Франческо Пикколо — прозаик, романист, автор сценариев к двум десяткам фильмов и телесериалов, лауреат одной из самых престижных литературных наград — премии Стрега — и не менее престижной кинопремии «Давид ди Донателло». После шумного успеха книги «Минуты будничного счастья» он продолжил работу в том же жанре веселой мозаики, избрав на сей раз своим объектом будничные «несчастья», иначе говоря, все то, что в повседневной жизни может досаждать современному человеку. Забавные моменты невезения,...
Каждое утро, проводив сына в школу, я сажусь за работу. Включаю компьютер и часами пишу. Пишу и чувствую себя одиноким, все более одиноким в надежде, что раздастся телефонный звонок, что кто-нибудь мне позвонит — все равно кто. Жду, чтобы меня отвлекли, и тем временем продолжаю писать.
Если же никто не звонит, звоню кому-нибудь сам.
Когда официант приносит мне заказанное блюдо,а остальным ещё нет.Я смотрю на соседей по столу,давая им понять,что жду от них слов: "Ешь,а то остынет". Но они молчат.
...я провожу лето,старательно улыбаясь налево и направо,чтобы показать всем,что доволен,потому как другие счастливы,если видят тебя на отдыхе счастливым.Но в глубине души я мечтаю о том,чтобы рано темнело,перебираю в памяти все свои красивые свитера,у меня текут слюнки,когда я думаю о густых зимних супах,о горячем бульоне с тортеллини.Я завораживаю себя воображаемыми картинами,где прижимаюсь лбом к оконному стеклу,за которым хлещет дождь,или торопливо запахиваю пальто,выходя из парадного.
Когда люди,услышав твои шаги,держат для тебя открытой дверь подъезда,пока ты спускаешься по лестнице.Они ждут тебя из любезности.И ты должен бежать,хотя до этого спускался не торопясь.Люди оказывают тебе любезность,и ты бежишь,чтобы не заставлять их ждать.
Одним словом,когда люди из любезности вынуждают тебя быть любезнее,чем они сами.
В ресторане,войдя в туалет,обнаруживаю загаженный унитаз.Хочу спустить воду,но сливной бачок не работает.
Выхожу и вижу человека,который ждал,когда туалет освободится.Если это день рождения кого-то из друзей,возможно,я знаю того,кто ждал,когда я выйду.Я бы сказал ему,что не виноват в загаженном унитазе,но не решаюсь.А если бы и решился,у человека,который ждал,когда я выйду,всё равно осталось бы подозрение,что унитаз загадил не кто иной,как я.
У нее был парень, но через несколько дней она сказала, что я тоже ее парень. И она сказала это и своему парню, своим друзьям. Все улыбались, ее парень спокойно отнесся к этой новости, и, честно говоря, я тоже спокойно отнесся к тому, что он — парень моей девушки. Если я правильно помню, ее звали Федерика. У нее были веснушки на лице, на плечах, на руках, на ногах. В нашем городе, как мне казалось, девушек с веснушками не было, и я решил, что девушки с веснушками появляются только летом или что все они из Неаполя, потому что она была из Неаполя.
Больше я ничего не знаю.
Я не в состоянии определить породу рыбы, путаю крабов с омарами, не разбираюсь в названиях деревьев и цветов. Я не знаю собачьих пород, марок и моделей автомобилей. Не знаю, какой размер обуви у моих детей, не могу отличить шерсть от хлопка (я не шучу), не имею представления о логическом анализе и ничего не смыслю в анализе грамматическом, допуская, что это, возможно, одно и то же. В детстве я говорил по-английски и по-испански, а сейчас не помню ни слова ни на том, ни на другом языке. Начинаю говорить, хочу сказать «дом» и думаю, как сказать «дом»... Ничего не помню по истории, по латыни, по истории искусства. Говорю только, что Поллайоло — великий художник, может быть, один из самых великих художников своего времени, но не знаю, какого именно времени.
За свою жизнь я прочитал тысячи книг, я видел почти все фильмы, снятые со дня изобретения кинематографа, я с детства читаю газеты и журналы и теперь могу сказать о Мандзони: он написал великий роман, может быть, один из самых великих романов, может быть, самый великий.
Тот ученик еще ничего не знал, я уже ничего не знаю.
Ума не приложу, отчего людям так важно, чтобы ты помнил, как они пьют кофе: с сахаром или без, с тростниковым сахаром или с обычным, с ложечкой сахара или двумя, с половиной или четвертью ложечки, с молоком или без, по полчашечки или по полной. Если ты забываешь об этом, они почему-то воспринимают твою забывчивость как страшную обиду. Люди способны прощать измену, ложь, кражу, мошенничество, но горе тому, кто, запутавшись, скажет: «Ты, кажется, пьешь без сахара». Услышавший это порвет с ним все отношения. Каждому человеку важно, чтобы, если ты видишь в нем друга, любишь его, уважаешь, ты обязательно помнил, как он пьет кофе. Потому что каждый пьет кофе по-своему: кто хочет кофе с сахаром, кто без сахара, кто с чуточкой сахара, кто с тростниковым сахаром, кто с сорбитом, кто с каплей молока... По ходу времени проблема усложняется: число знакомых растет, твоя память слабеет, запросы становятся все разнообразнее.Невообразимую важность кофейная проблема приобретает в ту минуту, когда ты наливаешь кофе в чашечку: даже если тебе кажется, что ты ничего не забыл, ты медлишь, боясь ошибиться, перепутать гостя с кем-то другим. И совершаешь ошибку, задавая естественные, в общем-то, вопросы, потому что даже если ты спрашиваешь: «Пол-ложечки, верно?» — и попадаешь в точку, тебя это не спасает. Ты спросил, ты сомневаешься, ты явно боишься ошибиться. И попадаешь в положение, из которого трудно выйти безнаказанным.
Теперь моя совесть чиста настолько, что можно смотреться в нее, как в зеркало.
Если вещь красивая, если она вам нравиться, не имеет значения, для чего она предназначена. Используйте ее, как хотите!
Люди, которые хотят знать, как работает то или иное устройство: почему им мало того, что оно работает?