В элитный подмосковный поселок, где проживают братья Кирсановы – крупный чиновник Павел Петрович и модный художник Николай Петрович, – приезжает после Оксфорда старший сын Николая Петровича Аркадий, а вместе с ним его друг Евгений. Гость сразу не находит общего языка с Павлом Петровичем. Мужчины пикируются, конфликтуют, оскорбляют друг друга. А накануне своего юбилея Павел Петрович неожиданно кончает с собой! И это не последняя странная смерть в особняке Кирсановых, которую предстоит расследовать частному детективу Паше Синичкину и его помощнице Римме…
За Тургенева, конечно, обидно. Зачем надо было создавать ремейк на прекрасный роман в жанре детектива, да ещё такого плоского?!
Но как-то у меня получилось отвлечься от Тургенева, не замечать имен (Евгений Базаров, Аркадий Кирсанов и т.д.) и просто слушать.
Занималась своими делами, в уши лилась плавная речь, была какая-то загадка и интрига...
Нет, не шедевр, но вполне себе скрасила эта аудиокнига мои не очень интересные домашние хлопоты.
Детектив слабенький, написан так себе, но бодро, как и всё у Литвиновых. Наверное, именно поэтому и читаю их до сих пор. Вернее, слушаю. Читать уже давно скучно.
не оторватьсяЗа Тургенева, конечно, обидно. Зачем надо было создавать ремейк на прекрасный роман в жанре детектива, да ещё такого плоского?!
Но как-то у меня получилось отвлечься от Тургенева, не замечать имен (Евгений Базаров, Аркадий Кирсанов и т.д.) и просто слушать.
Занималась своими делами, в уши лилась плавная речь, была какая-то загадка и интрига...
Нет, не шедевр, но вполне себе скрасила эта аудиокнига мои не очень интересные домашние хлопоты.
Детектив слабенький, написан так себе, но бодро, как и всё у Литвиновых. Наверное, именно поэтому и читаю их до сих пор. Вернее, слушаю. Читать уже давно скучно.
Это какой-то позор...
Господи, зачем я ЭТО прочитала?! Всегда неплохо относилась к Литвиновым, люблю детективы, и, справедливости ради, у этих авторов немало весьма неплохих. Но вот этот вот просто за гранью...
Во-первых, совершенно непонятна отсылка к Тургеневу. В таком исполнении для Ивана Сергеевича она просто оскорбительна.
Во-вторых, про исполнение - убогая речь, пересыпанная жаргонизмами, которые в устах персонажей - потомков академиков, преподавателей вузов и выпускников Оксфорда, только что прибывших на историческую родину, звучат еще более убого и нелепо.
В-третьих, убогие персонажи. Ни один не вызывает не то что симпатии, мало-мальского сопереживания.
В-четвертых, большинство ситуаций, в которые попадают герои высосаны из пальца, мотивы их поступков нелогичны ни с психологической, ни с чисто литературной точки зрения.
В-пятых. Это убило просто наповал. С первых же страниц книги на меня полилась совершенно убогая, тупая пропаганда, вернее антипропаганда (если сравнивать с государственными СМИ и каналами). Тут вам и Крым, и Сирия, и оккупация Украины, и даже чемпионат по футболу. Это зачем здесь????!!! Все имеют право на свою точку зрения, в том числе и авторы этого опуса. Но, пожалуйста, высказывайте ее в личных блогах, на митингах, демонстрациях и так далее. Напишите, наконец, какое-то отдельное политологическое исследование. Тот, кому это интересно, наверное с удовольствием прочитает. Но в детективе нарываться на такое...увольте.
В-шестых. Ну, и собственно детективная составляющая - также неизменно убогая.
В общем жаль потраченного времени и денег.
"И сейчас – не хочет она остепениться. Не может. Не должна. Все ей в жизни до сих пор интересно. Невзирая на то, что восьмой десяток. И путешествия ей потребны. И мужчины. И комфорт. И здоровьем, и красотой приходится заниматься. Но за все доводится платить."
"Чувствовалось, что у них обоих за плечами долгая совместная жизнь, когда раздражение начинает вызывать любое телодвижение супруга и даже само его существование."
"Когда человек стреляет в себя сам – это происходит с самого близкого расстояния, поэтому велика вероятность, что на пистолете окажутся частички крови или ткани, выброшенные из тела при ударе пули."
"Надо помнить, какие то были годы – восьмидесятые, самый излет и агония социализма. Работники торговли и общественного питания и всегда-то во времена СССР пользовались особенным уважением, хотя в среде интеллигенции и слегка презрительным. А уж в последние, горбачевские годы, когда из магазинов исчезли решительно все продукты и на улицах стояли пяти-шестичасовые очереди к грузовикам, с которых торговали яйцами, синюшными бройлерами или подсолнечным маслом, торгаши (как снисходительно именовала их интеллектуальная прослойка) сделались почти небожителями".
"– Женись. Тебе как раз такая нужна.
– Какая – такая?
– Твердая. Решительная. Смелая. Пронырливая. Ты ведь, братишка, извини меня, лох. Раздолбай. А она сделает из тебя человека. И познакомит с кем надо, и продвинет, и позаботится.
– Но я не люблю ее!
– И не надо! Зачем? Пусть лучше тебя любят.
– Да и она меня не любит!
– Э, брат. Ты что, думаешь, что любовь – это страсти в клочья? Любовь – это забота, стираные носки, секс без отказа, без «голова болит», вкусный борщ, наконец.
– Но она глупая!
– Кто это тебе сказал? Или ты думаешь, раз она Дали от Матисса с первого взгляда не отличит и Моне с Мане путает, так она дура? Выучиться щебетать на потеху модным салонам можно в три дня. Но у этой девушки ум иной. Природный, глубинный. Такой, что за ним не пропадешь".