Ни тот ни другой вроде как и не могли бы писать иначе. В противном случае это было предательством себя.

Чувствуется в этом какая-то древнегреческая ответственность за каждое произнесенное слово. Цикуту выпью, но от слов не откажусь. Именно эта слишком человечность и делает то, что они пишут с одной стороны, чем-то тесно привязанным к личности, с другой - гарантирует то, что весь контекст можно пропустить мимо ушей.

За сим, кончим гнать пургу и посмотрим таки наконец на сам текст. Сюжет его прост, жанр трудноопределим, а главное достоинство - краткость.

Шучу.

Мне кажется не слишком интересным размышлять о том, как примерить всё происходящее на привычную систему жанров. Ну да, может быть и пост-апокалипсис, ну а может и притча, ну или сатира на разноцветный мир из фантазий хиппи. Что мне интересно - так это арбузный сахар, из которого весь этот мир сделан. И чем пристальнее я вглядываюсь в этот сахар, тем печальнее становится роман. И начинает казаться, что "В арбузном сахаре" - про смерть. Про смерть идеи и идею смерти. iDeath.
(здесь некая персонификация романа должна засмеяться дьявольским смехом, как злодей в боевике "И это всё, на что ты способен? Потыкать в Смертьидею? Я ожидал от тебя большего!")

У вещей есть постыдное свойство заканчиваться, а у людей - умирать. То же самое и с идеями. Даже самая прекрасная и удивительная идея в итоге умрёт, вместе с ней умрет утопия и надежда. Но смерть - это финальная точка в жизненном цикле, а до этого будет распад, гниение и ужас. Утопия ухмыльнется абсолютно тоталитарной улыбкой, а в вашу тихую общину придут люди и просто так начнут отрезать себе части тела.

Но даже при всей очевидности такого конца, нас все равно будет тянуть запечатлеть момент чуда до того, как всё закончится и улетит в п...зду. Сохранить момент как насекомые хранятся в янтаре века и тысячелетия. Вот только в чем сохранить этот момент? Да хоть в арбузном сахаре. Будет сахар разных цветов, чтобы сохранить оттенки, сделать палитру абсолютно точной. Главное успеть до того, как окажется, что мир слишком сложный, чтобы идея смогла выжить, до того, как люди вновь все испортят, вновь ошибутся, вновь обнаружат что они слишком разные, чтобы любить одно и то же.

До чего... необычная вещь. Писать о ней у меня выходит только если очень аккуратно, будто трогая самым кончиком пальца и в любой момент готовясь отдернуть руку. Такие вещи вообще надо трогать с осторожностью и деликатностью.
Воспринимать этот сладкий радостный шарик цвета лсдшных галлюцинаций умом - номер заведомо дохлый. Отключите-ка мозги. Врубите на полную эмпатию и воображалку. Можете глотнуть чего покрепче, некоторым помогает. И, если получится, вам удастся заглянуть краем глаза в тот мирок, где обитал Автор. В этом действе нет некого глубинного смысла в общем-то, просто оно всегда интересно: увидеть чужой мир.
Кстати, он действительно сладкий. Настолько, что почти приторный - пожалуй, это меня все-таки немного напрягало: когда сладости так много, от неё начинает мутить, - и теплый. Ограниченно-маленький и уютный, для своих, где все друг друга знают, все радуются счастью других, понимают каждого и переживают чужое горе, но и горе тут обычно короткое, буквально на минуту прерывающее обычное течение жизни. Быть может, я странный, но в тот момент, когда я это заметил, мне подумалось, что, наверное, Бротиган переживал во время создания этой книги потерю. Все, что он написал - суть его маленькая персональная утопия.

Мир Бротигана особый. Это мир, который почти весь состоит из арбузного сахара. Всевозможного арбузного сахара. А арбузы бывают разные. Красные, золотые, серые, черные, белые, голубые и коричневые. Из них вытапливают воду и получают сахар. И делают из арбузного сахара все. Кирпичи, мебель, одежду...
А еще в этом мире есть форель. Много форели. Форель нужно смешивать с арбузами, и тогда получится масло, которым освещается весь мир. Как вам такое?
Рубленые фразы автора не дают влиться в повествование. Читатель все время чувствует, что что-то не то... Какие-то куски разговоров, рубленные описания персонажей и отсутствие внятного сюжета.
Так, что же это за книга? Как по мне, так это какой-то бред. Поток мыслей человека, находящегося под какими-то веществами. И зачем только этим делиться? Я не понимаю. Не представляю, как можно любить этого автора и предвкушать знакомство с очередной его книгой. Очень уж, на мой вкус, по-наркомански. Не близок мне оказался его мир. Я такое не употребляю. В середине книги, я уже подтянула к себе бокал холодного шампанского и чтение пошло легче. Но все же не то пальто. Может если выпить коктейльчик "В арбузном сахаре", то будет лучше.
На мой взгляд, его рецепт следующий:
1. Вытапливаем сахар из арбуза.
2. Смазываем край бокала долькой лимона.
3. Переворачиваем бокал ножкой вверх и окунаем в арбузный сахар так, чтобы кристаллики налипли на краешек бокала.
4. Наливаем холодную водку. (Ну а как же без нее).
5. Выдавливаем в водку арбузный сок. (Концентрация на свой вкус).
6. Пьем, наслаждаемся, читаем Бротигана.

Не знаю право, чем вдохновлялся автор, что курил, что употреблял. И при чём тут арбузный сахар? Тигры говорящие тут присутствуют. Один отрывок из книги вот чего гласит:

-- Не бойся, -- сказал один из тигров. -- Мы тебя не тронем. Мы не трогаем детей. Сиди, где сидел, а мы расскажем тебе сказку.
Один из тигров стал есть мою мать. Он откусил ее руку и начал жевать.
-- Какую сказку ты хочешь послушать? Я знаю интересную историю про кролика.
-- Не надо мне сказок, -- сказал я.
-- Как хочешь, -- сказал тигр и откусил кусок моего отца. Я так и сидел с ложкой в руке, потом положил ее на стол.

Ничего не скажешь, в общем. Но временами автора отпускает, он становится хорошим, адекватненьким. И главный герой уже спокохонько, вроде как, в кафе сидит, чаи и пироги гоняет, а не в землях сурово-сказочных мается. То милы гости к нему приходят, то друзья закадычные. Спокойно, тишина, красиво. Птички, пчёлки, форель в пруду, зеркала, статуи. Всё так хорошо, умиротворяющи. Да вдруг алкаши какие-то в гости нагрянут, да уши и носы себе отрезать начнут:

-- Отлично, ребята. Режем уши.
-- Хайль Смертидея! -- Уши полетели вокруг; форельный питомник заливался кровью.
Тот, который был так пьян, забыл, что уже отрезал себе правое ухо, стал резать его опять и очень удивился, что не нашел ухо на месте.

А собственно о чем книга то? Автор так и написал прямо в тексте, очень честно, по-моему. Ничего не утаил. Вот собственно оттуда:

-- Как движется книга?
-- Движется понемногу.
-- Это хорошо. А о чем она?
-- Просто так, пишу как пишется: одно слово за другим.

Нет. Это ни в какие ворота не лезет! Я просто очарована этим невозможным Бротиганом с усами. Никогда не любила усы. Но тут так и провалилась в любовь к усатому Бротигану. После таких несуществующих бротиганов я становлюсь добрая, и мне хочется любить всех-всех-всех.
Всех-всех-всех.
Любовь идет по проводам, а бабушка Литература может переворачиваться, сколько ей влезет, в своей светящейся гробнице. Главное, пусть не поперхнется.
Включите анимацию. Для таких случаев должны быть иные звездочки, с эффектом мерцания. А рядом следует поставить побольше ярко горящих на форельно-арбузном масле фонарей. От них приятно пахнет.
Я бы хотела писать, как он. Но как он не получится. Поэтому я буду читать, как он. Или лучше ЕГО. И стану представлять, какой будет моя следующая жизнь в арбузном сахаре. Не самая плохая жизнь, говорят.
Когда выясню наверняка, я расскажу тебе о ней, потому что я здесь, а ты далеко.

P.S. И не приближайся близко к Забытым Делам. Там можно потеряться.