Никогда еще в человеческой истории мы не жили так хорошо: победили кучу болезней, получили доступ к мировым знаниям и окружили себя комфортом технологий. Однако чем лучше становится жизнь, тем больше мы тревожимся и переживаем. Живем с ощущением, что все хреново. Планета нагревается, экономическое неравенство зашкаливает, политики воруют и врут. Нашей неуверенностью в будущем, отчаянием и надеждой, что все будет нормально, умело пользуются все кому не лень – от маркетологов, впаривающих нам...
Наши ценности не просто набор чувств. Наши ценности - это истории.
Amor fati, по Ницше, значила безусловное принятие жизни и всех жизненных переживаний: взлетов и падений, осмысленности и бессмысленности. Она подразумевала любовь к собственной боли, принятие своего страдания. Она подразумевала преодоление разрыва между своими желаниями и реальностью не за счет исполнения желаний, а просто за счет довольства реальностью.
Стать взрослым - это научиться поступать правильно исключительно потому, что это правильно.
... чем дольше мы живем с нарративами, тем реже мы замечаем, что они вообще у нас есть. Они становятся фоновым шумом для наших мыслей, внутренней обстановкой нашего сознания.
Ценности, которые мы выбираем по жизни, кристаллизуются и образуют шапку на вершине нашей личности. Единственный способ изменить свои ценности - испытать нечто такое, что будет им противоречить.
Думающий мозг обитает только в синаптических связях внутри вашей черепной коробки, а Чувствующий мозг – это мудрость и идиотизм всего вашего тела. Ярость провоцирует резкие движения. Тревога заставляет забиться в дальний угол. Радость оживляет лицевые мышцы, а грусть приводит к тому, что вы словно пытаетесь сделать свое существование как можно менее заметным. Эмоции подталкивают нас к действиям, а действия порождают эмоции. Они неотделимы друг от друга.
Несмотря на все наши достижения, человеческий разум все еще ужасно дефектен. Наша способность обрабатывать информацию ограничена нашей эмоциональной потребностью в самоутверждении.
В вопросах морали человечество только и делало, что позорилось на протяжении всей истории.
Не ждать ничего взамен очень трудно. Вы должны любить человека, зная, что он может не любить вас, - и вас это не должно останавливать. Вы должны доверять человеку, даже понимая, что он может вас ранить или предать.
Чтобы испытывать безусловные чувства, нужна вера - вера в то, что вы поступаете правильно, даже если в результате страдаете, даже если это не идёт на пользу вам или другому человеку.
Философа Иммануила Канта можно назвать скучнейшим человеком на земле, а можно – голубой мечтой всех лайфхакеров по продуктивности. Это как посмотреть. Сорок лет подряд он вставал в пять утра и работал над своими сочинениями ровно три часа. Затем он ровно четыре часа читал лекции в одном и том же университете, а после обедал в одном и том же ресторане. Потом, во второй половине дня, он шел на прогулку в один и тот же парк, проходил по нему одним и тем же долгим маршрутом и возвращался домой к одному и тому же времени. И так сорок лет. Каждый. Божий. День.
Чем богаче и безопаснее то место, где вы живете, тем больше у вас шансов дойти до самоубийства.
Не бывает безболезненных перемен и нетрудного роста. И именно поэтому невозможно стать кем-то новым, не оплакав утрату себя прежнего.
... эта книга не о надежде. Она о том, что вся наша жизнь - полная жопа. Такая громадная, что мы с Вами - счастливые обладатели бесплатного Wi-Fi и пледов даже не можем представит весь ее масштаб.
Единственно истинная форма свободы, единственно этичная форма свободы – это свобода через самоограничение. Это не право выбирать в этой жизни все, что захочешь, а право выбирать то, от чего ты откажешься.
Мы - культура, которой не нужны мир, благополучие и новые фигурки на радиаторы электромобилей. Все это у нас и так есть. Мы - культура, которой нужно нечто куда более неуловимое. Мы - культура и народ, которым нужна надежда.
Надежда - это топливо для нашего ментального мотора.
Высокая и низкая самооценка на первый взгляд кажутся совершенно разными проблемами, но на деле это две стороны одной и той же поддельной медали. Потому что неважно, считаете ли вы себя лучше всего мира или хуже всего мира, – смысл в обоих случаях один: вы представляете себя особенным, отграниченным от всех остальных.
Человек, убежденный в том, что он заслуживает особого обращения из-за своей крутизны, не сильно отличается от человека, убежденного в том, что заслуживает особого обращения из-за своего ничтожества. Оба они нарциссы. Оба считают себя особенными. Оба уверены в том, что мир должен сделать исключение и поставить их ценности и чувства выше ценностей и чувств всех остальных.
Нарциссов бросает туда-сюда от чувства превосходства к чувству своей обездоленности. Их либо все обожают, либо все ненавидят. У них либо все зашибись, либо полная жопа. Любое событие было либо самым лучшим моментом в их жизни, либо травмой. У нарцисса не бывает промежуточных вариантов – ведь для того, чтобы признать неоднозначность и разнообразие окружающей действительности, ему придется отказаться от убеждения в своей исключительности. Как правило, нарциссы невыносимы. Они считают себя центром мироздания и требуют, чтобы другие это признали.
Если вам приходится уговаривать человека любить вас, это не любовь. Если вам приходится выпрашивать уважение, вас никогда не будут уважать. Если вы вынуждены доказывать, что вам можно доверять, настоящего доверия нет и не будет.
Один мой друг вот так охарактеризовал воспитание детей: «Нужно просто ходить лет двадцать за ребенком по пятам и следить за тем, чтобы он случайно не убился, — не поверишь, сколько у него будет шансов это сделать».
СССР стал, как ни удивительно, первой страной, запретившей лоботомию. Советы объявили, что процедура «противоречит принципам гуманизма» и «превращает психически больного человека в идиота». Тут и остальной мир наконец очухался: уж если Иосиф Сталин рассказывает вам об этике и человеколюбии, то, наверное, дела совсем плохи.
Истории из нашего прошлого определяют наше настоящее. Истории о будущем определяют наши надежды. А способность принять эти истории и воплотить их в жизнь, сделать их своей реальностью – это то, что придает жизни смысл.
Самые ценные и важные вещи в жизни по определению не подлежат продаже. И если вы попытаетесь их выторговать, вы их тут же уничтожите. Нельзя заключить договор на счастье - это невозможно.
"... сейчас мы как культура столь отчаянно нуждаемся в герое: не потому, что нам так уж плохо живется, а потому, что мы утратили это отчетливое «зачем», которое указывало путь предыдущим поколениям."
От страдания нельзя избавиться – это фундаментальная постоянная человеческого бытия.
Разнообразие не делает нас более свободными – оно сковывает нас переживаниями по поводу того, правильный ли выбор мы сделали, то ли решение приняли. Чем больше опций вокруг, тем больше мы склонны воспринимать себя и других не как цель, а как средство. Разнообразие не дает нам вырваться из бесконечного цикла надежды.