Медленно-медленно на его морде появилась улыбка - не тот пугающий оскал, которым Чудовище улыбалось Белль. Это была теплая, искренняя улыбка. Улыбка чудовища, которое больше не чувствовало себя одиноким. Улыбка человека, который наконец обрел надежду.
Принц никогда не показывал окружающим ни радости, ни боли, предпочитая держать их в неведении и откровенно наслаждаясь их неуверенностью.
Шли дни, недели, годы. Мир позабыл о принце и его слугах, и заколдованный замок замер, навечно окутанный зимой.
Только ярко-синие глаза остались прежними, но они и без того глядели холодно и зло, отлично вписываясь в желаемый образ дикого зверя.
-Не стоит вам судить по внешности, - проговорила нищенка, а слуги уже шли к ней. - Истинная красота скрыта внутри...
" Когда-нибудь ,- подумала она, закрывая дверь и обессиленно к ней прислоняясь,- когда-нибудь я найду кого-то, кто поймет меня, кого-то , кто позволит мне быть самой собой. Однажды я им всем покажу , что мои мечты намного больше... жителям городка никогда меня не понять".
Похоже, поступок Белль потряс и Чудовище , но если Мориса он безмерно огорчил, то Чудовище просто удивилось.
Когсворт подождал, пока Чудовище уйдет, и, лишь убедившись,что господин его не услышит, вполголоса произнес:
-Да. Замок стал тюрьмой из-за вас, сир. Мне ужасно нравится быть часами. - Он удрученно вздохнул.
Встретившись взглядом с Люмьером , Белль поняла, что канделябр тоже шокирован. Однако и он, и Когсворт сделали вид, что так и надо , и дружно попятились к двери. Оба предпочитали не связываться с мадам де Гардероб, когда та творит.
Белль моргнула, пытаясь прогнать внезапно охватившую ее грусть. Она не знала , как долго продлиться этот волшебный миг, но перед тем как покинуть волшебный атлас, ей хотелось увидеть дом ее детства.