«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди,...
Всё невысказанное, оно накапливается, и когда его накапливается порядочно, не всякому хватает смелости это выслушать.
Тем, кто живет надеждами, порой тяжело бывает признать, что они исполнились. Надежда — самая опасная форма мечты, и когда мечты сбываются, то сбываются они в реальном мире, разница эта ощущается
смутно, но зачастую весьма болезненно. Ожидание — вот чем она должна была наслаждаться с самого утра пятницы, но выяснилось, что ожидание больше не
приносит ей того же ничем не омраченного удовольствия, как прежде.
В людях нас обычно пугает неутомимая, кипучая деятельность.
"- Я не знаю, что ты чувствуешь, - и не смею тебя спрашивать, потому что даже знать об этом не хочу. Не смотри ты на меня так! И не дрожи так - это невыносимо. Это плохо кончится. Я не могу чувствовать того, что чувствуешь ты, - я весь в себе. Я знаю одно, ты очень славная. Не надо за меня держаться, я только утяну тебя за собой на дно. - Крошка, мне не нужна ты, для тебя у меня нет места, мне нужно лишь то, что ты мне даёшь. Мне никто не нужен полностью. Я не хотел тебя обидеть, я даже задеть тебя не хотел. Но едва я начинаю говорить правду, как, видишь ли, у тебя от меня отчаяние. Можно сколько угодно любить друг друга, но разве ты не видишь, с каким ожесточением мы друг друга отталкиваем? Ты мучаешь меня тем, что так мучаешься. Да плачь же ты в голос, если уж расплакалась, плачь, плачь - не пускай ты тихонько эти ужасные короткие слезы. Ты хочешь, чтобы я был весь твой - ведь так, так? - но всего меня попросту нет, ни для кого. Такого меня, которого тебе хочется, не существует. И теперь ты себе места не находишь из-за того, что никак не можешь свыкнуться с этой правдой обо мне - правда эта пустячная, но кто знает, что там за ней кроется? С того самого вечера, когда ты подала мне шляпу, я был с тобой правдив - как умел. Вот и не подталкивай меня к неправде. Ты сказала, что никогда не сможешь меня возненавидеть. Но заставь меня ненавидеть самого себя, и вот тогда я тебя возненавижу."Боуэн "Смерть сердца" (читаю сейчас). Эти фразы из контекста откликнулись до боли в сердце. Наверное каждая девушка в жизни была немного Порцией, а мужчины - немного Эдди. Каждая девушка влюблялась безответно, а каждый мужчина, хоть раз, да и разбивал сердце малышке.
Любовь, выпивка, злость - и весь мир вдруг летит к чертям, и ты оказываешься в фантастической вселенной.
Люди понимают, что приобрели какой-то опыт, только когда он начинает повторяться - а пока не повторяется, его и опытом-то назвать нельзя.
То, из-за чего мы тебе кажемся гадкими, всего лишь наш нехитрый способ выживания.
Любовь, выпивка, злость - и весь мир вдруг летит к чертям.
Анна же теперь если что и чувствовала, то нехотя, зато чувства отдавались в ней куда сильнее.
Их приватность окружал электрический забор – без предварительного звонка друзья к ним не приходили.
Работа - это не то, что ты из себя изображаешь, а то, что ты в нее вкладываешь.
— Тех, кто приносит жертву, — сказала Матчетт, — жалеть не нужно. Жалеть нужно тех, кого они приносят в жертву. Те, кто жертвуют, — с ними не так все просто. Каждому ясно, без чего он сумеет прожить.
Богатые женщины живут так далеко от жизни, что зачастую и денег своих не видят, - говорят, например, что у королевы даже кошелька нет.
Одни характеры формируются под влиянием пристрастий, другие под влиянием антипатий.
Дафна не дотрагивалась до предметов - она с размаху шлепала по ним рукой, а помадой по губам водила так, будто режет кому-то глотку.
У всех нас внутри прячется обеспокоенный человечек, который замирает посреди пустой комнаты, не зная, что делать.
Да весь Шекспир про меня.
- Но, Матчетт, она же хотела сделать как лучше. - Нет, она хотела сделать как положено.
Сердце может думать, что ему-то виднее, но чувства знают, что разлука вымарывает людей из жизни. Друг становится предателем, удаляясь – пусть с тоской, пусть с неохотой – из нашего пространства, и мы, несмотря на все мольбы сердца, судим его по всей строгости. Добровольное отсутствие (каким бы недобровольным оно ни было) – это отречение от любви. Воспоминания иногда становятся бездушной повинностью, потому что вспоминаем мы ровно столько, сколько можем вынести. Мы соблюдаем несложный ритуал, но отгораживаемся от ужасной памяти, которая сильнее воли. Мы отгораживаемся от комнат, от обстановки, от предметов, которые вызывают галлюцинации, которые заставляют чувства вскинуться, помчаться вслед за призраком. Мы оставляем тех, кто оставил нас, мы не можем позволить себе страдать, мы должны жить так, как уж выходит.
К счастью, чувства не так уж легко перехитрить – точнее, их не удается перехитрить слишком уж часто. Они находят дорогу обратно и вслед за собой выводят нас к тому, за что еще можно схватиться. И в своей пылкой неверности они не знают жалости.
Сердца тридцатилетних ноют от ненаписанной поэзии.
Мужчину-романтика две женщины зачастую воодушевляют куда больше, чем одна, - его влюбленность попадает в яблочко ровно меж ними.
Нет никого преданнее человека, влюбленного в чужую любовь, который однажды стал свидетелем поцелуя.
За глянцевым блеском общества скрывалась обычная биржа.
Тебе, наверное, часто говорят, что я живу за чужой счет? Но на деле все обстоит так: меня купили с потрохами.
Дух Матчетт потряхивало в теле Матчетт - чередой грубых рывков, точно так же как тело Матчетт потряхивало в такси. Если время от времени она о чем-то и думала, то думала словами.